Колючий иней

Виктория Яровая, 2020

Доверчивость и влюбленность превратили мою жизнь в кошмар. Отныне я преступница, безвозвратно сосланная на планету Такутта. Новый мир суров, и мне придется принять его правила. Но если выпадет шанс все исправить, то я вцеплюсь в него мертвой хваткой. Даже если придется принять помощь от ненавистного мутанта, отобравшего у меня самое ценное.

Глава 2

Ринора

Надежда скрыться от преследователя испарилась, стоило услышать звук нескольких мужских голосов. Их довольные улюлюканья и крики окружали со всех сторон, тесня меня в ловушку. Они развлекались погоней, а я шарахалась от страха из стороны в сторону, не видя выхода. И туман как назло исчез, открывая им обзор на мои метания по каменному плато.

Кольцо из мужчин неумолимо сжималось, уничтожая мечты о побеге. Их слишком много. Воспользовавшись бластером, я смогу убить только двоих, но сейчас до него не дотянуться. Я крутилась на месте, пытаясь вырваться, но сильные руки ловили меня и швыряли в центр. Со всех сторон раздавались довольные выкрики:

— Посмотрите, какой ангелок рухнул с неба!

— Это временно. Скоро обрежем ему крылышки и спустим к нам в преисподнюю.

Крутясь на месте, словно волчок, я лихорадочно соображала, что делать. А они обступили меня вплотную, и я отчетливо увидела их уродливые небритые лица и похабные улыбки. Грязные руки хватали за все, куда они могли дотянуться, причиняя боль. Ничего не соображая от страха, я остановилась и зажмурилась, не в силах это прекратить.

Но через мгновенье все резко закончилось. Приоткрыв глаза, я увидела, как часть людей расступилась, пропуская вперед мужчину. Невысокий, но коренастый, одетый в странную одежду из кожи и меха. Сбоку на бедрах висели два небольших топора. Длинные темные волосы были туго стянуты в хвост, нижнюю часть лица закрывала густая борода.

Подойдя вплотную, он внимательно рассмотрел меня со всех сторон.

— Ее не трогать. Даже пальцем не прикасаться, это женщина Харко.

И он обвел всех суровым взглядом. Мужчины притихли и потеряли ко мне всякий интерес.

— Идем со мной, — обратился он ко мне и, грубо схватив за плечо, потащил за собой.

Сделав попытку вырваться, я дернула руку. На что он резко остановился и, глядя в упор, произнес ледяным тоном:

— Будешь дергаться — я передумаю и отдам тебя им. Поняла?

Он кивнул в сторону мужчин, которые стали расходиться по плато. Оглянувшись, я негромко выругалась. Да тут их сотня, а то и больше. У меня нет ни единого шанса сбежать, и я прекратила жалкие попытки вырваться.

Мужчины сновали кругом, явно обустраивая лагерь. Большинство из них были одеты в непривычную одежду то ли из кожи, то ли из меха. Но чуть в стороне я разглядела и знакомые защитные костюмы. Выходит, их тоже поймали, как и меня.

— Вот и умница. За тебя я получу гораздо больше, чем за нее.

И он кивнул в сторону, где на камне со связанными руками и ногами сидела женщина лет тридцати. Несмотря на отсутствие волос, ее можно было назвать красивой, но все портил взгляд. Ненормальный и пугающий до жути. Вздрогнув, я поспешно опустила глаза.

Содрав мой рюкзак, он рывком усадил меня у того дерева, где я так опрометчиво уснула, и крепко привязал веревками. Мною овладело состояние ступора. Оно дарило иллюзию нереальности происходящего. Ну не могло все так стремительно и бесповоротно измениться! Не могло!

Во что превратилась моя чудесная жизнь, проходившая на идеальной планете Пирани? Самом теплом и ласковом месте во всей галактике. Как я так скоро оказалась в холодном промозглом аду, наполненном варварством и злобой? Здесь, где судя по всему люди являются живым товаром. Нет, это точно не может быть по-настоящему! Грудь сдавил жгучий спазм, и я подалась вперед, в попытке унять боль. Тихонько замотала головой, отгоняя давящие мысли. Не моя жизнь. Не моя.

Сидя в таком опустошенном состоянии, я не заметила, что стало ощутимо темнее. Загорелись костры, собирая вокруг себя людей. Недалеко от того места, где сидела я, заполыхал яркий огонь, смотря на который, я осознала, как замерзла.

У костра находились несколько мужчин. Их одежда выгодно выделялась на фоне остальных, и я предположила, что они здесь главные. Сидя у огня они ели, пили, и их голоса становились все громче. Неожиданно связанная девушка обратилась к ним и попросила поесть. На что ей ответили похабными шуточками о способе заработка еды.

Желудок свело в голодном спазме, но я молчала, боясь напомнить о своем присутствии кучке этих отвратительных мужчин. Вместо этого пыталась незаметно избавиться от тугих веревок. Грубые и колючие, они впивались в кожу при каждом движении. Тело окоченело и затекло от неудобной позы, но я терпела, стараясь не привлекать внимания.

Когда мужчины закончили есть, некоторые из них достали из мешочков странные бутоны цветков и, вставляя их в нос, шумно начали вдыхать. По их поведению через несколько минут стало понятно свойство этих бутонов. Скорее всего, психотропный препарат или какая-то другая дрянь. От понимания стало жутко. А их поведение становилось все более агрессивным и необузданным. Один мужчина подошел к тому, кто вытащил меня из толпы, и потребовал:

— Корк, давай нам одну бабу! Несправедливо: по лесам за новенькими бегали мы, а девок всех тебе. Их и так в этот раз было мало, да и тех Севал всех прихапал.

— Зерков вам в задницы, а не баб! — оскалился Корк.

Но те уже явно настроились получить кого-то из нас и дружной толпой наступали на Корка. Тот, хоть и был их вожаком, но быстро оценил обстановку. Против пятерых разгоряченных мужчин ему не выстоять.

— Кшарк! Забирайте вон ту. Только аккуратно. Она должна быть в кондиции.

— Мы будем нежными, как женихи в первую брачную ночь. Да, детка? — под громкий хохот произнес один из них, приближаясь к несчастной девушке, сидящей на камне.

Я застыла от ужаса, представляя, в каком состоянии она сейчас находится. И была поражена до глубины души, когда низким, слегка хрипловатым голосом она ответила:

— Если мальчики накормят меня и поделятся тем, чем баловались, то я буду нежной и внимательной.

И она призывно облизнула губы. Это было так неожиданно и противно, что я не удержала гримасу отвращения. Над ухом раздался мерзкий смешок. Внимательно наблюдавший за мной Корк довольно потирал руки.

— Смотрю, я поймал ценное сокровище. Редко здесь увидишь таких, как ты. Что, думала, она будет кричать и сопротивляться?

Он опять гадко засмеялся. Стало гадко, словно на меня вылили контейнер с грязью. Зажмурила глаза. Я не хочу видеть то, что здесь будет происходить. Но если глаза закрыть я могла, то связанные руки мешали заткнуть уши. В них беспрепятственно проникали развратные звуки, пошлые разговоры и стоны.

И как бы я ни пыталась, не могла не думать о том, что именно происходит. От отвращения накатывала тошнота, и я старалась не поднимать головы. Тихонько напевала себе под нос, чтобы хоть как-то заглушить звуки происходившей в паре метров от меня вакханалии.

Рядом с шумом уселся Корк и удовлетворенно хмыкнул. Его голос показался мне странным, скорее всего, он был пьян.

— Эх, нет ничего лучше умелой женской ласки, — прозвучало мне прямо в ухо. — А ты чего это, стесняешься посмотреть? Не нужно, детка! Давай, открой глаза.

Он грубо схватил меня за подбородок и дернул вверх. Лицо опалило горячее дыхание с примесью алкоголя, вызывая приступ тошноты.

— Открой, я сказал. Или тоже отправишься туда! — прошипел он, почти касаясь моего уха.

От омерзения передернула плечами и, отодвинув голову, открыла глаза. Стараясь не рассматривать происходящее, я сфокусировала взгляд на костре. Я, может, и была еще девушкой, так глупо влюбленной в одного мужчину и берегущей себя для него, но прекрасно понимала, что происходит. Щеки вспыхнули, и я отвела взгляд.

— Ты не тронутая что ли? — еле ворочая языком, спросил Корк.

Плотно сжав губы, я промолчала. Но, наверное, на моем лице было все написано крупными буквами, так как он противно захохотал и снова потер грубые руки.

— Вот так удача! Харко за тебя выложит целое состояние.

Он откинулся на землю и, все еще гадко улыбаясь, продолжил, сменив тон на поучительный:

— Не криви свое хорошенькое личико. Думаешь, с тобой будет иначе? Нет, малышка, точно не будет. Это место относится ко всем одинаково паршиво. Начинай привыкать.

Он сплюнул на землю и, не сводя взгляда с происходящего у костра, продолжил:

— И я вот не знаю, что для тебя лучше. Это, — он кивнул в сторону мужчин, которые развлекались с женщиной, — или Харко. У него, говорят, весьма специфичные вкусы. Но он готов платить за них баснословные деньги. Так что ничего личного, малышка, только бизнес. А сейчас давай-ка я тебя покормлю, а то окочуришься по дороге. Мне такие убытки ни к чему.

С трудом поднявшись, он нетвердой походкой направился к другим кострам. И, скорее всего, благополучно про меня забыл, так как его не было довольно долго. Судя по звукам, оргия заканчивалась, и я облегченно выдохнула.

Холод одолел мое практически неподвижное тело. Меня била мелкая дрожь, а руки и ноги постепенно теряли чувствительность. Как же холодно! Никогда не знавшая минусовых температур, я с тоской вспоминала теплый пляж у океана, где мы с семьей зачастую проводили выходные. Как можно жить в таком холоде? Наверное, заключенные уже привыкли, но для меня он превращался в сплошную пытку. Доживу ли я до того момента, когда смогу не обращать на него внимания?

Устало откинув голову на ствол дерева, я попробовала немного отдохнуть и набраться сил перед побегом. Сомнений в том, что мне нужно попытаться сбежать, не было. Очень не хочется узнавать, что за вкусы такие у некоего Харко. Имя-то какое мерзкое. Прикрыла глаза и постаралась успокоиться, но не успела даже сделать пару глубоких вдохов, как мое уединение нарушил один из мужчин.

Пошатываясь, он стоял и смотрел на меня сверху вниз. На его губах играла предвкушающая улыбка. Присев рядом со мной, он зажал коленями мои ноги. Дыша в лицо смрадом, хмельным голосом произнес:

— Трогать тебя, может, и нельзя, но смотреть никто не запрещал.

И довольно осклабился, доставая большой нож. Я попыталась крикнуть, но рот накрыла грубая рука. Второй он расстегнул молнию на моем защитном костюме и, взяв с земли нож, от шеи до живота без труда разрезал нижнюю одежду. Боясь, что он заденет кожу, я застыла, пытаясь придумать хоть что-нибудь.

— Вот так-то лучше, — произнес он, мерзко улыбаясь.

Подцепив кончиком ножа клочок моей одежды, отодвинул ее в сторону, открывая грудь. Я вертела головой, стараясь сбросить грязную руку с губ. Он лишь шире улыбался от моих безуспешных попыток. Из глаз уже готовы были брызнуть слезы отчаяния, когда мужчина резко дернулся всем телом и кулем упал мне на ноги.

Из его спины торчала стрела. Я замерла, удивленно рассматривая ее. А когда подняла глаза, кругом творилась полная неразбериха.

Мелькали тени, в отблесках костра блестели ножи и летали стрелы. Крики боли доносились с разных сторон. Но больше всего меня поразили огромные мохнатые звери, на спинах которых восседали мужчины. Умело размахивая массивными топорами, они сгоняли моих пленителей в одно место, окружая их.

Все происходило так быстро, что я не успевала следить. А когда немного пришла в себя, то начала яростно дергать веревки. Нужно бежать, пока творится такой кавардак. Задергала окоченевшими ногами, спихивая тушу мужчины со стрелой в спине.

Не замечая боли, я дергала веревки, пытаясь высвободить руки. Теплой струйкой по запястьям заскользила кровь. Сцепила зубы, чтобы не вскрикнуть. Но решив не останавливаться, пыталась снова и снова. Руки и ноги отказывались слушаться, а в распахнутый костюм пробирался жгучий холод, сковывая грудь.

Воздух становился все тяжелее, и теперь каждый вдох давался с трудом. Еще немного — и я точно замерзну. Но я боялась кричать и звать на помощь: про меня в пылу сражения, кажется, забыли, и лучше не напоминать о себе. Сейчас есть шанс убежать, используя темноту и неразбериху.

С силой дернулась, раздирая запястья еще сильнее. Одни из всадников резко остановился и медленно повернул голову в мою сторону. Сердце пропустило удар. Как и зверь под ним, он был огромным. А меховая одежда делала его просто гигантским. Скрытое капюшоном лицо зияло черным провалом. Он повел головой, и в слабом отблеске огня я увидела желтый горящий взгляд, как у зверя. Жуткие глаза. И они смотрели прямо на меня, пронзая насквозь и пригвождая к месту. Внутри от страха все сжалось и перевернулось. От ужаса, обуявшего меня, я забыла, как дышать. Теперь не стоит и мечтать о том, чтобы убежать незамеченной.

За пару мгновений он оказался рядом, спрыгнул со спины странного зверя и вытащил нож. Лезвие слабо блеснуло в отблеске костра, а я, вспомнив, как еще не так давно ко мне с ножом подходил другой мужчина, застыла от страха. Понимая, что не в силах ему противостоять, я прекратила дергаться и замерла, ожидая худшего.

Незнакомец одним рывком отшвырнул бездыханное тело и молниеносным движением разрезал веревки на ногах. Затем, не касаясь ран на запястьях, сделал то же самое на руках. Я хотела встать и попытаться убежать, но конечности так заледенели, что я почти их не чувствовала. Поэтому не сопротивлялась, когда мужчина резко расстегнул мой костюм до низа и стянул его верхнюю часть, которая осталась висеть на поясе.

Все так же молча он расстегнул свою куртку и рубашку. Я даже опомниться не успела, как была прижата к голому торсу. Аккуратно разместил мои руки у себя на груди и запахнул куртку, крепко обняв. Кожу словно обожгло раскаленным железом. Какой же он горячий! В этот момент я не могла ни о чем думать, кроме живительного тепла, которое дарил мне этот молчаливый мужчина.

Потеряв всякий стыд, я уткнулась заледеневшим лицом ему в ключицу. И мне было все равно, кто он и почему решил меня отогреть. Я прижималась крепче, забирая все его тепло, которое, казалось, и не кончалось. Горячий и приятный на ощупь, сейчас он был для меня спасителем. Его сердце стучало в бешеной скачке прямо под моей грудью, и словно стараясь за ним угнаться, мое тоже ускорило темп. Так странно, но отчего-то очень приятно.

И я еще сильнее прижалась к нему лицом, уткнувшись холодным носом в шею. Понемногу оцепенение начало спадать, и я почувствовала, как стало покалывать пальцы рук. Вместе с этим уходило и то бесстыдство, с которым я прижималась к совершенно незнакомому мне мужчине. Попыталась отстраниться, но хриплый и густой голос остановил меня одним словом:

— Рано.

И я подчинилась, стараясь не шевелиться и даже не дышать, потому что мужчина не только на ощупь был приятен, он еще и пах весьма притягательно. Странный неизвестный аромат дразнил ноздри, и хотелось принюхаться, чтобы распознать его. Он дополнялся мужским потом и запахом меха. Странная смесь, но она мне понравилась.

Под руками, приобретшими снова свою чувствительность, я ощущала гладкую кожу, кое-где покрытую порослью волос. Под ней бугрились твердые мышцы, доказывая, что мужчина весьма силен. Если абстрагироваться от окружающей обстановки, то это даже приятно, когда тебя держат в объятиях крепкие мужские руки, прикрывая от всех опасностей мира. Но я быстро пришла в себя и напряглась. Не расслабляться! Я не знаю, кто он и чего хочет.

Ответ на мой вопрос пришел неожиданно быстро. Рядом раздался мужской голос:

— Севал, все новенькие у нас. С отшельниками разобрались. Можем выдвигаться.

Севал? Это один из тех, кого мне, по словам Валиса, стоит опасаться. Из огня да в полымя. Не Харко, так Севал. Ну что за невезение такое!?

Мужчина аккуратно выпустил меня из объятий и проверил руки. Стараясь не смотреть на мою разорванную одежду, натянул обратно верх костюма и застегнул молнию до конца. Быстрым движением снял с себя куртку и накинул ее на меня. Тщательно поправил, укутывая меня, словно куклу. Я с наслаждением утонула в горе меха. Как же хорошо!

Цепкий и угрюмый взгляд из-под нахмуренных бровей прошелся по мне и замер на ногах. Сначала аккуратно, а потом все сильнее он начал их растирать, возвращая чувствительность. Как завороженная, я следила за движениями рук и заметила, что левая выглядит странно. В полумраке не сразу поняла, в чем дело. Но осознав причину, с еще большим вниманием стала рассматривать своего спасителя.

Да он же мутант! Я никогда их не видела, но отец рассказывал об этом народе. Жили обособленно, составляя семейные кланы, и старались не вмешиваться в чужие дела. Они редко становились военными: не выносили приказов. Но если и попадались такие, то всегда были одними из лучших благодаря своей силе, быстроте реакции, слуху и зрению. Была у них еще одна особенность: они могли трансформироваться в жутких тварей, которые голыми руками способны разорвать человека пополам.

И вот один из них здесь. Невероятно! И, судя по всему, еще и частично трансформированный. Левая рука, покрытая шерстью, была больше правой, а острые когти, торчавшие из каждого пальца, выглядели как серьезное оружие. Из копны черных неровно стриженных волос выглядывали звериные уши. Хищный облик завершал цепкий взгляд желтых глаз.

Но лицо вполне человеческое. Высокий лоб, на который свисали пряди волос, широкий нос, слегка впалые щеки, большой рот и массивный подбородок. Мне показалось, что у него даже немного торчат клыки, но я не успела рассмотреть. Мужчина молча разминал мне ноги, а я переживала, чтобы мой бластер не обнаружили. Но вскоре он остановился. Молча встал и жестом приказал мне оставаться на месте. Сам же уверенной походкой двинулся в сторону столпившихся мужчин. Огромный черный зверь последовал за ним.

Оставшись одна, я потихоньку встала. Опираясь на дерево, пару раз присела, возвращая активность конечностям. Бежать придется быстро. Совсем скоро ощутила, что ноги снова меня слушаются. Тихонько ступая, начала отходить в сторону, покидая зону освещения костра. Шаг, еще шаг — никто не заметил. Тогда развернулась и со всех ног побежала, пытаясь снять тяжелую куртку. Очень хотелось оставить ее себе, но она была слишком неудобной и меня тормозила.

И только я собиралась ее стянуть, как мимо пронесся огромный зверь с всадником. Следом второй. Третий же на ходу схватил меня за шиворот и перекинул поперек животного впереди себя. Чудом не выпав из куртки, я успела только коротко взвизгнуть, как уже болталась вниз головой, а мужская рука крепко меня держала. Мы неслись быстро, и меня очень беспокоила сохранность моих внутренних органов: при движении им изрядно доставалось.

В полной растерянности я пыталась понять, кто и куда меня везет. Но все мелькало перед глазами, лишая возможности сориентироваться. От неудобной позы тело болело, а движение все не прекращалось. Вдруг сбоку послышался крик:

— Севал нагоняет!

В ответ на это сверху раздался громкий хохот, а следом густой бас:

— Опоздал!

И снова оглушающий довольный смех. Меня что, опять похитили? Да сколько можно? Я болталась вниз головой и в легкой дымке, что начала окутывать землю, едва различала, как сзади с невероятной скоростью к нам приближаются несколько всадников. Впереди мчался красивый черный зверь, на котором в одной рубахе сидел Севал. Мне казалось, что я даже вижу его взгляд, устремленный только на меня.

Как завороженная я смотрела на эту картину и не могла отвести глаз. Мысли путались, и я совершенно не понимала, нужно ли мне вырываться или, наоборот, благодарить тех, кто похитил меня у него. Попробовала вырваться, но сильная рука придавила меня, и мы прибавили скорость.

В этих бесплодных попытках я лишь потеряла шапку, и теперь волосы едва держались собранными вместе. Если они распустятся, то я буду подметать ими землю и точно за что-нибудь зацеплюсь. Я видела, как Севал на ходу подхватил мою упавшую шапку и крепко сжал ее в руке. А в следующий момент зверь под нами сделал неожиданный прыжок.

Пару секунд свободного падения я была уверена, что сейчас мы умрем. Но ошиблась. Приземление прошло успешно. Нас резко повело в сторону, затем в другую, но зверь устоял, и я облегченно выдохнула.

— Отчаливаем! — послышался густой бас у меня над головой.

Меня бесцеремонно сдернули и поставили в вертикальное положение. От такого обращения я пошатнулась и уже готовилась упасть, но крепкие руки поддержали меня.

— Стоять! Не падать! — раздалась над ухом команда.

И я стояла, пытаясь осознать, что происходит. Посмотрела по сторонам. Мы находились на корабле и быстро отплывали от берега, на котором метался черный зверь. С него спрыгнул мужчина и не отводил от нас яростного взгляда. Окончательно потеряв крепление, мои волосы распустились и рассыпались по плечам. Раздуваемые легким ветерком, взметнулись вверх. Мне показалось, что я услышала рык мужчины, стоявшего на берегу и не спускавшего с меня взгляда. Он сжал мою шапочку в руке, а затем поднес к лицу.

Мы отплывали все дальше и дальше, а я не могла отвести глаз от фигуры, тонущей в утренней дымке. Севал стоял и не двигался, и я почти ощущала ту ярость, которую он испытывает. Закутавшись в куртку, которая все еще хранила его тепло, я смотрела на удаляющийся берег, и на сердце опустилась неподъемная тяжесть. Что ждет меня на этой планете? Кем я стану? Смогу ли не потерять себя в этом явно жестоком месте? Меня снова сковал пронизывающий холод. Только теперь он жалил не снаружи, а изнутри, замораживая мое сердце и душу.