Колобок, или Как рождаются шедевры

Виктория Фёдоровна Познер, 2021

Некоторые считают, что жизнь – это лотерея, но далеко не каждому выпадает джекпот. Работая над произведением «Колобок», Дмитрий Иванович Салака вытянул свой счастливый билет, потому, что крутой экшн начинается с сильного названия. Содержит нецензурную брань.

Дмитрий Иванович Салака, невзирая на свой молодой возраст, а было ему тридцать пять лет, смотрел на окружающую его действительность с сильным разочарованием. Конечно, все познается в сравнении, у каждого есть взлеты и падения. Некоторые скажут, что пройденный Дмитрием Ивановичем жизненный путь это цветочки, но сам он так не считал. Хотя, когда Салаке исполнилось двадцать три года, ему в наследство от двоюродной тетки досталась двухкомнатная квартира. Стремящиеся к самостоятельной жизни, но в силу «пустых карманов» вынужденные жить с родителями сверстники Дмитрия в тайне завидовали ему. В момент вступления в наследство Салака сам себе завидовал.

— Сейчас подзаработаю деньжат, — делился Дмитрий своими планами двенадцать лет назад с приятелем Колькой Рыжим, — и первым делом сделаю ремонт в квартире. Там все надо менять: обои, линолеум, мебель. Заходишь в квартиру и прямо с порога понимаешь, что попал в семидесятые. В худшем смысле этого слова. У меня на кухне вместо кафельной плитки стены до половины выкрашены синей краской. Жуть! Я все переделаю! Вообще, по-хорошему, надо бы начать с перепланировки, — глаза Салаки горели азартом, воображение молодого организма на краски не скупилось и широкими масками рисовало жирные перспективы будущего. — Снесу перегородку между комнатами. Как думаешь? На мой взгляд, там не хватает простора, как-то все давит. Понимаешь? — обратился он с очередным вопросом к сокурснику, рот которого был набит пломбиром.

— Еще как понимаю! На твоем месте я поступил бы точно так же, — выразил свою мысль кивком головы жующий собеседник и тут же пожал плечами, что на языке жеста означало: — Но где взять на ремонт монеты?

— Я уже смотался в строительный магазин, приценился. Цены кусаются, — ответил на многозначительный кивок Кольки Салака. — Но это ничего. Были бы стены, а обои наклеим!

— Само собой, — продолжал одобрять планы друга Николай, не отрываясь от поглощения сладкого. — Само собой, — он стряхнул крошки вафельного рожка с рубашки и подмигнул приятелю. — Были бы стены.

— Я написал пьесу. У меня на нее большие надежды, — признался Дмитрий. — По-моему, стоящая вещь получилась. Я закончил ее три месяца назад, положил в стол и постарался о ней на время забыть. Через три месяца снова прочел ее и не разочаровался. Завтра займусь продвижением своего творения. Хорошая пьеса всем нужна! Как думаешь?

— Само собой!

— У меня масса идей, которые можно толкнуть за приличные деньги.

— Круто!

— Я решил, не буду ждать, пока появятся финансы. Сегодня же обдеру старые обои и начну новую жизнь среди голых стен. Я чувствую в себе силы! Задуманное будет реализовано. Под лежачий камень…

–…вода не течет, — продолжил мысль начинающего драматурга Колька Рыжий. — Само собой! — скомкав обертку мороженого и прицельно запустив ее в урну, он продекларировал стихи любимого поэта:

— Чувства в кулак, волю в узду!

Рабочий, работай!

Не охай!

Не ахай!

Выполнил план — посылай всех в п*ду!

А не выполнил —

Сам иди на*й!¹

Молодой человек вытер липкие руки о свои штаны и дружески хлопнул друга по плечу.

— Дерзай, Димон! Я в тебя верю! Ты произведешь культурную революцию! Ты Маяковский нашего времени! Твой талант заставит режиссеров рыдать! В театре и по телику нечего смотреть. Если хочешь знать мое мнение, искусство выродилось! — Николай частенько обращался к творчеству любимого поэта, когда эмоции зашкаливали и требовали выхода. Сейчас был тот самый момент.

— Уважаемые товарищи потомки! — обратился он к молодым симпатичным незнакомкам:

— Роясь

в сегодняшнем

окаменевшем дерьме,

наших дней изучая потемки,

вы,

возможно,

спросите и обо мне.²

Девчонки захихикали и прошли мимо, оборачиваясь и посматривая на Николая, они что-то живо обсуждали между собой. Рыжий проводил их взглядом и продолжил тему разговора:

— Салака, ты увековечишь свое имя! Потомки скажут тебе спасибо! У тебя водка дома имеется?

— Имеется!

— Пойдем, обдерем обои и выпьем за твой успех, — предложил Николай.

С момента этого разговора много воды утекло, Димон разменял четвертый десяток. Проснувшись на старом, оставшемся от покойной тетки диване и, посмотрев на голые стены, он подумал о том, что в этом мире места для него нет. Его творчество никому не нужно и потомки о нем никогда не вспомнят, потому что Салака в

их сознании — это не гениальный драматург, а просто рыба. Дмитрий Иванович встал с постели и отправился на кухню. В холодильнике было пусто, в подвесном шкафу валялась рваная коробка из-под сухого завтрака «Несквик».

— Пора звонить Рыжему, — подумал он и набрал номер телефона приятеля. — Здорово, — поприветствовал Николая Димон. — Как дела? Что делаешь?

Рыжий ответил, как частенько бывало, словами Маяковского, но без задора и оптимизма в голосе:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

«Силу в кулак, волю в узду», В. Маяковский;

2

«Во весь голос», В. Маяковский.