Наперекор всему

Виктор Носатов, 2021

Продолжает полыхать Первая мировая война. Союзники готовы на все, чтобы Россия сгорела в ее огне, но по-прежнему оттягивала на себя германские войска, в Москве и Петрограде плетутся многочисленные заговоры, резко активизировалась немецкая разведка. Но, несмотря ни на что, генерал Баташов и его коллеги-контрразведчики продолжают бороться с внешними и внутренними врагами империи, а рядовые солдаты и офицеры не щадят своих жизней в окопах.

Глава IV

Западный фронт

Март — апрель 1915 года

1

По приезде с Восточного фронта в Берлин шеф германской разведки подполковник Вальтер Николаи лично занялся делом графини Васильчиковой, фрейлины двора Ее Императорского Величества Александры Федоровны. Прежде всего он, по согласованию с полковником Ронге, шефом австро-венгерской разведки, под предлогом встречи графини со своим родственником, находящимся в германском плену, организовал выезд Васильчиковой из венского предместья в германскую столицу. Николаи поселил ее в роскошном пригородном доме, окруженном парком, под охраной бдительных садовников.

Спешно прибывшая в Берлин на встречу со своим племянником штабс-капитаном Волконским графиня была удивлена, когда вместо дорогого племянника перед ней предстал незнакомый офицер германской армии.

— Подполковник германского Генерального штаба Вальтер Николаи, — представился он. — Это я вызвал вас в Берлин.

— Но я приехала с тем, чтобы повидаться со своим родственником, находящимся у вас в плену, — недоуменно воскликнула женщина.

— Всему свое время, — неопределенно промолвил Николаи, — как говорят русские, будет вам и скрипка, будет и смычек! Прежде чем вы встретитесь со своим племянником, я хотел бы поговорить с вами на интересующую нас обоих тему.

— Мне не о чем с вами говорить, — категорично заявила Васильчикова. — Я подданная Российской империи, и прошу вас это учесть.

— Никто не собирается агитировать вас против вашего Отечества, — ровным тоном продолжал подполковник, — напротив, мы бы хотели, чтобы вы выступили вестником мира между нашими великими народами.

— Вы, офицер Генерального штаба германской армии, говорите мне о мире, когда ваша армия захватила уже половину Польши, грабит православные церкви и уничтожает священников, когда в ваших лагерях военнопленных умирают от голода и лишений тысячи русских солдат и офицеров? — возмущенно воскликнула графиня.

— И тем ни менее я повторяю, что мы хотели бы видеть вас в роли миротворца. Я прекрасно знаю, что мира хотят не только в России, но и в Германии.

Васильчикова подозрительно взглянула на подполковника. Не найдя у него на лице ни тени насмешки, она неуверенно промолвила:

— А почему для этой цели вы выбрали именно меня?

— Этому есть множество причин, и главная из них та, что вы являетесь не просто фрейлиной императорского двора, но и статс-дамой. У вас при дворе много близких знакомых и друзей, которые всегда могут поддержать вас в вашей важной и нелегкой миссии. Кроме этого, вы сами говорили о своем искреннем желании приложить все усилия с тем, чтобы закончилась война.

Графиня удивленно и испуганно взглянула Николаи.

— Не буду скрывать от вас, мадам, — окинул ее пронзительным взглядом подполковник, — мы перлюстрируем всю переписку с заграницей, и вашу в том числе.

— Но это же неприлично, читать чужие письма!

— Я понимаю, мадам, но идет война, и мы должны знать о настроении людей, живущих не только в Германии, но и в Австро-Венгрии. Скажу больше: несколько ваших писем в адрес императорского двора, перед тем как попасть в Россию, побывали у меня в руках. И я был искренне удивлен вашим искренним желанием сделать все, чтобы прекратить эту страшную войну…

— Я и сейчас готова сказать, что всегда была против войны между нашими странами, — откровенно призналась Васильчикова, — но каким образом я смогу стать вестником мира?

— Вы согласны выполнить миротворческую миссию? — не отвечая на заданный вопрос, спросил Николаи.

— Согласна! — твердо ответила графиня. — Но имейте в виду, что я не потерплю никаких неясностей с вашей стороны. Я должна точно знать, кто именно предлагает России мир и на каких условиях.

— Вот это уже деловой разговор, — обрадованно промолвил Николаи, — я постараюсь организовать вам встречу с министром иностранных дел Германии Яговым. Это вас устроит?

— Устроит, — согласилась Васильчикова, — только не пытайтесь свести меня с кем-то другим. Я прекрасно знаю вашего министра еще по довоенной встрече российского императора и императрицы с кайзером в Киле.

— Ну что вы, мадам! — делано обиделся подполковник. — Ведь у нас самые серьезные намерения.

— Прежде чем встречаться с премьером, я бы хотела узнать от вас, что, по-вашему, Германия может предложить России в обмен на мир? — деловым тоном произнесла графиня. — Я готова вас выслушать.

— Прежде всего, я хочу, чтобы вы знали, что никто в Германии и Австрии не испытывает ненависти к России, — убежденно промолвил Николаи, — величайшую ненависть немцы испытывают только к Англии. Подавляющее большинство немцев и австрийцев мечтают заключить с Россией прочный мир и создать «союз трех императоров». В этом союзе российскому императору будет предоставлена полная свобода действий в отношении Константинополя и черноморских проливов. А об остальном вам расскажет шеф нашего внешнеполитического ведомства Ягов…

Во время аудиенции, которая состоялась на следующий день, германский министр иностранных дел Готлиб фон Ягов в разговоре с Васильчиковой был краток.

— Я искренне рад, что именно вы согласились осуществить эту нелегкую миротворческую миссию, — сухим дипломатическим языком начал он, обращаясь к графине, — вы, близко зная императрицу, имеете возможность донести до нее, что Германия не хочет войны с вашей страной, что сегодня Россия больше всего должна страшиться своих союзников, которые, сговорившись за ее спиной, затевают тайный заговор. У меня есть достоверные сведения о том, что Англия, несмотря на все ее обещания, решила не отдавать России Константинополь и проливы и, по нашему мнению, после войны намеревается предложить Турции использовать ее силы против России… Германия предпочитает заключить с Россией мир, потому что нуждается в сильной монархической России, — сказал в заключение премьер, — и потому уверена, что две царствующие династии должны поддерживать старые монархические и дружеские связи… В Германии считают, что продолжение войны опасно для династии…

Конец ознакомительного фрагмента.