Лицо Свободы

Виктор Вега, 2021

Освободить Афганистан от тирании террористов. Уничтожить почти все наркокартели Мексики. Убить сотни тысяч невинных человек ради спасения миллионов. Кто в силах воплотить такое? Школьник-мечтатель, внезапно получивший силу богов, или сын пастора, впустивший в свой разум самого Люцифера? Это история о поиске собственного предназначения одним человеком, в глубине души желающим пережить настоящую трагедию, и о попытке свергнуть Бога ради создания нового мира, лишенного злодеяний, другим. Что более реально, а что лишь грезы наивной души? Именно это придется выяснить героям этого романа.

Предисловие

Знаешь, я порой представлял себя в той ситуации, в которой, по воле судьбы, оказался сейчас. Мне казалось крайне увлекательным такое развитие сюжета; я не обращал внимание на эмоции и переживания главного героя, коим я сам и являлся. Нет, меня интересовал только момент. Момент перехода человека со стороны добродетели на сторону зла.

В самом начале обстоятельства складывались совершенно иначе. Люди видели во мне мессию. Каждый раз, как я пролетал над их головами, они бросали мне вдогонку слова благодарности. По их необоснованному мнению, я был посланником Господа, который снизошел с небес, чтобы протянуть руку помощи им, чьи души еще искрились светом, чтобы сразиться за них с силами зла, сразиться с самим дьяволом. Разве они знали, чего на самом деле хотели? Разве я знал?

Боюсь, все это стало невозможным. Борьба с тем, что невозможно победить, только губит и уничтожает все, что есть в тебе. Рано или поздно, какой бы силой воли ты не обладал, ты проигрываешь. Все, что было в тебе от человека, который некоторое время шел в бой с улыбкой на лице, надеясь на наилучший исход, стирается в пыль. Твоя душа опустошается, и заполнить ее чем-то отвратительным не кажется такой уж непостижимой задачей.

Знаешь, почему я так опечален своей историей?

Все дело в том, что я разочаровал абсолютно всех, и начал самого себя. Я наивно полагал, что стану героем, что буду нести за собой только счастье и мир, куда бы ни ступала моя нога. Однако все оказалось куда сложнее.

Я стоял на коленях, изливаясь горькими слезами боли и скорби, разглядывая свои руки, по которым ручьями лилась кровь, кровь невинных людей. Тех самых, что ожидали помощи. Они всем сердцем верили, что я спасу их, и, самое главное, спасу их возлюбленных детей. Но я же лишил всех этих людей жизни.

Теперь, мне не оставалось ничего, кроме как сожалеть о содеянном, раздумывая о том, что все могло закончиться по-другому, если бы я знал, куда приведет меня моя глупость.

Я проливал слезы по тем, кто пролил кровь здесь, в этом, казалось бы, прекрасном месте. Рядом с тем, кого я ненавидел больше всего в этой жизни.

Человек, победивший меня, уступая, при этом, по силе в десятки раз. Человек, который, при существовании в своей голове двух личностей, называл меня сумасшедшим. Человек, истребивший столько невинных жизней, чтобы сделать этот мир гораздо лучше.

Он стоял надо мной, испепеляя меня своими глазами, проглядывающими из прорезей маски; они больше не наводили на меня ужаса, теперь, это были глаза совершенно обычного человека, который познал бренность нашего бытия и тщился по-своему изменить ее. На нем был черный костюм с белой колораткой и привязанной к запястью цепочкой с крестом, глядя на которую, я вспоминал лицо сына Божьего в момент своей гибели, которое возвещало о страданиях, перенесенных настолько прекрасным и невинным существом, такое же лицо было и на тех, кого убил я. Наряд моего врага напоминал одеяния священника, служителя света, однако называть этого человека служителем света казалось богохульством, потому что больше всего он походил именно на дьявола во плоти.

На лице его была матовая черно-белая маска, раздвоенная посередине. Левая часть — черная будто смерть, озарялось отвратительной улыбкой, которая высмеивала боль, поразившее мои тело и разум, правая — белая будто воплощение небесной чистоты, на ней отражалась гримаса печали, вызванное сожалением за свои поступки.

Он глядел на меня довольный собой: его планы реализовались, он снова достиг желаемого. Изначально мне показалось, что он радовался случившемуся, но чуть позже я заприметил слезу, прокатившую по правой щеке черно-белой маски.

П.Б. Лос-Парадиза

— Нет, расскажи мне все с самого начала.

— Я даже не знаю, что можно назвать началом этой истории.

— Можешь вспомнить, что именно спровоцировало все эти события?

— Кажется, могу.

Часть 1

Глава 1

22 апреля 2020 года

Я сидел на огромном булыжнике в центре пустынной планеты, погибшей много тысячелетий назад из-за природного катаклизма, который также привел к гибели всей цивилизации развитых существ, проживавших на ней. Они не успели освоить межпланетные перелеты, потому погибли вместе со своим домом, превратив его в свое кладбище. Однако, в данный момент, это планета приняла на себя новую роль — арену для боя, и то только в лучшем случае, в худшем она стала бы полем новой ужасной войны.

На меня был надет мой боевой костюм, изготовленный из черного металла, добывать который позволялось только на краю нашей галактики. На ней были высечены надписи в виде иероглифов, каждая из которых означала одну из десяти заповедей буддизма, они светились ярким красным пламенем так, чтобы любой мог лицезреть их на моем теле, даже в кромешной тьме.

Над моей головой, если быть точнее, над атмосферой этой планеты, парили две флотилии космических кораблей, ожидающих начала сражения. Один флот принадлежал мне, другой — моему врагу. И тот и другой были страховкой на случай, если один из нас нарушит правила, использовав магию, огнестрельное оружие или же собственных солдат во время боя. Мы поклялись сразиться честно, на мечах, один на один, лицом к лицу. Ни мне ни ему не хотелось проливать кровь своих воинов, поэтому мы избрали наиболее гуманный вариант развития событий, поставив на кон не только свои жизни, но и свою честь.

Причиной нашей вражды была Земля. Я сражался за ее свободу, мой враг, в свою очередь, представлял интересы своей космической империи, и в которые входила аннексия нашей планеты.

Я чувствовал дух смерти, пролетевшей надо мной, по телу пробежали мурашки, желудок скрутился в клубок, а под конец начали дрожать кисти рук. Пусть я и побывал во многих сражениях, страх перед предстоящим боем оставался всегда при мне. В этот раз ставки были слишком высоки, мое поражение привело бы к немыслимым последствиям для моего дома и для моей семьи. Я должен был одолеть его, ведь я…

— Ричард Джейсон Уорд, может, ты уже перестанешь пялиться в окно и уделишь хоть немного времени истории? — послышался чей-то вопрос.

Я не сразу обратил на него внимания, так как не успел еще вернуться из глубин своего подсознания. Даже непривычная тишина, последовавшая за этим вопросом, меня не смутила. Мой стул кто-то легонько пнул сзади и только тогда я вернулся, с полным непониманием окружающей обстановки.

Вопрос задала миссис Чо, на ее лице прослеживалась досада нежели гнев.

— Да… Конечно, — ответил я на вопрос, непонятно какой.

— Что, ты с нами? — продолжала миссис Чо.

Взгляды моих одноклассников были направлены в мою сторону, меня это никак не смущало, единственное — глупая улыбка на лице Гриффа, напоминающая мне о том, что мой друг не забывал радоваться всем моим проколам, немного раздражала. Он сидел чуть правее и дальше на один ряд, место, благодаря которому он был чуть ближе к Саре Мейсон, своей еще одной вожделенной девушке.

«Надо бы напомнить ему, что ей все еще плевать на него», — подумал я.

Помимо моих одноклассников на меня глядели нарисованные лица историков, которые, по иронии судьбы, сами стали историей и фактически обратились в картины, которыми был увешан кабинет. Мне показалось, что они тоже насмехались надо мной, ожидая моего ответа.

— Так… Я все время был с вами — ответил я ей наконец.

Она посмотрела на меня со своим холодным, но милым взглядом. Казалось, ее глаза становились еще чуть уже, всякий раз как она теряла терпение. Молодая симпатичная кореянка умела сердиться, но сейчас все было не так удручающе, по крайней мере, я надеялся на это.

— Да что ты, — она скрестила руки на груди. — Ну и что я только что сказала?

В этот момент я и понял, что облажался. Конечно, она не могла причинить особого вреда моей успеваемости, все же она была доброй женщиной. Но я не был в восторге от того, что сейчас окажусь в дураках, и вновь из-за своих мечтаний. Она была осведомлена о них, и также частенько на них жаловалась моим родителям. Я думал, что сейчас она опять начнет говорить о том, чтобы я перестал витать в облаках. Но нет.

— Она сказала, что осталась последняя глава по теме гражданской войны, которую мы сегодня пройдем. На следующем уроке будет контрольная, а после переход к другой теме, — проговорил шепотом чей-то женский голос позади меня, и мой ответ не заставил себя долго ждать.

— Ну, вы говорили, что сегодня мы пройдем последнюю главу гражданской войны, — начал я повторять ее слова, — напишем контрольную, а после нее, перейдем к следующей теме, естественно. — Красивая улыбка, всем своим видом заявлявшая о моей безоговорочной победе, озарила мое лицо.

— Ну, мы вообще-то уже три урока разбираем вторую мировую войну, чтоб ты знал, — ответила она с деланой улыбкой, которая мигом потушила мою.

— Как, разве? — ответил я с удивлением, начав размышлять, чем я занимался все эти три урока, и почему меня обманули.

— Нет, я пошутила. — Она опустила руки и направилась к своему столу. — Не забудь потом поблагодарить Сью за подсказку.

— Безусловно, миссис Чо, — моя улыбка вернулась на прежнее место.

Миссис Чо продолжила свой урок, напомнив нам о причинах начала гражданской войны в США, после чего перешла к освещению последних военных действий, которые привели к окончанию сего ужасного конфликта.

Я, как вы уже могли догадаться, не слушал. Во-первых, мне это было не интересно, во-вторых, я хотел поблагодарить Сью.

— Благодарю, миледи, — произнес я шепотом, наклонившись спиной к ее парте. — И вновь я у вас в долгу.

— Не за что, милорд, вы главное попробуйте не заснуть оставшуюся часть урока, — сказала Сью шепотом.

— Ты же знаешь, что я не спал, я…

— Да, наверное, ты спасал какую-то даму из горящего здания.

— Ты думаешь, что я такого высокого мнения о себе? Нет, я спасал целый мир.

Она тихо посмеялась. Мои полеты в параллельные миры, созданные у меня в голове, были известны только ей и Гриффу. И если Грифф считал это забавным симптомом вывернутых набекрень мозгов, то Сью наоборот ценила их. Она считала воображение моей сильной стороной, однако часто подмечала, что эта сильная сторона иногда может плохо влиять на меня.

В этом была своя правда, я так часто уходил в себя, что последние мои путешествия стали почти неконтролируемые. Я сомневался в том, что мог вернуться оттуда. И это была только единичная проблема; постоянное отсутствие интереса к реальности привело к тому, что у меня появились проблемы, как в школе, так и в семье.

Но я не хотел об этом думать.

— После уроков к Сиду? — спросил я Сью, все так же шепотом. Лицо мое было направлено на миссис Чо, чтобы создавать иллюзию внимания.

— Посмотрим, — ответила она. — Ты, главное, в себя не уходи.

— Так, Сьюзен и Ричард, помолчите пожалуйста, хоть на минуту, — резко прервала наше общение миссис Чо.

— Да хоть на две, миссис Чо, только не больше, — сказал я полным голосом.

Легкий смех прошелся по кабинету, улыбка блеснула даже на губах учительницы, отчего я начал чувствовать себя чуть увереннее. Только такие веселые моменты ценились мной больше всего на уроках, только так эти уроки будоражили мой интерес. В остальном, учеба в школе — это очень скучное времяпрепровождение.

Глава 2

Выйдя за пределы школы, я попытался вдохнуть свежего воздуха, но это было проблематично, если учитывать то, что вокруг раскинулся огромный мегаполис, переполненный угарным газом, отходами и людьми. Особой симпатии к этому городу я не испытывал, но жизнь здесь мне нравилась. За все эти годы, я только пару раз сталкивался с неприятными мне людьми, и то это было во время игры в баскетбол, а играя в эту игру даже Иисус мог бы стать неприятным человеком. Помимо всяких игроков, были и другие неприятные люди, которые по большей части являлись местными «недогангстерами», ходили и делали вид, будто они в этом городе что-то решают, я с ними никак не пересекался, поэтому жаловаться на них не приходилось.

В остальном же Лос-Парадиз был хорошим городом, огромное количество прекрасных кафе, со своими оригинальными рецептами, оригинальная архитектура зданий, лишь с дюжиной небоскребов, которыми тот же Нью-Йорк был набит до отказа, богатые красивые районы, в которые вскоре мы со всей нашей семьей должны были переехать, свои гетто, которые с каждым годом становились все менее приятными местами. Даже бездомных людей, проживающих в палатах было не так много, в основном там, где я редко появлялся. То есть все как надо.

Я понятия не имел, нужен ли этому городу герой, но если не ему, то всему остальному миру точно был нужен. Никогда не понимал, зачем бороться с преступностью в каком-то единственном городе, когда в мире хватает мест, в которых нарушение закона — обыденность.

— О чем задумался, Рик? — спросил человек, легонько толкнувший меня в спину. Это был Грифф, чернокожий любитель надевать огромные скейтерские наряды и при этом не иметь при себе что-то хоть приблизительно смахивающее на скейтборд.

— О временах, когда тебя здесь не было, — саркастично ответил я. — Хорошее было время.

— Круто, мужик, очень круто, — сказал он равнодушно. Эмоции были его самой слабой стороной. Я был даже уверен, что старина Гриффи большую часть жизни проходил с серьезной физиономией изредка делая паузы на улыбки.

— А где Сью? — спросил он

— Сейчас придет, сказала, что ей надо в библиотеку…

— Опять — сказали мы синхронно и засмеялись, вернее я засмеялся, Грифф только усмехнулся.

Мимо проходили его знакомые, и он начал пожимать им руки, перекидываясь с ними парой слов и шуток, в последних было что-то про матерей или вроде того, я не обратил внимания потому что…

Я стоял на четвереньках, с шеи стекала кровь, она же заполняла горло изнутри, я чувствовал, что вот-вот захлебнусь ею. Но умирать было рановато. Я схватился за зеленую рукоятку ножа, торчавшей из моей шеи, ее нельзя было вынимать, кровь нечем было закрыть, а смерть от кровотечения меня не прельщала. Но сражаться с ножом в горле я тоже не мог, поэтому одним быстрым движением нож покинул мое горло, и из раны начала пробиваться кровь. Боль я почувствовал не сразу, она медленно начала обжигать место ранения, отправляя меня в полное забытие.

— Не вставай, урод, ты мне уже надоел, — проговорил грубый чей-то голос передо мной.

Это был старый мужчина, в солдатской униформе, сжимающий в правой руке огромный черный пистолет, направленный в голову маленькой девочки лет восьми, которую он удерживал левой рукой. Она тихо обливалась слезами, глядя на меня, в ее глазах я заметил надежду, которая покидала их с каждой каплей крови, которая падала на пол из моей шеи.

Я медленно поднялся на ноги, силы оставляли меня, я это чувствовал, еще немного и даже скорая мне вряд ли помогла. Но я не мог оставить девочку.

— Ты не понял, урод? Я сейчас ее убью, — огрызнулся старый солдат и взвел курок.

Все планы, которые я прорабатывал у себя в голове, проваливались, потому что я не мог двигаться быстрее пули. Казалось, что нет надежды на спасение, придется пожертвовать девочкой чтобы обезвредить злодея. Но тут я услышал крик: она укусила его за руку и успела отскочить в сторону от дула пистолета, и тогда я, не теряя времени, решил действовать. Прыгнув в его сторону я…

— Эй, я еще здесь, — проговорил Грифф, ущипнув меня за руку. — Не уходи там.

— А, извини, что-то я…

— Совсем с ума сошел, верно, — перебил он меня. — У меня это, дела кое-какие появились, так что я, наверное, пойду. — Он потянул мне руку.

— С нами не пойдешь?

— Не, итак слишком долго откладывал… Эти дела. Так что я, наверное, погнал, — ответил он мне неуверенно.

Дела, которые так часто занимали его в последнее время, мне не нравились. И причиной этому послужило не то, что он почти перестал проводить время со мной и с Сью, нет, я был большим мальчиком и такие вещи меня задевали. Мне не нравилась его другая компания, с которой он частенько занимался своими делами, они вызывали у меня тревогу. Возникало чувство, будто он связался именно с теми «недогангстерами», которых я ранее упоминал. Естественно, он о них никогда не говорил, и я его не беспокоил по этому поводу, в надежде на то, что у него хватит мозгов не создавать себе проблем.

— Ладно, чувак, бывай, — я пожал его руку в ответ.

— Не уходи в свою нирвану пока Сью не придет, а то мало ли. — Он легко улыбнулся и ушел.

Конечно, я не так много знал о жизни Гриффа, но и ему не так много было известно о моей жизни. Например, он еще не подозревал, что мои уходы в нирвану не всегда от меня зависят. И я очень сомневался в том, что расскажу ему когда-нибудь об этом, учитывая, как насмешливо он относился к тому, что итак знал

Вдруг меня посетила мысль:

«Если я ему ничего о себе не рассказываю, зачем ему рассказывать о себе».

Глава 3

Мы с Сью двигались прогулочным шагом в сторону улицы Рейгана. Обсуждая предстоящие контрольные работы, которые были также обделены моим интересом. По одну сторону нас сопровождали ряды серых деревьев, сменяющих свой окрас в преддверии лета. Они находились за небольшой железной перегородкой, которая понемногу ржавела, что не оставила без внимания администрация местного района. В десяти футах позади нас остались новые перегородки вместе со строительными изделиями, которые еще не успели установить.

Я начал наблюдать за людьми снующих вокруг нас. Все казались мне абсолютно одинаковыми, да, они внешне сильно отличались друг от друга, в особенности тот хасид, разговаривавший по телефону рядом с местной забегаловкой, отличались мировоззрением, духовными и материальными ценностями, а также другими поверхностными категориями, которыми характеризуется человек в первую очередь. Однако жизнь у них была одна и та же. Рождение, учеба, работа, пенсия. Были, конечно, люди, которые выделялись из общей массы, они либо не учились, либо не работали, либо умирали рано и не доживали до пенсии. Это все было обобщенным суждением, жизнь у людей очень сильно отличалась, но по сути она была одинакова.

И я вновь начал ловить себя на мысли, что не хочу такого. Очень часто в последнее время меня пробирали такие философские рассуждения о смысле моей жизни. Мне невыносимо хотелось интересной жизни, и я не подразумевал жизнь известного или богатого человека, так я все равно был бы таким же как все. Хотелось жизни, на которую другие будут смотреть с трепетным вожделением, под словом «другие» я имел ввиду всех. Чтобы все смотрели на меня снизу-вверх. Я понимал, что это выглядело слишком высокомерно, в буквальном и переносном смысле, если еще не учитывать того, что это было очень эгоистично, но что я мог поделать, я ведь тоже человек, а эгоизм — присущее человеку свойство.

— А кстати, правда то, что говорят про Кристи? — спросила меня Сью, упоминание имени моей сестры вновь вернуло меня к общей беседе.

Я взглянул на нее, ее синие очки с прямоугольной оправой отражали лучи уходящего, солнца. И глаза под его светом отливались красивым зеленоватым отблеском, который на секунду задержал мой взгляд на лице. Ее светлые волосы, также под влиянием солнца, сияли так, будто скрывали под собой сердцевину яркого пламени.

— Ты о чем? Что она еще натворила? — спросил я, нахмурив брови.

— Ну, ходят слухи, что она начала встречаться с Джоном, — ответила она. — Я забыла у нее спросить, поэтому хотела узнать, вдруг ты знаешь.

— Уже новый? Что за… — разгорячился я. — Какой еще Джон?

— Ну, Маккинли, твой старый друг.

«Друг». Я бы не бросался этим словом в сторону Джона. Он, конечно, был хорошим парнем, про его героические поступки даже легенды ходили. Одна легенда гласила, что однажды, напившись на зимнем школьном балу, он вместе с друзьями потеряли бдительность и не заметили приближения одного из учителей. Только в последний момент почти все участники пьянки смогли улизнуть, в то время как Джон остался. И, когда его нашли пьяного рядом с горой бутылок с дешевым алкоголем, он взял всю вину на себя. Даже на допросе перед директором, полицией и родителями не выдал своих сообщников, что в итоге чуть не привело к исключению из школы. Но все обошлось, и с того самого момента он и стал героем нашей школы.

Так почему же я его недолюбливал? Ответ — баскетбол. Я уже говорил, что эта игра любого человека превращает в козла. Я мог с уверенностью сказать, что Джон — козел.

— Господи, почему из всех людей она выбрала именно этого придурка? — пробормотал я с печалью. — У нас в школе ведь столько придурков еще осталось.

— Да ладно тебе, пусть встречается, может он тот самый. — Она улыбнулась и ухватила меня за локоть. — Надо бы и нам с тобой уже найти кого-нибудь на самом деле.

— «Тот самый», ну конечно, я также думал, — проворчал я. — Сто двадцать шесть парней назад, теперь же я окончательно перестал заниматься такими вещами.

Я не обратил внимания на последнюю фразу Сью, что ее очень расстроило. Она по какой-то причине очень часто задавалась вопросом о наших будущих отношениях, естественно, не друг с другом, а с какими-нибудь третьими лицами. Однако меня отношения не сильно интересовали, так как моя голова итак была забита всяким, скажем так, мусором, который портил мне жизнь; думать о девушках у меня попросту не хватило бы мозгов, как бы странно это не звучало. А Сью, девушка с хорошей внешностью, никогда ни с кем не встречалась по непонятным мне причинам. Я долго раздумывал над этим пока не скинул все на ее избыточную любовь к учебе. Это прилежная ученица хотела поступить в какой-нибудь престижный вуз и все для того, чтобы ее семья ею гордилась.

— Ну ты все равно поддержи ее, не стоит пререкаться с Джоном, думаю Кристи будет приятно, — тихо проговорила Сью.

— Не, пусть лучше за ум возьмется, начнет нормально учиться, а то…

Смех Сью прервал мой, безусловно длинный, монолог о неприличной жизни моей сестры.

— Это ты говоришь? — сказала сквозь слезы, вызванные смехом. — Ричард Уорд? Ты сам-то разве учишься?

— Очень смешно, к сведению, я может и не гений, но я хороший ученик, и даже не спорь с этим, — серьезно буркнул я.

— Даже и не думала, на самом деле ты и правда гений, только в другом. Ну, сам знаешь в чем, — сказала она, вытирая слезы. — Хотя я бы на твоем месте перестала бы постоянно улетать в свои мечты. Мало ли что-то плохое случится.

— Что, например, я не вернусь? Слушай, я же не сумасшедший, просто мне хочется более интересной жизни.

Последнее ее расстроило так, что она цокнула, закатив глаза.

— При всех твоих плюсах: забавной личности, красоте и умственных способностях, эти твои разговоры об интересной жизни уже начинают надоедать, — сказала она.

Меня удивил этот внезапный выпад в сторону моего характера.

"Неужели я действительно так много ною об этом», — подумал я.

— Ну извини, не хотел…Это все потому что ты не захотела к Сиду пойти, а ведь могли спокойно посидеть, поесть и поговорить о чем-то менее занудном.

Лицо ее резко переменилось: веселье пропало. Сказанное мной испортило ей настроение, и я уже пожалел о том, что иногда говорю не подумав. Я хотел выдать это как шутку, но в итоге только задел ее.

Она не пошла в кафе нашего друга Сида, потому что не любила тратить деньги своей семьи на свой досуг. Сью жила вместе с матерью в квартире бабушки с дедушкой. Ее отец уже давно оставил семью, но при этом исправно платил алименты, однако с бармена, работающего в обычном пабе, много денег не сыщешь, поэтому всем в ее доме, кроме нее, приходилось работать, чтобы накопить денег ей на обучение. Все это вызывало у Сью чувство долга перед ее родителями. Поэтому она хороша училась, никогда не опаздывала и вела лучше, чем просто «хорошо». Обременять своих родителей пуще прежнего она не желала.

— Извини, я просто хотел… Просто я идиот короче, — сказал я ей с невинной улыбкой.

— Да нет, не говори так, ты не идиот, — она выдавила из себя улыбку.

Сью всегда была слишком доброй и милой, чтобы злиться или обижаться, в особенности на своих друзей. По крайне мере, я еще не доводил ее до такого.

— Миледи, завтра мы с вами пойдем туда, и я вас угощу, — шутливо проговорил я. Наши игры в лордов и леди ей всегда нравились.

— О, милорд, тогда мы с вами точно не увидимся, я не позволю такого… — ответила она. — А это что, свидание?

Я резко остановился и посмотрел на нее с удивленным взглядом. Мысль о свидании с ней мне никогда не приходила в голову, я вообще не мог такого представить, ведь она была моим самым близким другом.

— Ну нет, миледи, я конечно люблю вас больше всех на свете, но вы явно заслуживаете лучшего, так что считайте это платой за свой длинный язык.

Легкая грусть пробежала по ее лицу, но она с быстротой и элегантностью стряхнула ее.

— Тогда я подумаю, милорд, — ответила она, и ее губы изогнулись в красивой улыбке.

Улица осветилась фонарями, мы так долго гуляли, что не заметили, как солнце склонилось к закату, а потом и вовсе покинуло небо. Количество людей на улице не уменьшилось, так как время приближалось к сумеркам, ничего не предвещало какой-либо беды, но я все равно предложил:

— Давайте я вас провожу домой миледи, а то уже темнеет, на улице не безопасно.

На улице действительно было небезопасно, и вскоре я об этом узнал.

Глава 4

Время подходило к восьми вечера, когда я возвращался от Сью, людей уже как не бывало. Рядом то и дело проходили уставшие от работы клерки, которые собирались отдохнуть дома, в кругу семьи, а потом, с утра, вновь отправиться на работу. И так изо дня в день. Я даже почувствовал к ним немного жалости, но мысль о том, что меня ждет тоже самое лишило меня всяких эмоций.

Я шел к семьдесят первой улице, ведущей к дому, в котором я проживал. Надо было пересечь Бульвар Джонстона, не прозябав нужные повороты. По дороге я, как и всегда, задумался об иных реальностях, в которых я мог бы стать другим человеком. Окружающий мир уже перестал быть заметным для меня, спрятавшись за иной историей. Сцепив руки за спиной, я спокойно двигался по своему пути. Даже кучки мусора, валявшийся на тротуаре, как сорняки среди чистого поля, не привлекали мое внимание, я умудрялся не спотыкаться о них, при этом не замечая их.

Температура воздуха уже начала понижаться, так что продолжать гулять в простой футболке становилось малоприятно. Однако я не обращал внимания и на это: слишком уж глубоко был погружен в свои мысли. Быть может я сражался там со злом, или восседал на троне какой-нибудь космической империи, или быть может истреблял магический тварей, будто ведьмак, пришедший в наш мир. Все это уже было не важно, потому что что-то прервало великолепное представление, разворачивающееся в моей голове.

До этого против моего движения шли десятки людей, все они были заняты своими насущными делами. Никому я не был интересен, никто не интересовал меня, все было спокойно — так мне показалось изначально. Сейчас я почувствовал некие изменения в своем психическом состоянии. Мне показалось, что за мной кто-то наблюдает.

Людей, к счастью было достаточно вокруг, поэтому я не стал поддаваться панике. Изначально я решил, что это просто ложная тревога, но скорее всего это было ложное утверждение. Человек всегда чувствует чужой взгляд на себе, не знаю каким образом, но это так, наш мозг не позволяет нам спокойно жить под чужим наблюдением. Казалось, что кто-то стоит прямо позади меня. Стоит и ждет момента, чтобы схватить. Страх начал медленно захватывать мое тело своими холодными руками, я ускорил свой шаг, но толку от этого было немного. Я благодарил Бога за людей, сопровождающих меня на этой улице. Некоторые из них улыбались при общении друг с другом, что придавало мне некое подобие уверенности. Однако я услышал хлопок прямо у себя за спиной, реакция на резкий и неожиданный звук заставила меня обернуться, и в этот же миг все люди исчезли.

Бульвар Джонстона, буквально одним щелчком полностью опустел, оставив меня наедине с самим собой. Я понятия не имел как такое возможно, но это случилось. Даже машины, которые редкими очередями ездили по главной дороге, исчезли. Вместе со мной остались только, фонарные столбы, здания и машины изначально недвижимые. Взглянув в окна зданий, я заметил, что свет в них еще горел. Большинство квартир в данный момент освещались, что означало что там были люди.

Еще один хлопок позади, уже со стороны, в которую я изначально держал путь, вновь заставил меня обернуться, и, теперь, свет везде, в квартирах и даже магазинах, стоявших в отдалении, полностью погас. Мое сердце забилось с огромной скоростью.

Свет фонарей остался не тронутым, что избавило меня от пребывания в непроглядной тьме, по этой же причине я знал в какую сторону нужно идти, чтобы дойти до дома. Не став тянуть время, я собрался с силами и двинул в путь, пытаясь больше не оглядываться.

«Какого черта, где люди? Почему я остался один?» — начал думать я. — «Я конечно хотел чего-то интересного, но исчезновения всего человечества я точно не хотел»

С каждым шагом моя скорость увеличивалась, я знал, что еще немного и мне придется перейти на бег, и долго ждать не пришлось. Когда я услышал чьи-то чужие шаги прямо у себя за спиной, кое-что щёлкнуло и в моей голове.

Так быстро я еще никогда в жизни не бегал, даже на соревнованиях по легкой атлетике, в которых я принимал участие пару лет назад, я, конечно, тогда ничего не выиграл, но открыл для себя много нового, связанного со своим бегом. Если бы я тогда бегал с той же скоростью, которой пытался убежать от чего-то неведомого сейчас — золото было бы у меня в кармане.

Но я все равно был очень рад тому, что так часто занимался спортом, пробежав несколько минут, я даже и не почувствовал никаких осложнений. Страх способствовал более ускоренному бегу, но в то же время очень сильно мешал. Мое дыхание прерывалось из-за ужаса, который я испытывал, даже чувствовалось, как мои зубы стучали на ходу.

«Может он отстал?» — подумал я. И это нечто будто прочитало мои мысли, потому что я вновь услышал шаги, также перешедшие на бег, и они были в трех футах от меня: скорости ему было явно не занимать.

Ужас пронизал меня с еще большей силой, где-то в подсознании я уже прощался со своей жизнью.

Он догонял, надо было что-то делать, и я решил взять его внезапностью, развернуться и броситься на него с кулаками. Оставалось надеяться, что это будет человек, который может получить увечья от ударов кулака, а не монстр, которому даже дробь нипочем.

Сосчитав до трех, я резко остановился, с трудом удержав равновесие, развернулся, с закинутым над головой кулаком, в поисках лица своего противника и.… Ничего не увидел. Позади меня люди шли по дороге, свет в окнах и витринах горел, справа на дороге двигались машины, все было также, как и до щелчков. Мир жил своей жизнью.

Я был ошеломлен всем этим, глаза мои так округлились до такой степени, что, казалось, они выпадут прямо на этот тротуар. До этого я не замечал того, что запыхался от бега и, скорее всего, от страха, поэтому я вздохнул полной грудью, развернулся, чтобы оценить ситуацию с другой стороны, и столкнулся с длинноволосым мужчиной в очках, кофте и спортивках, который гулял со своей девушкой.

— Парень, ты чего? Что-то случилось, чего ты дрожишь? — спросил он, держа меня за плечи.

Я каким-то образом умудрился пропустить тот факт, что все мое тело билось в истерике. Мои руки дрожали сильнее, чем руки моей бабушки, страдающей от артрита. Я принялся успокаивать их, потирая ладонями, но это не помогало. Снова оглянув весь бульвар, я пришел к мысли, что хочу домой, причем очень сильно.

— Ничего, извините — ответил я, оттряхнул его руки с плеч и пошел, наконец, к себе домой.

Я уже не бегал, чтобы не привлекать внимания и отдохнуть, но шагал так быстро, как только мог.

Глава 5

Я не смог всунуть ключ в эту злополучную замочную скважину. Руки так без конца и дрожали, поэтому пришлось нажать на звонок, чтобы кто-то из моей семьи открыл дверь. Я не хотел, чтобы они видели меня в таком ужасном состоянии, но ничего не мог с этим поделать, не мог переждать и успокоиться, мне нужно было увидеть кого-то из них, чтобы убедиться в том, что я не один.

Дверь открыла сестра, и я был этому весьма рад, потому что я не слишком то жаждал объяснять маме о случившемся, а она бы точно не оставила это без внимания. Однако, либо я был действительно так ужасен, либо моя сестра меня очень любила, потому что она была в шоке от увиденного, и вместо матери решила расспросить меня о причине моего странного состояния.

— Рик, ты чего, что случилось? Почему ты весь дрожишь? Присядь, я принесу тебе воды. — Она уже собиралась на кухню, но я ее остановил.

— Так, Кристи, расслабься, хорошо? Ничего такого не случилось, я просто слегка… — Я не знал, что ответить, но ответ должен был последовать, иначе она обо всем рассказала бы матери. А я не хотел объясняться, я не хотел проводить даже этот диалог. — Накурился.

Никогда не забуду, как ее лицо с фазы испуга медленно перешло в фазу веселья. Она начала смеяться так громко, что сама же от удивления начала зажимать свой рот ладонью. Прошло несколько минут, когда она взяла себя в руки. Она уже потирала слезы, чтобы тушь не потекла, но потом вспомнила, что день уже закончился, и что это уже не важно. Хотя, признаюсь, даже с пятнами от потекшей косметики она выглядела бы также сногсшибательно. Этого было у нее не отнять. Красивые крашеные темные волосы, доходящие до плеч, яркие голубые глаза, спортивное телосложение, длинные ноги, ровный маленький нос, все это делало из нее самую красивую девушку в нашей школе. Если говорить честно, то я еще не встречал девушки симпатичнее нее. Не думайте, у меня не было никаких грязных помыслов, я просто хотел упомянуть, что ее природную красоту нельзя было не заметить, кем бы ты ни был.

Однако в тот меня все это раздражало. Начиная от ее вопросов, заканчивая ее красотой — все выводило из себя. Я понятия не имел, что со мной происходило, но я совершенно не хотел с кем-то контактировать, мне хватало того факта, что моя семья рядом, однако хотелось бы ограничить это соседней комнатой.

— Ну ты красавчик просто, Рик. А кто тебе ее дал-то? Неужели Грифф? Или сам купил? — спросила она успокоившись.

— Неважно кто ее дал, спасибо, что открыла дверь, а теперь можешь идти. Главное маме ничего не говори, — проговорил я, указав на кухню рукой.

— Не буду, ты главное не забывай, что ты у меня в долгу.

За этот день я уже насобирал много долгов, и все они на удивление от дам. Меня радовал тот факт, что никто из них скорее всего этим всерьез не воспользуется.

— Хорошо, иди уже.

— А у тебя, — сказала она, резко остановившись, — осталось еще?

Честно сказать, я был шокирован этим вопросом. Кристи даже алкоголь почти не употребляла; считала его пойлом, которое человека превращает в животное. У меня вызывало гордость то, что она не проводит все выходные в алкогольном угаре, на каких-нибудь ночных вечеринках, в которых такие красотки были частыми гостями. Видимо я был высокого мнения о ней.

Ее рассмешил мой удивленный взгляд, повезло, что в этот раз она смеялась не долго.

— Да ладно, я шучу, иди умойся.

Напоследок, она легонько ущипнула меня за плечо, сказав, чтобы я не злоупотреблял этим, однако при этом отметила то, что я «почти стал мужчиной», что бы это ни значило. После этого она удалилась, а я быстро направился в свою комнату.

Пройдя по длинному белому коридору с картинами, изображающими виды лесных и пустынных массивов, я завернул в ванную комнату, мне показалось, что сейчас самым главным было именно умыться и попробовать прийти в себя с помощью воды. На удивление, это действительно помогло, я конечно намочил одежду своими бешеными попытками освежиться, но принять более-менее человеческий вид я все же смог. Кроме одежды, досталось и серому кафелю в ванной, который был весь в небольших лужицах, которых мое внимание даже не коснулось. Под конец, я смог унять дрожь, но мысли в голове все еще метались.

Кристи сообщила матери, которая раскладывала тарелки в столовой, о моем приходе, поэтому она негромким криком сообщила мне, чтобы я помыл руки и пришел ужинать. В это время я пытался собраться с мыслями.

«Что это было? Что это было черт возьми? Что это было вашу мать? Мне это показалось или что? Меня че, кто-то убить хотел? Я мог умереть? Что это было!» — кипела моя голова.

Мне необходимо было обдумать случившееся, причем в срочном порядке, однако надо было идти ужинать, и с этим, опять же, ничего нельзя было поделать.

«Черт, надо быстро все съесть и пойти в свою комнату», — подумал я, забросил рюкзак рядом со своей комнатой и пошел ужинать, хотя знал, что мне сейчас явно было не до еды.

Глава 6

Столовая была одним из самых больших помещений в нашей и без того немаленькой квартире, соперничала она только с гостиной, которая, по своей богатой отделке, занимала также место самой лучшей части нашей квартиры. В этом месте, мать не разрешала даже пить никаких напитков, боясь, что одна маленькая капля может испортить впечатление о нашем своеобразном пантеоне.

Столовая, такая же белоснежная, как и вся квартира, отличалась только тем, что большую часть площади в ней занимал очень тонкий стол, верхушка которой была выточена из чистейшего стекла, в котором не составляло трудности разглядеть собственное отражение. Над ней свисали необычные люстры, напоминающие улучшенные китайские фонари, отличались они только дизайном, наши были похожи на перевернутые фигуры гор, которые будто извергали огненные массивы света, наполняя им все комнату.

Как ты мог понять, проблем с деньгами у нас не было, жили мы в полном достатке, я бы даже сказал в избытке. Даже еда всегда была подобна пище богов, пусть я и не хотел ее есть на данный момент, что шло вразрез с установками другого человека.

Моей матери необходимо было именно сегодня приготовить мое любимое блюдо — жареная в духовке курица с хрустящей корочкой и картошкой, в обычные дни я бы радовался этому как рождению своего собственного сына, однако сегодня ничего, кроме душевного расстройства, это у меня не вызвало. Аппетит никак не давал о себе знать, поэтому я просто игрался с картошкой в тарелке, отдаляя момент употребления. Мне казалось, что прямо сейчас мой желудок вывернется наизнанку, опорожнив все содержимое прямо на эту прекрасную, цвета золота, курицу. Естественно, такое странное поведение не осталось незамеченным.

Моя мать всегда отличалась крайней наблюдательностью, человеку с ее профессией наблюдательность была необходимым навыком. Она работала врачом-неврологом в местной частной больнице. Ее голубые глаза так и бегали по всему моему телу в поисках чего-то непонятного. Замечать странные действия организма пациентов ей приходилось почти каждый день. Плюс ко всему она была строгим перфекционистом, в ее жизни все должно было быть идеально. А мокрый, с ног до головы, сын, в возбужденном состоянии, который не довольствуется самым вкусным, по его мнению, ужином, противоречит идеальному течению дня.

— Рик, почему ты не ешь? Убавь звук, Чарли, — обратилась мама к нам с отцом. Бейсбольный матч, транслировавшийся по телевизору, до этого момента наполнял комнату своим, довольно монотонным, звуком, но я только сейчас обратил на него внимание. Никогда не любил эту игру, но мой отец, который из-за своего веса был со спортом на «вы», обожал.

Посмотрев на маму, я вновь удивился тому, как они с Кристи похожи друг на друга, только возраст и цвет волос различались, мама не собиралась менять родной ореховый цвет волос, потому единственным брюнетом в доме оставалась только Кристи.

— Да я что-то сейчас не голоден, — ответил я ей, не поднимая взгляда с тарелки.

— Странно, я думала, что ты наоборот захочешь съесть все, что найдешь в доме, — ехидно улыбаясь, пошутила моя сестра. Мать заприметила шутку, но спустила все на наши обычные приколы.

— Так это же то, что ты любишь, Рик, или тебе теперь другое что-то нравится? — продолжила допрос мама.

— Да нет, я просто…

— У тебя что, проблемы какие-то в школе? — перебила она меня.

— Нет, мам, я просто не хочу есть.

— Точно? В свои мысли на уроках не уходишь?

Меня тревожило то, что абсолютно всем было известно о моем богатом воображении. Семья, кончено, в точности не знала о моих приключениях, но даже та малость моих проблем, о которых они были осведомлены, мне не нравилась. Они видели в этом только проблему. Хотя кто знает, может так оно и было.

— Нет, мам, я никуда не ухожу, разве что из семьи сейчас уйти немножко захотелось, — продолжил я отстраняться. — Я просто не голоден, а меня в этом упрекают. — Последнее я сказал с долей обиды.

— О, ничего себе, не забудь по дороге мусор захватить, а то твоя мать хочет меня заставить это сделать, — пошутил отец, перебив мать, которая хотела что-то сказать.

— Так, Рик, тебя никто не заставляет, можешь не есть, если не хочешь, однако я же это для тебя готовила, — наконец сказала мама.

— Ну спасибо, — с обидой произнесла Кристи.

Мама заулыбалась:

— Не ной, Кристи, вчера мы ели твой любимый сибас.

Ужин продолжился, мама с сестрой обсуждали поход в магазины на выходных, отец встал на минуту, чтобы принести себе пиво, о котором мама забыла, и дальше продолжил поедать курицу, не отрывая внимание своих глаз, спрятанными под маленькими очками, от телевизора. Его узкое выражение лица менялось в зависимости от успеха наших игроков. Я продолжал силой запихивать в себя куски картошки, запивая каждый такой подход несколькими глотками апельсинового сока. Было неприятно, но от меня хотя бы отстали, и я смог ненадолго погрузиться в свои мысли. Однако, на удивление, о происшествии я не думал.

Я висел над пропастью высотой в сотни футов, дно этой пропасти было скрыто от глаз непроглядной тьмой, казалось, она сейчас вытянет свои костлявые пальцы и утащит меня к себе, в мир ужаса и страха. Однако Эдди не позволил этому случиться, он держал меня за руку, стоя на самом краю обрыва. Его взгляд был устремлен прямо к пропасти, а щеки покраснели от напряженности.

— Держись! Я сейчас! — С этими словами он медленно начал затягивать меня к каменному выступу. На секунду, его левая рука, которой он упирался о землю, соскользнула, что заставило меня задуматься о том, что надо помолиться в последние секунды жизни, однако Эдди смог удержаться. Еще пару мгновений, нескольких упорных движений, и я уже лежал вместе с ним на земле, а обрыв остался чуть дальше от наших голов. Мы пытались перевести дух, успокаивая себя, и так случилось, что осознание случившегося пробило нас на смех.

— Я думал, что уже все, — сказал я, вытирая слезы своим запястьем.

— Да уж… Я же говорил тебе, что тебя никто кроме меня не убьет, — пробормотал Эдди, улыбнувшись. — Хорошо, что ты потерял свои силы, пока я был рядом. Было, кому прикрыть твой волосатый зад.

— Да, спасибо, — усмехнулся я. — Если бы не ты я даже…

— Даже не родился, я знаю, можешь за это не благодарить, сынок — перебил он меня. Таким он был, наш Эдди, добрый весельчак, который всегда готов был помочь. В нем все было прекрасно, только шутки иногда переходили границы дозволенного, однако сейчас я готов был простить ему любую шутку, ведь он снова спас мой зад… Мой волосатый зад.

Взглянув на Эдди, я заметил, как его длинные бронзовые волосы трепыхались на ветру, а его лицо расслабилось, блаженно отдыхая после усердной работы. Хотелось бы продолжить не мешать ему, хотя бы из благодарности, но нужно было поскорее двигаться в путь.

— Ладно, чувак, вставай, нам пора двигаться дальше. — Я поднялся, и оглядел нашу дорогу. Почти все пространство занимала зеленая поляна, которая только рядом с нами заканчивалась смертельным обрывом. — К вечеру придем в этот Старый Рок, останемся там на привал, а утром с рассветом двинемся дальше.

— О, Рик, ты меня убиваешь, я уже сожалею, что спас тебя. — Он закрыл глаза и положил руки под голову. — Давай полежим немного, отдохнем, отдадимся любовным утехам, а потом уже пойдем.

— Очень смешно, Эдди. — К сожалению, я не смог долго вытерпеть его шутки. — Вставай давай, Клирик сам себя не убьет.

Он застонал, еще немного поворчал, но вскоре поднялся. У нас есть дело, очень важное дело, и он это осознавал, поэтому никогда не позволил бы своему чувству комфорта помешать нам исполнить долг. Нас ждал очень долгий, тяжелый путь, поэтому было приятно, разделить его со своим лучшим другом, который, как ты понял, готов был в любое время протянуть свою руку помощи.

— Рик, доедай быстрее, — прервал меня отец. Почти всегда меня кто-то прерывал. — Я забыл на работе свои договора, подвезешь меня, а то, я уже не очень чист. — Он указал на банки пива, стоявшие между нами на столе.

Еще одно любимое дело, которое было испорчено недавней ситуацией, обычно я любил кататься на машине отца, но сегодня мое сердце и к этому не лежало. Потратить еще один лишний час на дела, нет, это было не для меня. Я очень расстроился и испугался, потому что, ко всему прочему, я не хотел выходить на улицу, вновь видеть те темные дома и дороги, казалось, ничто не заставит меня покинуть эту квартиру сегодня ночью. Однако сделать я все же ничего не мог, ведь, повторюсь, мне пришлось бы объясняться.

На удивление, Кристи заметила мое испуганное лицо и решила мне помочь.

— Рик, сегодня что-то вообще не в духе, так что давай я тебя подвезу, все равно я развеяться хотела, — она одарила меня своей ослепительной улыбкой, я не знал, что она значила: «не за что» или «двойной долг, чувак», но я с надеждой посмотрел на отца. У него на лице отразилась нерешимость, моя сестра была старше меня на два года, но машину она водила хуже, по большей части из-за того, что у нее было мало практики.

— Ну, я не знаю… — тихо буркнул отец.

— Нечего думать, вставай и пошли, — прервала его сестра.

Уходя со стола, она еще долго улыбалась, глядя мне в лицо.

«Как хорошо, что я умею врать…» — подумал я про себя. — «Черт, трава только что спасла мне жизнь. Хотя нет, это сделала сестра».

Возможно, впервые в жизни я был несказанно рад тому, что у меня была сестра. Ведь благодаря ей я сейчас могу отстраниться от всего мира и спокойно подумать о чем-то действительно важном.

Глава 7

«Итак, что это было?» — спросил я себя, оставшись в полном одиночестве в своей комнате.

В углу стояла небольшая одноместная кровать с зелеными простынями, изображенными на них ветками деревьев, казалось, они обвивали саму кровать и даровали ей вид живого растения. Однако красивые простыни не очень мной ценились, в этом можно было убедиться по тому, что на кровати валялась куча грязной одежды, которую я успел за неделю насобирать. Мама, видимо, давно не заходила сюда, раз до сих пор никто меня не заставил заняться уборкой. Сбоку стоял мой старый компьютер, которым я почти никогда не пользовался, иногда поигрывал в игры, главными героями которых были всякие воины средневековой эпохи: рыцари, ассасины и тому подобные старинные персонажи, только и всего. Рядом блестело под лучами лампочек мое кожаное игровое кресло, а прямо напротив моей кровати величественно стоял большой деревянный шкаф черного цвета; я бы не удивился, если бы он оказался пустым, учитывая сколько одежды валялось на моей постели.

Время близилось к десяти вечера. На улице уже стоял бы беспросветный мрак, если бы не уличные фонари и окна зданий, те самые, что предали меня, перестав светить, в момент погони. Я даже затаил обиду на них, хоть это и было глупо.

Была ли погоня? Выключался ли свет? Пытался ли меня кто-то схватить? Как много вопросов, и ни одного ответа — таким было мое состояние в тот вечер.

Мой мозг разрывался от размышлений.

«Я слышал, как кто-то за мной гнался. Я же не идиот, я могу отличить шаги постороннего рядом со мной. Это и эхом трудно назвать, я, вашу мать, слышал шаги в метре от себя! Они не были моими также потому, что звуки не шли вровень с моими шагами. Я шел, они шли, я ускорился, они ускорились, я перешел на бег, их еще не было слышно пару минут и только потом они меня нагнали.

Выходит, все именно так. За мной бежал какой-то темный тип, который либо был крайне тормознутым, либо просто хотел напугать меня… Скорее всего второе, не очень хорошо выглядит злодей, который медленно думает», — Превращая то существо в объект насмешек, я начинал потихоньку успокаиваться — «Ну хорошо, примем во внимание то, что этот «кто-то» хотел просто заставить меня, скажем так, обоссаться… А это был человек? Если да, то точно мужик? Вдруг какая-то дама поздно ночью увидела такого красавца, как я, и решила узнать мой номер… Ладно, сейчас, наверное, не до шуток. Эта тварь заставила всех людей на бульваре исчезнуть в один миг, плюс ко всему, еще и машины вместе с жителями домов исчезли. Обычному человеку это явно не по силам, так что шутить пока не стоит…

Может мне просто показалось? Может я действительно наркотики сегодня употребил, только не такие как травка, может в коктейль что-то подкинули… Черт, как сложно», — Вдруг у меня появилась мысль, которая определила мою дальнейшую судьбу. — «Может это все и пугает, но, Рик, это же то, чего ты хотел.

Разве?

Да, черт возьми, это же ведь так любопытно. Тупо какая-то неведомая тварь в городе завелась, может мне не убегать от нее надо, а наоборот — преследовать…

Очень и очень тупой план, но ничего не делать тоже не хочется, так что думай, Рик…

Рассказывать кому-то еще точно не стоит, вдруг это просто иллюзии, или же что-то незначительное, только зря кого-то потревожу. Если вдруг это будет какой-то клоун убийца, который появляется раз в двадцать семь лет, то я так уж и быть — соберу свою команду мечты и разберусь с ним.

Однако, я пока не знаю, что это, поэтому надо узнать… Да, вот именно это я и должен сделать.»

На том и закончились мои детские раздумья.

Это происшествие казалось чем-то опасным, но я смог разглядеть в этом нечто интересное. Не знаю, как поступили бы на моем месте другие, но я могу заверить что, то роковое решение сейчас вызывает у меня чувство сожаления.

Встретиться с этим существом лицом к лицу — так я решил в тот вечер. Не стоит думать, что мысли об ужасных последствиях этих действий не посещали мою голову. Они посещали, но размах действия был у них не велик. Меня не прельщала только внезапная смерть от чего-то неизведанного, поэтому я решил иным каким-то образом защитить себя.

Моей подстраховкой старый складной нож, который мне Грифф два года назад на день рождения подарил. Крайне посредственное оружие против того, кто людей превращает в пустоту, однако мне казалось это вполне пригодным.

«Если этим его не убить, то вряд ли чем-то другим получится» — думал я.

Наконец я расслабился, мой мозг освободился, и тревога спала. Оставалось только узнать, какие сюрпризы меня ожидают на следующий день.

Улыбка вновь вернулась на мое лицо, и я начал раздумывать о выдуманных мирах, в которые я улетал, забыв об этой скучной реальности, только потому что в ней не было места ни магии, ни хоть чему-то сверхъестественному. Обычно я додумывал каждую историю до конца и только потом переходил к созданию следующей, но в последнее время это неформальное правило ушло на задний план. Потому меня каждый раз утаскивало в разные истории. Сейчас я снова вернулся к той битве на пустынной планете. Той самой битве за жизнь, смерть и честь.

Я улыбался, представляя себя великолепным воином с высоким уровнем бойцовского мастерства, казалось, что я был непобедим. Мой враг не мог выстоять против моих боевых умений, а потому принял свою смерть, при этом высоко подняв голову: он не нарушил своего слова, поэтому погиб с честью.

Удовольствие от победы с выдуманным врагом было не долгим. Невыдуманный враг напомнил о себе.

Когда я взглянул в окно, сидя в своем кресле, напротив этого самого окна, вместо розоватого оттенка закатного неба, что я пытался разглядеть, мне явилось лицо, которое наблюдало за мной оттуда. Это было что-то нечеловеческое и страшное. Его красные глаза глядели на меня из темноты, наводя ужас и обжигая мои внутренности. Лицо исчезло стоило мне единожды моргнуть, но страх никуда не делся.

И тогда я осознал, что полностью перестал чувствовать себя непобедимым.

Глава 8

Давно я не был в таком скверном состоянии. Сказать, что я в тот день хорошо поспал, значит ничего не сказать. Большую часть времени я просто лежал, укутанный в одеяло и развернувшись лицом к стене — это вызывало у меня какое-то чувство безопасности, несмотря на то что со стороны казалось чем-то смешным. Заснуть я не мог очень долгое время, в голове было пусто, я совершенно ни о чем не думал, потому что перед глазами бесконечно мелькало то лицо с красными глазами, казалось, что я никогда уже не смогу отречься от этого зловещего взгляда, но за час до звонка будильника усталость взяла свое, и я погрузился в сон. Однако этого часа мне было недостаточно, поэтому я проснулся совершенно убитым, если так можно выразиться.

На утро я уже не смог вспомнить это лицо. Как оно выглядело, кому оно принадлежало, ничего, только красные глаза оставались в моей памяти. Я много раз обговаривал сам с собой особенности его лица, поэтому самую главную особенность забыть не получилось, но я помнил ее скорее на словах, нежели в общем виде.

Чтобы хоть как-то успокоить свои нервы, я скинул все на отражение соседних зданий в моем окне, данная теория имела право на существование, если только не учитывать того факта, что напротив нашего дома не было домов с красным освещением квартир, также окна соседних зданий, всех без исключения, были прямоугольными, из-за идентичной архитектуры: эти здания были построены и соединены в один квартал единовременно. Поэтому из округлого на них, как зрачки глаз, было только ничего.

Особо заморачиваться я с этим не стал, сомнений в том, что это было то самое существо, у меня не было, а как ты знаешь, я собирался с ним встретиться. Поэтому я не хотел поддаваться страху, так как он мог лишить меня уверенности в своих действиях, чего нельзя было допускать, все-таки мой неподдельный интерес к этому делу оставался при мне.

Конечно, я не стану говорить, что совсем не боялся, не буду лгать.

Натянув на себя свои черные джинсы и одну из своих толстовок такого же цвета, я пошел на кухню и быстро захватил свой школьный обед, надеясь на то, что ни с кем контактировать не придется. Из комнаты родителей слышался храп отца, что напомнило мне о том, что у него в этот день был выходной, поэтому я захватил ключи от его машины, которые он всегда оставлял на тумбе, что стояла рядом с входной дверью. Поехать в школу на машине было куда заманчивее, чем ехать на школьном автобусе, так меня никто бы не за беспокоил. Я уже собирался уходить, когда моя сестра вышла из своей комнаты.

— О, Рик, постой, мне тоже к первому уроку, — сонно произнесла она, потянулась и пошла на кухню, остановившись у дверного прохода. — Доброе утро кстати.

Я ничего не ответил, меня расстроило… Существование моей сестры. Вчера я был этому рад, но сегодня стресс, причиной которого стала какая-то странная тварь, подглядывающая в окна за несовершеннолетними, давал о себе знать. Двойные стандарты вообще стали частым для меня явлением с момента знакомства с тем существом. Хотя вряд ли это стоит называть знакомством.

Сестра вернулась через минуту другую. Я заметил, что даже сонная, с небольшими кругами под глазами, скрытыми косметикой, и лицом, которое постепенно теряет свою опухшее утреннее состояние, она была необычайно красива. Несмотря на то, что она притягивала все внимание окружающих, не важно какого пола, на себя, отодвигая меня самого на задний план, мне нравилось то, что она была так красива. Меня не устраивало только то, что она шла по стопам большинства красивых девушек. Постоянная смена парней, бесконечная трата денег на красивую и дорогую одежду, равнодушие к парням, которые не имеют кубиков на прессе — все это стало нормой для нее.

«Почему нужно быть как все?» — думал я не редко.

Радовало хотя бы то, что она в целом была хорошим человеком, и разговаривала тоже по-человечески, без всякого хамства и вульгарности.

— Ты чего такой молчаливый сегодня? Не отошел от вчерашней травки? — спросила она, пока мы спускались по лифту.

Я коротко улыбнулся, но не ответил. Вдруг она напряглась, и глаза ее округлились.

— Так, только не говори, что ты с утра снова накурился. — Она приблизилась, чтобы унюхать запах травы.

— Да успокойся ты, ничего я не курил, — отпрянул я. — Просто не выспался, вот и молчу. Тебе бы тоже не помешало, все равно я общаться не хочу.

— Ой, не хочет он, — саркастично проговорила они и достала телефон. Модель этого устройства, естественно, была самой последней и самой дорогой.

Всю дорогу до машины мы шли молча, каждый погруженный в свои мысли и действия. Папа ездил на белом эскалейде девятнадцатого года, ее можно было не сложно заметить, проходя между рядами машин на парковке, массивный гигант так и манил к себе взгляды всех, кто проходил мимо.

По дороге в школу мы ехали так же в полной тишине, изредка она посмеивалась над сообщениями, которые ей присылали на телефон. Меня почему-то это раздражало, поэтому после третьего раза я не выдержал.

— Маккинли? — спросил я, скривив губы в ехидной улыбке.

Она поглядела на меня с удивлением и неким отвращением. После немного посверлив меня взглядом, спросила:

— Может быть, тебе какое дело?

— Ну, я как бы твой брат так что…

— Младший брат, — поправила она меня. — Так что смотри на дорогу и молчи.

— Кристи, я просто хочу для тебя лучшего, ты же знаешь. — Я все продолжал улыбаться, пока она с удивлением смотрела на меня, сузив веки. Я не выдержал и засмеялся. — Ой да ладно, Кристи, какой это по счету? Что интересно останется твоему мужу?

— Послушай, маленький извращенец, закрой-ка свой рот, хорошо? Я сама по себе, ты сам по себе, я не лезу в твою личную жизнь, ты не лезь в мою.

— Да господи, лезь на здоровье, че там у меня есть, в моей этой личной жизни.

— Там есть наркотики.

— Легкие наркотики.

— Все же наркотики.

— Ладно, твоя взяла. — Я решил сдвинуть шутки на задний план. — Давай серьезно, тебе действительно нравится оправдывать свой внешний вид?

— В смысле оправдывать? — Кристи действительно не понимала, о чем речь.

— Ну, ты красивая, и пользуясь этим, постоянно меняешь парней, причем всех таких же красавцев, — проговорил я. Мы остановились, так как попали в утреннюю пробку в аккурат рядом с парком. Я развернулся в ее сторону. — Тебе реально нравится быть как все? Тебе интересно делать одно и то же?

На удивление она даже призадумалась, что я воспринял немного удивленно, мне-то казалось, что она опять попросит не лезть в ее жизнь.

— А ты сам-то особенный какой-то? — спросила Кристи, приподняв бровь.

— Нет, но я хоть стараюсь сделать свою жизнь необычной. — Я подумал о тех красных глазах.

— Ну вот, ты хочешь какой-то необычной жизни, а я просто хочу себе хорошего парня, хочу жениться и жить счастливой жизнью, но уже со своей семьей, вот и все. — пробормотала Кристи, наблюдая за детьми, играющими на детской площадке, мимо которой мы медленно проезжали. — А насчет всех этих парней. Знаешь ли, тяжело найти того самого… Или ту самую, — кивнула на в мою строну. — Мне кажется Джон как раз тот, кто мне нужен. Я уже несколько лет хотела начать с ним встречаться, но он почему-то постоянно не обращал на меня особого внимания, — сказала она со злостью. — поэтому я пыталась переключиться на других, но все было… Ну, ты знаешь. Очень жаль, кончено, что я через все это прошла.

При последних словах Кристи загрустила, отчего мне стало как-то не по себе. Раньше я никогда не задумывался об этом с ее стороны, хотя для нее это было чем-то действительно очень важным. Возможно, она хотела найти себе хорошего парня так же, как я хотел стать каким-нибудь супергероем, возможно, по тем же самым причинам. От этих мыслей я начал испытывать к ней еще больше симпатии.

— Ну ладно, надеюсь, именно он тебе и нужен был, желаю счастья, любви и тому подобной ерунды, — ухмыльнулся я в ответ ее улыбке. — Но как твой брат, говорю тебе, что Джон козел.

— Да, он то же самое говорил про тебя, только он еще заметил, что ты хорошо играешь в баскетбол, — сказала она.

— Что? Маккинли? — не на шутку смутился я. — А почему он это сказал… Ему понравились мои тактические способности… Или… Он удивился моим физическим способностям? А, ему мой предпоследний данк понравился, да?

Кристи просто рассмеялась, и я понял, как это выглядело со стороны.

— Пусть будет все это, — ответила она.

Всю оставшуюся дорогу я думал о Джоне. Теперь я смотрел на него с другой стороны, проанализировав все его действия заново, я понял, что он довольно-таки неплохой парень. Возможно, мы могли бы даже подружиться. Надо было только сделать первый шаг.

— Джон, не говорил, за какой клуб болеет? — спросил я Кристи, подъезжая к школе.

— Ну, он много Дэмиена Лилларда обсуждал со своими друзьями, может за Портленд, — ответила она.

— Не знал, что ты шаришь за баскетбол, — буркнул я.

«Такое чувство, что я абсолютно ничего о ней не знал» — промелькнула в моей голове мысль.

— Ну, надо было шарить, я ведь хотела с членом нашей сборной по баскетболу начать встречаться, — сказала она, намекнув на Джона, который, как ты понял, играл за сборную нашей школы.

Я рассмеялся, заприметив в этом нечто миловидное.

«Дэмиен Лиллард значит… Дэмиен… Классное имя кстати», — подумал я.

Глава 9

За целый день в школе красноглазый человек, или кто бы это ни был, лишь раз напомнил мне о своем существовании. Чувство, будто за мной кто-то наблюдает, усилилось, когда я входил в школу. Я обернулся, чтобы выявить хоть что-то схожее с тем лицом, испугавшим меня прошлой ночью, но, абсолютно предсказуемо, ничего не заметил. Солнце поднималось все выше, освещая всю улицу перед школой, учеников было полным-полно: начало учебного дня, ничего удивительного, так что лицо с красными, огненными глазами точно привлекло бы чье-то внимание. Поэтому кроме детей и сотрудников школы никого перед зданием учебного заведения не было. Полупустая парковка для машин, в которой виднелся отцовский кадиллак, дорожка ко входу в школу, стойки для самокатов и велосипедов, магазин напротив школы, с канцелярскими изделиями — ничего необычного, ничего, что внушало бы тревогу.

Весь день прошел вполне типично для школы. Уроки, тесты, новые темы, как вы понимаете, большую часть времени я проводил в своих выдуманных реальностях, со своими суперсилами, своим флотом и со своим близким другом Эдди, ко всему прочему я успел создать еще парочку новых реальностей для большего интереса.

Конечно, в этот день и в нашей реальности тоже была парочка интересных ситуаций. Начнем с большого Бена, я не про часы в Британии, а про своего недалекого одноклассника. Огромный упитанный парень, с широким лбом и неприятной внешностью, которая одним своим видом заставляла меня кривить лицом от отвращения. Плюс ко всему, крайне тупой человек, что ты мог понять по его кличке, ведь именно он ее и придумал, полагая, что это прозвище настоящего криминального авторитета. Также он был из обеспеченной семьи, о чем говорили украшения, висевшие у него на шее и на запястьях, напоминая безвкусице, которая преобладала в закромах его небольшого мозга.

Бен частенько любил задирать тех, кто был по слабее. Ничего особенного, в каждой школе, может даже в каждом классе, всегда был такой человек. Тогда, как и сейчас, я думал, что причиной образования таких личностей являются те самые слабаки, которые не могут за себя постоять. Поэтому всякие Бены безнаказанно самоутверждаются за их счет.

На каждую овцу найдется свой волк… Большой, толстый и тупой.

В нашем классе овцой был Билли Дэвис. Странный парень по всем понятиям; он был тощим, как скелет, который решил сесть на диету, лицо его было покрыто прыщами и нарывами, пусть мы были подростками, и прыщи были естественным явлением для нас, но не в таких количествах как у него, трудно было на его лице найти место, не покрытое этими маленькими гнойниками.

Однако самым ужасным, что было в нем, я мог бы назвать именно его характер. Приятным человеком называть Билли не поворачивался язык. Он постоянно ленился заниматься учебой, поэтому учителя отчитывали его почти каждый день, а он при этом умудрялся выдавать это за проблему учителей и окружающих, мол все вокруг были виноваты во всем, а он был чист как ангел… С прыщами на лице.

Мы с Гриффом тоже издевались над ним, но это выражалось только в шутках, чаще всего он никак вообще в этом не участвовал, просто мы вдвоем стояли где-то в отдалении от него и отшучивались на каждое его глупое действие. Хотя Грифф особым шутником не был, поэтому мне приходилось делать эту работу за двоих, но судя по смеху Гриффа, непривычного для него, я отлично справлялся со своей работой. А в те моменты, когда он все же слышал наши шутки, трудно было их не услышать во время урока, Сью вставала на его сторону, точнее просто затыкала нас, точнее, меня: издевательства над слабыми точно не входило в список ее интересов.

— Эй, Рик, я слыхал, что твоя сестра теперь с другим встречается! — крикнул мне большой Бен, стоя рядом с входом в наш кабинет. Мы с Гриффом и Сью направлялись в его сторону. — Я все жду своей очереди, интересно, когда она уже со мной встречаться будет!

Два его друга, или миньона, которые стояли рядом, и которыми не мог не обзавестись главный задира школы, рассмеялись во весь голос. Они были в разы меньше него ростом, что само по себе представляло жалкое зрелище, но их глупые смешки придавали им еще больше того, что называют настоящим дном. Сам Бен с широкой улыбкой и узкими холодными глазами устремил свой взгляд на меня.

— Че, после школы ломаем ему лицо? — тихо спросил меня Грифф.

Мне нравился такой сценарий, я не входил в список слабаков, если кто-то делал шаг мне навстречу, то я отвечал ему тем же, если только речь не шла о темной личности с красными глазами, хотя если учитывать то, что я сам решил с ним встретиться — я все такой же крутой парень, каким был всегда.

— Нет, в смысле лицо ломать? — резко отреагировала Сью. — Даже не думайте об этом, хотите в полицию загреметь?

— Да ладно, Сью, ничего ужасного в этом нет, — подметил Грифф. — Мы просто поговорим с ним.

— Нет! Я запрещаю! — повысила тон она. Мы уже подошли к ним; большой Бен все еще, улыбаясь, смотрел мне в глаза, видимо, ожидая ответа.

— У тебя ширинка расстегнута, любовник, — бросил я ему, когда мы заходили в класс. Хоть ширинка его не была расстегнута, он все равно сконфузился и судорожно попытался застегнуть ее, но вскоре понял, что его так глупо развели.

— Очень смешно, клоун, — процедил он сквозь зубы.

Мне показалось, что сегодня хомячок был куда смелее, чем обычно. Я конечно не был силачом, который любого мог с одного удара отправить к праотцам, но все же я был тем, кто в драке создаст много проблем для такого как Бен, поэтому я удивился его самоубийственным шуткам. Подумал, может он был влюблен в мою сестру, поэтому расстроился тем, что ее одиночество долго не продлилось. Это было бы неудивительно, в нее обычно все влюблялись, что тяжело переваривалось мной.

Во время урока большую часть времени я глядел в окно, ожидая любых проявлений моего нового красноглазого друга, однако ничего необычного не возникало, только вид на наше футбольное поле, открывалось моему взору.

Я уже начал выпадать из этой реальности, но вдруг миссис Браун, наша учительница по математике, отлучилась из кабинета на время, оставив нас одних.

Класс немедленно оживился, разговоры о биквадратных уравнениях кого угодно до полной скуки доведут, поэтому все были рады минуте перерыва. Они подняли такую шумиху, что мне показалось, будто они очень давно не общались, и сейчас самое время наверстать упущенное. Грифф что-то говорил «своей» коротко стриженной блондинке Саре, она не очень-то была заинтересована в разговоре с ним, но Грифф этого вроде как не замечал.

«Какая же глупая улыбка у него на лице, лучше бы и дальше пытался своей брутальностью охмурить ее», — подумал я.

Сью позади меня тихонько решала задачу, которую миссис Браун оставила нам перед уходом; все о ней забыли через секунду, после того как учительница покинула кабинет, но, как ты мог понять, Сью ко всем не причислялась. Я понял, что ее лучше не отвлекать, задача для нее точно была важнее общения с другом.

— Эй, Билли! — вновь послышался голос Бена, он попытался перекричать шум голосов, и у него это получилось, все даже затихли в ожидании продолжения. — Че ты такой грустный сегодня, никто еще не успел тебя трахнуть с утра?

Хохот покатился по залу, громче всех смеялся сам Бен, Грифф сверлил его своим холодным взглядом, Сью же сидела позади меня, так что судить о ее реакции не в моих силах, возможно, она даже не обратила внимания, если так, то она была не одна, Билли тоже сделал вид, что не услышал и продолжил листать что-то в своем телефоне. Я решил, что сегодня поведение Бена меня не устраивало, поэтому его надо было проучить.

— Как так, Билли? Бен сегодня был не в настроении? — так же ехидно спросил я. И класс снова был охвачен смехом, теперь смеялись почти все, даже Сью, скорее всего именно мой голос привлек ее внимание. Грифф просто улыбался, а Билли не понимал, как ему на это реагировать.

— Ты лучше спроси у сестры, когда моя очередь придет встречаться с ней, — вновь повторил Бен свою шутку, реакции особо не последовало.

— Я лучше спрошу об этом Маккинли, интересно что он на это скажет, — ответил я, и по кабинету прошёлся одобрительный возглас, который говорил о том, что я поставил Бена на место. Все знали, что Маккинли к своим девушкам относится очень серьезно, а потому, узнав о шутке Бена, он бы не оставил от него и мокрого места.

— Знаешь, что, Рик…

— Не знаю, и не хочу знать, — перебил я его, с беспристрастным лицом. — Я уже устал с тобой разговаривать, пухляш, так что давай заканчивать.

— Слышь, Уорд, не наглей! — огрызнулся он.

— Ладно, прости, прости, — фальшиво испугался я. — если бы я изначально знал, что секс с Билли это для тебя больная тема, то не стал бы ее затрагивать.

В этот раз смех был не таким громким, но мне уже было все равно. Я в действительности не особо уже хотел общаться с ним, у меня и других забот хватало, только его шутка про мою сестру спровоцировала меня на ответные действия. По сути, я всегда был неконфликтной личностью, не любил пускать в ход кулаки, когда этого точно можно было избежать. Будь на моем месте Грифф, то Бен, наверное, был бы уже мертв.

На мою последнюю шутку Бен отреагировал все тем же инструментом: сказал, что не смешно, и опять назвал клоуном. Спор прекратился, и класс вернулся к своему буйному шуму общения. Вскоре миссис Браун вернулась и все пошло своим чередом. Сью вышла к доске, чтобы решить задачу, которую нужно было решить всем. Билли сидел в телефоне, скрытым под партой. А Бен пытался испепелить меня своим взглядом на протяжении всего остального периода времени, я замечал это краем глаза, о чем он и не знал, скорее всего. По-видимому, пухляш первый раз попал в такую ситуацию, когда объектом издевок стал именно он.

Глава 10

Я не мог оторвать взгляда от нее, ее красивые зеленые глаза, переполненные слезами, кудрявые тёмные волосы, движимые порывами ветра, ее печальная улыбка, которая говорила мне: «Жаль, что тебе пришлось столько всего вынести из-за меня, очень жаль».

Предчувствие чего-то ужасного меня не покидало, я ждал действий от него, ублюдка, который держал ее на краю крыши. Еще немного и она двинется навстречу земле. Но нет, я не мог этого допустить никак не мог. Жизнь без нее не имела бы смысл, я стал бы пустым сосудом, существующим безо всякой цели и бездумно ожидающим своего конца.

— Еще один шаг, дружище, и можешь распрощаться со своей крошкой, — сказал мне старик в черном костюме. — Тебе решать.

Одно мгновение, которое может решить исход нашего противостояния. Мгновение, которое определит — будет ли жить Лилли или нет. Действовать надо быстро, одно неправильное движение и сегодня будет потеряно три жизни.

Действие первое — быстрым движением в сторону старика, настолько быстрым, что он не успевает даже заметить меня, я толкаю его всем своим телом через край, действие второе — держу Лилли, хватаюсь за перегородку крыши и вот мы висим над этой пропастью высотой в тридцать этажей, держась за руки также крепко как в наши прошлые любовные вечера, которые мы частенько проводили вместе. Она кричит от страха, а я изо всех сил сжимаю ее руку. Прямо за ее испуганным лицом проглядывается тело старика, распластавшегося на тротуаре, вокруг которого расползается излюбленная печать смерти — кровь.

Прозвенел звонок, люди вокруг начали шуршать, собирать свои пожитки в сумки и направляться к выходу из кабинета. Вот и закончился последний урок.

— Рик, чего сидишь, давай, пошли уже, — с легкой ухмылкой сказала Сью.

— Да, миледи, я уже встаю, — ответил я.

Грифф ждал нас у выхода, пока я собирал свои вещи, Сью присоединилась к нему, и они начали что-то обсуждать, глядя в мою сторону и немного посмеиваясь. Я поджал губы и направился к ним.

— Что смеемся? — прервал я их разговор.

— Грифф сказал, что на прошлой перемене он видел Джона и Кристи, обедающих вместе в столовой, — ответила Сью, — а через один стол от них сидел Бен и пялился на нее как… по словам Гриффа, очень неумный и плохой человек, причем совершенно не сводя глаз.

Сью никогда никого не обзывала. Даже в такие моменты, когда нужно было передать слова другого человека, я был уверен, что Грифф не сдерживался в описаниях Бена, это всегда забавляло меня, но в тот раз забавы я не почувствовал. Все из-за информации, которую содержали в себе ее слова. Эта сволочь пялилась на мою сестру, а зная его отвратное воображение, я понимал, о чем он именно думал.

Мои глаза загорелись ненавистью и Грифф это заметил.

— Не волнуйся, чувак, я решил этот вопрос, — внезапно проговорил он.

Мы с Сью удивленно переглянулись и встали в ступор в ожидании объяснений его слов, однако он что-то не торопился.

— Что ты решил? — не выдержав, спросил я.

— Ну, как бы… — он осмотрелся. — Я сказал ему, чтобы он к вам с ней не лез. А нее даже не заглядывал.

— Иначе что? — спросила Сью, судя по ее голосу, она начала волноваться.

— Иначе я и мои кореша устроим ему одну веселую ночку, — улыбнулся он, однако глаза его не улыбались.

— Что ты сделаешь? — спросила Сью, ее глаза округлились от его слов. — Ты серьезно? Ты же понимаешь, что так нельзя!

— Ой да ладно, Сью, не начинай, я же просто другу помогаю, чего ты, мы ж не собираемся его убивать.

Сью цокнула и посмотрела на меня, ожидая поддержки, из-за чего мне пришлось прервать свое молчание. Перед этим я размышлял о поведении Бена, после того случая с Билли. Сначала он постоянно не сводил с меня своих холодных глаз, а вскоре, через пару уроков, совершенно перестал смотреть в мою сторону. Я хотел узнать почему, и вот, ответ сам меня нашел. Теперь осталось прояснить другую вещь. Признаться, я давно ждал момента спросить об этом.

— Грифф, о каких корешах идет речь? — спросил я, склонив голову.

Он вздохнул и перевел взгляд в сторону, он не горел желанием отвечать.

— Да так, это просто друзья с района, мы частенько тусим вместе, гуляем там и все такое, — он пожал плечами.

— А они нормальные ребята вообще? Ну, то есть ничего такого?

— Это ты о чем?

— Ты понял, о чем я.

— Да, они нормальные парни! — Тон Гриффа с каждым моим словом повышался, казалось, сейчас он выйдет из себя, если я продолжу донимать его, что меня бы удивило, ведь такое поведение было также несвойственно для него, как и смех. — Если я им скажу вписаться за левого для них чувака, вроде тебя — они впишутся, и только потому что я им сказал, понял?

— Гриффи, надеюсь ты знаешь с кем ты и где ты, — сказала Сью — сделай так, чтобы я не волновалась за тебя.

— Да ладно тебе, Сью, — улыбнулся Грифф, забота Сью немного успокоило его заведенное сердце. — Я вообще не понимаю, чего вы так напряглись, ничего же не случилось. Этот толстяк теперь к нам точно лезть не будет, он же ведь неженка. Чувак только и делает, что деньгами родоков разбрасывается.

— Вот именно, он неженка, зачем вообще надо было все это ему говорить? — спросил я. — Думаешь я бы сам с ним не разобрался, если бы он начал меня бесить?

— Да, разобрался бы, но зачем тебе нужно это делать, если и я это могу сделать. Ты же ведь тоже мой кореш, я за тебя любому лицо сломаю… За вас двоих, точнее, — ответил он, на что Сью ответила беспокойной улыбкой.

— Спасибо, чувак, — я протянул ему ладонь, и он хлопнул по ней своей — Ладно тогда, пошли уже отсюда, мне надоело здесь находиться, не хочу и думать об этом месте больше.

Я сменил тему, чтобы понапрасну не тревожить ни Гриффа своими расспросами, ни Сью его ответами. Им могло показаться, что я просто решил не обращать на друзей Гриффа никакого внимания, но это было не так.

Да, я умудрялся не замечать их в последнее время из-за разных проблем, включающих также и красноглазого, однако сейчас я был очень даже встревожен этим.

Грифф был из небогатой семьи, очень небогатой: его отец работал грузчиком в местном супермаркете, а мать подрабатывала в две смены в прачечной с тупым названием «Clear». Жизнь у них была сложная, не каждый человек с такой жизнью мог бы прожить ее точно следуя всем установленным законам, однако я все равно надеялся, что Грифф не будет совершать ошибок. Не будет повторять судьбу, бедных чернокожих из наших типичных фильмов, которые из-за бедности преступают закон и начинают жить по своим правилам. Преступным правилам.

Но судя по всему Грифф был на пути к этому. Странные друзья, странные угрозы, странная вспыльчивость. Мы с ним дружили с раннего детства, и я знал кто есть Гриффин Уилсон. Он всегда был спокойным парнем, который редко шутил и только пытался быть крутым гангстером, облачаясь в непонятные для меня стили. При всем этом он постоянно проводил время сначала со мной, а потом со мной и Сью. Сейчас же, он большую часть времени уделял своим «корешами», забывая о нас, иногда на недели.

«Надеюсь он будет думать прежде, чем что-то делать. Не хотелось бы посещать его в тюрьме», — думал я. — «Тяжело же быть хорошим другом для своего хорошего друга».

Глава 11

«Он наблюдал за мной, я это чувствовал» — задумался я.

Еще один скучный и обычный школьный день подходил к концу. Грифф сел на пассажирское сидение отцовской машины. Перед тем как закрыть дверь, он глубоко вздохнул.

— Ох уж этот запах дорогой машины, — он закрыл глаза, будто засыпая. — Каждый раз ловлю кайф от этого запаха.

Мне разрешалось ехать домой только с сестрой, так как у нас было правило, которое уравнивало наши права на машину. То есть, если мы вместе едем на ней в школу, значит и возвращаемся на ней тоже вместе. Это правило было создано из-за различий в количестве уроков, которые были в расписании у каждого из нас. Раньше возникали случаи, когда кто-то освобождался ранее и уезжал домой, сидя в уюте и блаженстве, из-за чего второму необходимо было ехать домой на школьном автобусе в полной тесноте и не уюте, что придавало несправедливости сложившейся ситуации. Дескать, почему именно этот человек должен был на машине ехать домой, ведь она принадлежит не ему, а папе.

В этот день сестра должна была проучиться еще на час дольше моего, поэтому я предложил Сью и Гриффу подбросить их домой, раз уж занятий мне не находилось. Это являлось обычным делом по пятницам, потому что отец чаще всего отдыхал в этот день, если конечно ему не приходилось дорабатывать лишний день на своей работе.

Сью села сзади по середине и пододвинулась к нам, чтобы по ходу езды поддерживать разговор.

— Рик, спасибо, что снова подвозишь нас, — сказала она. Я не видел ее лица, но был уверен в том, что она покраснела.

— Да ладно, Сью, ты же знаешь, мне не сложно, — ответил я.

Надо сказать, я был очень даже рад подвезти их: чувство, предупреждающее о слежке, работало на полном ходу. Волнение, вызванное этой слежкой, отдавалось дискомфортом даже в моем животе, поэтому езда в сопровождении своих друзей вызывало некое спокойствие.

Я посмотрел на своих пассажиров и не заметил в их лицах ничего необычного. Присутствие четвертого явно не ощущалось ими. Мне даже начало казаться, что я медленно схожу с ума, и чтобы разубедиться в этом, я решился на смелый вопрос:

— Ребята, а вы ничего такого сегодня не чувствуете? — Я переглядывался с одного лица на другое, ожидая хоть малейшего знака, который может выдать их озабоченность происходящим. Но ничего такого я не заметил.

— Нет, а что? — ответил первым Грифф.

— А ты Сью? — спросил я.

— Нет. — Она нахмурила свои маленькие брови так, что они исчезли за оправой очков. — А ты что-то странное чувствуешь или что?

Тогда я понял, что это происходило только со мной, и по этой причине я решил их в это не впутывать. По крайней мере, пока я не смогу убедиться в том, что я не спятил.

— Да… Я чувствую себя таксистом, — отшутился я. — весь день кого-то подвожу, то в школу, то домой… в случае с Беном в задницу.

От последней фразы Сью засмеялась и нервно окинула взглядом Гриффа, я подметил это, посмотрев в зеркало.

— Рик, возможно, это все на что ты годишься, — буркнул Грифф. — Так что пользуйся моментом.

— Нет, Рик, просто ты хороший парень вот и все, — проговорила Сью.

— Да, только странный немного, — сказал Грифф. — Уверен, не витай ты в облаках, то сейчас уже…

— Благодарю, мистер Уилсон, но придержите свое мнение при себе, — перебил я его. В очередной раз слышать нотации о моей проблеме было не в моих интересах, когда я это обдумал, то понял, как Грифф чувствовал себя, когда мы обсуждали его проблемы. Попахивало небольшим лицемерием с моей стороны.

Некоторое время мы ехали молча, все, кроме меня, листали экраны своих телефонов. Я же сам нервно осматривал улицы, которые были знакомы мне с давних пор, однако после вчерашнего инцидента, я их почти не узнавал. Вчера весь город предстал передо мной в ином виде, и довольно таки неприятном. Теперь мне постоянно мерещились темные и безжизненные дороги, окруженные наводящими ужас стражами, то бишь зданиями.

Я вновь почувствовал страх, который вчера окутал меня с ног до головы, и до меня снизошло некое озарение — я понял, что не очень-то и стремился к приключениям.

— Рик, что будешь делать на выходных? — прервал тишину Грифф, убрав телефон.

— Не знаю, у меня есть дела, которые нужно решить, — ответил я.

— Да ну, надеюсь эссе по химии входит в эти дела?

«Вот черт, я и забыл об этом, — сказал я себе. — Мне сейчас явно не до химии»

— Н-нет, я, наверное, не успею, может… Не знаю короче, как пойдет — неуверенно ответил я. — Что-нибудь придумаю.

— Ох какой занятой, — покачала головой Сью. — Ладно, я за тебя сделаю.

— Нет, Сью, ты же знаешь, я такое не люблю, — резко ответил я.

— Я все равно сделаю, и тебе придется ее принять, — заулыбалась она. — У тебя же все равно своей не будет.

— Сью, нет, хватит. Мне неудобно.

— А мне неудобно, что ты нас постоянно подвозишь, и еще часто на нас тратишься, — она указала на меня. — Так что даже не думай отказываться, мне все равно не сложно.

Я взглянул на Гриффа, он сверкал своими белоснежными зубами, окидывая нас быстрыми взглядами. Как же глупо я тогда выглядел, наверное, Грифф-то сам бы за себя все сделал, ведь он был очень даже способным парнем, лишь немного отставал от Сью, и чаще всего из-за той же лени. Даже его «кореша» не сильно мешали ему хорошо учиться.

А я? Я раньше много времени уделял учебе, а сейчас интерес к нему почти отпал. Мне оставалось надеяться, что мои фантазии, которые довели меня до такого, в будущем как-то оправдают это дело.

Первым я высадил Гриффа, мы обменялись рукопожатиями, он обнял Сью и пошел к своему подъезду.

Район, который носил название «Олд Таун», именно здесь был основан Лос-Парадиз в те стародавние времена. Центром города этот район не являлся, так как расширяться Лос-Парадиз начал не по всей области, а только на северо-запад, оставив «Олд Таун» на окраине.

Неплохой район, однако серости ему было не занимать. Цвет зданий поблек с течением долгих лет, а сами они так и сыпались у людей на глазах. В этом месте казалось, что даже погода становилась пасмурной, вне зависимости от погоды в остальной части города. Люди здесь почти все ходили уставшие от работы или жизни, или, может, от всего сразу. Только дети весело резвились на местной детской площадке, полностью изрисованной некультурными граффити.

Мне очень часто бывало стыдно за то, что я жил припеваючи, пока мой близкий друг каждый день возвращался сюда. Кроме того, вскоре моя жизнь могла стать еще лучше, как я говорил, скоро мы всей семьей должны были переехать. В пригороде Лос-Парадиза, в районе, построенном специально для богатых людей, гордо именовавшимся — «Кингз Вэй», родители почти достроили наш новый дом, поэтому переезд оставался лишь вопросом времени. Скорее всего это случилось бы после окончания учебного года. Отец даже обещал мне собственную машину, чтобы мне не пришлось покидать эту школу и при этом не ехать до нее на метро.

Я долго смотрел вслед Гриффу, который быстро испарился за дверью свои подъезда, и даже забыл о том, что Сью еще была в машине.

— Тоже чувствуешь жалость? — внезапно спросила она, отчего у меня даже рука на руле дрогнула, другой я крепче ухватил коробку передач.

— Да, немного, — ответил я.

— Рик, тебе надо присматривать за ним.

Я вопросительно уставился на нее.

— Да, ты же ведь его лучший друг. — Она положила свою руку на мою, ту, что опиралась на коробку передач. — Ты же ведь не хочешь, чтобы он наделал глупостей.

Я думал о ее прикосновении: рука была такой теплой и мягкой, никогда в жизни мне еще не было так приятно от простого прикосновения. Наличие друзей, которые ради меня на готовы на все, придавало мне больше уверенности и счастья. Я даже почувствовал, как мои глаза начинают щипать слезы.

— Я постараюсь, Сью, — проговорил почти шепотом я. — Но ты не забывай, что он не ребенок, он сам отвечает за свои действия.

Мне казалось, что я произнес эти слова как можно мягче, однако она плавно отдернула свою руку, отчего грусть захлестнула меня; я даже почувствовал холодок, пробежавший по моему телу. Глубоко вздохнув, я взял себя в руки, и наша машина тронулась дальше.

По дороге мы с ней немного обсудили мои дела на выходные, я как мог, пытался придумать занятия, которые оправдали бы мое долгое отсутствие за столом, где я обычно делаю свое домашнее задание.

Сказал, что в субботу помогаю отцу с нашим новым домом, а в воскресенье я должен сопровождать мать и сестру в молл, чтобы помочь донести сумки с новой одеждой и продуктами, если понадобится.

— Учитывая, какой гардероб у Кристи, я тебе сочувствую, — поддержала она меня.

Все остальное время Сью делилась своими планами на будущее. Ей не терпелось поскорее отучиться, поступить в хороший вуз и закончить его с отличием, чтобы найти себе хорошую работу, и купить для своей матери, в будущем, новый дом.

По словам Сью, ее мать хотела, чтоб ее дочь была самым счастливейшим человеком на свете, а она же хочет, чтоб ее мать была самым счастливейшим человеком на свете. Такие миловидные мечты вызвали у меня желание сделать так, чтобы они обе стали самыми счастливейшими людьми на свете. Во мне затеплилась надежда на то, что все наши желания в будущем исполнятся. Мои, Сью, Гриффа. Очень хотелось в конце красиво уйти в закат всем вместе.

Когда мы подъехали к ее дому, который выглядел куда лучше, чем дом Гриффа, хотя бы тем, что здания красились в яркий оранжевый цвет и буквально недавно облагораживались местными властями, Сью спросила:

— На днях новый фильм с ДиКаприо выходит, сходим вместе?

— Да, конечно. — ответил я. — Странно, что Грифф не предложил, учитывая то, как он любит Лео.

— А, мы его тоже возьмем? — спросила Сью с долькой печали в голосе.

— Не знаю, а он пойдет?

— Не думаю, он говорил, что занят будет в ближайшие дни, ну кроме субботы, — быстро ответила она. — Если захочет, вдвоем потом сходите, вам не помешает наедине пообщаться.

— Мне второй раз на него пойти? — удивился я.

— Ну если надо будет, — кивнула она. — Ой да ладно, с вас не убудет, милорд.

— Как скажете, миледи, — согласился я.

Она заулыбалась, обняла меня, с трудом, учитывая то, что мы были в машине, и даже в щеку быстренько поцеловала, чего я совсем не ожидал, однако сказать я ничего по этому поводу не успел: она быстро попрощалась и выскочила из машины.

Посидев немного, я вновь переключил передачу и поехал за сестрой в школу. Красноглазое существо всю дорогу не посещало мои мысли, потому что я думал о моих друзьях.

Глава 12

Приехав за сестрой, я обнаружил, что совсем не уследил за временем; ее урок закончился еще пятнадцать минут назад, что не сулило ничего хорошего. Я остановился у дорожки, которая вела прямо к главному входу школы, в ожидании худшего, однако все оказалось не так плохо.

Кристи радостно помахала мне, подошла к машине и уселась на пассажирское сидение, полностью расслабившись. У нее было очень хорошее настроение, отчего ее лицо даже залилось краской, что было не типичным делом для нее. Ее темные локоны все растрепались, а на лбу проглядывались капельки пота, ко всему прочему, она очень странно дергала пальцами. Я сделал рациональный вывод, что это и есть последствия истинной любви — волнение, приподнятое настроение и потеря здравого рассудка. Осознав это, я почувствовал некую отраду за нее, за ее, по-видимому, сложившиеся отношения. Она также умудрилась передать свой эмоциональный настрой мне, потому что я тоже начал, как дурак, улыбаться.

Ничего не сказав друг другу мы направились прямиком домой. Ехали мы так же молча, она с кем-то переписывалась в телефоне со своей улыбкой, растянутой до ушей, а я следил за дорогой, наблюдал за людьми представляя разные ситуации у себя в голове, где каждому из них отводилась определенная роль. Начиная от ребенка, весело уплетающим мороженое, заканчивая пожилым афроамериканцем в сером костюме, сонно почитывающим газету на скамейке.

Так, по большей части, и проходила наша поездка. Изредка я спрашивал у Кристи что-то про учебу и дела в школе, но она отвечала мне коротко, явно показывая, что ей сейчас явно не до меня, да и не до всего остального мира в целом. Ведь там, у нее в телефоне, был ее любимый Джонни.

Мы подъехали к дому в пол пятого, на улице начало смеркаться, что напомнило мне о вчерашней ночи, и об обещании, которое я дал себе.

Выйдя из машины и оглядев улицы, по которым я вчера носился, сломя голову, я на секунду задумался о реализации своего плана. Однако тихий ветерок, который начал развевать мои волосы и касаться моего лица, напомнил мне о страхе, который я вчера испытал. В тот вечер ветер точно также прорезал мое лицо, когда я убегал от того человека.

По коже побежали мурашки, и глаза начали наполняться слезами. Я уже наблюдал за тем, как людей от страха пробивало на слезы, но со мной такого никогда не бывало. Я простоял так еще пару секунд, пока меня не окликнула Кристи, стоявшая рядом с нашим подъездом. Заслышав это, я сразу направился к ней, оскорбляя себя в своих же мыслях от того, что у меня не хватило смелости решиться на серьезный поступок, что я не смог следовать собственному же плану.

К себе в комнату я вошел полностью униженный самим собой. Я сел в свое кресло и задумался обо всем, что меня волновало. Никогда в жизни мне не приходилось так бояться, никогда, и вот, что я допустил — кто-то следит за мной, а я просто прячусь, вместо того, чтобы пойти ему навстречу и разобраться со всем этим непонятным бредом.

Я надеялся, что позитивные мысли о встрече смогут заставить меня следовать плану, убеждал себя в том, что это что-то интересное, и что это нельзя упускать. Вдруг такого ничего больше не будет, и я дальше буду просто ходить в школу, а потом в колледж, а потом на работу, и так до конца своих дней, сожалея о страхе, что возобладала надо мной в эту минуту.

Однако мысли о смерти, которая меня также может ожидать от всей этой истории, тоже не давали мне покоя, скребя мои мысли лезвиями сомнений.

Сестра с матерью что-то обсуждали на кухне, отец, как всегда, сидел за телевизором, наблюдая за очередным спортивным мероприятием. Я сидел в своей комнате, заполненной почти мертвой тишиной, которую прервала вибрация моего телефона.

Вынув его, я увидел в нем одно сообщение от неизвестного номера. Я еще не знал, что это, однако холод все равно пробрал мое тело, скрутив желудок. Я открыл это сообщение, и перед моими глазами предстала только одна фраза, скорее даже вопрос, чем фраза:

РИК, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СЛЕДУЕШЬ СВОЕМУ ПЛАНУ?

Что у меня творилось в голове на тот момент невозможно описать. Могу лишь сказать, что я сделал, увидев это сообщение.

Я со всей силой швырнул телефон об стену.

Глава 13

На одни только объяснения маме о причине полного уничтожения моего телефона я потратил минут десять, потом еще двадцать минут на то, чтобы убедить сестру в том, что причина не в новой дозе «травки». А в самом конце еще пять на то, чтобы убедить отца в том, что я разбил телефон точно не для покупки нового. Правду я никому, естественно, не открыл, выдумал какую-то ересь про плохое настроение и медленно функционирующий экран телефона, который вывел меня из себя. Отец сказал, что мое следующее устройство будет гораздо хуже старого, в надежде на то, что это как-то повлияет на мое поведение в будущем.

«Вашу мать, как будто мне не насрать на чертов телефон!» — кричал я себя в голове.

Чуть позже они удалились из моей комнаты с просьбой не ломать другие устройства хотя бы до завтра. Иногда мать все же заходила, чтобы проведать меня и убедиться в том, что со мной все в порядке, чего я бы про себя не сказал.

Все оставшееся время я обдумывал происходящее, искал разумные доводы, разъясняющие общее положение дел. Но что бы я не говорил себе, все разбивалось о тот факт, что кто-то явно прочитал мои мысли и отправил мне это сообщение. Чтобы что? Напугать, подтолкнуть к действию, просто посмеяться — я не знал.

Но одно я знал точно — я до этого момента воспринимал эту историю как какой-то квест, по которому надой пройти, чтобы получить в конце награду. Сейчас же мне казалось, что все это дело рук сраного клоуна Пеннивайза, который вздумал охотится за мной. Только этого мне и не хватало для полного счастья.

А, может, именно этого мне и не хватало? Учеба, колледж, работа — все это мне уже наскучило, разве нет?

Пусть моя жизнь могла показаться просто прекрасной для большинства людей, живущих на земле, но мне в ней чего-то не хватало. Я жаждал чего-то необычного, чего-то волшебного. Обычный мир наскучил мне еще в раннем детстве, когда я узнал, что никакой магии не существует, поэтому-то и возжелал жить в новом мире. В мире, где я особенный человек.

Как ни крути даже опасный клоун убийца, способный превращаться в огромное членистоногое создание, было чем-то необычным и удивительным. Я понимал, что могу в будущем пожалеть о своих действиях, направленных на изучение странного феномена, но жалость из-за бездействия, которое может обречь меня на скучную жизнь, мне нравилась еще меньше.

Я сказал себе пафосную фразу: «Лучше сдохнуть, чем не следовать за мечтой!», (даже если твоя мечта тоже может лишить тебя жизни), и с этими словами на устах, обдумал свой новый план действий. Если быть точным, это был старый план, только с измененным расписанием встречи со своим новым, страшным другом.

Завтра и мать, и отец должны были с раннего утра отправиться на работу, а вернуться не раньше четырех или пяти часов вечера, в зависимости от занятости. Это означало, что до четырех мне следовало покинуть дом, дождаться где-нибудь темноты, если конечно клоун не захочет поздороваться со мной раньше, а после прогуляться по тем же местам в поисках нового друга. Или врага.

Глупейший план — для нормального человека, я же нормальным точно не был. Хотя бы потому что я снова решил взять свой складной нож, для подстраховки.

«Может сам себе сердце проколю, если пойму, что это наилучший выход», — решил я.

Уверенности в том, что я без труда смогу пробить свою грудь и вместе с ним сердце, у меня было немного. Я даже сомневался в том, что знаю где именно находилось мое сердце. Мне говорили, что оно у меня смещено, это не было какой-то патологией, просто таким меня создал Господь.

Время подходило к десяти, обычно я так рано не ложился спать, однако я почувствовал резкую усталость во всем теле. Скорее всего, причиной тому послужили стресс и вчерашняя бессонная ночь, которую повлек на меня взор красноглазого ублюдка. Я быстро лег на кровать, предварительно выключив свет, и укутался в одеяло, стараясь уйти в забытие.

В окно я не смотрел, точнее пытался не смотреть, даже не поворачивался к нему, решил, что лучше отлежать всю правую сторону своего лица, но ни в коем случае не вглядываться в сторону окна, и краем глаза тоже.

На долю секунды я вновь почувствовал на затылке внимание чужих глаз, отчего сразу задрожал, и, вдобавок к этому, у меня перехватило дыхание, но я быстро успокоил себя тем, что он бы уже раньше причинил мне вред, если бы хотел.

Прошло еще пол часа, прежде чем я заснул. Снов я не видел, но красные глаза не покидали меня даже в мире грез.

Завтрашний день должен был многое решить в моей жизни, и мне следовало быть готовым к нему.

Глава 14

Завтрашний день ничего не решил, к сожалению: весь день я провел в страхе перед своим решением. В один момент казалось, что я уже собирался выйти из дома, когда время еще не пробило четырех вечера, но ужас сковал мои ноги, словно кандалы, прибитые к полу. Я стоял с вытянутой рукой, в попытке потянуть за ручку двери, мой взгляд застыл на замочной скважине, и чувство, будто даже из этой черной дыры красноглазый наблюдает за мной, втягивая в темную пустоту дверного механизма, завладело мной. Постояв так, вероятно минут десять, я опустил голову, полностью сраженный своим страхом, и направился в свою комнату, чувствуя обиду на все, что меня окружает. Там я и провел все оставшееся время; лишь раз покинув ее, чтобы поужинать. Ни о каком голоде, кончено, речи не было, просто я все еще не собирался открывать тайну своих переживаний семье.

Так и прошла та самая «роковая» суббота.

На следующий день уверенности во мне прибавилось, что являлось последствием хорошего сна. Это была первая ночь без тревог, с того самого дня, когда я бежал к своему дому, охваченный невероятным ужасом преследования.

Кроме того, я хорошо позавтракал, что придало мне еще больше сил. Трудно было такое заметить под моей мешковатой одежде, но за три прошедших дня я успел сбросить пару килограмм от стресса и волнения.

После завтрака пошли часы томительного ожидания: мои родители сегодня никуда не собирались, потому я ждал удобного момента, чтобы улизнуть без всяких вопросов с их стороны. Я бездумно сновал по комнате, наполненный решимостью. Мне нужно было встретиться лицом к лицу с кошмаром, что преследовал меня все эти дни. Если вчера я всем сердцем желал замедления времени, чтоб оттянуть момент встречи с новым приятелем, то сегодня мое желание исполнилось, потому что время текло слишком медленно. Пару раз я уже хотел было разбить свои часы: один только вид этого медленного электронного устройства будил во мне гнев, но я помнил, что семье не особо приглянулось мое желание избавляться от старых принадлежностей путем их полного уничтожения, поэтому я лишь отвернулся от них, пытаясь отвлечься чем-то другим.

Где-то в три часа моему терпению пришел конец, я взял свою куртку и потихоньку покинул дом, несказанно обрадовавшись тому, что у нас была настолько большая квартира, что покинуть ее, не встречаясь с другими жильцами, было не такой уж невыполнимой задачей. Не понимаю, почему я сразу не догадался до такого, хотя, кто знает, может и изначально догадывался.

Погода в этот день отдавала прохладой, что не доставляло мне удовольствия, так как ее причиной были тучи, нависшие над городом. В день встречи с чем-то ужасным тучи появились явно некстати. Выйдя к подъезду, я окинул взглядом улицу, на которой располагался наш дом и которую неофициально называли — «белой улицей» (Изначально предполагалось, что здесь проживали только белые, однако несколько лет назад это устаревшее негласное правило нарушил Генри Холлер, дантист афроамериканец, который поселился здесь со своей семьей.) Людей было немало, что чуть успокоило мое сердце, которое вновь начало сходить с ума в груди, как только я вышел за порог своего дома.

Несколько часов я потратил на скучные прогулки по городу, расхаживая только по знакомым местам, чтобы случайно не забрести в неизвестные мне закоулки: телефона у меня уже не было, поэтому приходилось ориентироваться по своей внутренней карте. Заблудиться по глупости — точно не входило в мои планы.

Что вообще в них входило — встреча с клоуном?

Некоторое время я блуждал по бескрайним лабиринтам своего подсознания, полностью отдавался своим фантазиям и именно поэтому не сразу заметил, как солнечный свет уступил место сумеркам. Разбудил меня странный звук.

Только что, навстречу мне, двигался огромный мусоровоз. Он так тарахтел, что не мог не привлекать к себе внимания, казалось его двигатель отживает последние часы своей жизни. Однако не об этом речь.

Когда он проехал мимо меня, выйдя из поля моего зрения, звук умирающего двигателя резко прекратился. Мне показалось, что он решил остановиться позади меня, хотя ни звуков сворачивающих колес, ни звуков медленного приглушения моторов я не слыхивал. Только внезапная тишина возникла там, где ей, по сути, не следовало быть.

Я обернулся узнать, в чем дело.

И, как оказалось, время встречи пришло, потому что абсолютно все живое вокруг меня исчезло, не осталось ни движимых машин, ни пешеходов, ни даже света в окнах местных домов, все вернулось к той обстановке, что преобладала в тот пугающий вечер. Я остался наедине с самим собой, или же наедине с НИМ.

В метре от меня горел фонарь, каждые пять-десять секунд он мигал, так будто призывал идти по его следу. Выбор был не велик, с одной стороны фонаря находилась проезжая часть, с другой железный забор с черными железными, словно копья, столбами, позади меня темень, а спереди дорога из неосвещенных фонарей. Я не сразу решился следовать мигающему проводнику, а когда, поддавшись, поднял ногу, он замер в свете и больше не мигал. Тогда я понял, что это была глупость, и никуда этот фонарь меня не вел.

— И куда мне идти? — в третий раз спросил я. Прошло не менее пятнадцати минут, как я начал слоняться по пустым улицам своего города, в надежде на то, что хоть за каким-то из следующих поворотов меня будут ждать ответы. Однако ничего, кроме бесконечной тишины и пустоты, я не находил.

Страха уже как не бывало, ему не хватило места в мыслях, переполненных гневом по причине того, что все вокруг казалось мне издевательством. Так рьяно пытаться схватить меня в прошлый раз, и так долго наблюдать за мной в этот раз. Логика не прослеживалась.

«А он пытался схватить меня в прошлый раз?» — подумал я. — «Кажется что-то такое было».

Мысли спутались, образуя паутину непонятных догадок. Я ничего не знал, хотя вроде бы и знал. Да, такая неоднозначность доводила до истерии и меня.

Прошло еще минут пять. Я подходил к какой-то детской площадке. Если я не ошибаюсь, это была «Зеленая Жизнь», проспект, на котором растянулся небольшой сквер с этой самой детской площадкой. В темноте и запустении площадка казалась давно заброшенной, однако доверять своему первому впечатлению не стоило. Особенно сейчас. Я заметил движение в дальнем углу площадки там, где располагались три пары детских качелей. В той, что посередине медленно раскачивалась какая-то фигура, темная, напоминающую смерть в свойственной ей мантии.

Мысли о смерти пустили холодок по моему телу, отчего в горле пересохло, и я догадался, что вряд ли сейчас даже свое имя выговорить смогу. Не понимая почему, я двинулся ко входу в площадку.

Приближение не давало никаких зрительных плодов, я не мог ее разглядеть, хотя на таком расстоянии следовало ей уже показаться во всей красе. Площадка туго освещалась фонарями, расположенными на краях, каждые 4 метра, однако это никак не влияло на видимость темной фигуры. Не сложно было сообразить, что и здесь замешана какая-то магия.

«Обычно, добрые волшебники, которые ищут себе спутников для новых приключений», — думал я, — «не выглядят как смерть без косы».

Я надеялся не стать жертвой всех злодейских клише. Окинув небо взглядом, я заметил, что луна сияла не в полную силу, сопровождая меня только в виде небесной лодки. Все это не соответствовало главным принципам появления злодеев. Да и никаких сов с волками тоже не было.

Как только я подумал об этом, тень на лике луны сдвинулась, и она начала в медленном темпе набирать обороты, светясь все ярче. И вот, на небе сияла полная луна собственной персоной. Я глядел на нее восхищенный и до мурашек испуганный, но «полузлодею» этого было мало. И я услышал, как где-то вдали завыл волк.

Именно так… Где-то в огромном мегаполисе… Завыл волк.

Было страшно, но меня больше устрашала не магия, а скорее телепатия незнакомца в черном. Этот, скажем так, силуэт прочел мои мысли и сделал все так, как я и боялся.

Я остановился, не доходя до него, между нами было футов десять-пятнадцать, однако лицо разглядеть все равно не получалось, как я не пытался. Но я подметил, что он раскачивался, медленно и довольно забавно.

«Как мило, и злодеи иногда хотят почувствовать ностальгию по-своему детству», — проговорив эти слова у себя в голове, страх сразу испарился. Я перестал дрожать, и даже сухости во рту, как не бывало. Почувствовав некоторую легкость, я даже задумался о том, как же часто мне приходилось в последние дни бояться.

— А… Что… Сов не будет? — неуверенно прервал я молчание.

— Нет, — ответил силуэт мягким женским голосом. — Не уверена, что знаю, какие именно звуки они издают.

— Забавно, я тоже не знаю, — ответил я с глупой улыбкой.

После моего ответа, лицо таинственной женщины озарилось светом, и наконец предстала передо мной во всей своей невообразимой красоте.

Это была молодая девушка с длинными серыми волосами, распущенными и доходящими до самого пояса. Глаза отливали настоящим серебром, казалось, в них виднелись две изящные луны, наблюдающие за мной. Ее губы были выкрашены серой помадой; искривленные в улыбке, они устрашали своей утонченной бледностью и неожиданной миловидностью. Одета она была в боевой комбинезон, крепко облегающий ее женские прелести, и, как ты понял, одеяние ее тоже соответствовало выше названному цвету.

Серый цвет значился в списке самых ненавистных мне цветов, он напоминал мне о той беспрерывной скуке, что одолевала меня каждый день. И мне стало жаль, что столь красивое создание решило выбрать своим стилем самый отвратный цвет из всех существующих.

— Ну, как тебе я? — спросила она. Я понял, что ее приятный голос я готов был слушать до скончания времен. — Не очень похожа на Пеннивайза, верно?

— Да уж, мэм, вы будете чуть посимпатичнее, — ответил я, надеясь рассмешить ее. Однако на ней осталась вся та же милая улыбка. Глаза ее, как мне казалось, улыбкой были обделены.

— Давай сразу перейдем к делу, Рик, — резко сменила тему она. — Ты итак уже намучился со всеми этими тайнами. Поэтому мне бы не хотелось тянуть с нашим делом.

— С каким делом, боюсь спросить?

Она оглядела меня с ног до головы, явно оценивая мою внешность. На секунду мне даже стало стыдно за то, что я не был также красив как она. Хотя она была не просто красива, она была великолепна.

— С каким? — переспросила она. — Я хочу сделать из тебя Бога, Рик.

Глава 15

Сколько я находился в этом, кажущемся фантасмагорическим, видении? Или, быть может, в параллельном измерении?

Такие необычные, а главное непредсказуемые, обстоятельства возбуждали во мне чувство дискомфорта, казалось, что все вокруг идет не своим чередом. Я плыл против течения воды? Понятия не имею. В один момент я даже почувствовал острое желание вернуться домой, к семье, которая в случае чего, могла защитить меня от зла, ну или, в крайнем случае, как бы страшно это не звучало, умереть рядом со мной, если же угроза неминуема и слишком разрушительна.

У меня сразу же возникли вопросы насчет этого «обряда посвящения» в Богов. Мог ли он нести за собой какую-нибудь угрозу, не только мне, но и всем окружающим? Необходимо было все прояснить.

— Кого именно вы хотите из меня сделать? — поинтересовался я, нахмурив брови.

Качели внезапно замерли, сами по себе, что казалось чисто физически невозможным, если учитывать, что незнакомка никаких усилий для этого не прилагала. Она поднялась и не торопясь подошла ко мне, тогда-то смена положения преобразила ее. Плохое освещение туманило мой взор, и как только она вышла из тени, я смог разглядеть настоящий цвет ее образа — он был целиком и полностью белоснежным.

— Рик, я хочу помочь тебе, — ответила она. — Я знаю — тебе нужна помощь.

— Да ну? — улыбнулся я. — И какая же?

— Ты не возлюбил свою жизнь. И я попытаюсь это исправить.

— К делу, мэм, — резко отрезал я. — Вы сами так захотели.

— Ты всегда мечтал стать супергероем. — Она начала расхаживать вокруг меня, продолжая говорить. — Мечтал о необычной жизни. Задумывался ли ты о материализации своих фантазий?

— Ну, где-то в глубине души, наверное. Хотя я думал, что магии не существует, а значит и супергероев быть не может.

— Супергероями называют людей, которые занимают свою жизнь тем же, что и пожарные, полицейские, врачи, но при этом у них на груди светится эмблема, а лицо скрыто под смехотворной маской.

— Может быть.

— Так почему бы тебе просто не избрать одну из предложенных профессий?

— Вы не заметили одну маленькую деталь, моя таинственная подруга, — ответил я с уверенностью. — Это все… Слишком скучно для меня. Как вообще можно сравнивать супергеройство с этим?

Она склонила голову набок, видимо, ожидая продолжения моих слов. Я всем сердцем надеялся, что не выглядел слишком глупо.

— Будь я полицейским, — начал объясняться я, — большую часть времени тратил бы на патрули и бытовые разборки. Будь я врачом, ко мне приходили бы люди с геморроем, или с другими не кинематографичными болезнями. Ну а пожарные… умереть из-за того, что какой придурок забыл выключить утюг. Нет, это не для меня.

— А что тогда для тебя? — не очень заинтересованно спросила незнакомка, казалось, ответ ей был известен.

— Ну, я хочу помогать людям, действительно хочу, — пожал плечами я. — Но при этом хочется быть кем-то особенным. Чтоб каждый день был приключением. И чтоб люди видели во мне какого-нибудь…

— Спасителя, — договорила она за меня.

— Ну, можно и так, — неловко ответил я.

— Я бы назвала это тщеславием.

— Как угодно.

«К чему эти вопросы вообще, как будто ты не знаешь, чего я хочу», — подумал я.

— Я не знаю, чего ты хочешь, — внезапно опровергла она.

Этот фокус знатно удивил меня, несмотря на то, что я еще в начале нашей встречи подметил ее суперспособность. Первое, что я решил после выявленной пробоины в моем мыслительном процессе, так это ни о чем больше не думать в процессе разговора. Однако я был уверен, что и это она смогла «подслушать».

— «Не знаю» — медленно повторил я ее слова, будто пробуя на вкус каждую букву. — Прежде чем мы продолжим, не расскажете о том, кто вы, и почему вы вообще способны на такие странные фокусы?

— Лигейя. Так меня зовут, — представилась она.

— Что-то знакомое. — проговорил я. Где-то мне уже приходилось слышать это имя, но я никак не мог вспомнить где.

— Любое имя в наше время не одиноко в своем существовании.

— Возможно. Ну и кто вы?

— В целом… нет никакого смысла тебе рассказывать, кто я. До тебя вряд ли дойдет, а, впрочем, ты и сам не захочешь знать.

— Может попробуете?

— Нет, не старайся.

— Тогда к чему это все?

Меня озадачило ее нежелание делиться хоть какими-то деталями из своей личной биографии. Вряд ли она могла упомянуть, что-то такое, что меня смутило бы до такой степени, что я возжелал бы забыть услышанное. Из всех моих догадок, самой высшей и сложной была ее связь с Господом. Возможно, она им и являлась. И если так, то я только что ответил на главный вопрос человечества.

— Я не поделюсь с тобой даже причиной своих действий. — Постоянная улыбка слетела с ее губ. — Тебе будет достаточно того, что я просто хочу помочь.

— Ну, почему же? — спросил я, недоумевая.

Она просто глядела на меня, явно неготовая отвечать. Ее белые зрачки с черным ободком, намертво нависшие на мне, пустили мурашки по моей коже; я попытался скрыть это от нее, но не был уверен в успешности этого действия.

— Хорошо, не хочешь говорить, не надо, — недоверчиво пробормотал я. — Тогда рассказывай, что ты предлагаешь.

— Желание, — улыбка вновь вернулось на лицо Лигейи.

— Желание?

— Именно это я и сказала.

— Какое?

— Любое.

— Например, стать императором мира, искоренить зло, спасти Кеннеди?

— Одно из этого.

Сразу после ее слов перед моими глазами начали всплывать миллионы и миллионы возможностей, которыми я мог сейчас воспользоваться. Однако кое-что не давало мне покоя: доверия к бескорыстности совершаемых ею действий у меня не было, мне казалось, что вверенное мне желание и есть та самая сделка с дьяволом. А, как всем известно, дьявол ничего хорошего не приносит, только боль и страдания. Будь я нормальным человеком, то сразу отказался бы от такой возможности, отославшись хотя бы к тайне ее личности, которую она не хочет раскрывать. Но я уже говорил, что я не совсем нормальный. Ради интереса я готов был и на такое, в тот момент последствия меня не особо волновали.

По итогу, я начал разбирать в голове все интересующие меня желания, чтобы выявить того самого победителя, который должен был скрасить мою довольно унылую жизнь. Я раздумывал:

— Уничтожить все зло на Земле? — Нет, зло это все-таки результат человеческой свободы, убрав зло, я лишу людей символа Америки.

— Стать богатым и знаменитым? — Нет, это мне точно наскучит, и даже никакие шлюхи, наркотики и яхты от скуки не спасут.

— Мир во всем мире? — Снова лишение свободы.

— Стать богом? — хороший вариант, но вряд ли я смогу выдержать такую судьбу, да и вдруг первому это не понравится.

— Уметь влюблять в себя девушек, которые мне нравятся? — Великолепно, но слишком узко. Кроме того, никто меня сейчас особо не интересует.

— Стать умнейшим человеком на земле? — Круто, но вдруг я потеряю связь с нормальными людьми из-за своего неординарного мышления.

Все закончилось, как бы предсказуемо это не звучало, тем, что я все-таки вернулся к роли супергероя. Надо быть честным с самим собой, потому я был честен. Именно этого я и желал многие годы, именно к этому я шел. И если раньше мне казалось, что в реальности нет места волшебству и магии, то сейчас все мои старые предубеждения рушились перед силой этой симпатичной дамы.

Единственное, оставалось надеяться, что все это будет без подвоха, как во всяких поучительных сказках. На самом деле даже глупо было на это уповать, все же я иду навстречу своей мечте, так ли стоит задумываться о том, что плохого из этого выйдет?

— Ладно, давайте, делайте из меня супергероя, — решил я наконец.

— Хорошо, я…

— Погодите, а на выбор только одна суперсила? — перебил я ее.

— Оставь силы мне, хорошо? — спросила Лигейя.

— Да, лучше так: с этим я точно определиться не смогу.

— Итак, Ричард Джейсон Уорд, ты пожелал стать супергероем, чтобы бороться со злом и нести людям свет и благо? — она начала повышать тон, ветер вокруг нас усилился.

— Да! — пафосно ответил я.

— Хочешь помогать слабым, больным, обездоленным — людям, оказавшимся в убытке? — она почти кричала.

— Да!

— Хочешь обрести величие?

— Да! — я тоже начал кричать, ветер своими порывами свистом прорезал мои уши.

— Да будет так! — закончила она, щелкнув пальцами. Ветер замедлился и вскоре исчез совсем, никаких больше изменений я не заметил, ни вокруг, ни на себе.

— Я ничего не чувствую, — сказал я.

— Сегодня ты ничего и не почувствуешь, — ответила она, лицо ее было беспристрастным, впервые за все время.

— А когда я почувствую?

— Я сейчас расскажу тебе обо всем, и твоей главной задачей будет только — слушать меня. Справишься с этим, не перебивая? — спросила Лигейя, лицо не выдавало эмоций.

— Постараюсь, — улыбнулся я.

— Хорошо. Первое — ты будешь сверхчеловеком. Показатели твоих физических навыков будут выше показателей обычных людей, твои клетки будут регенерироваться быстрее, чем у обычных людей, твоя сила будет больше, чем у обычных людей, ты будешь быстрее, а также умнее. Но ты не будешь суперменом, ты не сможешь поднимать гигантские самолеты в воздухе, законы физики тебе этого не позв…

— Так и знал, — перебил ее я.

Она посмотрела на меня с укоризной.

— Извините, продолжайте, — ответил я.

— Чтобы твоя сила превосходила силы обычных людей, придется тебе смириться с тем, что твой вес будет около семисот фунтов.

Вот тогда я действительно охренел. В принципе я понимал, что так и должно быть в мире, где все действует согласно законам физики. Все-таки это не вселенная звездных войн, здесь звуков в космосе быть не может. Но я все равно недоумевал, как я буду жить с таким огромным весом. В таком случае я бы не смог даже обнять маму не раздавив ее.

— Не волнуйся, Рик, — остановила мои рассуждения Лигейя. — Ты сможешь контролировать свой вес. Понижая и повышая его всякий раз, как тебе будет это необходимо. Но семисот фунтов твой вес не превысит, иначе не каждый пол сможет тебя выдержать, если учитывать площадь поверхности соприкосновения с землей.

— Не уверен, что понял, — пробормотал я.

— Второе, — продолжила она. — Ты сможешь летать, чтобы была возможность быстро перемещаться из одного места в другое без помощи постороннего транспорта, и, если нужно, покидать поле боя, которое проиграно, и потому грозит тебе смертью.

Я сглотнул.

— Ну и напоследок: каждому супергерою нужен костюм. И свой ты получишь через полгода.

— Полгода?

— Хватит перебивать, Ричард, — серьезно проговорила она.

— Извиняюсь… Снова, — улыбнулся я.

— Да, через полгода, когда твои силы о себе заявят, точнее, последняя деталь твоих сил. Летать-то ты сможешь сразу. А вот остальное появится со временем.

Я не мог понять, почему нужно было ждать полгода, чтобы получить свои суперсилы, ведь желание было загадано именно сейчас. Лигейя заметила мое недоумение.

— Ты же не хочешь стать большим и мускулистым за одну ночь, верно?

И тут до меня дошло.

— Это придет со временем, чтобы никто не заметил магического, скажем так, вмешательства.

Это было умно, тогда я даже не задумывался о таких вещах, что было довольно естественным мышлением для шестнадцатилетнего школьника с манией величия. Также я удивился тому, что она не осталась равнодушна к этому и решила по-своему помочь, что вызывало чуть больше доверия к ней.

— Насчет костюма, он будет пуленепробиваем. Но от взрывов ракет или ядерных бомб защитить вряд ли сможет, шрапнель никак не повлияет на тебя, но непосредственная близость к эпицентру взрыва может травмировать кости и органы. Про огнеупорность сразу понятно, надеюсь. Тоже самое с перегрузками при полетах: скорость полета у тебя сможет превышать скорость звука, при необходимости. — Она посмотрела на меня пристальным взглядом, тогда ее губы растянулись все в той же милой улыбке. Началось молчание

Я еще не мог прийти в себя от осознания случившегося

«Неужели я действительно стану супергероем? Сколько лет я этого ждал», — думал я.

Если бы Лигейи сейчас не было рядом, я бы сразу пустился в пляс, разбрасываясь бессвязными криками на всю улицу, только чтобы высвободить энергию радости, что замуровалось в моем теле. Однако она была рядом, поэтому стоило держать себя в руках, чтобы не ударить в грязь лицом; все-таки на меня возлагали большую ответственность. Я думал, что Лигейя передумает, когда увидит мою придурковатость.

— Это все? — озадачился я, прервав тишину.

— Да, на этом все. Твое желание исполнено, Рик, — ответила моя новая подруга.

— Вы точно не хотите рассказать о причинах своих действий?

Она ненадолго задумалась, решаясь на следующий шаг.

— Ты… Особенный парень. Это и есть причина моих действий. — ответила Лигейя. — Да, пусть будет так.

— Этого я тоже не понял, — равнодушно ответил я. Сейчас мне было не до этих причин, я хотел, как можно скорее, реализовать свою мечту. — Что получается, прощаемся?

— Прощай, Рик, надеюсь твое желание принесет тебе того долгожданного и вожделенного счастья.

— Я тоже.

— Не забывай служить свету, как ты поклялся.

— Не волнуйся, этого я точно никогда не забуду, — уверенно произнес я.

Она посмотрела на меня с таким заботливым выражением лица, что мне даже захотелось ее обнять.

Кем она была?

— И еще кое-что, — сказала Лигейя. — Тебе надо будет объяснить родителям, почему тебя не было до шести утра.

— Что? Сейчас шесть утра? — удивился я. Мне показалось странным, что она не смогла проконтролировать это, однако возникать я все равно не стал.

— Да, именно поэтому тебе понадобится алиби, — подтвердила она.

— И какое же?

— Увидишь. А теперь прощай, Ричард. — Она вновь улыбнулась и легонько коснулась пальцами моего правого глаза, и тогда весь мир вспыхнул ярким светом, погрузившим меня в какой-то непонятный астрал.

Проснулся я на земле, в центре детской площадки, с ужасной болью в голове и с опухшим правым глазом. Карманы моих джинсов были вывернуты наизнанку, и вокруг не было ни души. Рядом с площадкой, по дороге, проехала машина и тогда-то я понял, что вернулся… Вместе с алиби.

Я хотел подняться, уперев руки о землю и резко выпрямив ноги, однако после того, как я проделал эти действия, я понял, что земли я уже не чувствовал. Оказалось, я подпрыгнул футов на пятнадцать, сам не понимая, каким образом. Догадаться, что это действие моих суперсил было не сложно. Поэтому я начал радоваться этому еще в воздухе, но радость была недолгая, я резко приземлился на свое лицо, исцарапав его, а вместе с ним и свои ладони.

Лежа на земле я расхохотался так громко, что любой, кто мог заметить меня в этот момент решил бы, что я сошел с ума, и что следует срочно вызвать санитаров. Однако все было довольно прозаично — я просто был очень счастлив.

— Ну что, Рик, новая жизнь началась?

Я еще долго лежал на этой площадке, глядя в предрассветное небо, загороженное ветками деревьев. Лежал и представлял свою жизнь в новом будущем; наконец, мои фантазии стали реальны.

П.Б. Лос-Парадиза

— Как интересно.

— Что именно?

— Не столь важно. Продолжай.

Часть 2

Глава 1

— Что у тебя с лицом!? Где ты был? — Мать схватила меня за подбородок и начала лихорадочно осматривать синяк. Отец с сестрой стояли у нее за спиной, наблюдая за всем этим делом, на их лицах читался страх вперемешку с облегчением. Они явно боялись за меня и в тоже время были рады тому, что опасность миновала.

Моя голова отказывалась работать от боли, единственное, чего мне хотелось, так это придушить Лигейю за такое болезненное алиби. Однако я собрался с мыслями и наконец ответил:

— Мам, меня ограбили.

Она посмотрела на меня с разинутым ртом, ее ошарашенный взгляд многое говорил о той сумятице, что творилась у нее в голове.

— Тебя ограбили? — переспросила мать, дрожащим голосом. — Кто?

— Извини, забыл спросить их имена, сейчас вернусь и узнаю, — с сарказмом ответил я.

— Надо звонить в полицию, — сурово проговорил отец.

— Какую полицию? В скорую звони! — вспылила мать, продолжая разглядывать мой синяк.

— Да не надо никуда звонить, все не так плохо, как кажется, мне надо просто прилечь… — как только я произнес эти слова, мои ноги, как по приказу, подогнулись, и я упал на маму, отключившись на несколько часов.

Я никак не мог понять, действительно ли было так необходимо доводить боль до такого уровня. Мое алиби привело к тому, что очнулся я на больничной койке в уединенной палате, которая, кстати говоря, была в разы чище моей комнаты и которая стала моим домом на пару дней. Рядом на стуле сидела сестра, копаясь в своем телефоне, мое возращение в мир она заметила не сразу.

Напротив, моей койки на стене висел небольшой черный телевизор, на котором показывали детские мультики, только на беззвучном режиме. Он явно не сочетался с бирюзовым цветом палаты, который почему-то мне сразу не понравился. Рядом со мной стояли какие-то медицинские аппараты, которые в прямом эфире передавали данные относительно моего состояния здоровья.

Моя сестра еще долго не обращала на меня внимания. Я смотрел на нее сквозь небольшой промежуток между веками глаз, шире раскрыть их я не мог, не хватало сил.

— Как любящая сестра ты должна была держать меня за руку, пока я не проснусь, — тихо, почти шепотом, пробормотал я.

Она вздрогнула, чуть не уронив телефон, сразу встала, изливаясь слезами на пути ко мне, и обняла меня. В этот момент в моей голове явно что-то сдвинулось, как мне показалось.

— Ай, Кристи! — получилось также тихо.

— Замолчи! — нежно огрызнулась она, почти сквозь слезы. — Ты хоть знаешь, как нас всех напугал? — Нечасто мне удавалось видеть свою сестру плачущей, мне стало даже не по себе от такого. — Тебя не было несколько часов, а потом ты пришел с этим… Фингалом.

— Ну извините, больше не буду просить людей грабить меня и избивать, — горько улыбнулся я.

Кристи рассмеялась, встала и, пододвинув стул к кровати, взяла меня за руку.

— Как это случилось, Рик? — спросила она, — Только не говори, что ты таким образом хотел свою жизнь интересней сделать!

— Хорошо, не скажу.

— Рик!

— Что? — вспылил я. — Нет, конечно! Я по-твоему решил пройтись по злачным районам города с криками «да здравствует арийская раса»? Нет, я гулял и… — Мне показалось, что наилучшим вариантом будет ничего не рассказывать, причем даже ложную историю. Лучше все держать при себе, на всякий случай. — И все. Больше я ничего не помню.

— Вообще ничего? Даже как тебя ранили?

— Кристи, это ключевая часть истории — естественно нет.

— Ну ладно, хорошо, что это не из-за твоих фантазий.

— Да уж…

Конечно, все выходило именно так, как говорила Кристи. Мое нежелание мириться с жизнью простого подростка породило новую ветвь истории моей жизни. Однако, при всем этом, ничего особенного я не заметил, только голова раскалывалась от боли.

И я не понимал, где моя регенерация.

«Неужели тоже через полгода проявится?» — спросил я себя. Является ли все случившееся правдой, я не сомневался. Всю дорогу до того, как я пришел домой, я скакал по переулкам нашего района, совершенно позабыв о своей головной боли, которая напоминала о себе лишь небольшой тяжестью. В остальном же я был почти как человек паук, только что получивший свою суперсилу и, при этом, будто немного пьяный.

Уже войдя на территория нашего дома, моя головная боль решила заявить о себе, и тогда я упал в обморок. Вероятнее всего, это тоже было частью заранее продуманного алиби.

— Так, я сейчас за мамой пойду, она ушла в буфет за едой… Для меня — сказала Кристи, вставая. — Так что ты пока… Никуда не уходи.

Она подарила мне свою улыбку и покинула палату, а я остался наедине со своими мыслями. Не скажу, что мыслей было много, скорее всего одна — «Я могу стать супергероем!» Моему счастью не было предела, от нее перехватывало дыхание, и даже боль начинала ослаблять свою хватку. Казалось, еще немного, и я смогу спокойно встать и отправиться на свою новую службу по борьбе со злом.

Я собирался начать разрабатывать в голове план действий по становлению на путь супергероя, но тут дверь отворилась, и в комнату ввалилась почти вся моя семейка, только вместо отца зашел какой-то толстый лысый мужчина, с серой от старости бородой и в белом халате.

В один миг я в очередной раз убедился, в кого пошла моя сестра, потому что мать сделала то же, что и она: навалилась на меня всем телом, чтобы показать, как сильно она меня любит.

Было приятно, но в то же время больно.

Обменявшись с мамой почти с теми же словами, что и сестрой, мы подошли к главному.

— Доктор Коллинз, почему он не помнит ничего, неужели все так серьезно? — спросила мама, с явным беспокойством.

— Ничего удивительного в этом нет, миссис Уорд, — проговорил доктор Коллинз басистым и необычным голосом, казалось, он раньше был певцом, с таким тембром это было бы неудивительно. — Ричард, если честно, я удивлен, что ты всего лишь не помнишь деталей того ужасного инцидента, — сказал доктор, переведя взгляд на меня. — По нашим анализам, у тебя сотрясение мозга третьей степени, что должно было сказаться на твоем самочувствии в куда большей форме. — он кашлянул, прикрыв рот. Его лицо показалось мне крайне встревоженным. — Мы даже были уверены в том, что тебе срочно необходимо будет сделать МРТ на случай кровоизлияния в полости черепа. Однако ты… Судя по всему, вполне хорошо себя чувствуешь

Я понял, что регенерации полгода ждать не было необходимости, мое здоровье уже было крепче здоровья обычных людей, что уже придавало мне больше уверенности в себе.

Мне так импонировало обозначение всех окружающих словом «обычные». Да, это было слишком высокомерно и тщеславно, согласен, но в тот момент я ничего не мог с собой поделать.

— Понятно, Доктор Коллинз, а когда меня уже выпишут?

— Что? — удивился доктор. — Неужели вы себя так хорошо чувствуете? Еще вчера вы были в тяжелом состоянии. Я, признаться, даже полагал, что вы можете и в кому впасть.

Раскрывать секрет своих способностей сразу же после приобретения было не лучшим стечением обстоятельств. Это было бы не только обидно, но и позорно, даже если вина целиком и полностью лежала бы на Лигейе.

— Что-то я не слышу радости в вашем голосе, — серьезно ответил я.

— Да кстати, доктор, все могут ошибаться, — улыбнулась моя сестра. Меня обрадовала ее поддержка, в последнее время Кристи делала это все чаще.

— Но я знаю, что не… — Дкоттор Коллинз вновь закашлял. Его периодически выявляющийся недуг неплохо снижал доверие к нему. Как ни крути, постоянно кашляющий врач всегда плохо смотрится, пусть даже если в этом нет ничего опасного. — Что не ошибся, мисс Уорд.

— Доктор проведите новые анализы, чтобы точно удостовериться, — вмешалась мама.

Недолго думая доктор ответил:

— Хорошо, мы проведем новые анализы и сравним со старыми данными. Но, Рик, — он вновь перевел взгляд на меня, — мы не сможем тебя выписать, пока не убедимся в том, что ты опять не упадешь в обморок на выходе из больницы.

— Хорошо, но знайте, что я довольно особенный мальчик, — ухмыльнулся я.

Трое остальных тоже заулыбались, и доктор проговорил:

— Ваша правда, не стану спорить с этим.

Глава 2

Ситуация с больницей сложилась наилучшим образом. Увидев новые результаты анализов, по которым я был здоровее быка, доктора неуверенно списали предыдущие результаты на неисправность медицинской аппаратуры. Однако это не помешало им продержать меня в этой больнице еще на два дня.

За это время даже полиция умудрилась прийти ко мне за моими показаниями. Но моя ложная амнезия, которую, на самом деле, тяжело было назвать ложной учитывая, что я действительно не помнил, как меня обворовали, решила все мои проблемы за меня.

Я хотел отказаться от заявления, чтобы ложными воспоминаниями не обречь невинных людей на подозрение в краже и нанесении тяжких телесных. Что уж тут говорить, я все равно знал, что в скором времени со всеми, кто вредит моей жизни или жизням окружающих, я буду разбираться лично. Однако родители моей добросовестности особо не разделили, поэтому взяли дела с полицией на себя, что казалось мне пустой тратой времени.

За некоторое время, я разработал план на будущие полгода своей жизни. Сам по себе он представлял из себя концепцию по созданию машины для убийства.

Я решил записаться на бокс, чтобы не махать кулаками как клоун в окружении врагов, а расценивать каждый момент, предвидеть удары врага, быстро реагировать и метко бить. Кроме того, я знал, что одного бокса мне будет мало: не все преступники будут соблюдать правила боксерских поединков, некоторые будут пинаться ногами, а также пытаться уложить меня, навалившись всем своим телом. Надо было и эти вопросом заняться. Поэтому я решил, что самбо было в самый раз, оно не было таким популярным видом спорта в штатах, но пару тренеров найти не составляло труда.

Помимо рукопашного боя надо было заняться и дальним боем, и как раз здесь уже возникали проблемы. Дело в том, что я бы не смог достать себе огнестрельное оружие, так как оно допускалось к ношению, по крайней мере в нашем штате, только с восемнадцати лет, или же с шестнадцати, только с разрешения родителей, но что-то я очень сомневался, что родители позволят мне ходить с пистолетом, скорее они предложат купить шокер и перестать валять дурака. А быть героем, который с преступностью борется, вооружившись шокером, выглядело слишком абсурдным.

Кроме того, с оружием придется повременить, не только из-за проблем с возрастом, но из-за серийников. Как мне рассказывал Грифф, у каждого ствола, который можно было купить, имелся серийный номер, связывающий орудие с его хозяином. А если учитывать мою необразованность в оружейном деле и в супергеройстве в целом, то можно с уверенностью утверждать, что я точно выдал бы себя этим.

Однако быть бэтменом, который на кулаках борется с преступностью мне тоже не хотелось. Сажать кого-то в тюрьму, чтобы он потом сбежал и устроил беспорядки больших масштабов — это точно было не для меня. Я четко уяснил, что мне на полном серьезе придется убивать. И на тот момент мне казалось, что я с легкостью с этим справлюсь. Главное, чтобы призраки по ночам мне не снились только и всего. Поэтому я принял решение сражаться, имея при себе холодное оружие по типу кинжалов.

Их было не так сложно купить. Обзавестись можно было даже сувенирными клинками, чтобы не причислять к холодному оружию. Буквально недавно я видел маленький стартап азиатов, которые изготавливают катаны по заказу. Но тут надо было быть осторожным, любое оружие могло выдать меня. Я вполне понимал, что покупка оружия законным способом это равносильно гравировке с моим именем и адресом на рукояти. Следовательно, мне надо было либо украсть для себя оружие, либо купить там, где покупать не законно. Для второго моих знаний было недостаточно, но первое мне вполне приглянулось, там хоть не надо было показывать лица каким-то незнакомым дилерам. Забавно начинать борьбу с преступностью с этой самой преступности, верно?

Определившись с оружием, я решил также записаться на курсы владения холодным оружием, чтобы во время боя не проткнуть себя своим же ножом. Таких курсов тоже с лихвой хватало, уже через неделю после выписки меня обучал правильно тыкать ножом какой-то агрессивно настроенный поляк с бритой головой.

С подготовкой все было ясно. Оставалось разобраться с конспирацией. Возникала необходимость жить новой прекрасной жизнью, но при этом оставаться все тем же Риком — учеником средней школы, который живет и мечтает о том, чтобы придать интереса своей жизни возымев парочку суперсил. В этом случае оставалось только надеяться, что новая жизнь не затянет меня с головой в пучину бесконечных приключений, что не очень-то меня устрашало, если быть честным. Поэтому задумываться об этом я пока не стал.

Ко всему прочему оставался вопрос с телосложением, для начала я должен был обзавестись абонементом в спортзал. Я не мог за полгода стать Дуэйном Джонсоном, не проводя по несколько часов в день со штангой в руках. Конечно, можно было бы держаться за тренировки боевыми искусствами, мол там я и набрал такую мышечную массу, но риск был довольно велик. Я понятие не имел, как буду выглядеть через полгода, вполне вероятно, что мое тело нельзя будет оправдать никакими тренировками по боксу, поэтому лучше перестраховаться. Да я и в целом не собирался этим заниматься, скорее всего, все время, что я потрачу на тренажерный зал, будет на самом деле посвящено моим тренировкам полету, или же иному какому-нибудь делу, не менее важному.

Вставал еще один вопрос относительно моей конспирации: Лос-Парадиз — это мирный город, в котором довольно небольшой процент преступности. Большая часть серьёзных преступлений — это вооруженные нападения и грабежи, которые случаются раз в месяц, а то и в два. И с этим вполне справлялась полиция. Поэтому не было необходимости гулять по крышам этого города в поисках злодеяний. В других странах преступности было гораздо больше, и именно там я мог бы пригодиться. Плюс стоило учитывать то, что, занимаясь правосудием только в Лос-Парадиз, я сильно сужал зону моего местонахождения, тогда преступникам или копам, если они захотят меня арестовать за самосуд, будет менее затруднительно найти меня. Так что, пусть лучше мои враги из какой-нибудь Бразилии ищут мальчика, живущего в сердце Соединенных Штатов, чем местный окружной прокурор, с которым мой отец знаком лично.

Далее оставался вопрос с учебой. Теперь ее придется отодвинуть не только на второй план, а прямо на десятый. Я понимал, что не смогу совмещать учебу с такой важной работой, или смогу, но вряд ли захочу. Мне уже представлялось, как мои родители отчитывают меня за то, что я совсем перестал учиться, без конца занимаясь спортом, но вряд ли на это можно было как-то повлиять. Я решил учиться так, чтобы мой средний балл не опускался ниже двух и восьми, к счастью сейчас мой балл был равен трем и двум, то есть было еще время заниматься любимым делом, не обращая внимания на учебу.

Вы, должно быть, в недоумении, как я проработал такой план в свои шестнадцать лет, неужели развитый интеллект поспособствовал этому? Нет, мой уровень интеллекта, конечно, стал чуть выше (лишь чуть), но план этот я разработал еще раньше, чем приобрел суперсилы. Я много раз спрашивал себя, что я буду делать, если стану таким сверхчеловеком, создавал для себя план действий, и с каждым годом дорабатывал его под влиянием новых знаний. Также он менялся и в зависимости от способностей, которыми я сам себя наделял, ведь для каждой из них был нужен отдельный подход.

Но если раньше мне только приходилось представлять себя супергероем, то сейчас все это перестало быть моей излюбленной фантазией. Теперь, обычная и ничем непримечательная реальность уступила место новой, куда более загадочной и волшебной. Да, я не знал, как это все было возможно, но меня особо и не интересовало. Я грезил своими будущими подвигами, словно они были настолько великолепными, что люди слагали о них легенды. Мое будущее наконец-то приобрело смысл.

Раньше мне казалось, что я обречен на унылую жизнь, в которой мне суждено было стремиться к тому, что вызывало у меня только чувство безысходности. Однако теперь я был счастлив, зная, что я стал тем феноменом, коим я всегда себя представлял. Даже смерть в тот самый миг счастья, которое заполонило мое сердце в той больнице, была бы лучшим окончанием моей жизни, нежели долгая жизнь без моего желания, воплощенного в жизнь.

Сейчас, оглядываясь назад, я вижу только идиота, разум которого затуманился до такой степени, что он был не в состоянии разглядеть истинный смысл желания, которым одарила его судьба.

Глава 3

25 сентября 2020 года.

Семья, которая позаботилась обо мне, после инцидента с ограблением, друзья, которые поддержали меня, когда я вернулся домой из больницы, учеба, которая постоянно напоминала о своем мерзком существовании. Такой была моя жизнь до исполнения желания, без особых изменений на протяжении шестнадцати лет. Теперь, все изменилось.

Полгода прошли почти незаметно, и причиной тому послужило мое постоянное саморазвитие. Большую часть времени я тратил на подготовку к своей службе. В саму подготовку входили и новые пункты, которые я в план ранее не включал, а именно — исследование преступного мира.

Я плавал по бескрайним водам интернета в поисках информации о своих будущих неприятелях, которые заполонили все страны мира, распространяя зло, словно смертельный вирус. Благодаря своим поискам я пытался выяснить, какой путь мне необходимо пройти. С чего начать и к чему прийти.

К сожалению, это оказалось не так-то просто. Одних сведений о преступниках, взятых из открытых баз данных ЦРУ, ФБР и Интерпола, было недостаточно. Возникала потребность в усовершенствовании своих детективных способностей, которые у меня в целом отсутствовали. Только потратив долгое время на эту малоприятную работу, я более-менее смог определить парочку целей для своих вылазок. В такие моменты оставалось только надеть свой костюм и пойти в бой.

За эти полгода я набрал небольшую мышечную массу; на Дуэйна Джонсона я, к счастью, не походил, но тот уровень атлетичности, которым я обзавелся, меня более чем устраивал. Также я успел и в росте немного прибавить, хоть мой рост и без того раньше проблем не создавал.

Я чувствовал нарастающую во мне силу, чувствовал, как она становится больше, каждый раз, когда я увеличивал свою массу. Изменение массы стало для меня частью вегетативных функций организма, то есть он менялся сам по себе, в случае необходимости. Конечно, я и сам мог на него повлиять, но это было почти всегда бессмысленно. Зачем, если тело само все сделает в нужный момент?

Физические способности стали в разы превосходить способности обычных людей. Рекорд скорости на стометровке принадлежал Усейну Болту и составлял 9.58 секунд, я пробежал стометровку за 4.34 секунды. Ветер фактически стал моим вторым именем: я не ступал по земле, казалось я по нему скользил. И такое было во всем, за что бы я не брался. Я мог отжиматься днями и ночами, без остановок, мог поднимать тяжести больше пяти центнеров и мог летать выше уровня полета птиц. Я был великолепен, буквально лучше всех и во всем, но разумеется об этом никто не знал: тайна всегда должна была оставаться тайной.

Пройдя всякого рода обучения, я не мог дождаться прибытия своего костюма. Получив его, оставалось только научиться летать, как можно быстрее и на большой высоте, без костюма это было почти невозможно: я замерзал и задыхался. Именно сегодня я и должен был получить свой костюм, хоть и понятия не имел каким образом.

Я проснулся весь взвинченный, с огромным желанием пройти последний этап. Костюм в сущности становился началом моего супергеройского путешествия. Ведь супергерой без костюма — не может зваться супергероем.

Я всем сердцем надеялся, что костюм будет мне по сердцу, без клоунады, без масок, которые прикрывают только глаза и без чертовых трусов поверх штанов. И мои надежды в целом оправдались.

Костюм появился в моей комнате сам по себе. Я общался с мамой на кухне; мы обсуждали бурный роман моей сестры и Джона, который явно отличался от предыдущих любовных утех Кристи. Судя по всему, в этот раз у них было все серьезно. Через неделю Маккинли собирался прийти к нам в гости, познакомиться с родителями своей девушки, и я ему сочувствовал, ведь на встрече также буду присутствовать я. А я любил дурака валять, в особенности с парнями сестры.

— Какой он вообще, лучше тех двоих, что были до него? — спросила мама, нарезая овощи.

«Забавно, Кристи рассказала только про двоих» — подумал я.

— Не знаю, я с ним особо не знаком, — ответил я, от волнения вращая кружку матери, стоявшую на кухонном столе. Мама изредка протягивала мне кусочки овощей, которые мне нравились больше всего. Ел их я совершенно отстраненно, потому что мой разум в тот момент находился в совершенно другом месте. — Грифф с ним больше меня общался, сказал, что вроде нормальный парень. Только немного самовлюбленный.

— Это хотя бы оправданно?

— Что?

— Его любовь к себе, — она протянула мне еще один кусок огурца. — Есть за что можно влюбиться?

— О, Господи, а мне откуда знать, — ответил я, похрустывая. — Я особо на парней не заглядываюсь.

— Вообще ничего особенного не заметил? — продолжила допрос мама, явно не желая останавливаться.

— Высокий, красивый, сильный, туповатый, что еще надо такой девушке, как моя сестра? — Это был риторический вопрос, но она мама все равно ответила.

— Ей нужно самое лучшее, так же, как и тебе, Рик. — заботливо улыбнулась она. — Хочу умереть зная, что вы оба счастливы, и что все у вас хорошо. Жена или муж, дети, семья, дом, машина — короче говоря все как надо.

— Конечно мам, все так и будет, — солгал я. — Ты главное не… — Вдруг я услышал чей-то голос, идущий из другой комнаты.

Я не смог разобрать слова. Определить, кому это этот голос принадлежал, я тоже не смог. Казалось, кто-то разговаривал буквально за стеной нашей кухни.

— Ты слышала? — спросил я, вставая со стула.

— Что слышала? — ответила вопросом на вопрос мама.

— Да так, показалось, что кто-то что-то сказал. Ладно, давай, я пойду, позовешь как ужин будет готов. — И я вышел из кухни.

— Хорошо, — ответила где-то за спиной моя мать.

Неизвестный голос усилился, когда я приблизился к двери своей комнаты, казалось за ней кто-то беспрерывно рассуждал сам с собой. Суть рассуждений я разобрать не смог, изредка до моего слуха доходили знакомые мне слова: «господь», «любовь», «выбор», «не стоит». Все остальное смешивалось в один большой водоворот непонятных изречений, я даже не был уверен, что это было на знакомом мне языке.

Оттолкнув дверь, перед моими глазами предстал небольшой железный контейнер, кубической формы. Стороны ее были немногим больше одного фута. Контейнер был черного цвета, на верхней грани растягивались в разные стороны узоры, изображающие крылья птицы, не соединенные друг с другом.

Увидев их, мне стало не по себе, как будто голова отяжелела. До меня начало доходить, что мое будущее прямо сейчас находится буквально передо мной.

«Как только контейнер откроет мне свои секреты, я стану настоящим супергероем. И тогда, пути назад уже не будет», — размышлял я.

На долю секунды я замешкался, мне показалось, что я делаю сейчас что-то нереальное. Поверить в такое было трудно. Но как бы то ни было, я потянулся к нему. Коснувшись крышки контейнера, я почувствовал тяжесть ответственности, которая возляжет мне на плечи с этой самой минуты. Но, на удивление, в один миг мне стало так легко, как еще никогда не было раньше.

Я поднял крышку контейнера. Вскрыл свой ящик Пандоры.

Глава 4

— Вот они, ублюдки, — шепотом проговорил я.

Мой взгляд был устремлен на сборище отбросов, почувствовавших свою безнаказанность. Место их сбора назывался «Colmena», или по-простому улей. Представлял он собой заброшенное здание, переделанное под бандитский уют. Диваны, колонки, алкоголь, наркотики, шлюхи — все, что нужно уважающему себя наркокартелю. Вокруг здания на милю не было ничего кроме пустырей и неровных дорог, плавно вытекающих в разные стороны. Ближайшие к ним здания мирно досыпали сегодняшнюю ночь, лишний раз не привлекая внимание наркоторговцев.

Наркокартель — «Ангелы Ла Карно», именно так они себя называли. И располагались они здесь, в этом самом месте. Злачный район на окраине миленького мексиканского городка «Ла Карно», который в общем виде принимал на себя роль царства, которым они правили. Абсолютно все здесь находилось под непосредственным контролем главы наркокартеля, которому чуть ли не поклонялись местные граждане. Его самого тут, естественно, быть не могло, район стоял под прицелом организаций и гос. структур борющихся с наркотиками, и это было всем известно. Любая операция тех же мексиканских властей против картеля в первую очередь затронула бы именно этот район. И чтобы избежать встречи с неким подобием правосудия, их лидер прятался в совершенно другом месте. И сегодня мне необходимо было выяснить где.

На меня был надет костюм, подаренный Лигеей неделю назад. Белый военный комбинезон, покрывающий все тело бронированной кожей, которая своей легкостью не уступала обычной рубашке. Белая поверхность разбавлялась оригинальными золотыми узорами и иероглифами, светившимися ярким желтым пламенем. Это были те самыми иероглифы, пришедшие прямиком из моих фантазий. Однако в моих фантазиях, я считал чем-то крутым нанесение десяти заповедей буддизма на свое тело, в действительности же я не мог назвать их даже на родном английском языке.

Поверх костюма на мне была хлопковая одежда, которая являлась чем-то средним между монашеской робой и средневековой туникой, связанных воедино для создания вычурного боевого наряда, выкрашенного в черный цвет. Сам наряд надевался прямо на костюм, хорошенько облегая его, и тем самым придавая больше удобств во время движений. Сверху ткань заканчивалась капюшоном с фиксацией, которая почти никогда без моего воздействия не сваливалась с головы, что так же являлось определенной положительной чертой. Кроме того, ткань наряда тоже не была обделена магией: пламенные надписи переносились прямо на нее, чтобы та ни при каких обстоятельствах не прикрывала собою их свет.

Костюм меня устраивал, даже не пришлось придумывать собственного символа, его определили до меня. Это были те самые крылья, что красовались на крышке контейнера. Их золотой отлив на фоне грудной белой кожи, ставил меня в один ряд с помощниками Господа — ангелами. Об этом также сообщали мои клинки; они прилагались к костюму. Это были длинные изогнутые ножи с черными рукоятками, на которых было выгравировано слово «Мессия». Видимо, таким образом Лигейя дала мне некое супергеройское прозвище, однако оно меня не очень устраивало, я чувствовал себя каким-то богохульником. Хотя говорить о таком было еще рановато.

Также не обошлось и без маски, точнее своеобразного шлема. Он покрывал всю голову вместе с лицом, и по виду он напоминал череп со страшным оскалом, навевающим ужас даже на меня самого. Глаз моих в нем видно не было из-за черных стекол, приклеенных поверх глазниц маски и создающих иллюзию пустоты, будто я воин, лишенный глаз. Череп безусловно занимал место лучшего фрагмента этого супергеройского костюма, хоть с прозвищем у него явно были разные пути.

Примерив на себя маску, я наконец поставил точку на своей подготовке. Действительно, все так и было; время тренировок уже подошло к концу, потому я взялся за дело.

Пьяный угар, в которым находились мои враги, набирал обороты. В здании крики становились громче музыки, несколько раз даже были слышны одиночные выстрелы, которые вынудили меня дрогнуть от неожиданности. Однако, несмотря на все бесчинства, что здесь творились, полиция не особо спешила прекращать их необычное веселье, что оставалось сделать мне.

Плана у меня не было, я собирался уложить всех, кого можно, без применения ножей: к этому я готов еще не был. А тех, кто останется допросить, и, если понадобится, с пристрастием. В целом, показать себя — вот главная цель моей сегодняшней миссии.

Здание снаружи охранялось семью бойцами, вооруженными автоматическими пистолетами УЗИ и короткими винтовками АКС-74У. У одного из них, кажется, был только пистолет, который торчал у него из спереди штанов, вдавленный в большое пузо. Выглядели они все точь-в-точь как гангстеры из фильмов: растрепанная одежда, татуировки и тупые лица.

Я приземлился перед ними, приложив усилия, чтобы все выглядело громко и внезапно. Они отшатнулись от увиденного и устремили свои стволы в мою сторону. Позади них веселье шло полным ходом.

Постояв пару секунд, тот, что был с пистолетом, спросил у меня что-то на испанском. Его большое пузо торчало из-под майки и, судя по его быстрым вздохам, человек явно испытывал страх.

Что-то еще крикнул длинноволосый латинос с АКС позади него.

Только сейчас я начал жалеть о том, что не стал изучать иностранные языки, а ведь это было самым очевидным действием, которое я должен был предпринять. Вот тебе и заумный план подготовки.

— Мне нужен Густаво Хуарес, — сказал я, исказив свой голос до грубой неузнаваемости. Мне казалось, что он устрашал, и судя по их переглядываниям, я оказался прав. — Скажите мне, где он, и тогда я вас убью быстро.

У меня не получилось сдержать свой прилив пафоса, поэтому я выкрикивал первое, что приходило мне в голову. Кроме того, мое сердце очень быстро колотилось, казалось, что это был страх, однако нет, это адреналин пронзал мое тело своей энергией. Я начал просто ожидать повода для атаки, любого повода.

— Густаво? — вновь озадачился мужчина с пистолетом, в этот раз на ломанном английском. Видимо он был главным из них. — Ты чего, клоун, тебе жить надоело? — он указал в сторону дулом пистолета. — Вали отсюда пока лицо… Цело. Думал нас этой херней костлявой напугать?

— Густаво… Хуарес, — я пытался выглядеть настолько круто и угрожающе, насколько это было возможно. Я действительно вложил истинную агрессию в свой голос.

Главный снова что-то проговорил на испанском, а после выстрелил три раза в мою сторону. Две попали в грудь, третья в живот. Я почувствовал лишь неприятное покалывание, но только изначально, чуть погодя боль усилилась, казалось в меня воткнули и сразу вынули иглы. Но еще пара секунд почти утихомирили боль.

Удивление и страх отразилось на лицах бандитов, теперь-то они поняли, что мне явно было не до шуток, жаль только… Слишком поздно.

— Ну что ж, мне жаль. — слова эти аукнулись эхом для них, когда я полетел в их сторону, занеся кулак за голову.

Я ожидал более быстрого сражения, но нехватка опыта в боях с несколькими противниками дала о себе знать. В какой-то момент я даже был уверен, что проиграл, когда двое из них навалились на меня, удерживая мои руки, а третий ударил меня ногой в паховую область. Я скрутился от боли, но она утихла через секунд десять, тогда я окончательно убедился в том, что полностью неуязвим, поэтому дальше бой пошел как по накатанной.

Тех, кто был внутри заброшенного здания, предупредили о моем визите. Уже заканчивая с охраной у входа, я начал замечать, как приливают их новые силы. Также, я отчетливо слышал, как кто-то собирался отъезжать. Мне показалось, что это были те, кто стояли выше остальных по званию, поэтому я сменил приоритеты.

Взлетев, я направился ко второму выходу, из которого сбегали их «капитаны», назовем их так. Оставшиеся у первого входа бандиты стреляли мне вслед, наполняя воздух нескончаемыми звуками выстрелов из автоматического оружия. Однако пользы им от этого немного.

Я увидел один пикап, в багажном отсеке, которого сидели два человека с винтовками М16 на перевес. Завидев меня, они сразу пустили свои пушки в ход. Но уже мгновением спустя я на всей скорости приземлился на капот машины, из-за чего та прогнулась под моим весом. Мои ноги пронзила острая боль, видимо я не рассчитал свою скорость, поэтому от такого удара и сам немного пострадал: вывихнул правую лодыжку.

Те, кто сидел в багажнике, в себя пришли быстро, машина не успела разогнаться, и это стало их спасением, но ненадолго. Разбрасываясь какими-то непонятными словами на испанском, они принялись вновь решетить меня пулями. Поначалу я изворачивался, а, когда их запас иссяк, пошел в атаку, наполненный яростью. Несколько быстрых ударов и они уже лежали, дергаясь в конвульсиях. Как я понял, это можно было назвать последствием сотрясения мозга.

Два человека, сидевших внутри машины, потеряли сознание. И если водитель поник головой к рулю, истекая кровью и не двигаясь, то тот, кто сидел на пассажирском, проявлял некоторые признаки жизни, чему я был несказанно рад. Я надеялся, что у него имелась необходимая мне информация о Хуаресе.

Подходя к его двери и погруженный в вопросы, которые собирался ему задать, я забыл о тех, кто уцелел в бою и сейчас переходил от входа к этому выходу. Они напомнили о себе: мне прямо в висок ударила пуля, резко лишив меня зрения на некоторое время: в глазах все начало двоиться. Боли я не очень почувствовал, шлем явно был прочнее остального костюма. В меня почему-то полетела только одна пуля.

Я оглянулся и увидел шестнадцать человек, направивших дуло своих орудий прямо на меня.

Один из них был больше остальных раза в два, мне казалось, что именно ему и следовало быть главой преступной мафии, учитывая какой ужас он на меня наводил, будучи обычным человеком. Его огромный живот и такая же по размерам шея заставляли меня задуматься о том, с каким трудом ему приходится передвигаться.

Конец ознакомительного фрагмента.