Происшествия, приключения, фантастика, фронтовые и исторические хроники. Книга 7

Виктор Музис

В сборнике собраны рассказы и стихи геологов о их работе, быте в полевых условиях таежной Якутии, происшествиях и приключениях. Также присутствуют рассказы из фронтовой жизни, исторические эпизоды и мистические.Фото на обложку взято из коллекции Миледина Александра

АЛЕКСЕЙ ТИМОФЕЕВ

ЗНАКОМСТВО С ЯКУТИЕЙ

Вдруг захотелось вспомнить мою давнюю молодость и мое первое знакомство с Якутией!

Я тогда служил в Советской армии и будучи еще недавним студентом МГРИ (ПС-66 и далее ПС-67),где не особенно учился, а в основном играл на гитаре в рок-группе и близко познакомился с будущим геофизиком и коллегой по увлечению Димой Булавинцевым. Надо сказать, что мои переходы из учебной группы в другую сопровождались академическим отпуском и я с помощью родителей устроился в инженерно-геологическую фирму Фундаментпроект и там два раза побывал на полевых работах: рабочим на электроразведке ВЭЗами в Алма-Ате и пом. буром на станке АВБТ-100 в Чите на инженерных изысканиях строящегося автозавода.

Но потом, после трех с половиной курсов, сдался военкомам и попал в сержантскую учебку, где попал в батарею радиотелеграфистов, почти по профилю и желанию, так как воинская часть была артиллерийской учебной бригадой, а мне таскать орудия и снаряды абсолютно не хотелось.

Прошел год и я стал сержантом по специальности радиотелеграфист 2-го класса и мне сильно захотелось переменить обстановку казармы и я оказался в командировке в целинном автобатальоне с приданной ему радиостанцией для связи. Близилась демобилизация и я написал Диме, уже геофизику, работающему в ВАГТе письмо, где просил своего друга взять меня на полевые работы рабочим или радистом. Он ответил «да» и я после майского дембеля оказался в районе метро Первомайская, где в то время располагалась экспедиция №3 ВАГТа. Дима мне все рассказал про районы будущих работ — это оказалась Якутия, что для меня было просто прекрасно.

Первоначально планировалась электроразведка в партии Л.М.Натапова, проводившей поисково-съемочные работы на территории Хобоиту-Эчийского гранитоидного массива. Дима отвел меня к Натапову, он меня внимательно рассмотрел и сказал:

— Беру.

Позднее ситуация изменилась и отряд Димы решили отправить в партию Р.О.Галабалы, ведущей поисково-съемочные работы масштаба 1:200 000 на Верхоянском листе. Дима мне объяснил, что мы даже выиграли, так как у Галабалы районный коэффициент 2, а у Натапова 1,7, а это приличная разница в зарплате. Так я получил еще один нужный опыт в жизни будущего геолога, ибо я после армии другой профессии не планировал. Далее я направился к старшему по радиосвязи Ю.Н.Алексеенко, где очень много узнал и про себя и про свою будущею работу. После тестов у старшего по радиосвязи я побывал в отделе кадров, где узнал, что меня взяли полевым рабочим 3-го разряда и только потому, что буду совмещать работу в отряде с радиосвязью.

Далее Дима повел меня знакомится с составом отряда: 1) Валера Добриян, студент вечерник МГРИ; 2) студентка Клинского геолтехникума; 3) молодой парень — рабочий.

Дима объяснил, когда и куда мы все летим и чем мы будем заниматься в поле. Мне стало ясно, что отряд будет ставить профили ВЭЗов в долине р. Дулгалах и этой реке будем сплавляться на резиновых понтонах, посетим базу партии Р.О.Галабалы и закончим свою работу в Верхоянске. А сейчас мы летим на подбазу экспедиции Сыкырыр, где получим продукты и снаряжение.

И вот лечу в самолете ТУ-154 в город Якутск, приземляемся, получаем свои вещи и ожидаем борт на Батагай. Идем с Димой и пьем мерзкое разливное пиво в местном ларьке и слушаем мат от якутов-аборигенов. Затем снова, но уже более мелкий АН-24 и через 2 часа садимся в аэропорту Батагай и опять ожидаем еще более мелкий самолет АН-2 и летим в пос. Батагай-Алыта (аэропорт Сыкырырр), где садимся через час в поле с коровами. Мы на подбазе экспедиции №3.

По словам Димы кроме нас здесь ожидают заброса в поле партии Ю. М. Сибирцева и Д. А. Башлавина.

Далее получаем снаряжение: палатки, спальники, резиновые лодки, тенты и брезенты и прочее. И на окраине аэропорта, убрав с дороги многочисленные коровьи лепешки ставим несколько 4-х местных палаток и падаем в глубокий сон, так как день прилета из Москвы в Сыкырыр для отряда Димы закончился.

А утром меня позвал Добриян на осмотр свалки, занимающей по площади от 4 до 5 взлетных полос. Мы на свалке нашли почти новую посуду: кастрюли, ведра, миски, кружки, ложки, поварешки. А Валерка подобрал большой медный чайник, слегка покрытый зеленью на что мой спутник по свалке сказал:

— Вычистим.

Далее все мы отправились в склад райпо за продуктами, где встретили другую партию получавшую продукты и это была партия Сибирцева. Сам Сибирцев представлял собой благообразного вида профессора с аккуратной бородой и при этом сам таскал мешки и ящики с продуктами и, в конце концов, видимо сорвал спину и перестал двигаться и лежал на мешке и при этом непрерывно издавая некоторые жалобные звуки. Кто-то побежал за подмогой и привел Тоню Соболеву с газетой и резиновым клеем. Тоня задрала больному рубашку и стала мазать голую спину резиновым клеем потом положила газету и села на больную спину, немного при этом поерзав, говоря стонущему Сибирцеву:

— Потерпи Юра.

Вскоре эта экзекуция закончилась и Сибирцев неожиданно встал и не переставая охать пошел своим ходом. Отряд Димы потом получил продукты: гору различных мешков и ящиков, а также плотные бумажные пакеты с сухарями и дрожжами и плиточным чаем. Все мужчины отряда впряглись в переноску харчей в наш лагерь и снова рухнули на спальники.

Я при этом, вспоминая и повторяя в голове увиденное, совершенно обалдел и думал что это за территория, в которую надо лететь на перекладных многие тысячи километров и какие люди — аборигены здесь обитают и работают и все это мне, недавнему дембелю не приснилось, а произошло наяву. И было это все в июне 1972 года в республике Якутия огромного Советского Союза.

И понял я, где и кем в будущем надо работать.

Утром мы все проснулись от того, что стадо коров, которое паслось на взлетной полосе переместилось в наш лагерь и во главе с быком стали проверять наличие и качество продуктов в складской палатке. А бык залез весь в палатку и торчал наружи только его мясистый зад и хвост с кисточкой. Дима, как начальник стал кричать на быка, но бык и не думал покидать палатку пока кто — то из нас не взял увесистую палку и смачно огрел животное по заду и в итоге бык дал передний ход, оказавшись вне палатки c куском задней стенки на рогах. Тут в се мы стали гнать все стадо прочь из лагеря, а бык выплюнул кусок антенны с изолятором и оставил на прощание смачный кизяк. На этом история с быком на сегодня закончилась, но в дальнейшем наш отряд еще не раз с его коллегами встречался. Оценив произведенный ущерб продуктам: бык съел часть сухарей и половину пробного мешка с дрожжами не считая порванной палатки. Дима пошел с Добрияном искать пастуха коровьего стада, но пастух отказал Диме в извинениях и обратил его внимание на жалобно мычавшего быка, видимо сильно объевшегося дрожжей.

Далее отряд Димы ожидал своей очереди на заброску вертолетом и через два дня прилетел МИ-4. Мы загрузились и полетели на р. Дулгалах.

Через полтора часа полета приземлились на пойменном лугу нашей реки в нескольких сотнях метров от берега и снова разгрузочные работы и переноска снаряжения и продуктов к воде.

До этого момента я имел некоторый опыт сплава по рекам на байдарках и весельных лодках. Но то реки были спокойные (Подмосковье и Мещера) и сплав по левому притоку Волги реке Ветлуга.

Но другое дело Якутия и река, протекающая под небольшим углом вдоль Верхоянского хребта.

И я с большим интересом ожидал новых впечатлений и они тут же не заставили себя ждать. Во первых река Дулгалах с приличным течением и многочисленными галечными косами и чистой водой в которой у берега плавали различные рыбы, производившие обилие кругов по воде. Из чего я сделал вывод, что голодать мы здесь не будем, так как с собой были различные рыболовные принадлежности.

После устройства лагеря я занялся установкой антенны с подключением батарей к рации, пробным включением в эфир и убедившись, что все работает и в эфире раздаются переговоры разных партий. Это заняло некоторое время, а меня все тянуло забросить удочку в якутскую реку. Но тут мой друг Дима забренчал на гитаре и увлек меня заняться тем же. Позже мы часто пользовались свободной минутой и играли на гитарах и пели вместе при этом импровизируя и в музыке и в стихах. Далее потянулись обычные рабочие будни и в них Дима определил меня на работу с электродом.

Я то уходил на определенное расстояние, то приходил к катушкам с проводами, на которых узлами были помечены интервалы. В центре работал Дима с прибором, измеряющий сопротивление вмещающих пород, что в итоге работ определялось глубиной до коренных пород — днища долины реки. На катушках распускающих провода сидел Добриян, а записатором работала студентка. Мы с Добрияном время от времени менялись метами и рабочий ходил в левую сторону.

Наконец у меня в свободное от дежурства по кухне время появилась возможность половить рыбу и я, поймав мух и слепней, двинул к берегу Дулгалаха. По дороге я заметил множество дыр в земле и характерный свист, когда я приближался к скоплению дыр. Оказалось это колония земляных сусликов (евражек) и свистел их дозорный суслик. Я расположился на песчаном берегу и забросил леску в местный омуток без течения в центр расходившихся кругов. Попадались на крючок рыбы, величиной с ладонь по первому виду плотва. Позже я узнал что это ельцы. Я поймал десяток ельцов и складывал их сзади себя на пробный мешочек и когда я поймал, приличного по размерам окуня оглянулся и обнаружил евражку, тащившего рыбину вверх по склону в направлении колонии сусликов.

Посчитав количество рыб я понял, что воришка уже утащил половину улова. Восполнив количество рыб дальнейшей рыбалкой, я пошел к очагу и пожаловался Добрияну (мы его звали в отряде ДеД) о произошедшем. Дед посоветовал мне поймать евражку на крючок, опустив леску с начинкой прямо в дырку. Так я и сделал и поймал за щеку, упиравшегося зверька. Потом по совету Деда мы сняли с крючка евражку и запустили его в печную трубу и вычистив своей шкурой всю сажу совершенно измазанный почерневший зверек помчал в свою колонию, а его коллеги в рассыпную удирали от него по норам.

Сделав ВЗЭы на первой точке, отряд грузился на понтоны. Мне достался 500 — й и я его укутал брезентом снизу, привязав дно понтона в воде туго веревками и верхние свободные концы закрыл погруженное снаряжение. На остальных лодках и понтонах этого не сделали и, мало того, Дед сказал что-то про замедление хода. Так вот наша с Димой лодка прошла свой путь без единого прокола в отличие трех проколов на других. Позднее Дед сделал на остальных лодках тоже самое. Мы незаметно приближались к лагерю партии Р. О. Гgлабалы и остался один ВЭЗ. Дима выбирал место для лагеря и остановился у косы по левому борту, а я заметил моторку, поднимающуюся по Дулгалаху по правому борту с тремя пассажирами и причалившую в 500 метрах ниже от нас. А это были геологи партии, уходящие в маршрут. Позднее я узнал, что геологами были Р. О. Галабала и В. И. Осташкина.

Между прочим я окончательно освоился рабочим-радистом в отряде и постоянно слушал эфир.

И вот однажды я услышал переговоры Ю. М. Сибирцева о том, что на его площади партией найдено рудопроявление антимонита. И я был страшно горд, что косвенно не сам лично, присутствовал при этом открытии.

И единственное, что мне мешало это постоянный зуд в нижней волосатой части живота и даже еще ниже. Решив внимательно рассмотреть зудящее место, я пошел вниз по реке и вышел на береговую косу, где полностью разделся и с ужасом обнаружил лобковых вшей со следами укусов на коже и несколько гнид. Потрясенный, я отправился к Диме спросить безопасную бритву. Дима узнав, что собираюсь брить мне отказал и только Дед мне выдал нож и велел его поточить об камень. Далее я отправился на ту же косу с ножом и куском хозяйственного мыла и раздевшись, начал гигиеническую процедуру, стоя с ножом и брея волосяной покров в интимных местах. И вдруг я услышал звук мотора и увидел большую лодку типа баржи с большим количеством пассажиров — аборигенов с косами, видимо косарей, направляющихся на пойменные заливные луга на работу. Я не прекращал свои процедуры и наверное выглядел в высшей мере странно — совершенно голый мужик с ножом что-то делает с собой в нижней части тела. Изумленные люди во главе с рулевым молча проплывали мимо меня в 30 — 40 метрах и едва не врезались в берег.

Далее мы доплыли до лагеря партии Галабалы как раз в период лесных пожаров и мне удалось попасть на вездеход ГАЗ — 47, который направлялся в поисковый отряд Попадича для его переброски.

По дороге была сильная задымленность, но успели мы вовремя и перебросили его на новое место и это было первое знакомство с характером езды по тайге, когда наша машина вовсю валила лес с помощью бревна, укрепленного впереди. Это была очень познавательная поездка и знакомство с новыми людьми среди которых были геологи: Р. О. Галабала, В. И. Осташкина и завхоз-радист Миша. Последний много мне рассказал про радиосвязь в полевых условиях и про коллег радистов. И я запомнил надолго их имена.

Потом мы отплыли вниз по Дулгалаху и остановились на левом борту долины в 2 км ниже слияния с Сартангом, после чего обе реки стали Яной. Обратил внимание что изменились цвет и прозрачность речной воды, так как Сартанг добавил мутности и силы течения. Следующий ВЭЗ был предпоследний перед Верхоянском. Я почему-то рвался в этот город. Мы остановились на песчаной косе Яны и разбили лагерь, практически напротив города. Но это я считал Верхоянск городом, пока не увидел эту крупную деревню, но это было через день после последнего ВЭЗа на левом берегу Яны.

Во время работы произошли очень забавные ситуации: во первых встреча с огромным быком, который намеревался порвать наши растянутые провода, несмотря на увещевания Димы и наши крики животному бык меланхолично жевал свою жвачку и продолжал шагать вперед, пока Добриян не взял его за кольцо в ноздре и не вывел быка в сторону. Мы все были ошарашены этим настоящим подвигом, так как бык имел устрашающий вид и красные глаза. Но, слава богу, все обошлось и мы вернулись в лагерь на косе напротив Верхоянска. Рано утром мы обнаружили в лагере домашнего оленя и тощую свинью, пожиравшие наши принадлежности для умывания: это куски мыла, мочалки, зубной порошок, тюбики с зубной пастой и прочие мелочи. После всего пережитого Дима решил вместе со мной идти в город купить недостающие принадлежности для умывания и вообще развеяься.

Главная улица города Верхоянск представляла собой проселочную дорогу с однозтажными домами с одной стороны и огородами с другой и большими лужами посередине. на редких домах были вывески типа «Столовая» и «Милиция» и так далее. «Аптека», «Нарсуд», «Магазин». Все это великолепие мы лицезрели вместе с Димой, но особенно нас поразил, видимо аэропорт — большая поляна (полоса с гравием) в 300 м от главной улицы и обильными кизяками повсюду и редкими коровами повсюду, жующими траву и, наконец, сараеподобная изба-павильон с надписью «Верхоянск» на одной стороне и несколько столбов с большими сачками, указывающих направление ветра. От долгого хождения мы с Димой проголодались и пошли в избу — столовую, а там нас ожидало масса неожиданностей. Во-первых здесь наливали какое-то пойло типа «Вермут» — довольно мерзкий напиток, но кстати от непривычки мы захмелели и попросили повторить то ли буфетчицу, то ли официантку и принести меню.

В меню на мой взгляд были удивительные блюда, например: 1) плов с рисом или с макаронами; 2) мясо скотское и ребро, чье не уточняли; 3) суп мясной с овощами и картофелем. Мы с Димой заказали суп и плов с макаронами, что было видимо макаронами по — флотски. Мы с Димой все съели и выпили и со смехом вышли на улицу. А на улице произошли видимо погодные изменения, и уровень воды в лужах повысился. Появилось течение прямо по дороге и это обстоятельство, включая мутную воду утром в Яне и ранее в Сартанге, заставило моего друга Диму произнести следующую тираду…ня творится, а меня рассмеяться и ускориться на пути в лагерь, где нас ожидал с матом Дед Добриян, который замучился переносить вещи отряда и перевязывать наши понтоны. А мы помчались с Димой на метеостанцию в 300 м ниже по Яне за катером для перевоза шмоток. На этом наше путешествие по Яне окончилось. На утро Дима нашел грузовик, перевезший наш отряд по дороге на Батагай в совхоз Столбы.

Пока мы ехали до Столбов, я обратил внимание на зайцев, неоднократно перебегавших дорогу и убегающих в лес по обеим сторонам. Видимо миграция, глубокомысленно произнес Дед Добриян. Наконец мы приехали и начали разбивать лагерь но уже не не берегу реки, а в лесу, полным живности: зайцев, куропаток и почему-то ворон. Я связался по рации с базой и узнал, что к нам собирается старший геофизик Ю Иконников и надо ждать вертолета. Дима начал готовится к прилету начальства и велел Добрияну, студентке и рабочему собираться к отлету в связи окончанием полевых работ. Дима начал готовится к охоте и достал из своих вещей свое ружье с пластмассовым прикладом, цевьем для дамской охоты. Вот и мы дошли до охоты в лесу, в котором жили масса зайцев, ворон и как выяснилось еще и захаживали доярки с ближайшей фермы. Действительно, первая цель Димы была якутка, севшая по нужде в кустах и выглядела абсолютно белым пятном на зеленом фоне, вот почему Дима принял это пятно за зайца и собирался поразить зарядом дроби несчастную прямо в зад. К счастью после нашей громкой возни якутка подтянув юбку с криками удалилась, а обитавшие в лесу зайцы бросились в россыпную. После такой охоты Дима потерял интерес и к процессу и к оружию и отдал мне свое ружье. После прилета МИ-4 со старшим геофизиком Ю. А. Иконниковым мы отправили половину отряда домой и остались в лагере втроем. Я наивно полагал, что Иконников будет проверять работу Димы, но, оказалось, он приехал на охоту. Вечером за ужином геофизики обсудили результаты работ и малость выпили какого-то пойла типа Вермут, что привез Иконников, после чего начальство объявило мне о завтрашней охоте. Утром Иконников со своей вертикалкой и я с ружьем для дамской охоты пошагали в долину правого притока Яны, рыская повсюду глазами в поисках зайцев. И зайцы появились. Началась наша пальба по ушастым и начали расти наши трофеи. Я добыл трех, а Иконников шесть зайцев. Время подошло к обеду и мы пошагали в лагерь, но тут я обнаружил старую заросшую дорогу вверх по притоку Яны и мне стало интересно куда она ведет. Через полкилометра появились колючая проволока, старые ворота, старые вышки и очертания одноэтажных бараков и солидной рубленой избы. А это оказался старый лагерь в котором вероятно жили заключенные. На это указывали и покосившиеся строения и даже вырубленный в мерзлоте, видимо карцер с решетчатой сварной дверью и мощным засовом. Вокруг везде бегали зайцы, которые видимо питались корой повсюду обильно растущего тальника.

В наш лагерь я пришел с охотничьими трофеями и впечатлениями от увиденного, чем поделился с Димой, а Иконников нам рассказал, что увиденный мной лагерь — это место обитания зеков — строителей оловянного рудника Эгэ-Хая. Но заядлый охотник Иконников услышал и слова про зайцев, обитающих на территории лагеря зэков и пошел на охоту.

Вообщем совместными усилиями мы набили зайцами два полных баульных мешка, которые и привезли рейсом МИ-4 на базу экспедиции в Сыкырыр. На базе Иконников распорядился ошкурить зайцев и пошел искать избу на ночлег. А мы с Димой начали работу по разделке зайцев.

Сначала мы разделывали зайцев классически: обрезали по кругу ноги и сдирали шкуру от хвоста до головы а потом вспарывали пузо и удаляли требуху. Но поскольку на каждого зайца уходило минимум 20—30 мин я предложил Диме ускоренный метод. Сначала топором удаляем голову затем двумя руками раздираем шкуру со спины и далее пальцем вставляем в анальное отверстие и резким движением руки вытаскиваем требуху наружу. Диме этот способ разделки не понравился и он предоставил эту работу мне, а сам стал играть на гитаре. При этом я был окружен стаей псов, пожирающих требуху и прочие остатки. Два баульника непотрошеных зайцев превратились в мешок и мы понесли его для раздачи в прибывшие партии вместе с Иконниковым. А прибывшие геологи оказались из партии Д. А. Башлавина и с удовольствием приняли наши дары. Сам начальник партии поручил завхозу-радисту И. Раскосову отдать все на кухню и, взяв зайцев, отдал нам взамен неполную бутылку спирта и мы пошли искать Диму и устраиваться на ночлег.

Я с радостью и предвкушением предстоящего вечера схватил гитару и присоединился к Диме и мы начали петь написанные вместе в этом сезоне сочинения:

Эта старая палатка пережила много

Побелела вся в заплатках — старость, что ж такого.

Ей, спасаясь от дождя, очень благодарен

И за это и за то, что разбудила память.

Несколько страниц прочел

Я из старой книги,

Первую любовь нашел,

Все ее постигли.

И компанию студентов

В подмосковном доме

Промелькнули пестрой лентой

Песней столь знакомой.

Снова с ними очутился в буйном их застолье,

Песни пел и веселился сам собой довольный.

Берегом Москва — реки любовался пьяный,

А теперь пою с тоски и гляжу на Яну.

Эта старая палатка пережила много

Побелела, вся в заплатках — старость, что ж такого.

В ней сидим опять вдвоем, где бывали вместе

И с друзьями встречи ждем и поем их песни.

И еще один опус из жизни геологов экспедиции №3.

Дискуссия велась красиво вокруг Колымского массива

Ну а массив покрылся редколесьем и стал совсем не интересен.

= = = = = = = = = =