Старлей из УГРО, или Честь имею. Книга первая

Виктор Бондарчук

Мелкий конфликт оперативника уголовного розыска Федора Углова со своим полицейским начальством выливается для него в большие неприятности. Проблемы, накатившие подобно снежной лавине, фактически выживают парня с места службы. Углов организовывает частное детективное агентство, в котором продолжает успешно заниматься борьбой с преступностью. Клубок преступлений раскручивается и приводит его к людям из очень влиятельного силового ведомства. Жизнь молодого оперативника на волоске…

Бунт на «корабле. Аня Морозова — моя любовь

В моём детективном агентстве самый настоящий бунт, который организовал и возглавил Сысоев. Ему, видите ли, не нравится, что все лавры по раскрытию преступления, я имею в виду дело Стайера, ушли в полицию. Пытаюсь объяснить, доказать, но всё бесполезно. Делаю последнюю, контрольную попытку:

— Олег, взвесь всё трезво. Ну, какие дивиденды мы могли снять с этого дела? Только головняк с уголовниками. На нас могут «наехать», чтобы отомстить за своих. А нам нечем защищаться, примитивного травматика в наличии нет, не говоря уже о более серьезном оружии. А так я получаю некоторые привилегии, на те же личные расследования закрывают глаза, по службе не сильно дёргают, и в случае чего, всегда прикроют. Главная цель нашей работы — деньги, а в этом случае они нам однозначно не светят. Умные люди в полиции знают, кто раскрыл преступление, и в дальнейшем не будут нам мешать, надеясь на повторную халяву. Это преступление для нас вторично, так сказать для разминки мозгов. Главная наша цель на сегодня — грабеж пенсионеров. Давайте на нём сосредоточимся, и за это премиальные получим.

— Как мы это раскрутим, если в городе тысячи пенсионеров? А раскрытие кражи в особо крупных размерах для рекламы нам бы не помешало. Звучит-то как: «Частное детективное агентство раскрыло кражу века в нашем городе. Обезвредило преступника, который ограбил квартиру известного артиста».

Слава Богу, Сысоев не вспоминает про второго преступника.

— Реклама — вещь хорошая, согласен. А вот раскроем ли ещё что-то подобное? Это вопрос открытый. Надо сначала стать профессионалами, а уж потом себя пиарить, не рассчитывая на халяву. Сейчас на повестке дня пенсионеры.

— Что ты докопался до этих пенсионеров. Мало ли дел попроще.

— Таких дел может и не мало, вот только их и без нашей помощи эффективно расследуют. Так что давайте сосредоточимся на реальном, при этом нарабатывая профессиональные навыки.

— Извини, Угол, но я в этом больше не участвую. Мне работу предложили приличную, так что я с частной розыскной деятельностью завязываю. Кстати, ты обещал с зарплаты денежек на бензин подкинуть.

Всё понятно, Олег видно давно решил уйти и ждал только подходящий случай. А деньги приплёл только для того, чтобы в последний момент не спасовать, не передумать и остаться. Зарплата у меня приличная по городским меркам, почти шестьдесят тысяч без премиальных. Отдаю Сысоеву десятку. Покинуть агентство решила и Катя, что, в общем, логично. У неё виды на Олега, мельком слышал, что она в игорный бизнес прорывается, вроде как крупье хочет стать, а заодно и женой Сысоева. И тоже требует полный расчёт, как будто я её на работу брал с гарантированной зарплатой и прочими привилегиями. Но, как говорится, не стоит наживать врагов на пустом месте. Пусть лучше они себя чувствуют виноватыми, что позорно спасовали. Отдаю и ей десятку.

Через день пришлось расстаться еще с двадцатью тысячами. Ушли оба молодых пацана, не объясняя причин. Да я этим сильно не заморачивался, с них толку мало. Они не профессионалы, поиграли в сыщиков, надоело, пошли дальше. И вот я наедине с последней сотрудницей, которая по своим профессиональным качествам больше бухгалтер, чем агент частного сыска. Она сейчас смотрит на меня с такой жалостью и тревогой, что хочется её не только успокоить, но и утешить.

— А ты Аня, не надумала уходить? Решай быстрее, пока у меня осталась десятка в кармане.

— Я остаюсь, да толку с меня, с бухгалтера… Не сыщик я однозначно.

— Аня, я давно хочу тебя пригласить в ресторан. Давай сегодня куда-нибудь забуримся, хорошо покушаем и слегка выпьем — расслабимся.

— Хочешь прогулять свои последние деньги? А на что жить будешь?

— Родители прокормят.

— Не очень-то верится, что ты за помощью к мамочке побежишь.

Одарила незамысловатым комплиментом. Всё равно приятно, когда тебя хоть и на словах, а за крутого мужика держат. Это точно, я к родителям за помощью обращусь только в крайнем случае.

— Не надо мою самооценку поднимать, со мной всё ясно и понятно. Так что, гуляем или как?

— Ты прямо как одессит заговорил. А что отмечать будем?

— Распад нашей детективной команды. Отличный повод напиться до потери пульса.

— Ты напьешься, а мне что делать? Я не пью.

— Будешь охранять босса и жалеть себя, что так неудачно трудоустроилась. Ну как? Гуляем?

— Гуляем, босс! А в каком ресторане зависнем по тяжёлой?

А у девочки с юмором всё в порядке. Это очень обнадёживает. Даже близко не предполагал, что у неё такое прекрасное качество.

— Я не знаток питейных заведений города. Мы на своём ментовском уровне больше по барам и шашлычным западаем. Не поверишь, я ещё ни в одном приличном ресторане не был.

— Не много потерял. Беру инициативу в свои руки, как опытная и крутая дама. Есть одно хорошее заведение, называется у «Егорушки». Ты только поприличней оденься.

— Поприличней? Это как?

— Ну, мокасины новые и джинсы европейские. Рубашка и пуловерчик, чтобы были не заношены.

— А если у меня такого нет?

— На нет и суда нет. Пойдём, значит, в шашлычную пиво пить.

— Я слышал, что ты пиво вообще не перевариваешь.

— Что делать?! Придётся себя пересилить, не бросать же начальника. А если у тебя и вправду надеть нечего на торжественное мероприятие, пошли в магазин, приодену слегка.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. И для мужчин одежда лишней не бывает.

— Может, мне надеть парадный мундир полицейского?

— «У Егорушки» в такой одежде стрёмно появляться. Извини, за уличный сленг, но я другого слова просто не могу подобрать. Пошли скорее в магазин, пока я увольняться не надумала. Заберу твою последнюю десятку, и ты останешься без красивой одежды и приличного ужина в ресторане.

— Ты такая боевая, никогда не подумал бы. Косила под тихую скромницу.

— Узнаешь поближе, вздрогнешь. Кстати, ваш жаргон при разговоре с приличной девушкой неуместен, молодой человек. Идём в магазин или как, одессит без Одессы, — засмеялась Анка.

Никогда не думал, что покупать джинсы тяжело, нудно и долго. Оказалось, что их видов больше сотни в специализированном магазине «Джинсовый мир». Я уже через двадцать минут был в полном ступоре от одних примерок. Мне было немножко стыдно перед красавицами продавщицами, что я и моя девушка, такие привередливые, и на которых Аня не обращает внимания. Что говорить, она городская девушка в третьем поколении. И ей всё что-то не нравится. Я уже полчаса торчу в примерочной, куда она заносит эти самые джинсы, чуть ли не ворохом. Наконец, Аня удовлетворённо хмыкает. Я с надеждой смотрю на неё, она на выбранные тёмно-синие американские джинсы. Всё отлично, кроме цены в пять тысяч рублей. Я больше чем за полторы на китайском рынке не покупал.

С рубашкой Аня решила быстро: однотонная, чуть посветлее джинсов. И с пуловером проблем не возникло: светло-серый, классический, с треугольным вырезом воротом. А цена семь тысяч с копейками за две вещи. Я почти в нокауте. Думал же прослушку приличную приобрести. А когда начали примерять турецкие мокасины за четыре пятьсот, то я сказал подчинённой открытым текстом:

— Я искренне сожалею, но ресторан, как и эти туфли, отменяются. Я полный банкрот.

— Я столько сил положила, чтобы ты круто выглядел и соответствовал, так сказать, приличному обществу, и на тебе — всё отменяется… Если дело только в деньгах, то это не вопрос. Займи у меня десятку. Надеюсь, что в ресторане ты не станешь всех шокировать купеческой удалью. Ну, там шампанское вёдрами, цыгане с песнями и плясками.

— Какие цыгане? У меня денег ни копейки, а зарплата только через месяц.

— Не переживай, положись на единственную сотрудницу твоего детективного агентства. Ты в надёжных руках.

— Прямо скажем, не ожидал. Твои скрытые таланты заиграли всеми своими бриллиантовыми гранями.

— А мы, оказывается, умеем комплименты дарить! Это очень вас поднимает в моих глазах, молодой человек. Куда везти?

— Домой. Надо отдышаться после шопинга, помыться и переодеться.

— В присутствии дамы надо говорить: «Приму душ». А то люди могут подумать, что редко моешься. Я за тобой заеду в семь вечера.

— Никогда не думал, что узнаю столько нового за очень короткий срок. Такой темп меня даже слегка пугает. Кстати, душ я принимаю ежедневно.

— Я не только так думала, я верила в это, — девушка засмеялась.

Когда Анка смеётся, лицо её становится опасно красивым.

— А ты в ресторане пить будешь?

— Мужчина, я не пью. Могу пригубить хорошего вина. И не больше.

— Извини. Но я это к тому, что ты за рулём. Может, без машины обойдёмся?

— Я уже не могу без моей малышки. Да и ты как-никак, а полицейский. Думаю, прикроешь, — она посмотрела на меня хитро, улыбаясь.

— Без «базара», если, конечно, в стельку не напьёшься. Я, кстати, всегда считал тебя немножко заторможенной, такой тихой серой мышкой — бухгалтершей.

— А вот хамить и утверждаться за мой счёт не надо. Мне твоя крутость прекрасно известна. Я отлично знаю, кто чего в нашей фирме стоит.

— Я не хамлю и не утверждаюсь. Ты у нас тихой девочкой сидела, бухгалтерию в основном вела. А вот сейчас прямо вся из себя раскомандовалась. Да так, что я, можно сказать, чуть ли не в ступоре, со мной такого ещё не было.

— И это для тебя так неожиданно, что ты ввёл в оборот такие слова, как «базар» и «в стельку»?

— Именно так, совершенно в точку. Вылезло, понимаешь ли, из меня пролетарско-бандитское. Сама знаешь, где тружусь. В общем, ты для меня полнейшая неожиданность.

— Не представляешь, какие тебя ещё ждут открытия!

— Хорошие или не очень?

— В основном хорошие. Можно сказать, даже отличные.

— Успокоила, а то я даже стал немножко мандражировать.

— Если, конечно, можно, то забудь свои ментовские выражения хотя бы на сегодняшний вечер. Мы воспитанные, интеллигентные молодые люди из приличных семей. И ни шага в сторону от этого.

— Ты позвонишь, когда подъедешь или мне у подъезда ждать?

— А ты как думаешь? Тест на сообразительность и порядочность.

— Ровно в семь я у подъезда.

— Можем же, если захотим. Ты всё выше и выше поднимаешься в моих глазах, — Анка засмеялась, а я почему-то смутился.

Ресторан как ресторан, ничего особенного. Но и дешевизны, бросающейся в глаза нет. Медленные танцы под плачущую скрипку, никаких тебе разудалых плясок. Все чинно и солидно. Черноокая и вся из себя красивая певица исполняет свой песенный репертуар без микрофона. Я уже притёрся к новым вещам и чувствую себя просто отлично. Прямо весь из себя такой ладный, широкоплечий и стройный. В обычной одежде на это как-то внимания не обращал. На спутнице обтягивающее светло-серое платье, которое откровенно подчеркивает её изящную фигурку. Смотрю, что уже многие мужики косятся в её сторону, но не решаются при мне глазеть откровенно. Когда в фойе, у огромного, на всю стену зеркала я увидел себя и Анку, мне показалось, что мы созданы друг для друга. Прямо идеальная пара как внешне, так и, возможно, внутренне. Второе определит время, лучший судья во всём.

Зал заполнен на три четверти, за четырёхместным столиком мы одни, на котором в хрустальном графинчике триста граммов коньяка «Хенесси» для меня, и вся из себя красочная бутылка итальянского вина для дамы. Для неё же два экзотических салата, для меня громадная отбивная из телятины.

— А ты почему без мясного?

— Здесь так положено. Сильные мужчины употребляют исключительно мясо, если они, конечно, мачо, а хрупкие и нежные дамы лёгкие салаты. Прелесть этого ресторана в том, что отсутствует дресс код. Не надо выряжаться в обязательные вечерние платья и костюмы. Хотя народ собирается здесь приличный: средний класс и даже немножко выше. Главное, чтобы все были одеты в брендовую одежду. Китайский ширпотреб здесь не котируется и, в общем-то, презираем.

Мы танцуем через танец. Триста граммов коньяка — доза для меня не критичная, можно сказать, даже слабая, но перебор сегодня исключён. У меня по плану продолжение этого романтичного вечера до утра (как минимум). И моя спутница явно не против. Она уже изрядно разогрела меня плотными танцами, её тело покорно и податливо прижимается ко мне. А мои руки уже изучили её талию и чуть-чуть бёдра. Если честно, то я бы уже отбыл с Аней к себе на квартиру, но в этом заведении свои правила, и мы выбираемся на улицу только в первом часу ночи. Очень неприятный момент в виде счёта за ужин, почти пятнадцать тысяч рублей. Понятно, почему здесь тусуется определённая публика, голытьбе это просто не по карману. Чувствовал себя последней дешёвкой, когда Анка передала мне эти пятнадцать тысяч. Успокаивает одно — это долг и никак иначе. Чувствовал себя так паршиво, что остатки коньяка замахнул одним глотком, не смакуя, как здесь принято. А это больше ста граммов, и хорошо, что девушке хватило ума не смотреть на меня в этот момент осуждающе, настроение упало бы еще ниже. А она улыбнулась ласково и увела танцевать. Прижалась так плотно, что невыносимо захотелось остаться с ней поскорее наедине. И Анка это почувствовала, так что за стол мы больше не вернулись.

Вот и мой дом, пора решать вопрос кардинально. Не выпендриваясь, без страстных поцелуев и тисканий, спрашиваю:

— Ко мне?

— Я не против, если у тебя постель свежая, — улыбаться-то улыбается, но глаз не отводит. Понятно, что это для неё важно.

— У меня один комплект совершенно новый. Устраивает?

— Вполне. Мама, наверное, об этом заботиться?

Я не ответил на эту подколку, на уме совсем другое.

Всё у нас получилось просто и отлично, как у супругов со стажем. Аня по-хозяйски сменила постельное бельё на новое и, молча, ушла в ванную. Когда я после неё вернулся в комнату, она лежала в постели. Всё было предсказуемо и спокойно, пока наши губы не соединились, мы просто взорвались. Рассуждая здраво после всего произошедшего, мне подумалось, что «этого» у нас обоих долго не было.

Я люблю просыпаться не спеша, когда утром не надо никуда торопиться. А когда проснулся рядом с женщиной, с которой у тебя все так славно сладилось, и от которой не будет отказа, по крайней мере, сейчас, когда мы оба голые. То всё происходящее сравнимо разве что с высшим пилотажем, а может быть, с наступившим коммунизмом, про который я читал в книжках. Удерживаю подругу от попытки убежать в ванную, обнимаю, и она, расслабившись в моих руках, закрывает глаза. Дыхание у нас участилось до предела.

Что на меня накатило, не знаю, может, усталость скопилась, я отрубился почти на два часа. И когда очнулся от тяжелой полудрёмы, первое что почувствовал, это аппетитный запах чего-то жаренного. Анка появилась из кухни в сексуально короткой моей рубашке на голое тело. В такой короткой, что мне её захотелось невыносимо. Но она, видно предчувствуя такой вариант, ближе метра ко мне не подходит. Можно сказать, умоляю:

— Иди ко мне…

Улыбается в ответ:

— Рада бы, да у меня яичница подгорит. Вставай завтракать, — и гибко увернулась от моего рывка в сторону, приветливо помахав мне уже из кухни.

Раз поднялся, пришлось идти в ванную, а было желание ещё подремать часик-другой. Завтра на суточное дежурство заступать, так что сегодня можно вообще никуда не выходить, тем более, все мои подчиненные разбежались. Надо будет еще раз просмотреть записи с постов ГИББД, где-то в них скрыта нужная информация.

Никогда не думал, что простая яичница, моё основное блюдо на завтрак, может быть такой вкусной. Наверное, от того, что лук и молочная колбаса накрошены мелко-мелко. В общем, нереально вкусно! А обжигающий кофе со сгущёнкой, поднял настроение до высшего бала успеха. Если после такого роскошного завтрака ещё нырнуть в постель, да не одному… Это будет на грани фантастики! Оказывается, как мало человеку надо.

В постель-то я нырнул, но только один. Анка решительно уклонилась от такого предложения. Мол, выспалась отлично, а если на счёт этого, то она ещё пока не хочет. Ну, это её личное дело, а я подремлю часик-другой. Как говорится, минута сна — мешок здоровья. От переизбытка сна ещё никто не загнулся, одна только польза от него. А мне, оказывается, нравится спокойная работа, без внеплановых дёрганий среди ночи. Сутки отдежурил, не суетясь, и трое отдыхаешь. Вроде даже мысли не держу о возвращении на оперативную работу. В приятных мечтах о спокойной жизни заснул и проснулся, когда Анка нырнула ко мне под одеяло. С утроенной радостью обнял её, у нас получается всё отлично!