На грани разума

Виталий Крынин (2024)

Том пытается разобраться в трагедии, которая перевернула его жизнь. Единственный свидетель потерял память, а каждая новая улика запутывает всё сильнее. Ложь, скрытые мотивы и тайны окружают его, заставляя сомневаться во всем. Смогут ли воспоминания, интуиция и упорство привести Тома к разгадке, или он окажется пешкой в чужой игре? Захватывающий психологический детектив, полный неожиданных поворотов и тайн, где грань между правдой и обманом стирается.

Глава 3

Солнце клонилось к горизонту, заливая больничный коридор мягким золотистым светом. Том выхаживал шаг за шагом, не находя себе места уже двенадцать часов. Мучительный факт, что он ничего не знал о судьбе Энни, а единственный человек, способный пролить свет на произошедшее, потерял память, казался ему невыносимым. Да и к нему по-прежнему не пускали.

Неожиданно Том заметил, как Сьюзен махнула ему рукой, подзывая к себе. Он рванул вперёд, почти мгновенно преодолев расстояние, и через секунду оказался рядом.

— Я проведу тебя к Джиму, — шепнула Сьюзен, оглядываясь. — Только будь тихим.

— Спасибо, Сьюзен, — прошептал Том, не сдержав слёз.

— Пошли, — ответила она, слегка приобняв его, чтобы поддержать.

Они поднялись на второй этаж, миновали ещё один сестринский пост и подошли к палате, в которой находился Джимми. Том потянулся к двери, но Сьюзен на мгновение его остановила:

— Том, помни: Джимми ничего не помнит об аварии. Его сознание сейчас, как решето. Он знает, кто он, но большинство моментов своей жизни для него туманны, и он может запутываться в мелочах.

Том кивнул и, повернув ручку, открыл дверь. Едва войдя, он прищурился от закатного света, заливавшего комнату, и услышал знакомый, едва различимый голос:

— Эй, я тебя помню, — Джимми слабо улыбнулся.

— Привет, Джимми. Как ты? — ответил Том с тихой улыбкой, глядя на друга.

— Как солёный огурец, понял? — Джимми попытался засмеяться, но его слабость оказалась сильнее, и он только тяжело вздохнул, больше напоминая старую раненую собаку. — Честно? Неплохо, просто сил совсем нет.

— Рад, что ты здесь, Джим, — мягко произнёс Том, скрывая под улыбкой горечь. Но через секунду осознав сказанное, попытался объясниться. — Ну в смысле не в больнице, а… Я имел в виду, я рад что ты в порядке.

— Мне сказали, что я попал в аварию и потерял память. Врач говорит, что всё восстановится — через месяц или два, — сказал Джимми, будто успокаивая самого себя.

Том хотел задать ему тысячи вопросов, но понимал: Джимми сейчас на них не ответит. В его состоянии каждый новый факт мог лишь добавить ему стресса.

— Значит, ты совсем ничего не помнишь? — с тяжестью в голосе спросил Том.

Джимми нахмурился, будто силясь сосредоточиться.

— Честно говоря, я даже не помню точно, кто ты. Только что-то в глубине подсказывает: тебе я могу доверять, — он попытался привстать, но тут же откинулся обратно на подушку. — Какие-то обрывки всплывают… но всё словно на уровне интуиции. Да, точно, вот это слово.

— Том, — раздался голос Сьюзен, мягкий, но настойчивый. — Ему нужно отдохнуть.

Том кивнул и, немного подойдя к кровати, сказал:

— Береги себя, Джимми. Я навещу тебя позже.

— Конечно, друг, буду ждать, — прошептал Джимми слабо.

На прощание Джимми попытался сложить пальцы в их старый знак, большой и безымянный палец приподнялись, но рука бессильно упала рядом. Этот жест был знаком их дружбе ещё со времен колледжа, когда они вместе проходили через все трудности. Том улыбнулся, тронутый тем, что Джимми вспомнил их старое приветствие, о котором и сам давно забыл.

— Не знаю, что это значит, — вымолвил Джимми с усталым, но довольным выражением, — но мне кажется, это что-то важное.

И его рука медленно опустилась на простыню.

––

На следующее утро Том отправился прямиком в полицейский участок. Он провел ночь без сна, измученный беспокойными мыслями, от которых просто не мог избавиться. Каждая минута ожидания казалась вечностью, и, лишенный возможности что-либо предпринять, он чувствовал себя совершенно беспомощным. На протяжении всей ночи перед его мысленным взором всплывало лицо Энни — сияющее, полное жизни и счастья. Но почти сразу эту картину заслоняли воображаемые сцены аварии, которой он не видел, но не мог перестать себе представлять. Эти кошмарные образы становились все ярче, и он никак не мог от них избавиться. В душе он отчаянно надеялся, что Энни в порядке, но всё в его сердце будто бы готовилось к самому худшему. Он пытался себя убедить не думать об этом, но мысли не отпускали.

Когда Том вошел в здание участка, его мгновенно окутал гул голосов и звуки, обычные для этого места, но особенно остро воспринимаемые им в ту минуту. У входа двое офицеров вели арестованного, громко ругающегося на весь коридор. Том замер, невольно прислушиваясь, когда мужчина, судорожно извиваясь в руках полицейских, выкрикнул ему:

— Эй, парень! Эти копы тебе не помогут! Полиция — прогнившее болото!

— Заткнись, Барри, — прорычал один из офицеров, заламывая руки арестованного ещё сильнее, отчего тот моментально смолк, тихо выдавив из себя стон.

Том огляделся, заметив офицера, свободного от дежурства, и поспешил подойти к нему, надеясь услышать хоть какую-то весточку о судьбе Энни. Но, к его разочарованию, полицейский лишь пожал плечами. Том не сдавался и подходил к каждому встреченному офицеру, но их ответ был неизменен — пожимание плечами и отстранённые взгляды. Он чувствовал, как постепенно погружается в отчаяние, бесполезно бродя по зданию участка.

Вдруг за спиной раздался властный голос:

— Мистер Миллер!

Том обернулся и увидел мужчину средних лет с крепким телосложением, облаченного в форму с нашивками капитана. Суровый и уверенный взгляд выдал в нём человека, привыкшего к власти и ответственности.

— Это я, — отозвался Том.

— Капитан Вудс, — представился тот, протягивая ему руку.

Том крепко пожал её, чувствуя в капитане силу и твёрдость. Что-то в его взгляде намекало на то, что тот может обладать важной информацией.

— Давайте пройдём ко мне, мистер Миллер. Я понимаю, зачем вы здесь, — с лёгким кивком пригласил его капитан и, положив руку ему на плечо, направился в свой кабинет.

Как только они вошли, Вудс предложил Тому сесть и поставил рядом бутылку воды, показывая, что понимает, как непросто ему сейчас.

— Мистер Миллер, — начал капитан после короткой паузы, — вчера мне сообщили о произошедшей аварии. Я сразу запросил все отчёты, и сейчас готов рассказать вам, что нам известно на данный момент.

Том напрягся, готовясь к самому худшему, но в глубине души продолжая надеяться на чудо.

— Когда первый патруль прибыл на место, они обнаружили мужчину, выброшенного из машины. Судя по всему, он не был пристёгнут. Мы нашли его в нескольких метрах от автомобиля, но в самой машине никого не оказалось, — капитан сделал паузу, переводя дыхание, и Том почувствовал, что следующее, что он услышит, разрушит его надежды. — Позже… мы нашли тело… тело девушки.

— Нет! — Том вскочил со стула, едва не теряя равновесие, и отошёл на несколько шагов, его лицо залили слёзы. — Нет! Чёрт!

— Мы провели тест ДНК… — тихо продолжил капитан, опустив глаза. — Примите мои соболезнования, мистер Миллер.

Том словно не слышал. Его лицо окаменело, как будто вся боль и эмоции исчезли в один миг, оставив застывшую маску. Казалось, что внутри него больше не осталось ничего живого.

Капитан Вудс встал и, подойдя к нему, мягко произнёс:

— Том, мне очень жаль. Я не могу представить, через что вы сейчас проходите.

— Всё в порядке, — отозвался Том холодным, словно мёртвым голосом, не фокусируя взгляд ни на чём конкретном. — В жизни такое случается. Кто-то рождается, кто-то умирает…

Вудс с трудом скрывал потрясение от этих слов, но, собравшись, снова попытался предложить поддержку:

— Том, если я могу вам чем-то помочь…

— В этом нет необходимости, — отрезал Том, подняв на капитана безжизненный взгляд. — Спасибо за информацию.

Том развернулся и направился к выходу из кабинета, покинув капитана, который провожал его взглядом, наполненным смесью сожаления и печали. На пути к выходу Том почти столкнулся с офицером, который резко отступил назад и, взглянув на него, замер, поражённый его пустым взглядом. Он невольно обернулся, проследив за уходящим Томом, и затем направился в кабинет капитана.

— Кто это? — спросил он, войдя внутрь.

Капитан Вудс взглянул на него, подняв глаза от документов, и с уставшим видом ответил:

— Лейтенант, тебя в академии не учили стучаться?

— Пол, кто это был? — переспросил тот, более мягким тоном.

— Миллер, — вздохнул капитан, выпрямившись в кресле. — Только что узнал, что его девушка погибла.

— Это по той аварии? — с лёгкой ноткой сочувствия спросил лейтенант.

— Да, похоже, его разум не выдержал.

— Тело уже опознали? — спросил лейтенант, сделав шаг вперед, и присев на край стола.

— Тело девушки опознано, личность установлена. — Капитан сел за свой стол. Дело закрыто.

— Так быстро? — недоверчиво спросил лейтенант, нахмурив брови.

— Всё очевидно, Рик. Машина ударилась в отбойник, парень вылетел, а девушка осталась внутри. Автомобиль загорелся и… Ну ты сам понимаешь как это бывает.

— А парня уже допросили? — уточнил лейтенант, проводя рукой по щетине.

— Да, вчера его допрашивал Мэтьюз.

— Мэтьюз? — удивлённо переспросил лейтенант, его лицо выражало явное недовольство. — Ты серьёзно поручил это дело Мэтьюзу? Пол ты что шутишь?

— Не забывайся, Моралес! — резко ответил капитан, поднимаясь из кресла. — Я начальник, и я принял решение! Мне всё равно, что ты о нём думаешь! — Он на мгновение замолчал, обуздав эмоции, а затем, более спокойно, добавил: — Если тебя так интересуют детали, Рик, сходи к нему и узнай всё сам.

Лейтенант хотел что-то ответить, но решил не разжигать спор. Он кивнул, развернулся и покинул кабинет, чувствуя, что вопрос нужно обсудить отдельно.

Выйдя в коридор, он свернул в туалет, где, включив ледяную воду, умыл лицо, пытаясь унять нарастающее напряжение.

— Мэтьюз… почему именно он? Неужели у нас в участке больше никого нет? — пробормотал он, не ожидая ответа.

Из кабинки послышался смешок:

— С кем ты разговариваешь?

Рик замолчал. Затем отвернулся от зеркала и направил взгляд к кабинкам.

— Хантер? — лейтенант поднял бровь.

— Ты бы хотел, чтобы это был Мэтьюз? — с улыбкой ответил Хантер, выходя из кабинки и застёгивая ремень.

— У вас с ним вечная война, да? — Хантер подмигнул.

— Да уж, — Рик слегка усмехнулся.

И вдруг дверь туалета распахнулась, и в помещение вошёл сам Мэтьюз, окинув обоих взглядом.

— Лейтенант, рад вас видеть, — холодно произнёс он, улыбаясь с оттенком насмешки.

— Справляешься с делами? — съязвил Рик.

— Более чем, — ответил Мэтьюз. — Увидимся позже.

Рик уже направился к выходу, но обернулся и, пристально взглянув на Мэтьюза, добавил:

— Кстати, зайду к тебе позже. Есть пара вопросов.

— Жду с нетерпением, сэр, — ответил Мэтьюз, не скрывая ехидства.

Рик бросил на него холодный взгляд и, не сказав ни слова, вышел, чувствуя, как внутренний огонь только разгорается.

Том открыл дверь своего дома, его руки, дрожащие и ослабевшие, едва справлялись с простыми движениями. Каждая мышца его тела словно отказывалась повиноваться, тело ощущалось тяжёлым, как свинец. Он медленно стянул обувь, оставляя её как попало у двери, и, не заботясь об остальном, побрёл к лестнице, волоча ноги по полу. Он хотел подняться наверх, к своей спальне, надеясь, что там, за закрытой дверью, удастся забыться в пустоте сна. Но как только нога коснулась первой ступени, она словно застыла на месте, не поднимаясь. Силы исчезли, и он почувствовал, как неведомая сила тянет его обратно.

Не успев даже осознать это чувство, Том вдруг потерял равновесие и, будто в замедленном движении, упал на пол. Он попытался подняться, но тело словно заковало в невидимые цепи. Сила притяжения будто стала невыносимой, давя на него, не давая даже пошевелиться. Он лежал на полу, чувствуя, как в груди нарастает паника, сдавливая лёгкие, лишая его возможности дышать. Его сердце забилось, как бешеное, в такт глухим ударам тревоги, эхом отдающимся в висках.

Том пытался поймать хоть немного воздуха, но каждый вдох превращался в судорожный глоток. Комната начинала темнеть и расплываться перед его глазами, а уши заложило, как перед бурей. На миг ему показалось, что это конец, что его сознание вот-вот угаснет. Но внезапно всё прекратилось. Тишина и лёгкость вернулись, словно эта невидимая сила просто исчезла, оставив его истощённым, но живым.

Он медленно сел, глядя на свои руки, которые дрожали от недавнего шока. Ноги, казалось, вернули ему свою поддержку, и он поднялся, чувствуя, как напряжение не до конца ушло из тела. Шаг за шагом, он двинулся в сторону ванной комнаты, осторожно и медленно, выставив руки перед собой, словно ожидая, что падение повторится. Его мысли путались, не принося никаких объяснений или ответов. Всё, что он мог делать — двигаться дальше.

Том открыл дверь ванной и, перешагнув порог, взглянул в зеркало. На него смотрело чужое лицо. Его собственные черты казались безжизненными, а взгляд — пустым, словно не он сам, а лишь тень. Он медленно поднёс руки к лицу, провёл по щекам, будто пытаясь нащупать остатки своего прежнего"я". Но ничто не возвращало ему ясность или силу.

Он включил холодную воду и, не раздумывая, шагнул под ледяные потоки. Обычно такая вода обжигала кожу, пробуждая тело, но сейчас он чувствовал лишь лёгкое покалывание. Вода текла, омывая его, не вызывая никаких ощущений, будто он находился в каком-то туманном состоянии между явью и сном. Прошло несколько минут, прежде чем он выключил воду, но не спешил покидать ванну, оставаясь сидеть в полном оцепенении. Его тело оставалось в состоянии покоя, пока душа будто блуждала в пустоте.

Внезапно в кармане брюк, брошенных на пол, зазвонил телефон. Не выходя из ванны, Том дотянулся до него и ответил. Это был отец Энни. Услышав его голос, Том почувствовал, как в его груди снова ожила боль.

— Том… — прозвучал глухой, надломленный голос. — Моя девочка… Почему это произошло с ней?

Тишина на мгновение повисла, и сквозь телефонную трубку Том услышал тихий всхлип. Голос отца Энни был полон отчаяния, в нём не было ни злости, ни обиды — только беспомощная скорбь.

— Я всю жизнь трудился для неё, хотел, чтобы она была счастлива. Я старался вырастить её достойным человеком, учил всему, что знал сам… а теперь… — голос дрогнул. — Ради кого мне теперь жить, Том? Как мне вообще продолжать?

Том слушал, но на его лице не было ни движения, ни намёка на эмоцию. Он не знал, что ответить, словно сердце уже не ощущало боли, хотя внутри него бушевала бездна. Отец Энни всхлипнул ещё раз и, сделав глубокий вдох, просто повесил трубку. Гудки повисли в воздухе, а Том, не глядя, бросил телефон обратно в одежду.

Он остался сидеть в ванной ещё некоторое время, смотря прямо перед собой, в никуда. Потом поднялся, оделся в старую одежду, не глядя в зеркало. Он вышел в коридор и остановился около лестницы, на мгновение задержавшись, прежде чем вновь пойти по дому, бессмысленно разглядывая всё вокруг. Ему казалось, что каждая деталь здесь хранит воспоминания о прошлом, когда всё было наполнено жизнью и смыслом. Он проходил мимо гостиной, заглянул на кухню, прошёлся по коридору, ни на чём не задерживаясь.

Он снова вернулся к дивану и сел, чувствуя, как от усталости веки начинают тяжело смыкаться. Силы его покинули, и он медленно опустился на подушки, уснув едва ли не мгновенно.

Том услышал нежный, манящий голос, такой знакомый, что его сердце дрогнуло от тепла.

— Том, милый, просыпайся… — шептал голос, полный любви. — Ну же, открой глаза, я здесь…

Он открыл глаза и с изумлением увидел Энни, стоящую перед ним, её глаза, такие тёмные и глубокие, смотрели на него с радостью. Том не мог поверить своим глазам. Перед ним была живая, теплая Энни, с её нежной улыбкой и тёплыми руками, которые касались его лица. Он провёл рукой по её волосам, глядя на неё, не смея даже дышать.

— Энни… ты здесь, ты дома, — прошептал он, чувствуя, как его сердце снова оживает.

Энни улыбнулась и наклонилась к его губам, и Том, закрыв глаза, поцеловал её. Он чувствовал, как тепло и нежность исходят от неё, каждый миг этого поцелуя был напоен любовью, которую они делили. Но внезапно губы Энни стали обжигать, и он отстранился, открыв глаза. Перед ним была фигура Энни, охваченная пламенем, её лицо искажено болью и ужасом.

— Том! Спаси меня! — закричала она, её голос, полный отчаяния, резал его сердце.

Пламя захватило и его самого, он закричал от ужаса, пытаясь схватить её, спасти, но огонь разгорался сильнее, и он внезапно открыл глаза, подскочив с дивана, тяжело дыша. Он обнаружил себя в темноте гостиной, окружённый лишь лёгким лунным светом, проникающим сквозь окна. Дыхание его было прерывистым, грудь сдавило так, что казалось, он вот-вот потеряет сознание.

Том с трудом поднялся и подошёл к лестнице, снова намереваясь подняться в спальню, но как только его нога коснулась ступеньки, страх снова окутал его. Тело будто снова парализовало. Он не мог поднять ногу, не мог продолжать движение. В голове снова закружились пятна, он упал, чувствуя, как гравитация тянет его вниз. Вскоре он оказался лежащим на полу, лишённым сил, под тяжестью невидимой силы, парализовавшей его полностью.

— “Я… задыхаюсь”, — пронеслось у него в голове. Горло будто сдавило невидимой силой, которая распространилась по всему телу, но как и в прошлый раз, всё внезапно отпустило, и Том, обессиленный, снова оказался свободен. Лежа на полу, он был погружен в полубессознательное состояние, пока не потерял сознание там же, не пытаясь даже подняться.

Очнулся он от тихого стука в окно. Он поднялся с пола, моргнув, пытаясь осознать, где он и что произошло. Несколько секунд он почти чувствовал себя прежним, как будто Энни снова рядом, и всё, что произошло, лишь дурной сон. Но реальность тут же напомнила о себе. Он подошёл к окну, взглянул на него. Оказалось, это лишь ветка стучала в стекло. Том открыл окно, но тут же закрыл его, словно не хотел, чтобы внешний мир проникал в его дом.

На кухне Том открыл холодильник и, не раздумывая, схватил первое, что попалось ему под руку — кусок хлеба. В другой руке оказался пакет сока. Том поставил еду на стол, оторвал ломоть хлеба и сразу жадно откусил. Однако, едва проглотив, почувствовал, как комок в горле упорно поднимался обратно, вызывая чувство тошноты. Он поспешно открыл сок и залпом сделал несколько глотков, надеясь унять тяжесть. Этот завтрак, состоящий из куска хлеба и пары глотков сока, оказался неутешительно скудным и пресным, но в этот момент ему было не до вкусов — лишь бы успокоить пустой желудок. Перейдя на диван, он взял телефон и начал листать старые фотографии, пока взгляд не остановился на одной из них — Энни. Она смотрела на него с экрана с её фирменной улыбкой, и Том почувствовал, как в груди шевельнулась маленькая искра, пробуждая в нём краткое мгновение умиротворения.

Прокрутив несколько фотографий, он наткнулся на видео, которого, казалось, раньше не видел. Не пытаясь понять откуда оно, Том моментально включил его и от увиденного его глаза сверкнули.

— Я не знаю, когда ты найдешь это видео… — на экране появилась Энни, её улыбка была тёплой и озорной. — Я спрятала его среди фотографий, чтобы ты не наткнулся на него сразу. Да-да, я ещё та хитрюга. — Она слегка опустила глаза, словно собиралась с мыслями, и, выдохнув, продолжила:

— Том, я просто хочу сказать, что люблю тебя. Я по-настоящему счастлива, что у меня есть ты, и…

Внезапно на фоне послышалось нарочито громкое и фальшивое: — Ла-ла-ла, ты моя! Знаю я, что ля-ля-ля… — Энни закатила глаза и, пытаясь удержать серьёзность, добавила:

— И знаешь, — она чуть смущённо улыбнулась, — ты просто ужасно поёшь! Серьёзно, тебе не стоит продолжать.

Том из видео, конечно, её услышал и отозвался громким криком из-за кадра:

— Эй, может, хватит придираться? Тебе не нравится мой вокал? — Том ещё раз за кадром пробасил свою «песню», и Энни, засмеявшись, прикрыла одно ухо, единственной свободной рукой.

— Нет! Перестань! Пожалуйста! — Она чуть не плакала от смеха, когда с его стороны снова донёсся заразительный смех.

Спустя мгновение Энни, утирая слёзы, спросила:

— Если бы ты мог передать себе что-то в будущее, что бы это было?

— Покупай шампунь заранее! — с усмешкой ответил Том.

— Ну будь серьёзным хотя бы минуту! — вздохнула она.

Том, вдруг серьёзно произнёс:

— Тогда вот что: береги эту леди, потому что кто ещё выдержит наш бездарный, но шикарный вокал?

Энни закусила губу, мягко шепнув, чтобы это едва слышалось на видео:

— Ты такой милый, Том… Ладно, сохраню тебе несколько фотографий после видео,чтобы ты не сразу его нашёл, а потом обниму тебя, ладно? И помни: береги меня. — Энни широко улыбнулась.

Видео закончилось и Том почувствовал, как его горло сдавило, руки задрожали, а на щеках появились слёзы. Он осознал, что эти моменты — всё, что у него осталось. Его сердце было разбито, он издал тихий стон, сжал телефон и, наконец, позволил себе выплеснуть все эмоции, которые копились в его душе.