Соблазны. Роман

Виктория Чуйкова

Дэн Гай – красавец-мужчина, хозяин частной клиники, знаменитый хирург. Его обожают и желают многие женщины, а он любит лишь свою жену. В их семье счастье, появляется дочь. Но Дэн удручен – он вдруг потерял себя и смысл в жизни. В поиске он обнаруживает новый чистый Мир, или отражение Умбры, а возможно, и одну из параллелей Мультивселенной. Закрывается в нем, не видя, каким страданиям подвергает семью, разбудив богиню Кали. «Соблазны» – седьмая книга «ВеЛюр»

Глава 8

Агния. Неординарность этого ребенка, Гаи и их окружение, начали ощущать буквально со второй недели после рождения. Первой была Ев, чувствуя все ее желания, находясь даже в другой части дома. Потом Вилен, в один прекрасный день уловила вполне ясные мысли для столь маленького человечка и стала прислушиваться, никому не говоря, чтобы не попасть в поле насмешек собственных дочерей. За ней Вел, затылком прочувствовала внимательный взгляд, изучающий ее, повернулась и…, племяшка улыбнулась и отвернулась. Вел, естественно приняла это к сведению, но не спешила объявлять. А Агния росла, ежедневно набирая вес, положенный младенцам, приобретала навыки, доступные возрасту и удивляла ежеминутно, как делают все новорожденные, желанно появившиеся на свет. Однако девчушка никогда не плакала, она просто ставила точку в своих требованиях громким криком, таким, что дрожали стекла, во всех комнатах дома и получала, без повторения все, что хотела.

— Дэн! — Ев проснулась среди ночи от упорного требования дочери явиться в ее комнату, разбудила мужа, заявляя: — Она с ней не справляется.

— Что? Кто? — Дэн открыл глаза, не до конца проснувшись. Накануне была очень трудная операция, затем прогулка с ребенком, многочасовая, Агния требовала, изучая звезды и капризничая, как только он сворачивал к дому, да и так, навалилась разная мелочь, удержавшая его у рабочего стола до двух ночи. Не сразу сообразил, что говорит жена, а та уже поднялась. — Ты куда?

— К Нии. — Ев запахнула халатик, рукой поправила волосы. — Няня с ней не справляется.

— Я сам схожу, спи. Тебе скоро ее кормить. — Ев благодарно улыбнулась и улеглась, а он прошел в детскую и застал няньку в слезах. — Что случилось?

— Ничего, — всхлипнула женщина, — кроме того, что она меня терпеть не может.

— У нее, между прочим, имя есть. — сделал замечание Дэн. — Возможно, если Вы ее полюбите, то будет взаимность?

— Как Вы можете?! — женщина даже пустила слезу. — Дэн! Неужели я здесь первый день. Я Славочек, как родных.

— Вот именно, что не первый. Поздно уже, вернее, рано еще, так что не будем спорить. Отдыхайте сегодня, я Нию заберу к нам.

Но на утро к этому вопросу не вернулись, Агния, словно поняла произошедшее, ночами давала спать и няне, и родителям. А через месяц, патронажная сестра, выходившая двойняшек, отозвала Дэна в сторону:

— Извините меня, но я больше не могу.

— Что такое?! — удивился Дэн, мгновенно вспомнив разговор с няней. Катерина больше не напоминала ему о трудностях, но медсестра же приходит к ним не каждый день, да и опыта у нее много, возраст достаточно зрелый. Решил уточнить: — Вас не устраивает оплата?

— Более чем устраивает! — откровенно ответила женщина и опустила голову, поясняя: — Ваша дочь меня пугает.

Ев, слыша их разговор из-за двери, лишь улыбнулась, зная мнение Агнии о няньке.

— Как это? — не понял Дэн. — Она еще совсем маленькая, чтобы как-то влиять на Вас!

— Она за мной наблюдает! — прикрыв рукой рот, чтобы никто больше не расслышал, произнесла женщина. — Круглые сутки, если я остаюсь с ней. Я даже спать боюсь.

— Это вам кажется! Наверное, вы переутомились…. Поезжайте в отпуск. Вас отвезут! — немного резко сказал Дэн и посмотрел ей вслед с нескрываемым недоумением. Нянька была к этому готова, схватила сумку, кивнула Ев и умчалась, даже не взглянув на ребенка. Агния громко рассмеялась и отвернулась к стене, разглядывая тени.

Подбор следующей, приходящей патронажной сестры, занял более двух недель — некоторых ребенок отвергал сразу, несколько задержались на сутки — двое. Единицы выдерживали больше недели. Дэн не выдержал:

— Ев! Что она хочет?

— Спроси сам. — ответила, пожав плечами и отошла в сторону.

— Как? — его вопрос был накрыт смехом Виен, что крайне задело Дэна: — Не понимаю, что смешного?

— Прости дорогой! — извинилась Виен. — Просто ты спросил, что она хочет и Ния четко сказала: «есть»!

— Вы издеваетесь, да? — Дэн переводил взгляд от жены к теще и обратно. — Дочь даже не агукала.

— Зато она может думать! — Виен отдала ему внучку и вышла из комнаты.

— Потешаетесь надо мной, — прижав к груди малышку, поддерживая ее «клюющую» голову, вздыхал Дэн, — причем, все сразу!

— Даже не думали! — спокойно ответила Ев, сидя в кресле и листая журнал. — Ты же сам приучил ее, еще в Праге. — реакция Дэна была непредсказуемой — он обиделся:

— Вы, женщины этого дома, все-все, знаете, как я вас люблю, и вьете из меня веревки! Ими же вяжете по рукам и ногам! Ей нет еще и полугода, она не может четко думать. Я же врач! — Агния подала голос — резкий и требовательный. — Ну вот, опять заткнули рот.

— Одевайся лучше, Ния хочет гулять, с тобой и без посторонних.

Чем старше становилась Агния, тем сложнее было найти им помощницу. Но, наконец, девчушка выбрала, женщину под пятьдесят, небольшого росточка, совершенно одинокую, не навязчивую. Та понимала ребенка с полу-взгляда, полу-звука. И не смотря на это, Ния слушалась только мужчин. Плохо спала днем, так слегка клевала носом на плече у Николя или Жана. Дэн должен был находиться в поле ее зрения по первому требованию, иначе дом содрогался ее криком. Если ему нужно было уехать — предупреждали заранее и, как правило, это делал Эд. Именно его Агния, почему-то побаивалась. Не пряталась, не дрожала в его присутствии, а слушалась. Едва семья выбивалась из сил, ходя с ней по дому, на помощь приходил Эд. Он ничего не говорил, только входил, как Агнеша делалась ангелочком — натягиваясь как струна, всем тельцем. Всовывала соску-пустышку в рот и хлопала глазами, следя за ним, выполняя все, о чем он просил.

— Агния! — говорил Эд тихим голосом: — Посмотри на девочек, они не капризничают. — девочка моргала и затихала, но на девочек не обращала никакого внимания, они ее просто не интересовали. Славочки пару раз попытались с ней поиграть, но потом остыли и приходили только с отцом. Так что, в присутствии Эда наступала полная идиллия. Однако стоило ему отойти от детской, как она наверстывала, строя всю семью.

— Может у нее что-то болит? — искала причину такого поведения Вел. — Мои красавицы, вдвоем меньше забирали сил и времени.

— Дети разные. — отвечала Виен. — Все наладится. С вами было тоже нелегко, и ничего — выросли! В принципе, ребенок был своенравен, но вполне терпим. Все, что ей надо было — это руки и поесть по первому требованию. Да, еще погулять, на свежем воздухе, утром, днем и перед сном.

Что же, дети это всегда непредсказуемость. Некое мановение палочки, по которой рушатся все устои и запланированная жизнь. Дети — это удивление и чудо, с множеством оттенков. Таким чудом у Гаев появилась Лера. За ней небеса послали Славок, что было просто неожиданностью, а теперь Агния. Желанная, долгожданная, бесценная. Вот только она пока этого не знала, как и не знала мир, в который попала и боролась с ним, покоряла его и всех кого видела, как могла. Вторым человечком, в присутствии кого Агния умолкала, была та самая приемная дочь, Лера, забредшая в их дом морозным, трагическим днем января и оставшаяся с семьей навсегда. Подросток, умный и сообразительный не по годам. Опережающий своих сверстников на несколько лет. Видя окружающее немного больше, чем обычные люди. Не доставляющая хлопот приобретенной семье, обожающая уезжать со сверстниками на все лето. В этом году и она удивила Гаев не меньше Агнии. Впервые отказалась ехать в лагерь, заявив, что там ей взять больше нечего. Добровольно была у всех под рукой и помогала по силе своих двенадцати лет. И только в конце августа, Жан уговорил ее съездить с ним в Чехию, на десять дней.

А у младших Гаев заботы не уменьшались. Упругие ножки Агнии, протаптывающие себе дорогу к рождению, упорно пытались ходить и по земле. Она буквально, весь день проводила стоя. Даже на руках, не лежала как все дети, а прижавшись к щеке, поглядывала в разные стороны, крутя головой. Ножки всегда находили опору и, вцепившись руками, балансировала как поплавок. А вот с речью дела не шли. Поняв, что ее прекрасно понимают без слов, она недолго баловала человеческими звуками и полными словами. Ей достаточно было вымолвить первый слог и указать рукой, а дальше была забота взрослых.

После восьми месяцев, Ния стала маминой дочкой, расставалась с ней с трудом и ненадолго. От этого Дэн и Ев перестали выезжать в свет одни. Только с ней и то не везде. Агния четко выбирала, где ей комфортно.

— Счастливый Эд! — как-то выпалил Дэн. — Его так любят девочки!

— Зачем ты так говоришь! — глянула на него Ев и обрадовалась, что Агнеша не слышит.

— Разве ты не видишь? Ния не хочет побыть со мной, поиграть или просто погулять вдвоем в саду.

— Дэн, не надо! Еще недавно она предпочитала тебя. Кстати, ты и тогда жаловался.

— Я?!

— Ты! Отдохни. Скоро ты опять станешь для нее первым человеком.

И действительно, попробовав немного мамину близость, Агния вернула прежнее предпочтение к отцу намного раньше, чем предполагала Ев. Впрочем, Ев почувствовала, насколько ребенок действует планомерно, держал их на привязи. Как бы там ни было, а девчушка была живчик — бегающий целыми днями, залезающий, куда только можно. И Ев отдавала себе отчет, что не всегда бы справилась с ней, не переметнись она опять к отцу. Освоив к году ступеньки, переметнулась покорять целые лестничные марши, затем деревья и так далее. Все, что находилось на уровне ее глаз, должно быть под ногами. У Вилены замирало сердце, Ев забывала дышать, пока кто-то из мужчин снимал Нийку с очередной, взятой высоты.

— Скалолазка! — называл ее Дэн. — Странно! Ведь ни ты, ни я не фанатеем от гор.

— Самоутверждается! — поясняла ему, да и себе, Ев.

Отъезд Эда с семьей принес, на довольно долгое время, беспокойство всем оставшимся. Только сейчас все поняли, насколько она была сдержанной в присутствии Эдгара. Но вызвать их назад — дать понять этому монстрику, что она победила. Терпели, сражались и завоевывали свой авторитет, без единого повышения голоса, только лаской и объяснениями.

В отличие от Славок, Агния чаще температурила — такой была реакция ее организма буквально на все, от прорезающегося зубика, до скуки за родителями. И Дэн, как ребенок, впадал в панику, расстраивался, обвинял себя в не компетенции и неполноценности как врач. Суматошный и напряженный год пролетел так быстро, что никто и не заметил, как в окна постучался очередной май. И Ния стала успокаиваться, проявляя любопытство в общении с людьми.

****

— Ник! Мы переберемся на тот берег. — Ев обняла «старичка», внешне годящегося ей в отцы, но ни как не в деды. — Тебе надо отдохнуть.

— Здравствуйте вам в шляпу! Я что, утомился или рассыпаюсь от дряхлости? — мгновенно погрустнел и ссутулил плечи. — И потом, ребенок только утихомирился, обратил на меня внимание, как вы ее увозите.

— Приезжай к нам, как можно чаще. А мы уж с первыми заморозками к тебе.

— Не обращай на меня внимание! — вздыхал Николя. — Это я для солидности бурчу, или от противности.

Жан уехал первый, подготовил все и встречал их в летнем доме, на берегу Азовского моря, их, так называемой, летней даче, что упрощало жизнь всем. До города было рукой подать, а значит и работу можно возобновить, не отрываясь от семьи.

— Что нам делать с няней? — Этот вопрос довольно долго мучил Дэна, но он постоянно откладывал его.

— А что делать? — Ев приподняла бровку, но поняла мужа без лишних слов. — Отпускать. Человек она хороший, но с нашей не справляется уже, зачем ее обнадеживать, быстрей найдет других.

— Ясно, оплачу за два месяца и отвезу домой.

— Уверена, — чему-то заулыбалась Ев, — даже обрадуется. — И действительно, для женщины это не стало неожиданностью, она с легкостью приняла известие и мгновенно собралась.

А Ния словно выдыхалась, становясь все тише и спокойней.

— Мой ангелочек! — постоянно говорила ей Ев. — Покорили этот мир и теперь будем в нем спокойно наслаждаться жизнью. Правда, милая? — дочь кивала, Ев продолжала: — Осталось нам с тобой взять последний барьер — заговорить по — взрослому! — Но малышка не спешила. Ей и так было хорошо. Зато она могла часами сидеть в мастерской Дэна и «рисовать», просто ручками по холсту.

— Ах, ты моя не наглядная! Талантище мое! Бриллиантик! — восхищался Дэн и развешивал «творения» повсюду, хвастаясь всем без исключения.

Так было и сегодня. С раннего утра они забрались в студию и творили вдвоем очередной шедевр.

— Сё! — поставив последнюю закорлючку, Ния поднялась на ножки и пошла к двери, вытирая руки о специально одетый халатик.

— Ты куда? — спросил Дэн, не успев понять ее действий.

— Куда! — повторила она за ним, как попугайчик.

— Туда! Говорят — туда! — поправил он, подхватив на руки и зайдя за перегородку, вымыл ее.

— Куда! — упорно повторила Агния и сжала губы. Дэн снес ее вниз.

— Хочешь к морю? — она отрицательно мотала головой. — Значит, кушать и спать! — Не играя с ней в «угадайку», поставил точку в разговоре, глянув на часы. Девочка лишь пожала плечами, зевнула, но поев, не уснула, а лежала и смотрела на окно, мечтая о чем-то своем. Затем прикрыла глаза и, как только осталась одна, взобралась на окно, уселась и долго водила пальчиком по стеклу, вычерчивая понятные только ей знаки, повторяя: — Эддя, Эддя, Эддя. — протяжно затягивая последний слог.

А в скорости приехал ее Эддя, привез всю семью. И младшие заметили новые изменения в дочери — она умеет скучать и любить не только их, а всех, в том числе и Славочек. Опять Эд стал палочкой выручалочкой — справляясь сразу с тремя, не считая Леру, которая становилась просто его правой рукой.

— Чего грустный? — как-то рано утром Вел заметила Дэна на галерее. Он стоял в тени витража и переминающегося с пятки на носок. — Что с тобой происходит последнее время? Ты так изменился. Где твоя веселость, балагурство, шутовство? Дэнчик! Верни нам себя, пожалуйста. — обняла его, погладила по спине и не спешила убирать руку.

— Вел! — обреченно вздохнул Дэн. — Я не состоявшийся человек!

— Что?! — она развернула его, собираясь устроить взбучку, и ахнула: глаза совсем потеряли блеск. Прочная туманность закрывала его взор, а на лицо падала вуаль усталости. Он сейчас выглядел лет на пять старше ее Эда. — Ты это чего? — обняла, крепко, привстав на пальчики, поцеловав в обе щеки и глаза, не выпуская лица из рук, смотрела не отрываясь.

— Вот, и ты меня целуешь в глаза, словно прощаешься.

— Дурында, моя! Я и двинуть могу, чтобы остаться рядом и выхаживать. — Вел потянула его за руку и уселась на пол, заставив сесть и его. Обняла, предварительно забросив его руку себе на плечо. — Это ж надо такое выдумать! Мы только приехали. Я за тобой, знаешь, как сильно соскучилась. Так надеялась отдохнуть от серьезности моего мужа, окунуться в твои неудержимые шутки и проказы, а ты! Рушишь все мои надежды. С чего это ты хандришь? С Ев поссорились?

— Нет, конечно же. Я не могу с ней ссориться. Это было только раз и мне хватило.

— Так что тогда? У вас же клад какой подрастает.

— Ты видела?! — вспыхнул как спичка, светясь счастьем. — Ее рисунки? Это нечто!

— Согласна на все двести! — кивнула Вел, буквально вечером просмотрев все в очередной раз.

— Да, моя доча… — проговорил он и тут же погас.

— Дэн! Что опять?

— Почему опять, я все тот же — никчема.

— Ты Ев такую глупость говорил?

— Нет, пока.

— Что значит: «пока»?! Даже не вздумай! Что за чушь?!

— Это истина! — и опять он издал горький вздох, опустив голову на колени. Вел принялась его тормошить:

— Так, меня злят твои загадки. Колись, на чистоту, как священнику, адвокату, врачу, в конце — концов! — легкая улыбка промелькнула на его губах:

— Совсем слабо вижу тебя священником.

— Шутишь, уже легче. Выкладывай, буду кем угодно, главное, чтобы ты высказался.

— Все очень просто. Я не состоялся, как отец. Посмотри на Эда — ему и трое под силу, а я с Нией справиться не могу. Знаешь, как она за ним скучает? Может часами сидеть на окне, царапать пальчиком стекло и звать, тихо-тихо: «Эддя!» Не меня, а его!

Конец ознакомительного фрагмента.