Предчувствие войны. Начало жатвы. Серия «Александрина»

Виктор Битеряков

Любовь, война и жизнь. Приключения. Фантастика.Только могущественный Арес мог впустить Нечто в миры, в отместку Небесам. Идёт поиск аватаров Ареса, чтобы, сразившись на законных основаниях, узнать истину.Но привлечь Ареса биться один на один – сложно. Он выйдет только против достойного. В это время Хаос уничтожает всё подряд, он копирует и искажает действительность, драться с ним по правилам невозможно. Хаос смеётся над правилами. И Сонька принимает вызов Нечто, пускай оно посмеётся над ней…

«Начало жатвы»

Предыдущая книга

Трое увлеченных кладоискателей, Сергей, Женька и Сонька нашли артефакты Силы, такой странной непонятной и опасной.

Сонькино Кольцо Силы научило её летать, творить волшебный танец, изменяющий мир. И еще, чувствовать невидимое даже многим богам. Своим даром она освободила бога Велеса и других высших из ловушки невидимости.

Кольца, опасная штука.

Сергея стало убивать его Черное Кольцо. А Женька, не выдержал искушения власти Красного Камня предал своего друга. И только Сонька спасла Сергея, отдав ему своё «Синее Фиолетовое» колечко. Просто так. Позже, Серж вернул её кольцо и преподнес в дар еще одно, необыкновенное.

Соньку и Ника, её мужа, ждали удивительные приключения и испытания. А предатель Женька оказался в плену у своего бывшего друга Сергея, даровавшего ему жизнь и позволение жить в своем мире Черного Кольца.

Сонька и Ник безудержно и увлеченно занимались своими любимыми танцами, состязаясь в обществе высших танцоров. Тогда она познакомилась с одной из участниц выступлений, довольно скромной девочкой, Кери, которая просто понравилась ей. Выяснилось, что её подружка, не просто богиня, а жительница Небес.

Небес, о которых боги только мечтают. Велес предупреждал Соньку быть осторожней, держаться от Них, Небесных, подальше. Но Сонька не вняла словам Велеса. И однажды, копируя движения волшебного танца Кери поменялась с ней телами.

И она вдруг оказалась на войне, в незнакомом месте, потеряв себя, свою память, всё. Там она встретила Эрэску (РСКА) — киберженщину и Форестера, суперсолдата, бывшего наемника. Они приняли её за своего командира, Небесную Тауру (Алукара, Кери, Айя…) И стали защищать её, потом, когда память Соньки вернулась, они познакомились и поняли, что это не Таура.

А узнав Соньку поближе, они стали друзьями. В бою с Вира они спасали друг друга и не один раз.

Вира, крайне агрессивный бог, которого часто видели в присутствии самого Ареса. Вира и его приспешники, Искатели, сражались за обладание предметов огромной силы, способной поколебать основы всего мироздания, неисчислимых миров и вселенных. Сонька им серьезно помешала. И теперь лучше ей быть осторожной.

Пролог

Дробный стук копыт выколачивал, тах — тах — тах, снова и снова, отвлекая страх и вызывая восторг. Дикая скачка в ночи, где они словно уходили от погони. Да так оно и было. Кони летели и душа её, сжавшись от страха тоже улетала.

— Сонька, сбавь! Придержи!

— Пытаюсь, — ответила она про себя. Но разгоряченный Колтун имел своё собственное мнение на этот счет. И он вдруг тормознул, так что Сонька мягко приложилась к конской шее, освежившись влажным потом. Замечательно! Чуть было не спешилась.

Мимо пулей пронеслась Инверсия и вместе с Ником в седле ушла во тьму. И тут же Колтун рванул следом, из галопа в карьер. Он, джентельмен, ну не мог пропустить даму вперед! Теперь они с Инверсией шли бок о бок, проникновенно и благородно, дама и кавалер. Сонька думала только о том, как не навернуться… Придерживать сейчас Колтуна было бесполезно, он всегда прибавлял в конце. А переубеждать его, что он не скаковой жеребец было затруднительно. Да просто невозможно!

— Впереди лес!

Ник стал придерживать Инверсию. А дорога резко вильнула в сторону. Конек её как-то умудрился пройти поворот дрифтом. А в конце, уже не вписываясь, отчаянно шарахнулся в сторону поворота, изогнувшись…

И она сама изогнулась от такого рывка, лёгкой тростиночкой. Едва не вылетев из седла, в грациозном прогибе, с красиво отведенной назад рукой. Совсем рядом она увидела удивленные глаза Инверсии и лицо Ника, на котором было пронзительное сострадание и восхищение. Зрители смотрели, а поза её была столь выразительна и бесподобна. Хлопков правда не последовало… Конь наддал задом, её бросило вперед и опять шарахнуло о конскую шею. Причем глазом. Ночь вспыхнула ярким светом.

Ну почему этот гад не может тормозить, как все порядочные лошади? Используя АБС! И сцепление он бросает… И подвеска, слишком независимая. А её саму полощет по ветру, как гимнастическую ленточку на финальных выступлениях. Ник предупреждал, не брать Колтуна. Но он в денике был такой смирный и послушный. А когда их глаза впервые встретились она растаяла. Нельзя не влюбиться в такую душечку. Такой задумчивый и проникновенный был этот взгляд умный и понимающий. Нет говорили ей. Это коварный зверь чудовище. Огромное и опасное. — Нет, это маленький зайчик. Такой бархатный, у него такое теплое дыхание.

И она запрыгнула в седло… Успев заметить, как Велес тихо шепнул что-то в конское ухо. Наверное, секретное слово. Колтун встал на дыбы. С испугу её ноги выскочили из стремян и… Она повисла, вцепившись в седло, в позе обезьянки на карнизе для штор. Висела, сжавшись, думая, что сейчас Колтун упадет на неё и раздавит. Но лошадка устояла и обошлось.

А вот Велесу досталось на орехи. — Я только хотел предупредить, — оправдывался он.

Вообще, Колтун крутой скаковой конь, бешеный, как и должно быть. Послушный. Он её слышал и слушался, когда она высылала его поясницей и корпусом, очень чувствительный и правильный конь. Резкий. Вот только. Он мог, вдруг, прогнуться, как тугая пружина и запустить своего любимого наездника полетать. После высадки всадника, за конем надо было долго бегать всем миром. А за наездником бегать было уже не обязательно. Такое вот изуверское коварство. Но милый хитрюга брыкался вовремя, не подкопаешься. Вроде, проскользнул, выравнивается и никакого предательства своего всадника нет и в помине. А по сему — не придерешься и не накажешь.

Опасный Темный лес кончился. Стало светлее. Цок — цок. Цок-цок. Теперь лошади бежали рысью. Сонькин Колтун иногда переходил в неспешный галоп, шел кантором. Соньке очень нравилось, конь будто летел, легкий-лёгкий. И он чувствовал её и начинал пританцовывать, крестить. — Испортишь ты коня и всего хорошего, — недовольно ворчал Ник. Но смотрел и смеялся. — Ты его еще иноходью пусти. Совсем уже…

Постепенно светало и они смотрели, как горизонт начинал розоветь и наливаться алым оттенком. Лес остался далеко позади. Во все стороны расстилалось раздольное поле, словно ковер без конца и края.

Откуда не возьмись в небе проявились облака и окрасились красным. Пронесся легкий ветерок, принося чуть более терпкий запах полыни и утренняя прохлада улетела, уступая более теплым потокам.

И они пустили лошадей галопом на встречу солнцу. А солнце словно ждало их, тут же выглянуло посмотреть, кто там мчится. Оно залило весь мир ярким светом и сразу начало жарить, а вскоре припекать будет уже серьезно.

Они свернули к морю, до него оставалось несколько верст и легкий бриз указывал направление. Сонька приподнялась на стременах, пытаясь разглядеть полоску моря. Купаться! Как замечательно.

Чего дочка сидит там в вонючем городе, и никакими чудесами и приключениями их не выманишь оттуда. У неё были особые артефакты, в которых была сила, но давать дочке их она не могла, слишком опасно всё это. И Видно рай и ад не для всех.

После событий войны, в которой ей хорошенько досталось, они с Ником поселились во владениях Велеса.

Тут было спокойно архаично и время истории остановилось. Здесь не было правителей, а только управляющие. Никаких границ, куда не пойди, хоть до края света. Тишина и порядок. И никакого развития, только натуральное хозяйство, обмен. Да и хозяйства то никакого не было, страна ленивых бездельников. Нет не сказать, все вещи и постройки добротные на века и сами жители аккуратные и приветливые.

Путешествовать по этой сказке было заманчиво. Но Сонька с Ником поселились уединенно, в малолюдном месте, на полуострове, окруженном морем. Здесь не было гор, только лес на холмах и степь, по которой гуляет ветер. Он всегда в движении, то стихает, усталый от жары, то закручивает смерчи, обходящие свои владения.

Они жили в одном из нескольких пристроенных совместно домов. Сонька называла строение замком, по привычке, хотя от кого здесь защищаться?

И всё-таки, остатки крепостных стен местами сохранились, она заметила, и массивный фундамент, выглядывающий из-под слоя обнажившейся почвы. Странно… Может когда-то здесь всё было по-другому?

На её вопросы Велес уклончиво отвечал, что да, бывали внешние обстоятельства… Но она особо и не вникала в историю.

Когда-то, давным-давно в её собственной истории была страшная война. И чтобы привести в чувства, Ник и все друзья бросились её развлекать, окружили заботой и вниманием. Мол синдром войны дело серьезное, нужно лечиться, отвлечься или, клин клином вышибают.

Стали путешествовать, развлекаться и даже пытались играть в милитаристский страйкбол, от чего она сразу отказалась. Пробовали экстримальничать, лазить по скалам. И долазились.

Как-то вися на пальцах над пропастью ей вдруг отчетливо превидилось, как она валится вниз. В таких интимных подробностях, что чуть действительно не сорвалась. Еле живая, на силу выбралась и зареклась больше не играть с высотой. Картина падения, в нехороших деталях, долго стояла перед глазами. Напрашивался еще один синдром. И вот тогда они с Ником и решили уехать сюда, подальше от всех, к Велесу.

Действительно, самое спокойное место во всех вселенных. И гор здесь не было, только далеко за лесом. А главное, здесь были лошадки её любимые. Эти создания вылечили её душу и успокоили нервы, и она забыла всё дурное, стертое из сознания словно ластиком.

Большие стада паслись здесь на степных просторах, топча быстрыми копытами полынь, ковыль да вкусный житняк. А рядом располагалось известное повсюду коневодческое хозяйство. Фермы, а ближе к замку, находилась конюшня с манежем.

Каждый день они с Ником выходили на моцион, седлали своих лошадей и по обыкновению направлялись к морю. Туда и обратно. И затем, в манеж, где под руководством наставников занимались со своими подопечными.

С самого утра до ночи все работники хозяйства были заняты. Утром маленькие жеребята кормились и отдыхали, потом их выпускали в леваду порезвиться и побегать. И уже все вместе, детским садиком, под присмотром табунщиков направлялись в степь. И после группового хождения строем, они свободно паслись в степи с другими лошадьми. Вечером жеребята еще раз прохаживались, слушая команды главного табунщика и так день за днем.

Такие тренировки. Маленьким лошадкам требовалось настойчивое, внимательное и ласковое обращение. И чем больше движения, тем лучше.

Она смотрела на эти милые создания и думала, как же она упустила свою доченьку. Вся в делах и заботах в постоянных разъездах. И, глядь, время прошло, доча уже взрослая. Выросла и воспиталась, у бабушек и дедушек, с другими детьми в школе. Как у всех, как у большинства и как было у неё самой.

Конечно, теперь у дочки своя самостоятельная жизнь. А у неё с Ником, одна любовь на двоих. Они всегда вместе.

И Ник заботился, переживал за неё всегда. И сейчас, предлагал поменять опасного Колтуна на надежную кобылу Инверсию. Выносливую и очень быструю, с хорошим ровным характером. Колтун же мог высадить любого всадника, в любой момент, без предупреждения, без предварительной заминки, что было крайне опасно. Но Сонька всегда отвечала на вызов, и если ей говорили: «Нет» — она отвечала: «Да».

И еще ей нравилось, что коварный Колтун заигрывал с ней, начинал пританцовывать, когда она хотела. А Ник считал, что заниматься выездкой скакового жеребца, по меньшей мере занятие странное. И еще, эти поездки в ночном лесу, где если не разобьешься, то лишишься головы или глаза на худой конец. И всё равно, снова они вместе мчались туда. Её туда манило.

Не так давно, спешившись, она стояла на пустой дороге в Темном лесу и долго прислушивалась.

— Ты ничего не слышишь? — спрашивала она Ника.

Но он ничего не слышал.

— Что там?

— У меня тревожное и нехорошее чувство.

— Тогда зачем мы здесь? Давай уйдем?

— Но только здесь я чувствую это. Оно повсюду вокруг нас. — Что? О чем ты? — Я не знаю…

Утром все предчувствия рассеивались, как туман. Яркое солнце заливало степь своими лучами. Лошади, беспечные, всё так же паслись, носились на перегонки по просторам, свободные, как ветер. Опять моцион, купание в море и возвращение в замок. Но тревога осталась. Мрачный туман, почти не заметная темнота. И даже свет жаркого солнца не могло растопить её.

Через несколько дней приехал Велес.

Она знала, что он приехал и ждала его в высокой башне.

Отсюда были видны все окрестности полуострова и даже маленький краешек моря на западе. С другой стороны, виднелся Темный лес, далеко через степь, а гор совсем не видно, они еще дальше. Красота! В степи пасутся кони, а в небе пасутся облака, они ходят по горизонту вереницей не спеша длинной цепочкой. Или летят над степью во весь опор подгоняемые ветром. Как же здорово! Можно бесконечно смотреть на небо.

— Ну как ты? Сонька, я рад тебя видеть. Всё в порядке? — Привет Вел. Замечательно. Тебе не понять нас людей, всё равно не понять.

Последней фразой она дразнила его постоянно, по старой традиции.

Велес усмехнулся. — Конечно… Только и ты, Сонька, не совсем-таки человек, теперь, у тебя кольца силы.

— Не знаю…

Слушай, а уже тридцать лет уже прошло с тех пор. Пролетели, как счастливый сон, а я и не заметила. Правда. Так быстро, а я всё такая же девчонка, ни капли не повзрослела. А вот ты тоже, совсем не похож на старца, хотя тебе, даже не знаю сколько веков.

— Нисколько. Время уже не имеет значения для богов.

— Расскажешь? Я заинтересовалась. — Вам никогда не понять нас. — Расскажи. Хотя бы общие положения. — Глупости. Ну ладно.

Велес шаркнул ногой по полу.

— Тебе не понравится. Хотя ты и так всё знаешь. — Чего ты мнешься? Тогда скажу сама.

Судьбы людей принадлежат Богу. И сами люди принадлежат Богу. У человека ничего своего нет. Душа ограничивает сознание, наблюдающее игру жизни «собственного» тела.

И все они только фигуры в божественной игре. Видят только данное Богом и воспринимают то, что им положено. Всё их движение закономерно, подчинено божественным законам и правилам, порядку мироустройства.

Они видят сон, в котором, им кажется, есть причинно-следственные связи. У человека нет собственного дома.

Каждый человек — элемент, связан с этим миром, со всем. Разум же видит иллюзию, части общего целого. Разбитую, границами, контурами, просто условностями.

Человеком движет основная идея, смысл которой заключен в создании семьи. Вера в реальность единства. Своего дома, своих близких и тепла души, которого хватит на всех.

Человек, искорка, которая сгорает в пламени и жизнь его коротка. Но если в жизни есть общая любовь и доверие, понимание друг друга, то в этом и заключается счастье.

Счастье, такое целостное состояние свойственное богам. Несомненно, счастье божественного происхождения. И люди, достигшие даже небольшого единства, получают его.

Нет никаких волшебных правил. Умом счастье не поймать, всё равно птица счастья улетит в небеса. Потому, что она живет там, в своём сияющем пламенном Сердце.

Богу принадлежит всё. Судьба людей и их выбор. Все дороги и тропинки, будущие и когда-то давно протоптанные. А еще, Он хозяин того, что могло быть и что неведомо…

Это его сон. И все люди, равные перед ним, принадлежим этому сну. И как бы мы не относились друг к другу, что бы не думали и что бы не чувствовали.

Всё пройдет. Рано или поздно. Мы все только отражение в капельках дождя или радуги. И в отражениях этих мы верим. О высоких небесах о единстве и счастье.

Да, мы, непонимающие друг друга, судим по себе. Думаем, что сопереживаем, сочувствуем. Но, чувствуем ли мы чужую боль? Да ладно! Почему же тогда эта боль чужая?

Безыдейный человек всегда обделен. Идущий против бога, идет против себя. И только разум, как кошка, которая гуляет сама по себе.

— Не понять тебе Сонька. — Велес усмехнулся. — Как не пытайся.

Никто сам по себе не гуляет, это просто невнимательное наблюдение. И Сон не принадлежит человеку.

Хотя, он считает, что может управлять своими снами, контролировать их, внушать, относиться к ним так или иначе. Но человек исходит из того, что ему дано богом, который больше, чем личность. Больше, чем все люди.

Только тот, кто может создать свой Сон — Вселенную становится богом. И каждый бог мечтает попасть на небеса. В отличие от человека, у которого есть только мечты, продиктованные его функциональностью. Это даже не его собственные мечты, а навеянные божественным сном, частью которого он является. Только бог истинно верующий. И он может по-настоящему мечтать. И все они ищут силу и возможности, чтобы бы суметь выйти из ограниченности. Небеса, свободные, это мечта каждого бога. Но, недостижимая мечта, из-за собственного эгоизма. Сколь угодно могущественные, они, только знают, что есть эти Небеса. Они могут только верить, что они есть. И они верят.

— Сонька, ты будешь вечно не понимать, кто мы такие.

— А себя я пойму когда-нибудь? — Кто я? Кто я со всеми этими побрякушками, кольцами силы?

— Милая Сонька, ты просто деревянная девочка — Буратинка.

— Буратинка?

Ну спосибочки! Хорошо, хоть не Артемонка.

Тогда Мальвина, моя подружка, небесная фея с голубыми волосами. А ты сам подозрительно напоминаешь Карабаса. Разве нет?

— Пускай… Ладно, я Карабас!

И я приехал сюда. И объявляю: спектакль переносится в другое место. Всё… Театр закрывается и все мы переезжаем. Финита ля комедия.

— Почему и куда мы уезжаем? Это связанно с тем, что я почувствовала в темном лесу? — Ты ощущаешь то, что даже мы не можем. Но я слышал и многие уже знают. — Что?

— Знаешь, давай переедем в другое место, там и поговорим в безопасности. И, у тебя такие знакомые на небесах… Они наверняка знают больше, чем моя скромная персона.

А для начала перенесемся в междумирье.

— А как же кони? И мой любимый Колтун! — Сонька, не держись за прошлое, оно всегда будет с тобой. — Велес… — Пойми, это местечко на самых окраинах моих владений, не самое надежное, к сожалению.

— Ну а я-то тут при чем?

— Ты нашла место артефактов силы.

Ты спасла меня из ловушки, не понятно как!

Нашла своё кольцо силы, или оно само нашло тебя.

Умудрилась станцевать так, что обменялась телом с Таурой.

Ты нарушила все планы Вира и защитила Ворота Небес.

— Ну это не я их защитила…

— Ты вошла в Ворота Неба, взяла Корону Вечности и вернулась… — Последнюю фразу Велес произнес совсем тихо. — Теперь я должен заботится о тебе, защищать тебя. А здесь это не просто.

Но, нет. Не это даже самое главное…

Ты отдала кольцо силы своему другу.

А кольцо силы, это неизмеримо больше, чем возможность исполнения желаний. Я не думаю, что кто-то еще способен на такое.

— Это для тебя главное? Ты не врешь? — Она смотрела ему в глаза. — Тебе действительно это важно?

— Да. Действительно.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

— Жить было бы скучно, когда всё держишь в своих руках.

Но…

Есть ещё что-то, известное и неизвестное. Мир, это дом, только большой. Есть и другие миры, где всё не так как у людей и в этом кроется весь интерес. Ты же искала клады из любопытства свойственного всем.

Разнообразие миров… Иллюзия многих и многих миров бесконечно огромной вселенной.

Помнишь ловушку, из которой ты нас вытаскивала? Пустячок. На самом деле всё гораздо сложней. Вселенная похожа на книгу, в которой другие книги, еще и еще… Бесконечное переплетение сюжетов, уводящих всё дальше и дальше.

Это не время движется, это мы идем.

Мы не можем остановиться. Не в нашей власти остановить всё. Мы не можем. И только Они могут…

Ладно, уйду от темы. Дам тебе простенькую подсказку. Боги, единственные, кто может позволить себе быть вежливыми.

— Точность вежливость королей?

— Как бы не так! L’exatitude est la politesse des rois… А что дальше? «И обязанность подданных»! Вот, что дальше. Нас много, и мы говорим о себе во множественном числе. Неспроста. И еще мы вежливые, еще более, чем всякие короли. Вежливость, это милость высших, снисхождение. И только так возможно общение высших с низшими. У вас же, это просто игра, спектакль. Ваша знать пытается играть в богов.

— А они небесные жители могут быть вежливыми?

— Знаешь не замечал. Они непосредственные, видимо им не нужна снисходительность. Вот так.

Велес очнулся от былых воспоминаний. Взглянул на Соньку.

— К чему я это?

А, к тому, мне кажется, что-то в нашем мире пошло не так.

— Оно всегда «не так»!

— Не смейся.

Послушай. Понимаешь, когда сюда, в мир, нисходят Они… Высшие с небес. Мир останавливается.

Нет, время продолжает идти и всё такое. Просто тогда мир развивается, не пересекаясь ни с чем. Своей судьбой, в своей логике и законности. И мы наблюдаем истинную эволюцию.

Так вот, Они здесь…

А мир изменился. Это неправильно. Не замечаешь? Мы сейчас должны быть не здесь… История не та!

Уже несколько раз происходят события, которые не должны произойти. История пошла по-другому, это факт. Что-то поворачивает судьбу мира от вектора его развития, несмотря на силу инерции, несмотря ни на что.

А может быть… Может быть, это уже не тот мир?

— Что же делать?

— Высшие всё знают. Спроси у своей подружки. А лучше, мой совет, прячься. Что-то надвигается… Совсем нехорошее.

— Где прятаться?

— В пустоте. — Велес рассмеялся.

— Где же ещё.

Велес явно пугал её. Что-то такое угрожающее приближается.

Сонька знала, что думать над этим бесполезно. Откуда приходят кошмары? Из пустоты. Там, где ей предлагал прятаться Велес. Действительно смешно.

Что есть на Земле, только любовь и война. И больше ничего нет. Любовь и война, а между ними кровь… Игра, где ложь и безразличие выступают против отчаянной силы правды. И всегда побеждает кривда… Всегда. Только правда никогда не сдается, безумная смелость никогда не отступает.

Однако ж, ещё как отступает.

— Знаешь? Ниндзя всегда бегают медленнее, чем любые нормальные спортсмены.

— Потому что они пытаются держать равновесие и не навернуться. Так?

— Точно. А спортсмен бежит очень быстро и легко может оступиться. И грохот будет великий…

Ник пытался отвлечь её, развеселить. Но без особого успеха.

— А ты когда-нибудь видела ниндзя?

— Да, в парке. Я бегаю, и они бегают, а что такого? Спортсмены бегают ночью с налобниками. А ниндзя, как летучие мыши, всё видят без света.

Велес и Ник посмеялись, а Сонька улыбнулась.

Этот разговор и её мысли совершенно не соответствовали окружающему пейзажу и обстановке.

После переезда она всё еще грустила о своих лошадках. Но сколько можно грустить? Надо веселиться.

Прекрасные райские пляжи вселенского подпространства вполне подходили для веселья.

Яркое тропическое солнце грело своими лучами. Прозрачная лазоревая воде манила купаться и нырять. И эта морская соленая вода была светлее глубокой синевы неба. После горячего песка, мягкого, как шелк, нырнуть в прохладу моря было просто волшебно. Под водой, словно сквозь зеленоватое стекло пробивались лучи света. Они всегда в движении, играют и танцуют, переливаясь всеми цветами радуги. А что там дальше, что скрывается в глубине? А её не было, глубины — был мерцающий полумрак. Таинственный завораживающий простор. Что там? Любопытно.

А здесь везде было любопытно. Не только в море. Там, где кончаются пляжи, что скрывает густой лес? Причудливые скалы, высоченные горы. А дальше: города и пустыни, другие моря, леса, реки, озера. А самое главное — то, что они еще не видели. Когда-нибудь побывать там надо непременно.

И время было. Правда уже не вечность… Погулять можно было, но разгуляться по полной теперь не получится.

Закрывать глаза ей не хотелось, тогда она видела, кто съел время, и вечности действительно нет.

Она знала, война началась, хотя здесь этого было еще незаметно.

Но она столкнулась со страшной силой.

Заглянула в глаза урагану.

И поняла…

Но не всё, многое, и теперь ей полагалось не закрывать глаза. Что бы солнце светило, и в лучах света таяли мрачные тени. Но они там были, скрывались за яркой завесой. И никуда они не ушли. Там был мрак. Не простой…

— У тебя просто ПТСР. — Говорил ей Ник. Посттравматический синдром. Наверное.

Понимал бы он что!

Да! Он прав. Её пугало собственное бессилие и ничтожность. И, самое главное, что она не сможет защитить свою дочь… И своих близких.

Только её друзья, РСКА с Форестером, смогут спасти всех! Сделают чего-нибудь.

Смогут защитить. И её, и дочку.

Может быть.

А теперь они зависли в раю. Отдыхают, наслаждаются, в ожидании известий. И неизвестно, что теперь будет.

— А ничего не будет, — успокаивал Велес.

— Вира, мелкая сошка. И Собиратель, и все остальные, пугало и только. Всегда было такое, кто-то сходил с ума от осознания своей значимости. Сила творит такое даже с высшими. Да. Они слетают с катушек и пытаются проникнуть туда, куда раньше не могли. Или наглости не хватало, или силы. Артефакты силы, вещь опасная.

Хватит валяться под солнцем. Голову, поди, напекло. Предлагаю сменить обстановку. Как насчет круиза? Выйдем в океан. На простор. А там острова, разные, страны. Развеемся, еще как! Вот прям сейчас!

Ну?

Сонька мотнула головой, улыбнулась.

— А давай! Прям сейчас!

Ник вскочил и побежал вдоль прибоя. — Догоняй!

Сонька бросилась вслед за ним. По мокрому песку. Стремительно. Через накаты волн и сверкающие весёлые брызги.

Он бежал быстро, но она догнала, всё-таки. Коварно забежала сбоку и вдруг толкнула его в набегающую волну. И он полетел, ничего не понимая. Вынырнул, барахтаясь и смеясь. Схватил её саму и подбросил вверх. И она, перекувырнувшись, плюхнулась в воду, нахлебавшись соли. Как здорово! Ну хватит дурить, бежим обратно. Нам еще в порт.

И вот они уже на борту океанского корабля. Вышли на бескрайние просторы, где волны и ветер гонят белые барашки волн.

Два ухоженных блистательных молодых человека. Одному за тридцать, а другому, даже страшно сказать «за сколько». Грациозная выправка, смокинг, бабочка, платочек. Безупречная причёска, умный, чуть прищуренный взгляд, легкая усмешка, вздернутая бровь. И главное, атрибут мужественности, аккуратная небритость, точнее, именно, аккуратная бритость. Два бывалых мужественных… Она вздохнула, вот угораздило её. А они, мачо, даже пистолет в руках не держали, железный… Ник, и вообще, всю жизнь в танцах, он другого и не знает. Велес, хотя он Бог, старый-престарый, если не врёт… Нет, не врёт он. Такой же парень, как человек, простой и даже необстрелянный. С ними она сама сейчас вдруг почувствовала себя мужиком. А они, мальчишки молодые… Даже не знают, что порох не нюхают. Почему — то все мысли её сейчас сводились к одной теме. От которой хотелось уйти. Но не получалось.

Красивые байки про войну могут сочинять полные придурки контуженные. Которые еще живы и здоровы. А у кого шрамы, на собственном мясе, в собственном сердце, вряд ли они будут сочинять сказочки про войну.

Ник прав, у неё точно синдром посттравматический.

При чем тут война! Обычная мирная жизнь тоже может быть страшной… Еще страшней. Она прекрасно понимала, что это так. Для кого-то жизнь ужасна. Да, она это знает! Но, не понимает… У неё своя жизнь. И война… То, что было, просто полная з******. Нет сравнения! Она точно не выжила бы! Тогда. После такого. А если, даже, каким-то чудом осталась бы живой, то искалеченным обрубком. Инвалидом, которому ничего больше не светило.

Тогда то, у неё и появился нюх. Открылись глаза. О чем эти байки, за войну или против.

Там, где история за войну, в ней сразу присутствует призыв смерти.

И она сейчас чувствовала дыхание смерти.

И это было страшнее тех страхов, которые когда-то были раньше.

И опять вопрос, что же делать? Нельзя уйти от судьбы. Нет сил бороться. Даже не спрятаться в Черном Кольце. Её несло потоком судьбы, как куклу, без воли и разума.

Выжить ей удалось благодаря телу Тауры, которое, рефлекторно, интуитивно знало, что делать. Она, только, почему-то не пожелала уйти в сторону и сдаться на милость победителя. И сейчас не ушла бы! Это не драка за огород с соседом. Не разборка дворовых пацанов за своего. Не интриги бесноватого, сумасшедшего, от нечего делать. Нет. Здесь было по-настоящему страшное. После, не оставляющее никакого творения. Только пустоту… И земля, вновь став безвидной, растворится, вместе с мраком над бездной…

Даже смерть, не выход. Вот почему она осталась. Они остались.

Ник обнял её за плечи. — Сонька, давай выбросим всё из памяти… И всё! И что ты постоянно себя терзаешь! У тебя такой измученный вид.

Она устало благодарно улыбнулась ему.

— Да ерунда, переживу.

Он покачал головой. — Нет, нет…

— Да! — В её голосе послышались стальные нотки.

— Ну хорошо, хорошо…

Ник уступил её настойчивости. А она подумала, может он прав.

Надо заканчивать ныть. Жизнь продолжается.

Глава2

Большой океанский лайнер медленно парил над океаном. Где-то далеко внизу перекатывались светлые лазоревые волны, уходя вдаль и теряясь в синеве неба. И высокая синева казалась продолжением безбрежного моря. Из высокой трубы корабля в сторону валили белые клубы дыма, похожие на облака. Раздался мощный басовитый гудок.

— Надо же, посмотри, кто к нам! Вон там!

— Похоже на ведро с дровами. Но нет, это же…

Как будто услышав, ведро вдруг вытянулось, изменяя свою форму. «Дрова» превращались в перья великолепной птицы.

— С ума сойти… Это Парус!

Эту невероятно красивую яхту она уже видела. Правда, не всегда она была столь ослепительной.

Рядом с бортом корабля, яхта теперь шла параллельным курсом.

— Друзья! Родные…

РСКА, Forester сошли на палубу. Казалось, прямо по воздуху.

Сонька испытывала такое сильное волнение, что боялась только одного, потеряться в этих чувствах. Надо как-то сдержать себя. Но невозможно. Такая невероятная крепость боевой Дружбы. Того, что было. Нет! Того, что есть. Навсегда.

Они обнялись, всей кучей, прижавшись головами. До слёз. И только Сонька, а Forester смеялся, и говорил что-то, как всегда. А РСКА была настолько холодная и отстранённая, с виду, тоже, как обычно. Сонька ни за что не приблизилась бы к ней, не зная её, не то, что обниматься. А теперь не могла сдержать желание, схватить её руками, прижаться к ней. Они все, как одна семья. Совсем, совсем другая семья.

Глаза у Форестера коричневые. И не прищуренные, как в бою. Широко открытые, они смотрели прямо в упор, как автоматное дуло. Нагло, неприятно и страшно. Для других, для всех, может быть. Но не для неё. Вместе с ней он шёл в смертельный бой. За неё и с ней вместе. Для неё это был самый хороший взгляд на свете. Исключая взгляд дочки и Ника, конечно. А вот у Эрэски пепельно-свинцовый взгляд, тяжёлый, нечеловеческий, как-будто искусственный. Неживой. От него хотелось отвернуться, но она, наоборот, взяла и уставилась в самую глубину этих глаз. И РСКА улыбнулась.

А Форестер говорил, что она не улыбается.

Они сделали всё друг для друга. Теперь можно не отворачиваться никогда. Сонька схватила Эрэску и попробовала поднять. И подняла… И удивилась. Лёгкая! Тогда была тяжелая, сплошная кибернетика, но сейчас РСКА самый обычный человек, ничего железного. Только взгляд остался всё тот же. Наверное, это ее собственный взгляд.

В этот самый момент вдруг возникла вспышка. Свет озарил всё вокруг. И в мертвом зрачке Эрэски она увидела живой трепет искорок света. Танец звёзд. Это были Небеса, волшебная сила которых разожгла в этих глазах яркий невиданный огонь.

Свет в небе продолжал сиять. Из него появилась и вышла к ним Алукара собственной персоной. И всё, казалось, замерло. Весь мир. И Велес, с раскрытым ртом. Все. Просто каждый наслаждался этим моментом встречи хороших знакомых, самых лучших.

И потихоньку мир пошёл вперёд.

— Кери, это ты?

— Конечно я! Кто же еще.

— Ты прям из небес вышла? — Ага, из небес. Прям…

— Ну, здорово!

Они сидели на палубе, на своих шезлонгах, свесив ноги, а Кери прохаживалась перед ними. Смотреть на неё, и вдаль, на море, было удовольствием. Корабль всё также летел над водой. А впереди, казалось, слегка потемнело, добавляя всей сцене некой значительности и даже тревожности.

— Есть кое-что интересное, промолвила Кери.

— Серьезно.

И если она сказала так, значит действительно серьезно.

— А я на вашем военном совете не лишняя фигура? — поинтересовался Велес.

— Как можно! Здесь все друзья.

А разве можно понять Велеса, подумала Сонька. Кери, для неё самой — подруга. Для Велеса, Она — Алукара. А для Форестера с Эреской — Таура. Вот и пойми их всех!

Но между ними всеми правда. И понимание, хоть все разные.

Впереди корабля, теперь несколько подальше, летел Парус. Интересно, кто управляет тем, как он изменяет форму? Может быть, он читает мысли? Парус действительно был прекрасен. Летящая в небе яхта, Луна и паруса.

Кери, как будто читала её мысли.

— Кстати, Парус знает ещё один маршрут. Ко мне домой, если пожелаете.

Это было предложение.

Выражение лица Велеса впервые стало похожим на обычное человеческое. Он неловко хихикнул, не зная, что сказать.

— Мы всегда готовы. — Форестер, напротив, ничуть не был растерян. — Но мы на службе. И время сейчас тревожное.

— Вы никогда не служили никому, — возразила Кери. — Только когда-то, раньше, но кажется, это было недоразумение. Так ведь? — Да. Недоразумение… И каждый его делал для себя. Даже если ненавидел это «недоразумение».

— Я знаю, конечно, — мягко согласилась с Форестором Алукара. — прилетайте, живите, друзья. Вы те, кто вы есть, значит там вы найдете Себя. Она посмотрела на на обалдевшего Велеса. — А я всем вам буду рада.

Теперь немного о делах. Плохие новости.

Она сделала паузу, смотрела куда-то вдаль.

— В междумирье грядет война. Но по ходу не простая. Там всегда война. Место такое. Но, теперь война, не понарошку, не игрушечная, а самая настоящая. И это не игра.

Что там случилось?

Алукара какое-то время молчала, а затем произнесла для Соньки совсем непонятное.

— Канва истаяла. И пришел зверь, видимый только в поступках. Столп, поддерживающий своды, стал глиной. И рухнул, погребая всё. Но, никто не услышал этого грохота. Никто не заметил, как слетелись ребульоны. И все продолжают свою извечную битву. Не желая ничего видеть. Victoria nulla est, Quam quae confessos animo quoque subjugat hostes. Ведь победа, это когда враги сами признают себя побежденными. Сейчас поражение пришло изнутри. Изначально слепые не видят. Думают выиграть, даже когда пришла зима и снег падает большими тяжелыми хлопьями…

А вечность ушла.

Сонька вздрогнула, услышав что то знакомое. Её собственные мысли. Вечность ушла… Что это?

Алукара вскоре покинула их.

А они остались. Правда, даже возможность пойти за ней, прямо сейчас, была счастьем.

И, счастье не ушло, оно осталось с ними.

Но, была и другая правда, страшная. Сонька чувствовала сердцем, но не могла понять разумом.

— Что же случилось? — Собственный вопрос прозвучал жалко и бестактно.

— Сонька, тебя это абсолютно не касается. Можешь даже не напрягаться. Для тебя все воины закончились. Это касается только нас двоих. — Форестер и РСКА переглянулись.

— Троих, — услышали они Велеса. — Форестер развел руками, — ничего не имею против. Так значит нас трое.

— Я ничего не понимаю, тоненько пропищала Сонька.

— Вы объясните мне?

РСКА… Ну скажи!

Но она ничего не говорила, глядя пустым неподвижным взглядом. Форестер тоже молчал. Зато откликнулся Велес. — Да. Вот такая печаль… Суть дела такая. Всем известен Бог войны имя которого, скажем, Арес. Вообще то я с ним никогда даже не пересекался. Зато слышал. И судя по всему, Алукара намекала именно на него. — Форестер кивнул. — Его стиль. — Но дело не в этом, продолжал Велес. — Грядет Апокалипсис, всеобщий коллапс. Внеплановый конец света. — Разве концы света бывают по плану? — спросила Сонька. — Конечно! Только и только по плану. Ты знаешь сколько вселенных? Даже я не знаю. Так вот, необозримо сколько их ждет исчезновение. Без возможности возродится.

— Так ужасно…

— Нет. Так непонятно.

Мне понятно, только то, что мой мир вскоре исчезнет. А я, вместе с вами, милостиво приглашен самой Алукарой. Спасен… Это потрясающе! И… Я остаюсь, здесь, вместе с вами, бороться. Так будет правильно. У меня тоже есть свой лозунг: Vincere aut mori. Супротив лозунга Ареса.

— Мы идем против Ареса? — поинтересовалась Сонька.

— Ты идешь домой, — мягко, но непреклонно констатировал Велес.

Это были не просто слова, а воля бога. А Сонька всё же пыталась возражать. Даже, понимая, что бесполезно. Женщина…

— Беда приходит для всех! И для моего дома тоже. Разве не так?

— Разберемся, — вбивал гвозди Велес. — Без тебя.

Потом он смягчился. — Не беспокойся. Ты и дочка, вместе с Ником и все остальные, все вы будете в Черном Кольце. Я возьму его себе и стану охранять. Если ты не пошла с Алукарой, то я должен заботится о тебе. Я и твои друзья.

— Сонька, как не крути, всё равно ты в деле.

РСКА молча кивнула головой.

— Но, понимаешь, — продолжал Велес, — этот разговор происходит не только здесь и сейчас. В разных вариантах он приобретает разные оттенки и значения. Вероятности сходятся, вероятности расходятся. Вселенские законы известны Аресу. Он следит, Он здесь. Но, нам достаточно всего одной неучтенной вероятностной ячейки, что бы проникнуть к нему, не потревожив его внимание.

— Получается, как бы на живца? Сонька вдруг заинтересовалась. — Опять по старинке.

— Ну. Если никто не против?

Никого против не было.

— Тогда, за всех вас тут отвечает Велес, то есть я. Я самый главный, понятно? Тогда, сидите и не высовывайтесь. И если обойдёмся без самодеятельности, то надеюсь, всё будет без сбоя.

В принципе всё.

— Тогда поехали! — Воодушевленно воскликнула Сонька.

Глава3

Новенький Икарус, просторный и светлый, важно плыл по пригородной дороге. Он мягко покачивался словно баркас. Половина пассажирских кресел были пустыми. Сонька с удовольствием крутила головой, разглядывая поля, лес, проплывающие домики.

— Хорошо как, ехать в автобусе. Гораздо приятнее, чем в маршрутке, — заметил Ник. Велес с переднего сиденья обернулся и кивнул согласно. Они ехали к младшей Сонечке. Сейчас надо быть поближе друг к другу, времена такие. Вселенская смута везде, даже здесь. Вот и поехали на автобусе, в целях конспирации, но так даже лучше, чем на на машине.

— Мне понравилось, буду теперь почаще ездить на автобусе, — объявил Велес.

— Приобретай себе свой собственный, — посоветовал ему Ник. — Ага, да, конечно. — Теперь Велес, как приклеенный ходил за ними, и стерег их. Когда он совсем доставал их своей опекой, приходилось просить его, чтобы отвалил, хотя бы ненадолго… и Велес, тут же, понимая, исчезал куда-то. Хотя бы для вида… Он был весьма покладистый Бог.

Сонечка младшенькая была очень довольна, когда увидела папу с мамой. И еще дядя, друг семьи. Они быстро подружились. Быстренько поднапрягла их на строительство и отделочно ремонтные работы. Однако пришлось соглашаться, чтобы в семье не создавалось напряженных отношений. Лень, она рано или поздно именно к этому приводит. Работать, так работать! Правда они ничего в ремонтах не соображали.

Ну и дочка! Подросла. У неё голове, обустройство родового гнезда. Совсем взрослая девочка… Какая девочка, взрослая женщина, мама. А она сама, уже бабушка. Не может такого быть, вот что похлеще любых чудес чудных. Однако, с холодком в груди, приходилось смиряться. И стараться не думать.

Ладно, стройка. А они с Ником точно стрекозы. Оба всю жизнь пропели и проплясали. И жизнь пролетела со свистом, хотя она даже еще и не начиналась. И что надо сделать, чтобы жизнь продолжалась? Любовь, доверие и ума капельку. Что бы понимать друг друга и не лениться. И всё всегда вместе непременно.

Ну вот, они впряглись, хотя другая родня пример не показывала. Сваты были вообще никакие, про себя можно сказать, лодыри царя небесного. И деверь туда же. Только золовушка была примером трудолюбия. Поэтому она умела, и знала всё по хозяйству. И к ней приходилось постоянно обращаться, к некоторому стыду. И Велес тоже обращался. Он, то ли хороший артист, придуривался: как это сделать? Как то, как это? А может, он сейчас действительно, простой человек, забывший кто он? Загадка. Но, по взгляду его она поняла, нет, всё правда, он не играет. Зато бог учился невероятно быстро, понимая все премудрости даже не с полуслова. И скоро он выбился в люди, став их бригадиром.

Каждый день начинался с утренней пробежки. Легкий медленный бег с выпрыгиваниями. И тут же начинался строительный штурм, без малейшей передышки. Главный начальник Велес строил их, давал сорок секунд, чтобы одеть рабочую форму. И командовал: замешиваем раствор, выкладываем и режем плитку… Снимаем, наносим раствор… Теперь быстро и ровно, со всей ответственностью, если что не так, придётся переделывать.

По окончанию работы бежали купаться на речку. Вот это было дикий стимул, невероятная сила. За то, чтобы купаться в речке, они очень старались, выкладывали плитку ровно. Велес ругался, кричал, но потом говорил, что сделано очень здорово, работа принята. С унитазом и трубами возился он сам, лично, вечером, когда они отдыхали. Доча, когда увидела, сказала, — Обалдеть! Это всё вы?

Но, в основном это была заслуга золовки и дяди Вела. Ну и все дифирамбы доставались дяде. А маленькая Танечка размахивала ручонками и называла дядю: дядя пукнул. А он смеялся. Надо же сколько времени прошло, неужели она уже бабушка! Нет, но действительно!

Они очень быстро привыкли к такой жизни. Делов-то, работы, на несколько часов и времени полно на отдых и прогулки.

Вечером, сидели на веранде слушали похрипывающий приёмник. Из динамиков доносилась песня. Любовь, это бубубубубу. Вечная любовь! И примерно одно и тоже в каждой песне…

— Вел, а у тебя как с этим?

— С чем, с любовью?

— Нет, но ты же главный-преглавный! По отношению к тебе в твоём мире должн быть принцип — люби только ТЕБЯ, чихай на всех и в жизни ждёт тебя успех. Тебя вообще любят?

— Кто?

— Твой народ.

— Ребята, у меня этих программ… Не одна.

— Догадываемся. Разные иллюзии, приятные для моего глаза процессы, именуемые эволюцией. — Нет, речь не об этом, дети у тебя есть? — А, «подобие» и тыры-пыры. Нет, — он покачал головой. — Чтобы я размножался… Зачем? Меня и так много в разных вероятностях. А если бы мир был бы один, то трудно даже представить. Мне было бы скучно… Да, играл я в творение, конечно. Надо было чем-то заняться. Создавал разные виртуальные персонажи. Ева и Адам вас интересуют? Было что-то такое. Знаете, я совсем не ревнивый, но проблем мне не надо, даже виртуальных. Зачем? Конечно, Меня любят. Зачем мне нужно, чтобы кто-то меня ненавидел? И если я что-то не так сделал, ну кто же за меня тогда исправит?

Он хмыкнул.

Развалившись в кресле, Велес мог неспешно объяснить Соньке и Нику сложившуюся ситуацию. Время было. Странно, для них времени было предостаточно, сколько угодно. Велес, каждый миг мог превратить в бесконечность. Но если бы всё было бы так просто! Даже бесконечности могло не хватить, тогда, когда наступает последний миг. И последний шанс…

К надежде их собственной, апокалипсис мог произойти не сиюминутно. Но, точно, в относительно близком будущем. Скоро. Хотя время на разговоры еще было.

— Значит бог войны во всём виноват? Арес?

— Нет Сонька, Арес не смог бы устроить Всеобщий Конец Света. Каждый бог, конечно, способен разрушить собственный мир. И возродить его, речь не об этом. Начнем по порядку.

Да, речь, собственно, о чём! Душа, артефакт, который был у собирателя… Объект необычайного могущества. Вот этот особый артефакт, он должен прилагаться к Чёрному Кольцу. Но, я сказал бы иначе, это Чёрное Кольцо должно прилагаться к артефакту души. И ты, Сонечка, имеешь к этому непосредственное отношение. Поэтому, быть бы тебе лучше на небесах… А не здесь.

Но проехали. Ты нужна искателям, хотя они могут обойтись и без тебя, и Черного Кольца.

Душа… Это ключ, который открывает небо.

Сонька даже схватилась за голову. — Они угрожают самому небу?

Велес скривился. — Не думаю так. Не верю в такое. Но, опять же, дело не в этом. Алукара сказала, что зверь выпущен. И опасность придет изнутри. И это не Арес. Он безусловно в союзе со зверем. Только зачем? В конечном итоге, зверь поглотит его самого. А что хуже, все мы потеряем возможность возродиться. Что он хочет, пытаясь взломать небеса сейчас?

Он замолчал, и Сонька вывела его из задумчивости своим вопросом.

— Арес, действительно бог войны?

— А… Нет, не совсем. У нас столько лиц, миров и имен… У некоторых столько и не выговорить! А у некоторых, одно. Всемогущее может быть только небо. Оно преобладает над всем… Арес велик. Для многих из нас он запределен и некоторые его имена недоступны. И сколько их… Арес, только аватар, известный здесь. Понимать так будет проще. А Вира, с которым ты имела неосторожность встретиться, он вассал Ареса, грубо выражаясь.

На самом деле всё действительно просто. Как в этих объяснениях. Но не подумай, что ты поняла их. Нет. Ты всего лишь игла, на которой танцуют ангелы…

Тогда я вижу возникающий у тебя вопрос. Кто виноват и что делать? Отвечу тебе, как бог: я во всем; я это всё; и виноват тоже я. Хотя, звучит эта формула по-другому. Я бог — в абсолютной правде во всём и везде. Как тебе? Никакого противоречия. Так что для нас среди богов нет виновных. Пускай Арес, Вира и вся их компания решили пойти на самоубийство. Они же боги! Зверь тоже пришел творить своё страшное дело. Разве он виноват? Он зверь.

Для вас, для людей, виновен тот, кто мог, но не предотвратил несчастье. Поэтому, люди склонны винить всех: Ареса, Вира, зверя, друг друга, себя. И даже небеса… Что есть кощунство глупости. Люди всегда выбирают какую-то личность. Слепой осколок… Не видя, что все миры, это разбитое на кусочки зеркало. А небеса, это закон. Закон единства. Небеса не могут быть разбиты на осколки, и Они, даже здесь, среди нашей толпы, едины. А мы не пониманием этого.

Что же делать? Верить. Верить в высший закон, пусть и не понимая его. Но, пытаясь понять! Верить до конца, что это возможно, и тогда выступить и бороться со зверем. И победить его.

Здорово. Действительно просто. Правда я ничего не поняла, что надо делать то?

Сейчас всем полагается спать. А завтра будем делать стеллажи.

Глава4

Слишком много осталось беспорядка, надо заняться, если только вам не нравится хаос. Вел командовал, она резала железный уголок, Ник пилил дерево. А бригадир подгонял всё делать в темпе, как будто не видел, что так запросто можно кое-чего не то отрезать.

Потом он варил каркас, приговаривая чего-то. Забавно. Надо же, Велес «Сварогом» варит… Выглядело всё довольно страшно. Но, когда собрали конструкцию, раскидали хлам по полочкам, сразу стало красиво. А ещё, стало понятно, от чего можно теперь избавиться.

На сегодня всё, можно и перекусить рабочим людям. И весь остаток дня свободен. Ей нравилось жить такой жизнью, без шуток, так бы каждый день. Они с Ником с детства привыкли к труду и сейчас были законченные трудоголики. Да. Приятен сам труд, приятные результаты труда, приятный отдых после работы. И то, как летит время, наполненное жизнью.

И Сонька младшенькая, со своей девочкой, была под боком. Всегда рядом, в безопасности, под защитой Велеса. Они гуляли в свободное время, и никто на них пока не нападал. Были конечно разные неприятности, от которых Велесу приходилось защищать их по долгу службы. Это чужие собаки и клещи, засевшие в кустах малины. Ещё битые стёкла и, наверное, много чего ещё. Он состоял при них на должности телохранителя. Потом, ему видимо надоело, и у них у самих завелась собака. Здоровенная овчарка, с которой все остальные собаки предпочитали не связываться. Зато, другие собачники теперь сильно беспокоились, кричали: держите свою собаку! Это ваша собака? У вас кабель или сучка? Сонька младшая, с милой улыбкой, всегда отвечала: — Не бойтесь. Она не кусается. Но встречные боялись.

Сонька продолжала пытать Велеса. Кто такой Арес? Она сама понимала глупость своих вопросов. Типа, что такое бесконечность? Но, Велес ответил неожиданно, — тот, кто предал всех нас…

Он посмотрел на Соньку.

— Арес не предатель. Он за пределами понятий и критики, и мы никто, чтобы вякать. Он тверже гранитной стены. Я говорю, что он решил и смог предать нас на заклание зверю. И себя тоже… Зачем?

Понимаешь, Арес, у нас под носом, он в наших головах. А вообще-то это глобальная система, которую не видно, настолько она большая. Она есть, она имеет силу, но никто её не видит. Видят только Ареса, который укладывается в голове. И всё правильно, всё по делу, и по-другому просто нельзя. Там, где его закон, марионетки перестают видеть своего хозяина, уже по-настоящему и окончательно. И тогда окончательно умирает выбор всех, ставших куклами…

Они получают свой корм, иначе все сдохнут, как рыбы в аквариуме.

— Зачем?

— Просто так.

Он поступает так со многими богами.

— Замечательно. Значит за нами будут охотятся послушные ему боги?

Велес усмехнулся и покачал головой.

— Нет конечно. Ты сейчас в своём собственном доме, который в моём мире. И нам оставили путь на небеса. Действительно, кто-то из них может охотиться за тобой.

Но здесь они всего лишь обычные люди. Почти что…

Похоже, что от осознания опасности Ник начал осваивать самооборону. Спохватился. Мужчина ведь. Вдруг ему придётся защищать свою любимую. Велес скептически поглядывал, но против ничего не говорил, занят человек делом и ладно. Они все были заняты ремонтом и другими работами. В начале они с Ником думали, что Велес хочет обучить их разному ремеслу, только похоже это не так. Ничего такого, обычные работы. Разве что, очень быстро, как будто пожар. Зато, времени оставалось не мало, чтобы погулять, отдохнуть. Само собой, без танцев они не могли прожить даже несколько часов.

Июль перевалил за свою половину. В лесу теплый хвойный аромат, грибы, ягоды. Жара. Днём, в самое пекло, катались на лодке на речке. Купались постоянно. Плескались, дурачились, раскачивали лодку, ныряли с неё. А вечером ходили в лес или на болота, где всегда было запустение и тишина. От этого просторы здесь казались бесконечно большими. Исследовать их представлялось нереальным. Вот только днём забредать на болота не хотелось, слишком жарко, даже в прохладные дни. Но оно того стоило. Заросли тростника скрывали множество озер, маленьких и побольше, разной формы, круглые и продолговатые. К некоторым озерам удавалось пробираться по тропам и отдыхать там, наслаждаясь красотой, благо комаров не было. Вода в озерах была особенной, торфяной.

Тёмная кофейная вода отражала небо и лес, как зеркало. Игривый ветерок всегда пытался испортить идеальную картину разнообразной рябью. Оказалось, наблюдать это волнение очень интересное занятие. Если приглядеться, постепенно начинаешь замечать, как волны повторяются. И затем, как будто застывают. А дальше, когда секрет ряби на воде становился разгадан, волны, вдруг, исчезали напрочь. Вместе с душевным волнением и напряжением. Небо внизу приобретало глубину и простор, и сама вода пропадала тоже! Там было небо. Было чувство, что туда, вниз, можно спуститься, прямо по стволу и ветвям деревьев. Или просто прыгнуть улететь.

Может быть только здесь то волшебное место, где зеркало воды отражает истинное одиночество души.

Хотя сущность человеческая двойственна. Даже общаясь, сама, в мыслях своих, глядя в собственное зеркало, которое создает то пространство восприятия, свой мир.

— Что происходит в измененных состояниях сознания? — Ник, почему-то спросил это у Велеса.

— Это насчёт Кастанеды что ли? Нет конечно, здесь нет никаких чудес. Но, если кто-то обладающий экстрасенсорными способностями, видеть, слышать и воспринимать, то же, что и ты, к тому же, внушать тебе что-то своё, то да. Образуется некое иллюзорное пространство одностороннего или даже полного общения. Где ты уходишь в восприятие другого, а он изменяет твое. Тогда получается общее восприятие. Но, скорее всего, простые, примитивные программы, элементы чего-то большего. Иллюзия, это только отсутствие основы. Но, всё это правда, всё работает, действительно.

Сам он долго смотрел на облака внизу, на странных пролетающих птиц и что-то в этом отражении ему не нравилось. На лице его явно читалось беспокойство.

— Что? — тихо спросила его Соня.

— Что-то приближается, — ещё тише ответил он. — Что мне не нравится…

Он помолчал, а потом добавил, — между нами… Я предпочитаю сваливать в таких ситуациях. Я убегающий Бог. Красивее звучит, исчезающий Бог.

Он пытался шутить. Но сейчас было не до шуток.

— Я не могу бросить вас, моих друзей. Да и ослушаться старших для меня невозможно.

Сонька фыркнула, — тоже мне старших… — Кери, совсем, как шестнадцатилетняя девчонка, и внешняя, и вообще! — Ослушаться её, — переспросила Сонька. — Да, — подтвердил Велес. — Алукара ничего не просила и не приказывала. Но она как будто дала мне силу для того, что я сам хочу, действительно желаю.

— Ты видишь сейчас какую-то опасность?

— Да, — он кивнул головой.

— Будьте готовы, удирать будем вместе.

Они засмеялись.

— Хватит ржать, вы мне фокусировку сбили, — недовольно проворчал непонимающий Ник.

— Посмотрите на воду. Удивительно, волны, в точности напоминают клиновидное волнение, что на картине Рождение Венеры Боттичелли. Мне казалось, это такая стилизация художника.

— Так, «стилизация», — оборвал его Велес, — пора выбираться отсюда. Живо.

— А что случилось?

— Неприятность.

Они двинулись, потихонечку, по кочкам, хитросплетениям сосновых корней. Внимательно глядя под ноги, чтобы не угодить в коварную чёрную трясину. В любом месте можно запросто провалиться вниз по самое чего-то там. Весело, но мало приятно. Только Велес вообще не обращал внимание на трясину, вообще не смотрел себе под ноги.

Когда выбрались из болот, вышли на проселочную дорогу, им повстречался мужчина с крупной собакой. Такой же здоровой, как их Гром. Они разошлись, спокойно и молча.

— Это был он, — произнёс Велес. — «Его» посланец…

Я сам решил встретиться и посмотреть. Это не человек, и он тоже знает, кто я такой.

— Что будем делать теперь?

— Надо уходить. Благо есть куда. Можно попрощаться, а можно по-английски.

Он посмотрел на неё с Ником. — Суть от этого не меняется. Ты знаешь, как как это делается, ты это делаешь неосознанно в своем танце. Я не особо хороший танцор, поэтому даже не буду позориться. Вы ничего вы не увидите. Просто скажите, когда будете готовы.

— А как же дочка, — забеспокоилась Сонька.

— Не волнуйся, она останется в своей иллюзии. Ничего с ней не случится. Сейчас ты представляешь для неё большую опасность. Близость к тебе, не самое лучшее для неё.

Аргумент был веским.

Тогда решено, уходим.

— А что должно случиться?

— Ровным счётом ничего. Войдем в одну дверь, выйдем из другой, в другом месте. — Ты у нас главный специалист по безопасности. Мне кажется, тебе и решать, — заметил Ник. А Сонька согласно кивнула.

— Хорошо, тогда прямо сейчас, — нахмурился Велес. Ему не терпелось убраться отсюда, как можно быстрее.

Они сидели, глядя в темное зеркало, где под ногами отражалось глубокое голубое небо. И от всей этой высоты захватывало дух. Сонька положила в рот несколько ягод брусники. Приятный терпкий вкус ягод, всё тот же. И всё тот же запах багульника, приходящий волнами в теплом летнем воздухе.

Но нет, сосредоточится больше не получается. Никакого проку от созерцания темной воды. А волнение именно такое, в точности, как на картине Боттичелли.

И в чём, собственно, заключается фишка?

— Ну что, не получилось?

— Всё получилось. Вы не заметили. Я скопировал мир, — просто ответил Велес.

— Там мы исчезли и оказались здесь. Из всех возможных вероятностей, в этой программе, заменив себя на Фантомы. Чтобы ничего не нарушить.

— Ты смог такое!

Велес покачал головой, — не всё так просто. Может быть, я переоценил свои силы. Существуют еще планы, изменяющие внимание главных аватаров, они гораздо серьёзнее. Я о таких черных дырах в космосе. Поэтому там и здесь всё равно могут начаться незапланированные расхождения.

Но маленький фокус… Я сместил время назад. Давайте посмотрим, что изменилось там на дороге.

Велес заговорчески подмигнул.

Также как и совсем недавно они шли по кочкам, корням, чтобы не провалиться никуда.

— Сейчас он спросит… — Велес шепнул Соньке, — послушай.

— А если я подверну ногу? — спросил Ник.

— Именно это ты сейчас должен был сказать, — удовлетворённо заметил Велес.

— Ты знаешь судьбу?

— Нет, она знает меня. Откуда я знаю, я обычный человек. Спросил, сказал, и всё…

Они вышли на дорогу. Никакого человека с собакой там не было.

Глава5

Лето закончилось. Младшенькая, с ребенком и мужем уехали в город. Всё по семейному плану. Ну, во-первых, муж работал и отпуск давно кончился. Он выбирался на загородную дачу только на субботу-воскресенье. В городе супруги хотя бы вечером будут вместе пару часов. Разве не подарок судьбы! Во-вторых, молодая мама совсем не готова была оставаться со своей малышкой зимовать на даче. Скорее морально. Ведь своими стараниями они превратили дачу в коттедж. Исключительно заслуга Велеса, знающего как управлять танцорами-пенсионерами, как заставить их трудиться.

Так что остались они «отдыхать» на даче втроём. Пожинать плоды своих трудов. Но нет! Велес не давал расслабиться. А у Соньки с Ником была привычка, пару-тройку часов что-то интенсивное делать. Вопросик, зачем же такие старания, был задан. Если это иллюзия, и даже копия, копии иллюзии. Вопрос был адресован Велесу.

Он, как-то странно посмотрел на них.

— Просто разная работа… Как-будто, само собой разумеется, он не стал вдаваться в объяснения. Пока они следовали обычной программе: стройка, речка, лес, болото. В разных сочетаниях и направлениях, чтобы не слишком надоедало. Ну, конечно надоело и в планах были поездки куда подальше. В горы, на море, в джунгли, в пустыню или город. Повидать мир. Всё равно же интересно посмотреть на копию настоящей вселенной. Такие были задумки.

Но накануне произошло странное событие. Происшествие, зачеркнувшее их планы.

Когда они шли по старой липовой аллее, параллельно, была другая дорога, вдоль большого кукурузного поля. Взглянув туда, в просвете высоких раскидистых деревьев они увидели человека. Что-то показалось странным. Наконец стало ясно, что этот незнакомец, тот самый посланец, которого они видели. И, после появления которого, бежали сюда.

Незваный незнакомец с собакой. Он их преследовал или предупреждал? Его не должно быть здесь, без приглашения…

Всю дорогу до дома Велес молчал, хмурился. А затем сказал, — к моему сожалению, нас вычислили. Они очень сильно хотят добраться до вас. Я не такой сильный. Ясли искатели сумели достать нас, проникнуть в иллюзию.

— Что теперь?

— Бежать дальше. Бежать.

Надо действовать незамедлительно, как можно быстрее. Предлагаю, нам надо разделиться. Лично мне не хотелось бы вас отпускать! Но, это в моей иллюзии нашли вас. Поэтому, что-то здесь не так. Здесь точно что-то не так.

Он осматривал комнату в поисках чего-то. Затем поспешил в другую, они с Ником, ничего не понимали.

— Ну вот! Смотрите. Вместо телевизора, камин!

— Какой телевизор? — спросил Ник.

Велес озадаченно отмахнулся, в полной растерянности.

— Опять копия! У нас нет телевизора, но появился камин. Зря я тогда играл с отсроченным временем! Вот и доигрался. Надо было сразу бежать.

Теперь всё серьезно, бегите и прячьтесь уже в самой иллюзии. Кто вас найдёт там, а я пока разберусь с ними.

— Тебе не нужна помощь?

— Зачем? Это мой сон, и я здесь хозяин. У них здесь нет надо мной силы.

Разве что обман…

— Куда же нам идти?

— Во всякое разное… Считайте, это своими снами.

— Сны? Что это?

— Разбирайтесь сами. Нет времени натаскивать вас, враг уже здесь. Вот время и вышло.

Берите с собой Грома. Он пригодится. Как проводника и просто так. Гром очень силён.

Велес, похоже торопился, выпроваживая их.

— И всё, идите уже…

Он напоминал сейчас студента перед экзаменом, у которого проблемы с материалом.

Они с Ником глянули друг на друга и захохотали. У Ника даже слезы выступили. Да и у неё тоже.

О чем может студент думать перед кафедрой? Перед чем? Кафедра… Может думать, что же делать, что делать… С профессором или материалом… Кафедра. Кафедра. При чем тут кафедра!

А профессор? Вот задача. А задача!

На сообразительность.

Ность-ость

Сть-ть

Ть-ь…

Сон. Какой-то по счету?

Как понять, если нет этой самой точки, откуда считать? Всё слиплось. И вдруг точка возникла.

Гром гавкнул.

Так громко, что они обернулись на него.

Почему они тут с собакой?

— В правилах написано, нельзя с собаками!

— Сама дура слепая, обиженно передразнил её мальчишка лет четырнадцати.

Темноволосый, недовольный. В яркой курточке.

Это же Гром! Ой, дела. Гром превратился в мальчишку. Только глаза у него остались всё те же.

Злой такой. Ругается.

Он посмотрел на них, — а чего она… — Он кивнул на Соньку.

— Ой, простите. Ну, я ошиблась.

— Ладно, проехали.

Тут они услышали сигнал и объявление, из динамиков сверху, что начинается посадка на рейс… Просьба пройти к пятому терминалу.

Да. Мы же в аэропорту. Ноги сами понесли её куда-то.

— Эй, но нам совсем не туда. Нам сюда. — Точно.

Они свернули налево и теперь торопливо цокали по длиннющему коридору.

— Ну? Сюда?

— Да. Пришли. Здесь посадка на танк… — На что? А…

По лавкам, вдоль стен, сидели танкисты. Один из них что-то громко говорил. На всех была старая военная форма и древние шлемофоны. На некоторых, немногих, нахлобучены кроссовые шлемы под хаки.

— Что непонятного! Забыли, что ли? Мы же спелестология! Мы диггеры! Помните это. Когда средства защиты подканчаиваются и не срабатывают, начинается клаустрофобия. — Много ты знаешь, зелень…

Мужик похожий на колхозника перебил вещающего. Он был в грязном потрепанном ватнике и шлемофоне, с надписью «Урал».

А другой, такой же персонаж, в мотоциклетных крагах, со стертыми позициями заявил, — когда влупят ПТРК, клаустра без мазы. Командир наш, Сумалик, с друганом, сгорели заживо. Точило! А я вылез оттуда через ствол. Через то, что от него осталось.

Он отстегнул свою руку по локоть. — Вот, что осталось. Остальное не пролезло там. Так что подумайте прежде хорошенько.

— Ей! Вы на посадку? — Какой-то келяш обратился к ним. — Почему без шлема? Возьмите у него… Чего смотрите.

Разносчик выдал им строительные каски.

На посадке их притормозили. — Нет, с этим вас не пустят. Каски не пойдут. Вы так своими головами разобьете всё дорогостоящее оборудование.

Пока стояли и ждали наслушались всяких танкистских историй.

— Шторы, Контакты и даже Лилипут, уже не могут защитить броню, и ушли в историю. Нет в мире не одной модели гроба, который может устоять против современной СПЖ-системы поражения железа…

И так далее. Пока их не пригласили на стоянку.

А дальше было просто страшно. Тёмные коридоры и чёрно-белые фотографии жженых гробов вместе с покойниками. И вот, скрипнула последняя дверь и они вышли во двор.

Прямо перед ними стояло здоровенное тёмно-зелёное чудовище. Огромный стрёмный пушак. И ствол был направлен прямо в сторону двери, откуда они появились.

Нормально.

Она забралась повыше и заглянула в дуло.

Там, в темноте ночи светила Луна, в радужном ореоле.

Никакого желания забираться внутрь у неё не было. И казалось, это чувство вечное. Как одинокий волк, воющий на луну. Когда близится зима и наступают последние холода. Предчувствие, что этой зимы им уже не пережить. Они уже и забыли, как пропали в этом одиночестве, давно уже превратившись…

Всё давно уже кончилось. И этот волк со своей тоской. Нет ничего, холод, остыло всё, и свет луны.

И даже память об этом времени улетела в небо.

Их так много, целая стая, маленьких, суматошных, очень послушных птиц. Все они, целое облако, как целый Рой.

Все повторяют друг друга. Больше ничего не видят, и не чувствуют. Только восторг, только радость общего движения.

Погруженные в общую слаженность.

Завороженное серебро стремительно мчится по небу. Перья лёгкие, невесомые, трепещут под порывами ветра.

Блеск серебра все сильней.

Режет глаза, нестерпимо яркий, в темноте.

Звёзды, в бездонной черноте космоса.

Где застыл одинокий звездолет.

Который вряд ли сможет преодолеть даже самый малый отрезок пути… Что от звезды до звезды.

Глава6

Приехали

Так, одно название. Транспортный модуль, принадлежащий научной базе, перемещался в пространстве по направленному лучу. Короче, его двигали использовали неравномерную напряженность пространства. Для перелёта, нужно было не только знание координат, но и «погоду» в данном районе космоса. В целом, это было надежно, но иногда были локальные сбои. Риск космических полетов никто не отменял, видимо, он будет существовать всегда. Статистически риск был просчитан до сотых долей вероятности. Но случались аварийные ситуации. Вероятность сама решала, чему быть и чего не миновать.

Это реально. Это всё действительно случилось!

Погрузиться в отчаяние Нортону не позволяла психологическая подготовка астронавта. Он, с гордой выправкой, тупо пялился на звёзды в иллюминатор. А потом, посмеиваясь, с сумасшедшим выражением лица, пытался что-то выяснить по звёздным картам. А еще, договориться с автоматикой. Зная, что это бесполезно, так как автоматика была полная. Он представлял из себя мышонка, в банке, где не было дырочек, чтобы дышать.

— Транспорт уходит с намеченной траектории.

Ласковый и нежный голос Химеры сообщал его судьбу. Он слушал.

— Посадка будет в районе ГРМ B5Y, там находится наш передающий буй.

Кораблик дрогнул. Голубой лёд разгорался, двигатели оживали, разбрызгивая в космическое пространство капли и ленты света. Перегрузка постепенно возрастала, и Нортон двинулся в отсек, там её не было. Вместе с ним самим… К нему пришла тьма, где не было никаких звёзд. Пожалуй, там вообще ничего не было.

Когда вспыхнул свет, ему показалось, что он, всё-таки, был кем-то там. Кем? Не получалось вспомнить. Собакой? И ещё, вроде, там была женщина и мужчина. К чему это?

Панель отделения распахнулась, сдвигая сны разума и прочее все ненужное. — Мы прибыли на ГРМ B5Y… — Химера сообщала ему «важные» новости, в которых была одна безнадежность.

Местонахождение. Звездный кластер такой-то… Планетарная система… Красно-оранжевое гигантское светило, малоприятное соседство. Доступные для высадки планеты. Никакие… Огромные газовые шары. Другие планеты, поменьше, расположены крайне неудобно, и сам срок их существования вскоре, вероятно, подходил к концу. Условия для высадки там были совершенно экстремальные. Транспортный модуль, это не какой-нибудь «сверхживучий» десантный корабль, а просто лифт, который движется туда-сюда. Нортон, чтобы немного оклематься, первым делом потащился в душ. В голове ещё были какие-то идеи, вроде, даже умные мысли, которые после душа куда-то исчезли. Видимо холодная и теплая вода, за одно, промыла ему и мозги. А что-то было… Какие-то идеи. Теперь уже быстро вспомнить не удастся.

— Винкс?

— Да Химера. Что?

— Ты хотел поговорить… — Нортон засмеялся, — я всё забыл. Всё, что хотел сказать. Наверное, у меня склероз.

— Наверное, по поводу нашего текущего положения? — подсказала Химера.

— Ну, конечно, — иронично согласился Нортон, — как ты догадалась?

Он понимал, что иронизирует зря. Химера, умнейшее искусственное создание. Уже за всеми рамками, моделей, модификаций, и поколений. Уже не искусственный разум, как в прошлом, а просто Химера… Она знала о нём больше, чем он мог знать о себе. По сути, он был действительно один в этом космическом лифте, который сломался и застрял сейчас в пустоте. Химера, это не устройство, просто нечто присутствующее здесь. Дух.

— Химера!

— Да Винкс.

— Что будем делать?

— Выходить на орбиту второго газового гиганта, снижаться, туда, где в атмосфере планеты плавает станция-маяк, пристыковываться к ней и ждать… В течение ближайшей полусотни лет там будет плановая замена оборудования. И, соответственно, спасение.

Он чуть не засмеялся.

Спасение! Если он доживет, конечно.

— Что ещё?

— Ничего. Это единственный вариант, предусмотренный инструкциями.

В пень эти инструкции! И тебя, и всё на свете, подумал он. Он знал, что она больше ничего не скажет ему. Инструкция… Он переключил видимую картинку на обзорный экран стен рубки и оказался в темноте звёздного неба. Гигантское солнце. И огромные планеты, сияющими далеко точками, они выглядели не больше огоньков звёзд.

— Информация… — Возникли концентрические круги, траектории планетной системы. — Общие варианты посадки… — Красные надписи, предупреждение об опасностях разной степени. — Обобщить. — Картина изменилась. Это был вариант посадки на планету, атмосфера которой напоминала газовый паровой котел перед взрывом.

Нортон запросил расчёт посадки.

— Смысл? — поинтересовалась Химера. — Я, конечно, попробую создать конструкцию, позволяющую аккумулировать голубой лёд от здешнего Солнца. А потом выйти на траекторию луча. Только… Вероятность твоей гибели, сто процентов.

— Никогда не говори мне всякую срань, — психанул Нортон.

— Никогда! Слышишь. Никогда…

Я верю!

И не надо отнимать у меня последнее, что осталось. Либо помоги, хоть чем-то. Либо катись в…

Звёзды вокруг горели неподвижном светом. Возможности, разные, всякие, светившие ему сейчас из невообразимой дали. Ну и что. Он вдруг оказался в пустоте, совершенно один. Вместе с этой дурой… — Расскажешь, когда решишь что-то. — Ага… — Я пошла к чёрту…

Она читала его мысли. Всё его нутро. Пусть…

— Перевести корабль на ручное управление. Посадка на третью к Солнцу планету.

Всё он решил.

Вот она, окутанная плотной пеленой стремительной чудовищной атмосферы. Венера… На посадку уйдут последние запасы голубого льда.

Автоматика предупреждала о необходимости занять место в антиперегрузочной капсуле.

— Иду, иду, — пробормотал Нортон. И вдруг услышал её голос.

— Подожди…

Надо же, Химера всё же откликнулась.

— Ну?

— Я могу попытаться сохранить тебе жизнь.

— Мне удалось шантажировать тебя?

— Нет, но в случае угрозы твоей гибели, я могу нарушить некоторые протоколы. В принципе. На свое усмотрение.

— И, ты сможешь вернуть меня? Домой? Скажи. Только без процентов, — торопливо добавил он. — Пожалуйста…

— Скорее всего, да, — ответила Химера. — Попробую.

Черт… У него перехватило дыхание. Наконец он смог говорить.

— Что для этого нужно?

Глава7

— Вытаскивай меня в свою реальность.

Она впервые засмеялась.

— Хорошо! Проклятие! Мне срочно нужно в туалет.

— Не беспокойся, для этого достаточно голосовой командой и общего подтверждения. — Не отвлекайся… — Да! — Что да? — Да! Говорю. В обход протокола, в случае угрозы жизни члена команды… — Нортон торопливо выпалил всё, что нужно. И он услышал Химеру.

— Всё, действия и подтверждение, были произведены. Теперь моим телом стало устройство, Корабельный Универсальный Робот.

Нортон впервые был свидетелем воплощения. Вообще-то, основные функции робота были: уборка, утилизация, плюс ещё разные всякие мелочи. А по форме, это был такой ящик-трансформер.

— И что, ты сама, не могла управлять этой рухлядью? Оттуда?

— Ладно, ты даже не понял, что произошло? Глупый. Так, продолжим… Суть такая, забудь о своей Венере. Смотри, рядом с четвертым газовым гигантом есть несколько небольших планет, в состоянии полной нестабильности.

— Я заметил. Там состояние — красный уровень опасности, чистое самоубийство.

— Да, разумеется, — бросила Химера. — Сейчас, фактически, происходит разрушение этой части планетарной системы. Поэтому очень внимательно посмотри вот на эту планету. Вот она.

Шар, похожий на океан оранжевых, красных и темных разводов. Здесь находится брошенная станция, склад монтажного оборудования, который, сам, вскоре утилизируется естественным образом. Планета, а затем вся планетарная система будет разрушена. Но, там есть материал… Понимаешь? Много полезных вещей.

Ты готов начать бороться за свою жизнь?

— Без всякого сомнения, — ответил Нортон.

— Тогда, если тебе больше никуда не нужно… Мне понадобиться лазерный резак, кронштейн и манипулятор, для сварки…

Химера продолжала перечислять.

— Пока я только ящик, РКУ-2. И меня нужно немного модернизировать.

Где транспортером, где своими силами, пришлось перетащить в лабораторию всё оборудование и технику. Потом они, при помощи манипуляторов разобрали и собрали то, что было нужно. Когда универсальному роботу было добавлено всё это оборудование, из лаборатории вынесли всё ненужное. И затем, продолжали монтировать, то, что предлагала Химера. Получилось нечто похожее на какой-то несуразный заводской агрегат.

— Теперь можешь пойти подкрепиться.

Действительно, они работали уже без перерыва почти сутки. Правда Нортон был на взводе и не замечал усталости.

— Иди. А я заблокирую дверь изнутри. Ты не должен здесь присутствовать, я буду слишком быстро двигаться. Ты не сможешь находиться даже поблизости.

Он это понимал, конечно. Надо убираться подальше. Модернизацией на этом этапе будет заниматься она сама без его участия.

Так. Здесь начнутся быстрые процессы, а ему надо на кухню. Он вышел и звуконепроницаемые переборки скрыли шум и грохот внутри лаборатории. Ну, что ж, у него появилась теперь не просто надежда.

Она была с ним, значит всё будет хорошо.

После ужина, он упал на койку и буквально сразу уснул.

Когда Нортон проснулся, то сразу почувствовал запах гари. Он сел на кровати, свесив ноги, приходя в себя, пытаясь осмыслить происходящее. По ходу, система вентиляции не справляется. Он потащился в лабораторию. Ого… Вот это да.

Помещение изменилось до неузнаваемости. И невесть откуда появилось совершенно непонятное новое оборудование. Он даже не мог вообразить, что это такое. И как такое возможно в примитивных лабораторных условиях.

На стенах были следы пожара и сильных механических повреждений. Что же тут творилось? Дверь переборки, которую заклинило, похоже, просто оторвали напрочь. Похоже на взрыв.

Он вышел из разрушенной лаборатории и направился на кухню. Она ждала его там. Нортон даже и не понял сначала, кто перед ним.

Светло-серебристого, почти белоснежного цвета женщина… В облегающем чёрно-белом трико. Надо же…

Химера взглянула на него.

— Такова моя новая форма. Как тебе, нравится?

Она грациозно наклонила голову.

— Но, не обращай внимания на хрупкость, это изодил. Сам понимаешь, какова его крепость. Ну, ладно, — она кивнула ему, — присаживайся.

Нортон молча сел. Он и не мог ничего сказать.

Она усмехнулась так, что у него по спине пошли мурашки.

— Теперь я вполне готова для более серьёзной работы.

— Какой? Как в лаборатории? — Он наконец смог что-то вымолвить. — Что ты с ней сделала?

Она усмехнулась, вполне по-человечески.

— Неважно. Поработала… Но твой труд всё равно понадобится, не думай.

А моя внешность. Какая разница, если нет возможности создать кучу нанороботов, то подойдёт любая форма. В отсеках склада всё предназначено для использования человеком, понимаешь. А женщина, материал тела которой изодил — более функциональна.

Нортон чувствовал, словно Химера оправдывается зачем-то. Лицо у неё, светлое, как будто покрытое лёгкой изморозью, которая бархатно переливалась. Ему казалось, что её лицо отражает множество различных эмоций. Слишком. И это ему не нравилось.

Она смотрела на него, и взгляд её чёрных глаз ему тоже не нравился.

Химера легко и плавно спрыгнула со столика, на котором сидела. Как только она начала двигаться, он увидел, что у неё четыре руки. Она повернулась к нему, грациозная, и всё-таки невероятно сильная.

— Ничего особенного, я могу изменять свою форму. — Он пожал плечами, — необязательно. Э…

— Ладно. Ну, познакомились, тогда можно начинать действовать.

Он кивнул.

— Посмотри, — она указала пальцем на экран, где в космической темноте висела багровая планета. — Тебе придётся самому посадить корабль. Склад, это ангар, превращенный в неприступную крепость, сейф. Туда просто так не войти. Поэтому мне придётся пробить стену, в нужном месте. Для этого я использую один из двигателей корабля.

Он молча слушал.

— После, мне предстоит проникнуть в пробоину и постараться подготовиться всё к твоему прилету. Ты понимаешь?

Постарайся не разбиться и не разнести корабль.

Это будет непросто, там внизу ветер, который может достигать несколько тысяч километров… Сейчас в этом районе идут порывы от пяти сот до полутора тысяч. Иногда бывают затишья. Если повезёт. Ты же не можешь зависнуть и ждать. Когда начнешь снижаться будешь получать данные о состоянии атмосферы.

Принятие решения, момент невозврата, здесь и сейчас. Так как больше нет топлива.

Ну что, пошли?

— Что?

— Понеслась, говорю!

— Ах, да. — До Нортона доперло, началось. — Конечно!

Всё раскручивалось слишком быстро и не было времени обдумывать. Она повела плечами и слегка покачиваясь двинулась в кормовой отсек. Одна из четырех рук махнула ему.

— Тебе в противоположную сторону. — Да, ему надо было в другую… С ума сойти!

Глава8

В рубке он, глядя на телеметрию, окончательно осознал, при таких скоростях и страшных флуктуациях посадка попросту невозможна! Это смерть.

Атмосфера планеты, как плазменный резак, который вскроет корпус корабля. А по ветру идти полное безумие, их разнесет в порошок.

В его сознание, сквозь страх и безнадежность проник её голос.

— Не беспокойся, я поставила щит. Только от сильных флуктуаций он может не спасти.

Нортон вздохнул, по крайней мере смерть его будет быстрой.

Он наблюдал, как от корабль отделился ее модуль и начал приближаться к планете. Слишком быстро! Он видел вспышку и длинную полосу высокотемпературной плазмы. Затем, всё скрылось в бурой мгле.

Экран переключился. Стало видно размытое сияние. И последствия контакта. Жестковато.

Он уже подумал о нехорошем. Но спустя какое-то время он услышал зашифрованную передачу, прямая передача оттуда не проходила. — Готовься. Три часа до старта. Готовлю твою посадку.

Нортон смотрел, как менялись многочисленные полосы всевозможных траекторий. Он знал, что не стоит наблюдать за работой автоматики. Поднялся, чтобы попить воды.

Во время посадки он будет находиться в рубке, а не в антиперегрузочном модуле, который выдерживает все что угодно. Рубка тоже смягчает, но не настолько. Перегрузка будет, возможно, очень большая.

Вот и настало его время. Нет. Подожди ещё. Жди. Там очень сильная активность. Всё. Начали! Занять кресло пилота! Приготовиться! Пошёл! Он работал в паре с автоматикой, пытаясь вместе поймать стабильный режим и траекторию. Оттуда, с поверхности им помогала Химера.

Такого сумасшедшего буйства стихии ему не приходилось ещё наблюдать. Но они попали в окно относительного затишья. И всё равно, корабль жутко трясло, он не надеялся на удачную посадку.

То, что впереди было скрыто завесой пыли. Сканер передавал совершенно другую картину поверхности. Внизу всё было в движении, словно в потеках грязи, которая, разливаясь, обходила всевозможные препятствие. Горы быстро превращались в пустынные барханы и вновь нарастали. Поверхность планеты постоянно сотрясали страшные землетрясения. Подвижки грунта были, по-видимому, колоссальными.

Здесь нечего делать, подумалось ему.

Но он видел, как многогранник станции неуклонно приближался.

Их уводило в сторону, потоками, мощное атмосферное течение. И они боролись. Он уже видел сияющие отверстия сорванных дефлекторов. Туда.

Посадка корабля в этих условиях, на такой скорости невозможна. Такая остановка, в замкнутом пространстве попросту размажет их. Станция слишком быстро приближалась. Вот и всё…

Удар.

Сотни «G» ушли для него, где-то за десять, и он ненадолго отключился.

Когда зрение начало возвращаться. Он увидел её силуэт в проеме. И четыре её руки… Она держалась за стены, так как станция нещадно сотрясалось. Вдруг тряска внезапно прекратилась.

— Всё в порядке, это включился стабилизатор. С прибытием.

Конец ознакомительного фрагмента.