Глава — 2
Чрез меня умножатся дни твои, и прибавится тебе лет жизни. Если ты умён, то мудр для себя; и если буен, то один потерпишь. Тиннит садится у дверей дома твоего на стуле, на возвышенном месте города, чтобы звать проходящего по дороге, идущего прямо своим путём. Притчи Тин_ниТ.
Со скорби начиналось пребывание мистов у горы Абант. Во-первых, потому что святилище Пан Ти Капища, куда за оракулом прибыл Гай Мельгард, было темницей преисподней вообще. Во-вторых, потому что привлекался, задерживался и не отпускался тот, кто в него попадал. И, что Смерть, действительно и буквально, господствовала страной «Откуда никогда не возвращаются». А это значило, что человек, окунувшийся в это святилище и вобравший в себя «в смерти жизнь», не сохранял своё прежнее духовное состояние и свою внешнюю форму, и не оставался уже самим собой.
Возвращение переселенца через двадцать пять лет в прежние места уже не имели никакого касательства к тому человеку, который, отправляясь в путь на запад, рассчитывал вернуться на родные земли через полгода. Они часто становились колдунами, делавшие свою способность пророчествовать, в исступлённом состоянии, источником заработка. Они были вещунами, которые, странствуя или сидя у пещер, добывали деньги и съестные припасы, указанием благоприятных для тех или иных дел, дней. Это были важные люди, ибо так представлялись местным жителям эти безумцы. Они наносили себе раны, ели мясо быка, ходили с железными рогами на голове, или вовсе голые — это им подобало: рога и нагота. Основой их эмблемы являлись рудименты трех сезонного года. Зимой, в образе змея — отсюда у них змеиный венец. Весной, превращались в быка, а в козла или оленя в день летнего солнцеворота. Демонстративным обрядовым блудом домогались они для хлебопашцев плодородия земли. Люди сознавали это с благоволением, так как обладали той повышенной чувствительностью, которой отличалась их религиозная традиция, где разумение Бога начиналось эротическим танцем. Это уже было «Ханааном»36, с которым связывалась тёмная история. “Ханааном”, в котором ходили голыми с открытыми половыми отличиями, обнажёнными водили хороводы и совершали обрядовые акты с лоно угодницами.
Тут всегда есть Мелькарт; но при этом он приходит и уходит подобно тому, как всегда, уходит и приходит солнце. Старик Мелькарт уходит. Я намекаю на то, какие события доносит до нас время. Тут начало смены престола, плачевный закат года и ликующий рассвет рождества, от которого люди ждут повторного поворота, веря, что отныне вместо несправедливости воцарится справедливость и «луна будет восходить правильно». Это для всех достаточное основание радоваться после дней траура и пепла жертвы, которое объяснялось искренней скорбью об уходе старой эпохи.
Много дней готовилось торжество, прежде чем холст с Величеством Мелькарта на влачимых волами салазках, на которых покоился саркофаг (под красно-чёрным балдахином магалия), в сопровождении, спереди кадильщиков и водокропильщиков, а сзади совершено убитой горем свиты, доставили к благоустроенному Вечному Жилищу, что за медной дверью адетона. Здесь над «мертвецом» был совершён богоугодный обряд «отвержения уст» копытцем посвящённого Хору тельца.
Община Знания сидела, уткнув головы в колени, а народ предавался шумной скорби. Весь Горизонт Хора37 скорбел, чтобы восславить новую не знающую несправедливости эру, когда луна будет восходить правильно. Скоро жрицы и жрецы Общины Знания поднимутся, чтобы, ликуя приветствовать новое наследное солнце, приятно красивого юношу, которому четырнадцать лет. На некоторое время бразды правления должны будут перейти к нему и к вдовствующей богине. Мощью Хор — был этот юноша, а «Не-Тронь-Меня» являл собой его титул:
«Сильный боевой бык, любимец обеих богинь, величественный, золотой сокол, поднявший венец. Мелькарт — прекрасный обличьем своим, Он, который Единственен, и для которого Он единственен. Сын Солнца — властитель Красного Марса, величественный постоянством, живущий вечно, любимый владыкой неба. Он — первосвященник, ликующий над Горизонтом Хора в силу своего имени «Жар, что пылает». И было крайне необходимо, чтобы юноша, прежде чем, в свою очередь, покинет землю и продолжит солнечный род, ещё при жизни обручился с Исизой, которая становилась его Великой Супругой. Она будет повелительницей четырёх сторон горизонта Хора, она получала от Мелькарта прозвище «Прекрасней всего прекрасного».
