Квартира

Виктор Казберов, 2021

Автор отправляется в бездвижное путешествие, рассказывая обо всём на свете в пределах квартиры: находит несчастную любовь в шкафу, а в фильтре для воды – секрет продуктивности. Рассказ-описание, рассказ-очищение, рассказ-прощальный-кадр понравится тем, кого притягивает загадочность быта в замочной скважине.

Комната

"Из окна открывается прекрасный вид", — подумал я, а следом сразу то, что «прекрасный» слишком банально для прилагательного в принципе. Такие слова стало недопустимо использовать и не казаться пошлым ещё несколько десятков книг назад. В общем, вид требовал описание на книжную страницу минимум — потому что могу.

Небо. Его стоит задать первым, чтобы появился фон к остальным красотам. Чёрное и с одной лишь звёздочкой, возможно северной, потому что только её яркость смогла бы пробиться сквозь световое загрязнение мегаполиса. Небо всё, теперь высотки — лишний воздух в большой упаковке чипсов, когда смотришь на небо. И они займут на листе столько же месте, сколько в окне — процентов 70 кирпичей и стекла. Хоть и окно на седьмом этаже, против него играют двенадцать этажей на другой стороне двора, и точно побеждают в борьбе за солнце, простор и виды. В их окнах горит свет всех цветов — где только люди находят такие разные лампочки. Хотя это не лампочки, а шторы, которыми консервные человечки прячутся от меня. А зря, не закрывайте шторы, дети, и сможете так же описывать вид, а сперва наслаждаться им, как я.

Через дорогу новостройка выросла до 16-ти этажей, и на самой верхотуре горит красный огонёк. Так строители заранее готовятся к будущему с летающими машинами, а может это знак-приглашение на вечеринку всем птичкам — я не знаю, но, как теория, — существование возможно. Орнитологи, хорошая тема для научной работы, уфологи, для вас тоже. Высотка поднялась на месте одноэтажных деревянных домиков, ведь это район старого города, в котором описание местности будет меняться в зависимости от года — уж так стремительно преображается всё вокруг.

Последние слова о высотках будут негативными, потому что тема должна быть озвучена. Окна. Почему у нас разрешено такое варварство, как возможность установки любых окон в квартирах. Если присмотреться, а у меня было время, то нельзя упустить, как в домах уже десятилетней давности начинают портить фасад как хотят: стальные рамы, деревянные, пластиковые черные и белые, с разным количеством створок в один ряд — превращают дом в мусорный контейнер, наполненный разными отходами. Хорошо, что разнообразных листовых балконов из моего окна не видать.

Зато лет 8 подряд были видны любительские футбольные матчи на площадке под окном. Забытое развлечение: садился на подоконник и наблюдал, как гоняли мяч, попадали в машины, кричали, ругались — в общем жили, а я смотрел за их жизнью. Сериал из окна с редким участием в нём, чтобы другие так же могли посмотреть на гоняющего мяч меня. В последний год старушки подъезда подарили всем так необходимое только им умиротворение в этом полном энергии дворе. Серьёзно, аргументом было то, что дети шумят на площадке и мешают старухам существовать. Так что на момент написания рассказа поле разобрали, посадили цветы и поставили две скамейки. Мне, честно говоря, смотреть на футбол или на девчонок на скамейках — одинаковый интерес, но ребята были против, поддерживаю.

Если повезёт, выглянув, можно заметить мужика, курящего у белой RAW4, где его удаётся встретить чаще, чем в лифте — это тоже сериал для наблюдательных жителей дома. Сначала он курил сиги, неизменно на своём месте, потом неожиданно начал парить, следом айкос и опять сиги. Такие сюжетные повороты шокировали, на неделю заседала мысль о секретности увиденного — так непривычно погружаться в столь интимные подробности жизни незнакомца. Сложнее стало и здороваться в лифте, ведь нельзя проколоться, что знаю о нём больше, чем следует простому соседу.

Такие дела видны из окна, когда плотные шторы висят по бокам от него. Открываешь их утром, и большой мир просовывается в стеклянный квадратик, стараясь уместить в твой глаз всё самое яркое, интересное, и порой необычное. А вы закрываете их — не дело.

Шторы в комнате моего любимого цвета, и сделаны синими они не случайно специально разбирающимся в цветах человеком. Во время ремонта, меня, ребёнка, спросили, какого цвета хочу комнату. Не знаю зачем, ведь дизайнерам важнее не желание ребёнка, а освещённость в помещении, поэтому при переезде я узнал, что комната бежевая, а от мечты остались только шторы.

Позднее появился диван синего цвета из уже не существующего магазина kika. Помню, мне нравился другой, и я решил (как мне сейчас стыдно) поторговаться с родителями, говорю:"Согласен на этот, если купите 10 машинок", — машинки были стальные, на автозаводе, сделанные под формулу-1. Тот диван, что нравился мне, стоил дороже, а я, как мне казалось, делаю выгодное предложение, ведь с машинками выходило всё равно дешевле. В воспитании до сих пор не разбираюсь, так что не знаю: следовало ли дать мне подзатыльник за действительно хамское поведение или доходчиво объяснить ценность денег — отец тоже не знал и предпочитал не участвовать в большинстве семейных моментов, а мама поступила худшим образом — начала уговаривать. Сошлись мы на двух машинках и одной фирменной кружке. Кружка от закрывшегося магазина так и стоит в шкафчике, набирая ценность.

Синий диван постоянно разложен в кровать, потому что место есть, и в таком состоянии даже удобнее проводить на нём время. Ещё бы. Откинуться на мягкую спинку из подушек, вытянуть ноги, кинуть на них ноутбук, и открытый к взаимодействию мир виден из окна справа. Вот прямо так проводил на диване долгие часы: смотрел фильмы, играл в телефон, листал ленты и другими способами игнорировал безграничные возможности реальности. На это время мозг представлял меня беспомощным толстяком за 300 и давал команду переворачиваться с бока на бок, только заранее согласовав это сложное движение. Такое состояние овоща позволяло безнаказанно коротать время на диване, повышая его важность в моей жизни.

Однажды я попробовал расшифровать иероглифы на подушках, с виду напоминающие автоматы, кинжалы, мухобойки и человечков, но переводчик их не распознал, а подходящей клавиатуры не нашлось. В общем, до сих пор я засыпаю в неизвестных китайско-монгольско-мандаринских символах, которые могут проклинать каждого, кто ложиться тут спать. С возрастом серьёзность этой мысли спала, работая сам, начал понимать, как другие относятся к работе: спустя рукава и лишь бы сделать. Вспоминается игра в майнкрафт, где все мы застраивали красивыми блоками только стены, нереалистично оставляя пустые углы. Перфекционист внутри нас возмущался, но какое дело до того, что никто не увидит. Вот и иероглифы нет смысла делать осмысленными и с нуля, когда можно взять первые картинки и покрасивее. Едва ли диван попадёт в руки стольких заинтересованных детей, чтобы хоть один докопался до истины.

Над ним находится стена самовыражения, на которой, на данный момент, висит обложка книги «Мы» и надпись «Всё, что ты делаешь — не напрасно» с большим кругом на весь лист — последняя эволюционная ступень фразы. В какой-то из серых дней я так разозлился на лентяя-себя, что со злостью нарисовал жирную точку, предварительно прикинув как это исправление будет смотреться и обведя контур циркулем, но потом-то отдал контроль злости — эмоции и немного сдержанности творят искусство. Предшественниками были и другие мотивационные надписи по типу «Теперь каждый счастлив», смысл которых может быть вывернут наизнанку, но он мой и попадает в нужную точку мотивационного центра, для чего надпись и висит. Хотя плакат «MY» загадочен только транслитерацией русского «МЫ», он всё равно ставит в тупик и сводит с банального пути понимания смысла: надо быть Я, а не МЫ.

Ещё один арт-объект висит на стене напротив в тонкой стальной рамочке и представляет из себя лист А4 с распечатанной на ней девушкой. Правильно будет сказать, что она изумительна — один из высших образов совершенства. Она небрежно набросана графическим карандашом графического гения, который смог передать её утончённость корявыми, идущими не туда и во многих местах ненужными линиями, но именно этим создал её лёгкость. Она одета в красное худи, бо́льшее на несколько размеров, благодаря чему поднятые к лицу кисти закрыты теплом, а на предплечьях собирается лишняя длина теми самыми избыточными линиями нервной руки художника. Я знаю причину его настроения и почему девушка одета в домашнюю оверсайз кофту. Так маленькие в душе девочки создают свой маленький кофточный мирок, закрываясь от колкости нашего. Она плачет. Из её красных глаз ручьями стекают такие же красные слёзы, но не стоит бояться: губы жёлтые, кожа синяя — цветом автор передает эмоции, подчёркивая состояние модели. Я уверен, абсолютно уверен, что это портрет реальной девушки, она реальна в голове смотрящего. Автор будто украл образ из моих фантазий, чтобы воплотить в жизнь, так точно у него получилось показать девушку, состоящую прежде из мыслей, и передать даже такую мелочь, как отчаяние во взгляде. Подробно описав красоту тела с картины, можно добавить одну изначально пугающую особенность её образа, а теперь лишь точно завершающую подробность: третий глаз. Становится понятно причину направленного от безысходности вниз взгляда девушки — в людях нет души.

Последнее произведение искусства стоит на письменном столе в портретной рамочке. Инопланетянин Пол с огромной головой и маленьким тельцем заглядывает длинными черными глазами (как и полагается) прямо в душу. Ртом без губ он улыбается, а пальцем показывает вверх, вызывая зависть, что его родина находится в загадочном космосе, а моя среди закрывающих мир шторками людишек. Этим рисунок и бьёт человека с фантазией, но дорог другим — одна из вещей бывшей девушки, которыми приходится дорожить, ведь только они окунают в те воспоминания.

Сейчас все такие предметы лежат в файлике на верхней полке шкафа. Они там, потому что их попадание на глаза вызывает попадание осколков в так и не зажившее сердце. Открытки, сюрпризы, листочки с трогательными словами и буквами её рукой. Она художник, и главными способами создать улыбку на моём лице были рисунки на плотной чертёжной бумаге А7, как аналоговые эквиваленты картиночкам с котиками и милыми словами, восхваляющими любовь к половинке. Каждая такая до сих пор держится в памяти наряду с моей бесчувственной реакцией на них — какой я был дурак. Самая большая вещь от неё — плюшевый мишка, сделанный её руками. Он больше года лежал на столе, мысленно желая мне спокойной ночи — совсем как в сценах из Мистера Бина, подчёркивающих его инфантильность. Но мне не хочется описывать слёзы, отбирая место на листе у деревянного стола, за котором и происходит главное действие.

Конец ознакомительного фрагмента.