Социология в СССР. Записки директора института

Вилен Иванов, 2018

Книга директора Института социологических исследований АН СССР (1983–1988 гг.) член-корр. РАН В. Н. Иванова приурочена к 50-летию Института социологии РАН. Она повествует о процессе возрождения социологии как самостоятельной науки в СССР в 80-е годы прошлого столетия. Жанр «записок» позволил автору рассказать о многих событиях, характеризующих этот процесс, и о людях, причастных к ним. В книге (в приложении) приведены также официальные документы и материалы (воспоминания коллег-социологов, фотографии), существенно дополняющие основной текст. Книга адресуется как социологам-профессионалам, так и всем, кому интересна история возрождения социологии в нашей стране.

Пятидесятилетию Института социологии РАН посвящается

Российская Академия наук Институт социально-политических исследований

Рецензенты:

Член-корр. РАН, д. ф. н., профессор А. В. Дмитриев

Член-корр. РАН, д. э. н„профессор С. В. Рязанцев.

Выражаю благодарность: Н. В. Андреешовой, В. Г. Андреенкову, Е.Г. Андрющенко, 3. Т. Голенковой, Г. Г. Зарееву, А. В. Иванову, A. С. Капто, В.Б. Коробову, В.Н. Ксенофонтову, Е.А. Кублицкой, В. В. Лапаевой, В. В. Мартыненко, Н. В. Мерзликину, Е. Г. Мешковой, М. М. Назарову, Н. И. Ростегаевой, Л. С. Рубан, Г. Г. Силласте, B. И. Староверову, Д.Н. Толстухину, Ж. Т. Тощенко, В. И. Чупрову,

предоставившим свои воспоминания и другие материалы для написания этой книги.

Предисловие

Но пусть дело говорит за себя

В. С. Соловьев Intra fidem^[1]

2018 год — год пятидесятилетия Института социологии РАН (прежние названия: Институт конкретных социальных исследований, Институт социологических исследований АН СССР) и тридцатипятилетия моего назначения (и последующего избрания) директором института. За эти годы, как говорится, много воды утекло, произошли события, которые невозможно было представить в то время. Другой стала страна, другой стала Академия наук, многое изменилось в самом Институте. Сегодня с позиции прожитых лет и полученного жизненного опыта можно более точно оценить прошлое. «Большое видится на расстоянии» (С. Есенин).

О происшедших социальных трансформациях, названных реформами, написано много. Конечно, это отнюдь не означает, что тема исчерпана. Немало написано и о социологии (социологах). Но нельзя не отметить, что не все из написанного может быть оценено как достоверное. И тому есть разные причины. Все, что пишется о прошлом, о событиях, участниками которых были авторы, несет на себе неизбежно печать субъективизма. У психологов есть такой термин «сглаживание воспоминаний»^[2]. Подобное «сглаживание» (коррекция) происходит не только из желания что-то «подкорректировать», «сгладить», «уточнить», но и потому, что появляется (открывается) новая информация, становятся известны некоторые факты, о которых раньше известно не было, или которые по тем или иным соображениям умалчивались. Есть причины и другого толка. У некоторых авторов появляется желание «приблизить» свое видение событий, свои оценки к официальным, предлагаемым власть предержащими. Бывает, что кого-то подводит память. Имеет место, к сожалению, стремление некоторых авторов более «выпукло» показать свою роль в этом процессе, забывая при этом показать роль своих коллег. Все это вместе взятое побудило меня вновь взяться за перо.

Я пишу «вновь», поскольку кое-что на тему нашего «социологического прошлого» мною уже было написано и опубликовано (книги «Моя эпоха. Люди и события», «Ad теш», «Люди и годы. Записки социолога», статьи в журналах). Мои «записки» — не летопись, они не претендуют на всеохватность. Это, скорее, «штрихи» к портрету (картине), уже написанному другими социологами, моими коллегами на этом поприще. Совместными усилиями многих картина прошлого станет более полной и более точной (а стало быть, менее субъективной), что само по себе важно в первую очередь для тех, кто выберет для себя социологию как профессию и для кого правдивая информация о прошлом имеет особую ценность. Это повествование о главном в истории возрождения социологии как науки в СССР, с одной стороны, с другой — это то, что сохранила память, что удалось обнаружить в моем личном архиве, чем поделились со мной мои давние сослуживцы и коллеги.

Первое, на что следует обратить внимание, говоря о социологии в СССР — это сам процесс ее возрождения, первые десятилетия ее «нового бытия». Созданный в 1968 году Институт конкретных социальных исследований АН СССР «медленно, но верно» становился на ноги, преодолевая преграды и трудности, а последних было немало. Сам факт создания научного учреждения академического уровня в условиях фактического отсутствия в стране высшего социологического образования делал их неизбежными. Плюс к этому сама практика формирования Института эти трудности умножила. Из других институтов Академии наук пришли люди как талантливые, имеющие представление о социологии по книгам, изданным за рубежом, так и засидевшиеся на должности младших научных сотрудников, у которых стать «старшими» в своих институтах шансов не было. (Напомню, что в те годы в АН СССР было всего две ступени для карьерного роста — младший (мне) и старший (снс) научный сотрудник. В должности м. и. с. можно было работать до седых волос, если не появлялась вакансия.) Среди пришедших в Институт научных сотрудников были философы, историки, экономисты, психологи, математики и даже один специалист-астроном. Естественно, что в столь разномастной среде решать серьезные проблемы в сфере социологической науки было крайне сложно. Сделать всех полноценными социологами-профессионалами, организовать, направить, заинтересовать, воодушевить было весьма непросто.

Первым директором вновь созданного Института, на которого возлагались главные надежды в решении проблем становления социологии, был академик А. М. Румянцев, он же вице-президент АН СССР. Его директорство длилось недолго. В 1972 году он был от этой должности освобожден. Мне не довелось с ним работать, а наше знакомство состоялось только в 1984 году, случайно, в приемной академика П. Н. Федосеева (вице-президента АН СССР). Мы оба ожидали встречи с ним, но Петр Николаевич задерживался. Нас представила друг другу помощник вице-президента Инна Федоровна Зенкевич. Мы разговорились. Алексей Матвеевич живо интересовался ситуацией в Институте, спрашивал о судьбе некоторых ученых. Ряд вопросов, в свою очередь, задал ему и я. Эта встреча и беседа оказалась единственной.

С двумя другими директорами Института, моими предшественниками — членом-корреспондентом М. Н. Руткевичем и членом-корреспондентом Т. В. Рябушкиным — мне довелось работать в течение ряда лет в качестве заведующего отделом (и некоторое время — заместителя директора Института).

Первая моя встреча с М. Н. Руткевичем состоялась в декабре 1974 года. Я был представлен ему как заведующий закрытым отделом Института. Отдел был создан по инициативе КГБ решением самых высоких инстанций в 1970 году, в 1972 году сотрудниками отдела было проведено первое социологическое исследование по проблеме «Аудитория финского телевидения в Эстонской ССР». Исследование было проведено по заданию Комитета госбезопасности. Его результаты были доложены в ЦК КПСС, по ним состоялось решение Секретариата ЦК КПСС. Кстати, по существу — это была первая в истории возрождения отечественной социологии оперативная (и к тому же позитивная, что бывало не часто) реакция ЦК КПСС на результаты конкретного социологического исследования. Руководство КП Эстонии с благодарностью вспоминало московских социологов, благодаря работе которых республика получила необходимые финансовые и технические ресурсы для развития республиканского телевидения. Таким образом отдел заявил о себе, но по каким-то, мне неизвестным, причинам его руководитель д. ф. н. Н. М. Блинов от занимаемой должности был освобожден, хотя и остался в Институте.

В первой беседе с М. Н. Руткевичем выяснилось, что он не очень был осведомлен о работе закрытого отдела, о чем откровенно сам же и сказал. В последующие годы работы в Институте у нас сложились деловые, но без особых симпатий отношения. В Институте не без оснований считалось, что у директора крутой нрав. И что он легко расстается с не понравившимися ему сотрудниками. Были в нашей совместной работе случаи, когда наши оценки работы некоторых сотрудников не совпадали, возникало некоторое напряжение в наших отношениях. Видя мою неуступчивость, он инициировал в декабре 1976 года мой отчет в отделе науки ЦК КПСС. Заслушивание для меня прошло вполне благополучно. Вскоре я был назначен заместителем директора по науке (по совместительству), но произошло это уже при другом директоре.

Новым директором был назначен известный ученый в области статистики, член-корреспондент Т. В. Рябушкин. Он предложил мне возглавить всю закрытую проблематику Института (помимо КГБ Институт проводил исследования в интересах Министерства обороны). В Институте был создан Ученый совет по закрытой проблематике. В него вошли видные ученые как Института социологических исследований, так и других институтов: д. ф. н., профессор И. М. Кейзеров (АОН при ЦК КПСС), член-корреспондент АН СССР Г. В. Осипов, д. и. н., профессор Г. Л. Бондаревский, д. ф. н., профессор В. Г. Смолянский, д. ф. н., профессор М. С. Джунусов, д. ф. н. М. Ф. Дороговцев, д. ю. н., профессор В. П. Казимирчук (Институт государства и права АН СССР), д. ю. н., профессор В. С. Гулиев (Институт государства и права АН СССР) и другие.

Работа по закрытой проблематике была моей основной заботой вплоть до марта 1983 года, т. е. до назначения меня на должность директора Института. Но все по порядку.

Примечания

1

Intra fidem (лат.) — в пределах достоверного.

2

См.: Леонард Млодинов. Неосознанное. Как бессознательный ум управляет нашим поведением. М., 2013. С. 111.