Медвежий мыс

Виктор Гришаев

В книге исследуется и показывается жизнь таёжных жителей.Используются реалистические описания.Главное внимание обращается на важнейшие жизненные ценности, многомерности человеческого естества, на любовь и одиночество вдвоём, раскаяние и недосказанность, борьбу и чувство вины и другие моменты, которые неизменно волнуют человеческую душу.Наличие интриги. Присутствует загадка, которая создаёт напряжение на протяжении практически всего произведения.С уважением, автор.

Глава 2. безотцовщина

В Пихтовке была только начальная школа. И когда Серёжка перешёл в пятый класс, родители отправили его в районный центр Кедровск. Так началась жизнь Сергея Кедрова «в людях», так впоследствии он вспоминал. Единственным человеком в новой семье, которая понимала его и по-настоящему любила, была бабушка Зоя, и он отвечал ей взаимностью. В это время она жила в доме младшего сына Захара, куда и был определён на жильё Сергей.

Четыре месяца учёбы пролетели быстро. Наступили зимние каникулы, и всех школьников из Пихтовки, обучающихся в Кедровской средней школе, повезли на санях домой. Одетые в полушубки взрослые и закутанные в собачьи дохи дети чувствовали себя комфортно в сорокаградусный мороз. Перевалив открытое место Оби, обоз из пяти лошадей въехал на хорошо укатанную лесную дорогу. К деревне подъехали поздно вечером. В большой комнате дома Кедровых Серёжка увидел много людей. Всхлипывая и суетясь, обняла сына мать, а потом опять поспешила к гостям.

На какое-то время мальчик остался один в маленькой комнате.

— Серёжа, как дела? Не скучаешь? — услышал он голос отца.

— Да всё нормально, — деловито ответил мальчик.

— А как баба Зоя, моя мамуля, поживает, как её здоровье? — снова задаёт вопрос Михаил, присаживаясь на кровать рядом с сыном.

— Не жалуется. Всё что-то готовит, стряпает. А какие рыбные пироги с нельмой, муксуном у неё получаются, наверное, никто так не умеет. А заварные какие делает, пальчики оближешь! — восторженно отвечал Серёжка, изредка бросая взгляд на заинтересованное выражение лица отца.

Долго ещё разговаривали отец с сыном, то громко, то тихо, то почти шёпотом. Михаил всё расспрашивал — про брата, про его жену, про племянников и про всех родных, осевших давно в районном центре.

Потом, часто вспоминая этот последний разговор, Сергей Кедров ловил себя на мысли, что отец как будто прощался с ним…

Стоял тёплый весенний воскресный день. На стадионе районного центра собралось много народу. Играла музыка. На спортивной деревянной площадке старшеклассники играли в баскетбол. Только Серёжке было почему-то грустно. Он всё ходил от одного спортивно-культурного мероприятия к другому и не находил себе места. В какой-то момент перед ним неожиданно появился двоюродный брат Андрей.

— Ты ещё ничего не знаешь? — с ходу обратился он, загадочно глядя на Сергея.

— А что я должен знать?

— А то, что твой отец утонул, — невольно выпалил брат, переминаясь с ноги на ногу.

Не расслышав, Серёжка переспросил:

— Твой отец?

— Нет, твой!

Ошарашенный таким страшным известием, ничего не сознавая, мальчишка сорвался с места. Он бежал и твердил:

— Папка утонул, папка утонул!

Поднимаясь по ступенькам крыльца дома, он услышал голос Зои Максимовны:

— Серёжа, что с тобой?

Внук кинулся в объятия бабушки и разрыдался.

— Папа утонул, его больше нет, его больше нет и никогда не будет! — твердил он.

— Успокойся, успокойся, — шептала она, поглаживая вихрастую голову внука.

Так и стояли они, обнявшись, русская женщина, пережившая на своём веку потерю не одного близкого человека, и двенадцатилетний внук, впервые столкнувшийся с огромным горем.

Неделю Марию поддерживали успокоительными уколами. Только семилетняя Лиза, видимо, ещё до конца не понимая происшедшего, вела себя спокойно. Это спокойствие аукнулось через годы. В шестнадцать лет врачи вынесли диагноз — приобретённый порок сердца.

Всё лето искали Михаила Кедрова, но так и не нашли. Воды великой реки надолго скрыли тайну исчезновения человека-труженика из грешного мира людей.

Так началась жизнь Кедровых без заботливого отца, кормильца, мужа, честного и справедливого человека. Трудно было Марии поднимать детей, но понимание и помощь сына, братьев Михаила, как-то постепенно успокоили её душу.

Приходя домой из школы, Серёжа обедал, а затем шёл в стайку к корове Находке. Её так назвали, потому что только что родившуюся нашли в лесу вместе с матерью.

— Находочка, я тебе сейчас сена дам, и водичку поставлю, и вычищу, и вывезу всё, и заменю подстилку, — приговаривал мальчик, ласково поглаживая любимицу.

Промычав, корова повернула голову и нежно уткнулась в маленького своего хозяина. На какое-то мгновение он увидел в её больших глазах преданность и безграничную любовь.

— И у тебя сейчас почищу, — обратился Серёжа к недавно отелившемуся бычку. Навоз вывозил на огород на тяжёлых железных санках, которые ещё в Пихтовке сварил отец.

В течение зимнего времени этот крепкий маленький мужичок искалывал двадцать кубометров берёзовых и осиновых чурок.

Воду приходилось приносить из колодца, находящегося в ста пятидесяти метрах от дома. Особенно много воды требовалось в засушливый период летнего времени для полива грядок в огороде. Подражая мужикам, Серёжка игнорировал коромысло и носил воду, держа десятилитровые вёдра в обеих руках. Но зато никто в классе не мог побороть его на руках, не говоря уж о подтягивании на турнике.

Когда наступала долгожданная пора летних каникул, ребятня в знойные жаркие дни пропадала на речке. А вечером собирались во дворе друга, отец которого соорудил настоящий большой стол для игры в настольный теннис. Мальчишек так увлекало это спортивное состязание, что не хотелось уходить и после двенадцати часов ночи. Только наступление темноты заставляло расходиться по домам.

Сергей большую часть времени проводил с Александром, с которым часто ходили в походы с ночёвкой на ближайшие озёра и речки.

Александр очень любил художественную литературу и игру в шахматы — это увлечение привил и своему другу Сергею.

Лето проходило не только в активном отдыхе. Подростки работали на кирпичном заводе, на стройках копали траншеи под фундаменты новых зданий, разгружали баржи в речном порту. Заработанные деньги своим трудом Сергей отдавал матери. Как ему было приятно, когда светилась мама, увидев на комоде, пять или десять рублей, специально положенные им на видное место. Забирая деньги, Мария Алексеевна всегда приговаривала:

— Сынок, какой же ты молодец, помощник — настоящий мужчина! — и добавляла: — Эти деньги мы потратим на покупку книг, учебников, да и одежду к школе нужно прикупить.

— Серёга, хорошее дело наклёвывается, — загадочно прищурившись, поведал Сашка в очередной раз.

— То-то я гляжу, что ты как-то хитро лыбишься, словно в лотерею выиграл, — парировал Сергей.

— Работа есть, можно за день, вернее за сутки, заработать по двенадцать рублей на брата, — ответил Александр. — Короче, набирается команда на погрузочно-разгрузочные работы, но за дровами придётся плыть на барже, вниз по реке — километров за двадцать. Ну как, ты готов, согласен?

— Надо маме позвонить на работу.

— Ну и звони, вон телефонная будка.

Выслушав просьбу сына, мать резко, почти прокричала:

— Никаких поездок, иди домой!

— Что сказала тётя Маша? — спросил Сашка.

— Не разрешает, — уныло ответил Сергей, отводя взгляд.

— Ну и маменькин же ты сынок! — глядя в упор, бросил друг.

Несколько минут Сергей мучительно думал: «Что же делать, как лучше поступить?» Но соблазн и горькие, обидные слова взяли верх.

— Ладно, поехали, — выдохнул он.

— Тогда вперёд, нас уже ждут! — воскликнул Сашка, не скрывая радости.

Баржу с вместительным, грузовым трюмом тащил небольшой, но довольно мощный катер. Ребята, раздевшись по пояс, расположились на палубе.

Крутые берега сменяли пологие с уходящими вдаль лугами, или словно по волшебству появлялись хвойные и лиственные леса, тальниковые кустарники.

— Ребята, хотите искупаться?! — через какое-то время зычным голосом крикнул дядя Матвей.

— Хотим, хотим! — дружно закричали мальчишки.

— Тогда сейчас причалим вон к тому красивому песчаному берегу. Перекусим, а потом и искупаться можно будет. Только, чур, далеко не заплывать, не дальше пяти метров от берега.

Место действительно оказалось удобным. Пологое, мягкое песчаное дно давало возможность порезвиться вволю, освежиться от невыносимой жары и детям, и взрослым.

В район погрузки приплыли к вечеру и сразу же стали носить метровые поленья в грузовые отсеки баржи. Загрузили, когда совсем стемнело. Только луна продолжала освещать, помогая маленьким труженикам. В Кедровск прибыли под утро. Сонные и уставшие до полудня разгружали дрова.

Пришёл Сергей домой, когда мать была ещё на работе. Положив новую красную десятирублёвку на комод, завалился на кровать. Но сон не брал его. Мысли никак не покидали его: простит ли его мама, поймёт ли его поступок, его желание помочь ей?

Скрипнула дверь. Вошла Мария и сразу же бросилась к сыну. Прижав к себе, со слезами на глазах стала выговаривать:

— Сынок, как ты не понимаешь, что совсем недавно потеряли отца, — и как страшна для неё большая вода, забравшая дорогого для них человека!

— Мама, я же старался для семьи, — пытался оправдаться сын.

— Серёжечка, я всё понимаю, но страх за вас так глубоко засел в меня, что я не могу ничего с собой поделать.

— Мама, завтра опять можно поехать и заработать столько же.

— Нет, нет, никуда больше не поедешь, тем более по Оби, — твёрдо сказала Мария Алексеевна, ещё крепче прижимая сына.

За Обью простирались огромные заливные луга, используемые местными жителями для заготовки сена. Каждое лето Мария Кедрова с сыном выезжали на покос.

Скошенная сенокосилками трава, два-три дня сохла, после чего её собирали в копны и только после этого подъезжали братья Михаила и метали сено в стога.

Мальчик с нетерпением ждал день, когда он сядет на коня и начнёт возить копны.

Вначале его задача состояла в создании первоначальной основы для стога — правильного треугольника, а затем в чётком подвозе копен. Длинная толстая верёвка, прикреплённая к хомуту лошади, должна была так лечь у основания копны, чтобы, не срезая, захватить её и успешно довести до места метания стога.

— Серёжа, подъезжай сюда, — каждый раз обращалась мать к сыну. Мальчик, уверенно управляя лошадью, объезжал очередную копну. Мария отработанными движениями, подтыкает верёвку в основание копны, привязывая её к специальному креплению хомута. Тронув левую сторону уздцов, и лошадь послушно идёт влево. Параллельно натянутые две стороны верёвки, подхватывают копну. Дядьки работают слаженно и быстро, но и Сергей не отстаёт от них. Копны своевременно и в нужные места становятся около растущего стога.

— Серёжка, сюда! — только и слышны голоса копна метателей.

Вот уже и укладчик сена, работающий на верху стога, даёт отмашку о завершении работы. Ему падают одну за другой три большие тальниковые ветки, больше похожие на деревца. Он связывает их, раскидывая по склону стога в три разные стороны.

Нужны три стога сена, чтобы Находка и её телёнок всю зиму были сытыми.

На сегодняшний день работа закончена, и все направляются к моторной лодке, чтобы добраться вверх по реке до базы, состоящей из нескольких срубленных домов и загона.

Данное стойбище уже ни один год служило местом ночлега и отдыха для заготовителей кормов и их помощников — лошадей.

— А можно мы с Сашей поедем на лошадях? — умоляюще взглянув на мать, просит Серёжа.

Мария, как-то сразу сжавшись, вопросительно смотрит на бригадира.

— Да не переживай, ты так, Маша, они уже взрослые, думаю, им можно доверить, да и лошадей куда, не оставлять же их здесь, — разумно убеждает Фёдор Устюгов — завхоз райисполкома. И, по-доброму ухмыльнувшись в свои роскошные рыжие усы, уверенно добавил: — Верно, я говорю ребята! Не подведёте?

— Всё правильно, Фёдор Николаевич, — деловито ответил Сашка.

— Ну, тогда с богом, — произнёс бригадир, внимательно проверяя крепления сёдел.

— Ура! — прокричали мальчишки и бросились к своим кобылам.

— Будьте осторожны и не сворачивайте с дороги, идущей вдоль берега, — напутствовали женщины своих сыновей.

— Хорошо! — успевают крикнуть ребята.

Какое-то время мальчики видели лодку, плывшую параллельно их движению, но где-то через метров пятьсот, дорога пошла вправо, лес заслонил речку, и моторка пропала из виду. Ехали трусцой, обсуждая прошедший день. Вдруг справа послышалось ржание пасущих коней.

— Это, видно, жеребцы, видишь, двое намереваются броситься за нами.

Перейдя с рыси на галоп, друзья увидели, что и жеребцы перешли на быстрый бег. Больше километра продолжалась эта стремительная погоня. И только проскочив с открытого луга в лес, наши юные всадники перешли на рысь. Убедившись, что опасность каким-то чудом миновала, пошли шагом.