История одного Рода

Виктор Георгиевич Гришаев

Художественный роман охватывает большой исторический период времени с 1185 г. до ХХI столетия. Это история о жизни славян, пришедших с Чалы и Дона в Сибирь задолго до Ермака. Эпопея пронизана постоянной борьбой за лучшую жизнь, приключенческими моментами. Волшебные истории любви переплетаются с трагическими событиями. В романе красочно описывается живая природа, неразрывно связанная с бытом славян и угров. Отражено и отношение к обучению, воспитанию детей и юношества в разные периоды истории.

Глава 8. Возвращение в Прииртышье

А как только окреп лед да тонким слоем снега покрылась река, засобирались русичи к своему оставленному поселению. Недолгими были проводы.

— Ведь ненадолго расстаемся, — успокаивала себя Уенг, всматриваясь в лица угров, ставшие ей такими родными. И, как будто поймав ее мысль, слышит она требовательный голос отца, обращенного к Любомиру:

— Помнишь, посулил ты, чтобы уже этим летом сызнова приехать. К этому времени и купцы должны прибыть. Не помешало бы и тебе поговорить с ними.

— Обещал, значит, так и будет, — сдержанно ответил глава пришлых русичей, в знак согласия подтверждая кивком головы.

— Я думаю, засветло должны добраться, тут же недалече, — торопится Светлан, сияя от предвкушения новой жизни.

За время пребывания русичей в угорском селении его жители так привязались к ним, что долго не могли понять, почему же эти великодушные люди так быстро покидают их. Вероятно, поэтому-то, лишь только забрезжилось, все как один вывалили угры на улицу провожать светло-русых братьев. Долго безмолвно стояли они, глядя вслед удаляющейся веренице собак, запряженных парами в легкие нарты. И не расходились до тех пор, пока из виду не скрылась последняя замыкающая оленья упряжка.

Выскочив на простор великой реки, покрытой будто белоснежным покрывалом, легко заскользили узкие длинные сани, под полозьями которых заскрипел, словно от удовольствия, искрящийся пушистый снег.

Вот уже и знакомый поворот показался вдали.

— Братцы, глянь, костры горят! — высмотревший все глаза кричит Добрыня, да так громогласно, что его радостный голос долетает аж до конца колонны.

Конец ознакомительного фрагмента.