Рыжее (не)счастье Темного

Виктория Стрельцова, 2020

Я – Лисса. Тень Господина, за рыжий хвост которой многие готовы отдать целое состояние. Он – Темный. Жестокий и расчетливый убийца, которому неведомы ни жалость, ни сострадание. Я живу в чужой тени, избегая лишних взглядов. Он всегда на виду. Патрулирует город, который они взяли силой. Если бы не воля случая, мы бы никогда не встретились. Я оступилась, и теперь он знает мою тайну. Моя жизнь в его руках. Вот только почему он не спешит расправиться со мной? И почему сердце так быстро бьется под взглядом его угольно-черных глаз?

Глава 2

Год назад

— Принцесса Астрид, пора завтракать, — голос камеристки разрезал утреннюю тишину.

Я бросила недовольный взгляд на тучную женщину, неловко переминающуюся с ноги на ногу. Она замерла у искрящегося в солнечных лучах фонтана, не решаясь подойти ближе.

— Я не хочу, — ответила, метнув раздраженный взгляд в Урсулу. — Сколько можно контролировать каждый мой шаг? Я уже давно не ребенок.

— Но вам всего семнадцать, принцесса, — ответила камеристка, решившись приблизиться ко мне. Уже через пару секунд она об этом пожалела. Ириска оскалилась, заставляя женщину снова отступить.

— Принцесса, — горькая усмешка коснулась губ. — Я пленница этого места, Урсула. За эти семнадцать лет я ни разу не вышла за ворота дворца.

— Это для вашего же блага, Ваше Высочество. За воротами вас может подстерегать опасность. Как только вам исполнится восемнадцать, королева непременно представит вас горожанам.

— Претемный Хан бы побрал эти правила, которые делают меня невольницей, — проворчала я, поднимаясь с ровно подстриженной зеленой лужайки.

Ириска потянулась, вытянув попеременно сначала передние, а затем и задние лапы. Тряхнула рыжей головой и лениво засеменила в сторону дворца.

— Да простит вас Пресветлый Йон, — прошептала Урсула и чуть громче добавила. — Принцесса не должна так выражаться.

Услышав критику в адрес хозяйки, Ириска обернулась и вновь продемонстрировала камеристке мелкие острые зубки.

— Эта лисица меня с ума сводит, — простонала она, подобрав длинные юбки, и держась на безопасном расстоянии от животного, направилась следом за нами.

Дворец утопал в зелени. Его стены цвета слоновой кости были увиты плющом. По обе стороны от широкого мраморного крыльца благоухали яблони, осыпая все вокруг мелкими белоснежными лепестками.

Я с жадностью вдохнула сладкий аромат, предвкушая, как попробую на вкус первый плод. Эта почетная миссия всегда возлагалась на мои плечи, чему я была несказанно рада.

Остановившись у приоткрытой двери, внушительных размеров, камеристка взглянула на меня. Она мешкала, то и дело, покусывая пухлую губу. Я устремила на нее вопросительный взгляд.

— Ваше Высочество, — взгляд опустился ниже, и Ириска недовольно фыркнула, — матушка изволила распорядиться, чтобы к завтраку вы пожаловали без… — она тщательно пыталась подобрать слова, чтобы не обидеть меня — … лисицы.

— Вот еще. Она не вправе разлучать нас, Урсула, — негодование охватило меня.

Матушка всегда не жаловала Ириску. Она нелестно отзывалась о ней, надеясь, что однажды связь удастся разорвать. Вот только это невозможно. С того самого дня, когда я подобрала ее лисенком в саду, мы едины.

… Мне было восемь. Вечерняя прохлада опустилась на землю, принося с собой чувство покоя и умиротворения. Я спрыгнула с крыльца, едва не упав на дорожку, посыпанную гравием.

— Будьте осторожны, Ваше Высочество, — наставляла Урсула, едва поспевая за мной. Даже тогда, девять лет назад, она была женщиной с формами, и угнаться за озорной девчонкой ей было не под силу.

Между фруктовых деревьев тени сгущались. С приходом сумерек я страшилась этого места, но не сегодня.

Всхлип…

Писк…

Снова всхлип…

— Кто здесь? — мой голос утонул среди обильной зелени и изумрудной листвы.

В полумраке что-то шевельнулось.

Шаг вперед…

Еще один…

Маленький мохнатый сгусток замер под кустом, щедро усыпанным цветами. Через секунду в темноте вспыхнули два огонька. Словно завороженная я следила за ними, не в силах отвести взгляд. Две маленькие искорки, в которых, как мне показалось тогда, сосредоточение всего смысла бытия.

— Пресветлый Йон, — донеслось до меня как сквозь пелену.

Я шагнула навстречу манящему блеску. Луна выплыла из-за туч, освещая рыжую шерстку и черные глазки-бусины. Протянула руку, стремительно сокращая расстояние, разделяющее нас. Лисенок подался вперед и уткнулся влажным холодным носом в мою ладонь.

Жар зародился где-то глубоко внутри. С каждым ударом сердца вместе с кровью он разносился по венам, опутывая мой организм невидимыми нитями. Что-то вспыхнуло между нами, заставляя зажмуриться. Яркий свет слепил. Температура воздуха повышалась. Нежную кожу неимоверно жгло.

— Да что же это такое, Ваше Высочество, — голос Урсулы был далеким. Он эхом звучал у меня в голове. — Помогите… Принцессе нужна помощь…

Топот шагов все ближе, а мой разум все больше напоминает податливый пластилин, из которого кто-то что-то умело лепит. Болезненная судорога в руке заставляет меня вскрикнуть. Но вместо звука из моего приоткрытого рта вырывается лишь беспомощный вздох.

— Аюннэ, — до боли родной голос словно просочился сквозь пелену, и все вокруг показалось зыбким.

Сильные руки легли мне на лицо, опуская веки. Я словно покорная кукла обмякла в руках моего спасителя, теряя последние крупицы сознания.

— Папа, — только и могла прошептать я, находясь на отрезке между двух миров…

— Ваше Высочество, — голос Урсулы был настойчив, словно она обращалась ко мне уже не в первый раз, — вас ждут.

Я тряхнула длинными рыжими волосами, прогоняя воспоминания одного из самых значимых дней моей жизни. Вернуться в реальность оказалось не просто. Мысли липкими комьями цеплялись за мой разум, не желая кануть в небытие.

Ириска чихнула, обратив на себя мое внимание. Она потянулась, остановив свой умный взгляд на мне. Я и без слов понимала, что она хочет сказать: “Иди, Астрид. Я найду, чем занять себя. В отдаленной части сада полно полевых мышей, которые не дают мне покоя”. Я улыбнулась от этих мыслей, а Ириска, словно в подтверждение им облизнулась, высунув длинный розовый язык.

— Хорошо, — сдалась я. — Позавтракаю с матушкой одна.

— Хвала Пресветлому Йону, — пропела Урсула, воздев пухлые пальцы к небу. — Идемте, Ваше Высочество. Не к чему заставлять ждать вас.

Что же, теперь понятно к чему была такая спешка. За овальным столом внушительных размеров, кроме матушки сидели еще три человека. К несчастью, я уже имела честь познакомиться с ними.

— Герцог, герцогиня, маркиз, — я учтиво кивнула каждому и сделала реверанс, — спасибо, что почтили нас своим присутствием.

Взгляд маркиза задержался на мне дольше, чем то позволяли все нормы приличия. Сальный, порочный, раздевающий. Приступ тошноты заставил меня судорожно сглотнуть и опустить взор.

— Ваша дочь, поистине не обработанный алмаз, Мадина, — герцог обратился к матушке, широко улыбнувшись. — В умелых руках она превратится в бриллиант и засияет так, что затмит своей красотой солнце.

Матушка в ответ сдержанно кивнула герцогу и указала мне изящной рукой с тонкими золотыми браслетами на свободный стул:

— Садись, Астрид.

Голос у нее твердый, решительный, не терпящий возражений.

Я опустилась на бархатное сиденье по правую руку от герцогини. Ее сын, маркиз Жан Вейт оказался напротив меня. Сегодня я как никогда жалела о том, что столешница столь узкая, что стоит этому напыщенному фазану только захотеть, как он коснется меня.

Украдкой взглянув на гостя, я тут же пожалела об этом. Он перехватил мой взгляд и его тонкие губы дрогнули в усмешке. Угловатые черты лица Жана еще больше заострились. Сейчас он был похож на хищника, вышедшего на охоту. Боюсь, в этой игре я была дичью — трофеем, который он желал заполучить.

— Принцесса Астрид, — голос герцога вырвал меня из оцепенения, — о каком животном мечтаете вы? Я слышал, что принцесса все еще не нашла свою вторую ипостась, — обратился он уже к матушке. — Это правда?

О, да. Матушка на славу постаралась скрыть ото всех существование Ириски.

… Уже пятые сутки я не вставала с постели. Жар не спадал, а тело сковала усталость.

— Позор! Возмутительно! — кричала матушка, когда отец, сидя у моей кровати, делал холодный компресс. — Лисица! Люди нас засмеют!

Я не видела ее, но слышала, как позвякивают на запястье золотые браслеты.

— Мадина, — голос отца бархатный и мягкий убаюкивал, даровал надежду на светлое будущее и скорейшее выздоровление, — это случилось. Нам ничего не изменить.

— Нет.

Всего одно слово, но оно четко давало понять, что я не оправдала надежд матери. Она никогда не смирится с тем, что произошло. Я и Ириска, навсегда останемся черным пятном на ее белой репутации.

— Тигрицы, львицы, черная пантера — выбирай любую. Да на территории замка целый зверинец! Но нет, Август, — голос сорвался, и я почувствовала, как горячие пальцы коснулись лба. Прикосновение обжигало, и я попыталась увернуться от него, — она выбрала лису. Все равно, что породниться с дворовой собакой, — услышала я на задворках комнаты, а после хлопнула дверь и меня поглотила тишина…

— Все еще впереди, герцог Вейт. Вам не хуже меня известно, что чем сильнее зверь, тем позже обретается связь с ним, — голос матушки разорвал тонкую ткань детских воспоминаний.

— Верно, — герцогиня, которого до этого времени предпочитала оставаться в тени мужа, промокнула губы салфеткой и продолжила. — Дейзи нашла меня незадолго до замужества.

Дейзи — антилопа. Грациозное животное, которое полностью характеризует герцогиню — женщину тонкой душевной организации.

— Позвольте не согласиться с вами, Ваше Величество, — голос Жана был таким же противным и скользким, как и он сам. — Я обрел своего зверя еще до совершеннолетия и вовсе не считаю ни его, ни себя слабым. Вы любите змей, Астрид? — он посмотрел на меня и будто бы невзначай продемонстрировал кончик змеиного языка.

Что же, в его силе сложно усомниться. Не многие могут частично менять личину. Показать острые когти или ядовитое жало скорпиона мало кто может, оставаясь при этом человеком.

— После завтрака Астрид с удовольствием покажет вам, нашу лабораторию, Жан, — матушка избавила меня от ответа. — Совсем недавно нам удалось заполучить Белую Ому. Думаю, вам будет интересно взглянуть на нее, маркиз.

— Верное решение, Мадина, — герцог кивнул, отпивая из кубка пурпурную жидкость. — Не зачем детям забивать свои головы серьезными вопросами. Мы и без них все уладим, — добавил он, отправляя в рот тарталетку, начиненную морепродуктами и черной икрой.

Я осторожно спускалась в подвал замка, освещая себе путь пузатым фонарем. Никогда не любила это место. Темно, сыро и страшно.

В детстве отец частенько водил меня сюда, показывал чудеса алхимии и диковинных животных. После его смерти я ни разу сюда не возвращалась. Слишком трудно здесь дышать. Воздух затхлый, спертый, а воспоминания возвращаются одно за другим, лишая способности здраво мыслить.

— Нам сюда, — указала я на небольшую деревянную дверь, уступаю дорогу маркизу. В его обществе мне здесь было еще не уютнее. — Я подожду вас здесь, — добавила, дождавшись, когда Жан войдет в тесное помещение, с полками, доверху начиненными всевозможными настойками и прозрачными ящиками со змеями, пауками и скорпионами.

— Боитесь? — усмехнулся он. — Меня или их? — спросил, поглаживая одну из рептилий.

— Те чувства, что вы будите во мне, не имеют ничего общего со страхом, — ответила я, не скрывая своего презрительного отношения к отпрыску герцога.

Ему это явно не понравилось. Плавно, без резких движений маркиз приблизился ко мне и шумно втянул воздух. Его зрачки стали вертикальными. Я больше не видела в них своего отражения.

— А зря, принцесса, — его палец прочертил невидимую линию от моего подбородка до ключицы и замер там, где начиналась ткань платья. Он словно раздумывал, нырнуть под нее или продолжить путь, не касаясь плоти. — Я опасен, — дыхание Жана участилось. — Очень опасен.

Я сделала шаг назад и спиной ощутила холод каменной стены.

Улыбка разрезала лицо маркиза на две неравные части. Сейчас я еще больше усомнилась в словах матушки о том, что под окнами Вейта каждое утра выстраивается вереница потенциальных невест, желающих подарить ему себя. Полностью, без остатка. Разве он может кого-то привлекать как мужчина? Надменный, не терпящий возражений, избалованный мальчишка. Но в то же время влиятельный, опасный, богатый.

Жан подался вперед. Мое сердце едва не выпрыгивало из груди. Страх и отвращение сковали мое юное тело. Губы юноши приоткрылись. Еще немного и он коснется ими моей щеки. Шипение, вырвавшееся наружу, вернуло мне остатки моей воли, и я оттолкнула маркиза.

Эта нелепая попытка вернуть себе свободу казалось, позабавила его. Он усмехнулся и снова подался ко мне.

— Принцесса хочет поиграть? — облизнулся, словно предвкушая вкусный, сытный ужин.

Пресветлый Йон, снова этот язык!

— Вот только играть будем по моим правилам, — я улыбнулась, заметив, как из темноты коридора появляется ярко-рыжее пятнышко, которое приближаясь, все увеличивается и увеличивается в размере.

Уже в следующее мгновение острые лисьи зубы сомкнулись на щиколотке юноши, причиняя ему неимоверную боль. Жан взвизгнул. Пронзительно, громко, по-женски.

— Хан бы тебя побрал, тупое животное, — кричал он, пытаясь заставить Ириску разжать зубы. Все его попытки были обречены на провал.

Маркиз попытался сменить личину, но ничего не вышло. Боль в ноге не давала ему сосредоточиться.

— Как вам игра, Жан Вейт? Увлекательная, не правда ли? — я рассмеялась и бросилась прочь из подземелий дворца. Ириска нагнала меня позже, когда я стремглав неслась по крутой лестнице.

— Ты поплатишься за это, Астрид, — взвизгнул маркиз и его голос эхом пронесся по длинным петляющим коридорам. — Даю тебе слово.