Та Самая Рысь

Виталий Аракелов, 2017

Рысь – кошка, внутри которой живёт мудрый правитель, мрачный хищник и милейшее плюшевое существо… Кошка, держащая вселенную в своих зубах подобно песчинке. Как она стала такой, как теперь? Возможно, именно сейчас у неё появится возможность вспомнить, с чего всё начиналось, ведь её новый загадочный друг сообщает ей, что информация о прошлом вселенной и её собственном прошлом вовсе не так очевидна, как кажется на первый взгляд. Эта кошка никогда не проигрывает – так она решила. Она может всё, но будет ли ей под силу вспомнить то, чего никогда не знала? И к каким выводам её это приведёт? Наблюдая за путешествием одного из своих воплощений в загадочно-причудливом мире, она сумеет заглянуть за пределы своей вселенной, а быть может, гораздо дальше, чтобы понять – кто же такая Та Самая Рысь.

Глава 3

Рыся Плюша осматривала любопытным взглядом место, в котором оказалась. Место, которое не выглядело столь необычно, как описал «меняющийся» человек. Горы, пальмовый лес, поляна… всё вроде нормально, как на многих населённых планетах, как на Земле сейчас, к примеру (это Рысь постаралась). Хотя не совсем… небо… странное какое-то, мутное, что ли… Вроде туман, но не обычный, хаотично-мутный, можно сказать. И воздух такой же. Нет, это не загрязнённый воздух, не пыльный, Плюша никогда не вдыхала такого, но у неё возникли ощущения, будто здесь небо, воздух и облака перемешали в кашу, а потом в это месиво мусорили эдак с десяток миллиардов лет. Но это только ощущения, на вид просто непонятное мутное пространство. Ещё земля… липкая какая-то, скользковатая… почти везде.

Решив осмотреться получше, Плюша прибегнула к привычному способу перемещения в пространстве, разведя его когтями и нырнув в образовавшийся портал. Что-то не так! Мусор, бардак, он был повсюду, бесконечные тонны мусора, сквозь которые невозможно пробраться для открытия выхода в новой точке. Не то чтобы когти Рыси Плюши не могли всё это разгрести, просто у неё не получалось собраться с мыслями, чтобы сделать это, как будто такой же мусор теперь кружился у неё в голове. Проболтавшись в безумном хаотическом круговороте некоторое время, Рыся всё же выпала из межпространственного коридора через ранее проделанный ею же портал.

Плюша плюхнулась в липкую траву и, не поднимаясь, встряхнула пушистой шёрсткой. Головокружение прошло, она сидела и привычно оттягивала щёки, после чего хлопала по ним мягкими лапками. «То, что в реальности казалось просто ощущениями в межпространственном коридоре, оказалось реальностью, а от реальности физического мира остались только ощущения… и то смутные. Вот бред! — сделала вывод Рыся. — И откуда вообще столько мусора? Значит, Император вселенной покинул свой мир, и тут некому стало убирать?! Ха-ха-ха! А будь он здесь, то смёл бы всё гигантской межгалактической метлой! Ха-ха! Хм… я пока не знаю, куда я попала, но точно знаю одно — мне надо изменить способ передвижения. И трава, почему такая липкая трава?» Как только Рыся Плюша это подумала, что-то скользкое обвилось вокруг её ноги и потянуло за собой. Она не испугалась, а скорее удивилась, любопытство захлестнуло её, и вместо того чтобы встать, она стала рассматривать необычное существо, тащившее её за собой на длинном и скользком языке, будто она какой-то плюшевый мешок. Существо довольно быстро бежало на задних лапах, иногда помогая себе длинными передними, увенчанными не менее длинными когтями. Размером оно было с бегемота или носорога, только более поджарое (даже рёбра торчали). На тонкой, но мускулистой шее возвышалась овальная голова, большую часть которой занимал гладко отполированный лоб. Из зубастой пасти по земле метров на пятнадцать стелился длинный язык, которым оно и тащило Рысю Плюшу.

Спустя некоторое время, накатавшись вдоволь, Плюша всё же решила подняться (да и не пристало воплощению императрицы вселенной позволять всяким там, язык отрастившим, так с собой обращаться). Она воткнула свои когти в землю метров на десять вглубь, притормозив чудного зверя, и поднялась, стукнув по земле свободной ногой, после чего резко топнула той ногой, что была обвита языком. Однако язык не отпустил ногу, а вместо этого неведома зверюшка на всей скорости полетела вперёд метров на пятьсот, растягиваясь на языке, который удлинился на такое же расстояние. Очухавшись, монстр попытался потянуть Рысю на себя, но снова упал. Она стояла, воткнув когти в землю, лишь немного увеличивая их в длину (метров на пятнадцать). После нескольких неудачных попыток перетянуть Плюшу зверь прыгнул на неё, преодолевая разделявшее их расстояние одним прыжком. Вернее, мог бы преодолеть. Пушистая рысь не стала дожидаться его приземления, мощным копающим движением вперёд она выдернула когти из земли, обрушив тонны песка и камней навстречу незадачливому монстру. Животное оказалось под только что образовавшейся горой в двадцати метрах от Рыси Плюши. Только тогда хватка языка ослабла, и она легко освободила ногу.

Вернув когти в привычное состояние, Рыся подошла к огромной насыпи, легко перепрыгнув через вырытую ею яму. Походив вокруг, она постучала по насыпи со словами: «Эй, ты там? Выходи, я спрятала когти! Ну же, так быстро не сдаются!» Не услышав ответа, Рыся Плюша ударила гору пушистым хвостом, и груды земли разлетелись в разные стороны. Существо с рыком вылетело на поверхность, выпуская свой длинный язык в спокойно стоящую кошку. «Ну уж нет!» — воскликнула Рыся Плюша. Она в нужный момент поднырнула под языком и мгновенно оказалась за спиной зверя, попутно прихватив язык где-то посередине. Недолго думая, Рыся обмотала нападавшего его же языком, завязав конец языка узлом.

— Ха, ничего себе! Изловить Языката живьём! Да так легко! Кто бы мог подумать! — донёсся задорный голос из кустов. Рыся Плюша повернулась и увидела выходящую оттуда задорную обезьянку с длинным мышиным хвостом. На ней были лёгкие кожаные доспехи, а на поясе висели парные мечи, сложенные в одни специальные ножны. Обезьянка подошла ближе и, рассмотрев Рысю, воскликнула:

— Да ты же кошка! Неужели и вправду кошка?! Как там говорится? «А у кисы, а у кисы, мурлы есть, на них — вибриссы». Вот такие, — обезьянка потрогала пальцем усы Плюши, — как у тебя. Как на картинках в тех древних книгах! Значит, легенды не врут…

— Ну, я не совсем кошка… — Рысю Плюшу немного удивило происходящее.

— Кошка, кошка, — уверенно ответила обезьянка, задорно хлопнув Плюшу по плечу. — Ты кошка, а значит, избранная.

— Избранная? Языкат? Что здесь вообще происходит? — недоумевала Плюша.

— Языкат — это вот этот, — обезьянка показала на связанного монстра. — Ух, и развелось же их! Опасные твари. «Зверь ужасный Языкат языком утащит в ад» — так нас в детстве пугали. Хи-хи! Нет, ну, правда, покоя от них нет! Зверь Слюнивец, зверь Языкат, а главное, Клюв Ротоплюв, всё они тут портят, чтоб их! Мы, значит, весь их натиск сдерживаем, а ПавиЯн-Бубуин соблюдает нейтралитет, нахально выжидая, что же из всего этого выйдет! — сокрушалась она, забыв про Рысю Плюшу.

— Эй, может, по порядку? — окликнула её Плюша.

— Да, да, пошли, тебе всё расскажут, а может, и покажут, — обезьяна бодро рванула вперёд, размахивая мышиным хвостом. Рыся последовала за ней, волоча за собой Языката.

— А его куда? — спросила она.

— С собой, конечно, пусть все знают, что ты избранная кошка, — не останавливаясь, ответила обезьяна.

— Кто все? Кто вообще здесь живёт?

— Здесь, в смысле, по эту сторону… хм… «реки», так сказать? Теперь, в основном, мы: обезьянки Сплюши, обезьяномыши, ПавиЯн этот наглый ещё.

— Обезьяномыши? Это такие, как ты?

— Такие, как я! Таких уж и нет почти. Я обезьяномышь Мышка — Мартышка Девятая! В обезьяньих войнах мои пра-пра-пра… такое делали! Мышка-Мартышка Первая была лучшим воином, а также новатором, ломавшим обезьяньи устои как спички. С тех пор всех из моего рода стали именовать Мышка-Мартышка! — гордо ответила обезьянка.

— Мышка-Мартышка! Ха-ха! Это как вообще!? — весело недоумевала Рыся Плюша.

— А вот так! — Мышка-Мартышка потянула себя за нос, и её голова вытянулась, превратившись в мышиную, затем она приплющила нос ладонью, и он вернулся на прежнее место, снова придав ей обезьянью внешность.

— Ха, неплохо! — Рыся Плюша одобрила её способность. — А другие как же, те, которые Сплюши?

— Спят, в основном… Нельзя спать, пока Языкаты да Слюнивцы кругом!

— А чем вредят Языкаты?

— Много чем… до сластей добраться не дают… ну, и сожрать, конечно, могут, языком в катушку закатать и сожрать, как рулетик. У них со Слюнивцами тактика есть: один ловушку делает, а другой языком вылавливает. Уж я-то знаю!

Рыся Плюша выдохнула, хлопнув себя по щекам, и закатила глаза, немного недоумевая от происходящего. Так за разговором они дошли до огромной пещеры, хотя, скорее всего, это была даже не пещера, а замок в скале. Вокруг было много разных обезьян и, возможно, каких-то ещё существ. По мере приближения к входу толпа окружала их всё больше и больше. Кто-то опасливо глядел на Языката, а кто-то восторженно на Рысю Плюшу. Та, в свою очередь, успела рассмотреть среди толпы прочих обезьяномышей обезьянок Сплюш. Их невозможно было перепутать: Сплюши были вдвое меньше ростом, их глаза были сонными, а морды большие и очень милые. Когда они вошли в пещеру-замок, Мышка-Мартышка повернулась к толпе обезьян и представила им Рысю Плюшу:

— Это избранная кошка, можете не сомневаться! Она Языката разделала, как вы бананы! Вот теперь-то всё изменится!

Обезьянья толпа радостно загудела, а кто-то из Сплюш даже вскарабкался на Рысю, как на пальму, мягко обнимая неведомое пушистое существо. Обезьяномыши оттащили Языката в клетку, а Мышка-Мартышка повела Плюшу дальше, аккуратно сняв с неё маленькую Сплюшу.

— Куда мы идём? — спросила Рыся.

— Сейчас ты всё увидишь, — ответила обезьяномышь.

Они спускались в глубь пещеры, пока не дошли до небольшой двери. За дверью же оказалась не то чтобы большая комната, а скорее ещё одна пещера. В центре пещеры стояли три огромные статуи, вполне узнаваемые для Рыси Плюши. Перед статуями на небольшом возвышении сидел старый скрюченный дед. Мышка-Мартышка подошла к нему и, поклонившись, воскликнула:

— О Старче, о Корче! О Старче Корче! Я, обезьяний лидер Мышка — Мартышка, нашла избранную кошку!

— Кхе, кхе, — скорчившись, прокряхтел Старче Корче. — Да знаю я, кто ты, уж, поди, давно знакомы, — он оглядел Рысю Плюшу с ног до головы и подошёл к ней поближе. — И правда, кошка, кхе-кхе, да не простая, а из тех, что за гранью понимания, — заключил Старче.

— Старче Корче был здесь с самого начала времён и знает обо всём, — пояснила обезьяномышь.

— Может, и не с самого начала, а может, и не всё, но знаю я одно — сегодня был знак, и ты избранная кошка, — уверенно произнёс старик. — Смотри! — он обратился к Плюше, указывая на огромные статуи. — «Всё изменится, когда трое богов обратят свой сияющий взор на этот мир» — так говорится. Эти статуи стоят здесь миллиарды лет, и только сегодня их глаза засветились.

Рыся Плюша действительно видела яркий свет, исходящий из их глаз. Она, конечно, узнала их: Рысь, Жрысь и её новый знакомый в центре.

— Ах, эти… и тут они, — немного разочарованно вздохнула Плюша.

— Ты знаешь этих богов? — удивилась Мышка-Мартышка.

— Это моя семья, по краям… а этот… в центре… наверное, тоже какой — то родственник… Они что, когда-то здесь были? Разве тут никогда не было другого хозяина? Разве тут не правил Император вселенной?

Старче Корче задумался:

— Кошек точно не было, кхе-кхе, они за пределами нашего понимания… они — боги… Уже миллиарды лет они наблюдают за этим миром, так написано в легендах, но только сейчас их глаза загорелись, и это знак. А вот тот, что в центре… эх, давно это было, кажется, я помню его, а что до него было — не помню. Он что-то сделал… не знаю, что… и дал все эти книги с легендами. Больше ничего не помню… кхе-кхе.

Плюша задумалась ненадолго, а потом с задорным видом помахала статуям своей пушистой лапкой, будто передавая привет. В ответ статуи ей подмигнули, чем вызвали неимоверное удивление обезьяны и старика, а также ещё большую веру в избранность невероятно пушистой кошки. Рыся дружески подтолкнула обезьяну к выходу, и они направились на поверхность.

— Не волнуйся, Мышка-Мартышка, разберёмся мы тут с вашими этими… как их… слюнокатами… и прочими… Знаешь, я ведь не просто кошка. Там, откуда я пришла, я могла оказаться в долю секунды на любой планете, которой только пожелаю.

— Пппланете… я не знаю, что это, — растерянно перебила обезьяномышь.

— Эх… Я так отдыхаю обычно… — не отвечая на вопрос, продолжила Плюша. — Вот, бывает, сижу на какой-нибудь планете и созерцаю её спутники. А некоторые из них выглядят, знаешь, такими скучными. И тогда я начинаю разрисовывать их своими коготками, рисую там разные весёлые МОРДАШКИ, иногда кошачьи, или просто круглых котов, но чаще почему-то просто забавные МОРДАШКИ. Когда я хочу продолжить рисунок на обратной стороне, я просто поворачиваю спутник когтями другой руки и продолжаю картинку, а когда заканчиваю, вновь поворачиваю его на место. Вот такое у меня хобби, рельеф местности придаю, так сказать, ландшафт меняю, горы, впадины… Ха! Спросишь, как я это делаю? — обезьяна похлопала глазами, а Рыся продолжила, отвечая на свой же вопрос: — Нет, я не тяну когти на тысячи километров, я просто перемещаю их к нужной мне точке, вернее, не их, а их проекцию. Это так легко! Думаю, и тут справлюсь!

Мышка-Мартышка плохо понимала, о чём говорила Плюша, однако кое — что она поняла хорошо… и повторяла: «МОРДАШКИ… Мордашки в небе! Несомненно, ты избранная кошка! Мордашки в небе… ты всегда это знала… именно этого здесь и не хватает».