Рождественская сказка для взрослых

Виктор Мамонов, 2023

Ночью накануне Рождества город N засыпает долгожданным снегом, но внезапно снегопад останавливается у ворот проклятого места – исправительной колонии № 13. Осужденного Дениса Бахусова преследует призрак горящего человека, а офицер тюремной охраны Константин Фет страдает из-за странной болезни маленькой дочери, которая не знает, что такое смех и радость. Два героя отправляются в невероятное путешествие – краткосрочный отпуск и оказываются связанными тайной прошлого, более крепкой, чем цепочка стальных наручников. Какую цену будут готовы они заплатить, чтобы вернуть утраченный праздник Рождества?

4

Будильник затрезвонил резко. 06:30 на часах. Константин выключил противный звонок и рухнул на подушку. Долежать, досмотреть, доспать хоть пять минут еще. Через мгновенье тренированная воля взяла под контроль расслабленное тело и Константин открыл глаза. В темной комнате было тепло и тихо, из коридора в щель двери пробивался слабый свет от ночника. Они всегда оставляли включенным ночник в коридоре, потому что в соседней комнате спала пятилетняя дочь. Многие подумают, что в пять лет детей не следует оставлять спать одних в комнате, но Аполлония была необычным ребенком. Константин положил руку на плечо жены, спящей рядом, и Лена тут же отозвалась усталым шепотом:

— Еще минуточку.

Константин оставил жену в покое и побрел в ванную комнату. Быстро умылся и привычными движениями сбрил вчерашнюю щетину электробритвой, бросая в зеркало короткие взгляды исключительно по делу — проверяя чистоту бритья. Он не любил рассматривать по утрам свое хмурое лицо, но, закончив процедуры и освежившись одеколоном, посмотрел в зеркало снова. На этот раз долгим задумчивым взглядом. И натянул на лицо широкую фальшивую улыбку. Получилось гаденько.

— Так и плюнул бы в рожу, — вырвалось из Константина.

Звонко похлопал ладошками по щекам до розовой кожи, словно старорежимный энергичный брадобрей. Улыбнулся. Получилось весело и искренно.

— Вот так-то лучше.

Дверь отворилась, вошла заспанная Лена с еще помятой прической, запахивая на ходу воздушный халатик. Она щурилась от яркого освещения и на ходу поправляла волосы, стараясь выглядеть привлекательно перед его глазами.

— Костя, разбудишь Полю?

— Конечно, дорогая.

Он взял ее за плечи и попытался поцеловать в губы. Она смутилась и отвернулась.

— Ну-у, я зубы еще не почистила.

Константин расхохотался и уверенной походкой пошел в комнату дочери. Перед входом в детскую все-таки остановился на мгновенье, приготовился и, глубоко вздохнув, открыл дверь недрогнувшей рукой.

Дочка спала в комнате, больше похожей на казарму, чем на будуар маленькой принцессы. Веселые детские обои с героями диснеевских мультфильмов были безвозвратно испорчены. Черная краска безжалостно прошлась по симпатичным мордам Винни-Пуха и компании. Милые мягкие игрушки и куклы-красавицы свалены в картонные коробки с надписью «В детский дом» в самом углу комнаты. Радостные праздничные платьица уступили место стильным, но строгим вещам серо-черной цветовой гаммы. Константин прошелся по комнате, огляделся в полутьме, поправил приоткрытую дверцу шкафа и остановился у кровати дочери.

Аполлония спала спокойно и дисциплинированно. Белая подушка, белый пододеяльник и белая маечка на девочке. Аккуратные волосы, поза лежа на спине с вытянутыми руками поверх одеяла. Обычно дети так не спят, они вертятся и крутятся, вечно сбрасывают одеяло.

Константин присел на краешек кровати и взял дочь за руку. Пухлая детская ладошка утонула в нежных мужских ладонях.

— Аполлония, просыпайся, солнышко, — ласково позвал он.

Девочка открыла глаза так быстро, как будто бы и не спала вовсе.

— Я уже не сплю. Папа, хватит сюсюкать. Я девочка, а не солнышко, — ответила дочь.

С сожалением отпустив ручку девочки, Константин встал и подошел к окну. Он посмотрел во двор и увидел белый снег, заваливший округу еще никем не тронутым в столь ранний час сверкающим пухом. Константин обрадовался и обернулся к дочери:

— Смотри, снег выпал! Как красиво!

— С опозданием. Опять гидрометцентр ошибся в прогнозах, — ответила девочка.

Аполлония села на кровати и болтала свешенными ножками. При этом ее лицо оставалось абсолютно серьезным. Никакого желания бросаться к окну у девочки не было.

— Наконец-то. Как же без снега? Скоро Рождество! — сказал Константин, не в силах отвести взгляд от искрящихся сугробов и затейливо увитых инеем веток деревьев.

— Я тебя умоляю, папа. Это всего лишь очередной день календаря, — бесстрастно произнесла дочь.

Константин разочарованно посмотрел на дочь, а потом снова уставился в окно. Рождественский пейзаж за окном потерял свое очарование. Собравшись с силами, Константин подошел к дочери и погладил ее по головке:

— Ступай умываться.

Проводив дочь, Константин зашел в кухню, где уже вовсю хлопотала жена — готовила завтрак. В тостере поджаривался ароматный хлеб, шкворчала яичница на сковородке, в пузатом чайнике заваривался чай. Константин прошелся по кухне, ухватил ломтик сыра из нарезки на столе и, пожевывая, щелкнул пультом. Маленький телевизор на стене включился на канале новостей. Константин убавил звук до фонового и спросил жену:

— Что сказал врач?

— Ничего. Он не может поставить диагноз, — ответила Лена.

— Какой уж тут диагноз. Девочка никогда не смеется. Я даже улыбки ее добиться не могу, — раздосадованно сказал Константин.

— Говорят, это возрастное, пройдет со временем. Рекомендовали хорошего врача в Москве, профессор, психотерапевт. Может быть, съездим после праздников?

— Съездим. Только врачам я уже не верю, — пробурчал Константин.

Дочка вышла из ванной, и Константин чуть прибавил звук телевизора. Лена метнулась навстречу и обняла дочь.

— С добрым утром, доченька. Идем, садись.

Семья уселась за стол и начала завтракать. По телевизору в новостях показывали очередной природный катаклизм. В Африке выпал снег, в Америке ледяной дождь, Европа столкнулась с небывалыми морозами. Комментатор перечислял количество бездомных, замерзших насмерть этой ночью на улицах Парижа и Берлина. Лена посмотрела строго и требовательно, после чего Константин схватил пульт и начал листать каналы в поисках более подходящей темы для тихого семейного завтрака.

Мелькнул репортаж из Великого Устюга, и Константин сразу же прибавил звук. В светлом сосновом лесу располагается вотчина Деда Мороза. Зазвенели волшебные музыкальные колокольчики. На крыльце высокого деревянного терема стоит сказочно красивый Дед Мороз с длинной белой окладистой бородой. Могучим, но добрым голосом он поздравляет всех с наступающим Рождеством, приглашает детей к себе в гости и обещает всем подарки. Ворота его вотчины открывают путь к чудесам, помощники Деда Мороза радостно встречают гостей и помогают им поверить в волшебство.

— Лена, Поля, а давайте поедем в гости к Деду Морозу, — предложил Константин.

— Отлично! Я всегда об этом мечтала, — Лена захлопала в ладоши.

— Мама, папа, Деда Мороза не существует. Это просто бизнес на доверчивых туристах, — сказала Аполлония с укоризной.

— Как не существует? Я в него верю с самого детства, — ответила Лена.

— Да вот же он. Самый настоящий Дед Мороз, — заверил Константин, уверенно указывая в телевизор.

— Люди страдают, люди умирают, целые экосистемы рушатся, мы находимся в начале массового вымирания, а все, о чем вы можете говорить, это о сказках, придуманных для обмана детей? — спросила Аполлония с чувством крайней озабоченности.

Возникла неловкая пауза.

— Я понимаю, дочка, ты пересмотрела телевизор и тебе кажется, что происходит ужасное, но поверь, все не так страшно. Ты ребенок, и у тебя должно быть детство, игры, подружки и вера в чудеса, — ответил Константин, стараясь выглядеть добрым наставником.

— Вы, взрослые, всегда говорите, что слышите и понимаете нас, но часто обманываете. Конечно, для нашего же блага. Мы, молодое поколение, смотрим на вас внимательно и хотим знать правду. Мир просыпается, и приближаются перемены, нравится вам это или нет! — закричала Аполлония.

За столом воцарилась тишина. Константин не нашелся, что ответить, и деловито начал ковырять вилкой в тарелке. Лена прикрыла ладошками рот и жалостливо смотрела на дочь. Аполлония взяла пульт и сама переключила на канал новостей. На экране замелькали тревожные кадры очередной войны.

— Хватит! — заорал Константин.

Он вырвал пульт и выключил телевизор.

— Больше мы не будем смотреть это дерьмо! Неужели нельзя просто поесть, без политики, без глобальных проблем? Поговорить о чем-то добром и вечном.

Константин в отчаянии бросил вилку в тарелку с остатками еды. Раздался звон, и по столу полетели ошметки яичницы.

— Все. Я на работу, — сказал Константин и вышел из-за стола.

Лена прибрала беспорядок и спросила дочь:

— Хочешь, я сделаю свежевыжатый апельсиновый сок?

— Нет. У него высокий гликемический индекс, но все равно спасибо, — ответила Аполлония ровным голосом.

Мать и дочь сидели за столом в кухне и видели в открытую дверь, как по коридору прошел злой Константин в форме лейтенанта ФСИН. Наклонился, чертыхаясь, покопался с высокими берцами. Затем резко накинул бушлат, но не застегнул молнию, небрежно напялил шапку с кокардой чуть набекрень и в таком несобранном виде завалился в кухню.

— Нет! Мы поедем к Деду Морозу! И ты прочитаешь стишок и получишь подарок, как хорошая и послушная девочка. А еще ты будешь улыбаться, и мы сделаем праздничные фотографии. Как у нормальных людей! — выпалил Константин.

Он уставился на дочь яростными зырками, не терпящими возражений, и Аполлония не стала возражать. Она оставалась хладнокровно спокойной и сдержанной. Выдержала тяжелый взгляд отца.

— Хорошо, папочка, — ответила Аполлония кротко.

Лена решительно встала перед Константином уперев руки с сжатыми кулаками в бока. Выражение глаз жены отрезвило Константина. Это был взгляд разъяренной волчицы, вставшей на защиту своего детеныша. Решив не связываться с женой, Константин развернулся и молча, не прощаясь, вышел из квартиры, хлопнув дверью.