Преданная помощница для кумира

Виктория Свободина, 2017

Я, девушка с улицы, вдруг стала личной помощницей Кая Айстема – восходящей звезды и кумира миллионов юных девочек (да и не только юных) в нашей стране и даже за рубежом. Босс меня фактически забрал с этой улицы. Трудная ли у меня работа? Не то слово. Откажусь ли я когда-нибудь от своей должности? Вряд ли.

Глава 6

— А можно не буду?

— Почему это?

— У меня такое чувство, что ты меня ругать будешь.

— Тогда тем более надо рассказать. Признательные показания облегчат твою участь. Колись.

— Спать так хочется, — демонстративно зевнула. — Да и тебе наверняка тоже. Может, утром?

— Ладно, утром, — легко сдался Кай. — Ложись.

— С тобой?

— Да, что прямо с утра, не откладывая, все рассказала. Хотя нет, давай-ка сейчас говори, а то еще не усну от любопытства.

Оглядела обреченно Айстема с головы до ног.

— Может, тогда оденешься?

— Тебя что-то смущает?

— Не то чтобы смущает, но отвлекает.

Кай сходил в ванну, вернулся уже в халате, затем залез в мини бар номера и достал оттуда бутылку вина.

— Каяться лучше с вином, — пояснил свои действия шеф, ставя бутылку на столик.

Запомню на будущее. На босса же посмотрела демонстративно осуждающе. Для искренних разговоров, можно обойтись и без дополнительных атрибутов, и вообще алкоголь — зло. Еще не то можно сказать из-за него.

Села за столик, Кай налил себе и мне вина. Пригубила глоточек для храбрости. Рассказать решила все сразу — соврать или умолчать могу легко, но с шефом решила всегда быть честной и откровенной.

— Я ездила за покупками, — кивнула на стоящие возле двери пакеты. — Ездила не одна. Меня пригласил погулять с собой… — глубоко вздохнула. — Ярослав Леонидович.

Гром на небе, к счастью, не грянул.

— Та-а-ак.

Вжала в голову в плечи и сделала еще пару глотков. Исключительно для храбрости опять же. Кай и вовсе выпил бокал залпом.

— Что этот старый ловелас от тебя хочет?

Хрюкнула, отчего в бокале, жидкость брызнула фонтанчиком, испачкав мне лицо.

— Да он не старый, ему всего лишь тридцать се…

— Не надо его защищать. Он к тебе приставал?

— Нет, очень вежливый и деликатный на деле мужчина, оказался. Мы просто погуляли и поужинали вместе. — Про некоторые моменты само собой умолчала.

— Значит, сам тебя пригласил, да?

— Угу. Если ты против, я больше не буду с ним встречаться.

— Конечно, против. Ты Славку, зацепила, похоже. Но. Ты моя. Короче я ему звоню. Думаю, он еще не слишком далеко уехал.

— Зачем?!

— Разбираться будем. Я свою музу не дам увести. Перебьется.

— Не надо.

Встаю резко. О-о-о. Что-то голова кружится.

Кай действительно идет и берет с кровати телефон. Торопливо подхожу к шефу и пытаюсь вырвать у него телефон. Какое вино, однако, крепкое оказалось.

— Ага, это ты сейчас практически за Славу заступаешься, да? Понравился? Ты поэтому спрашивала насчет того, можно ли тебе с кем-то встречаться или нет?

Ситуация критическая.

— Да что такого то?

— Мой продюсер не будет спать с моей музой. Все.

Кай набирает номер. Толкаю босса на кровать, и все-таки вырываю телефон, отключая вызов. Правда, падаю на постель вслед за Каем — он попросту утянул меня за собой.

— На-а-астя… ай-яй, — весело фыркает шеф. Айсу смешно, а мне не очень. Лежу на боссе. Халат у Артема распахнулся при падении, так что лежу на голой мужской груди. Положение, однако. — Телефон отдавай.

— Ну не звони ему, пожалуйста.

— Почему это? Он от меня втихаря мою музу соблазняет, а я должен это терпеть и молчать? Все, завтра Роме скажу, тебе личного охранника даст, на подобные случаи. Больше никаких одиночных прогулок. Глаз да глаз нужен. Не успел вдохновение на один вечер отпустить, и вон уже охотники набежали.

Айстем ласково провел рукой по моим волосам. Одно хорошо, звонить больше, Кай, похоже, никуда не собирается.

— Как интервью вечернее прошло?

— Продуктивно, — хмыкнул шеф. — Ладно, пока Ярославу ничего говорить не буду, но если он еще станет тебя куда-то звать, то сразу сообщай об этом мне, а если я вне зоны доступа — Роме.

Рома, как показала практика — не вариант.

— Можно тогда я к себе уже пойду? — красноречиво смотрю на лежащего подо мной Кая.

— Нет.

— Почему?

— Потому что пришла, разбудила, шокировала. Как я теперь усну? Буду думать, а не похищает ли кто мою музу из номера. Так что сегодня здесь ночуешь. Для моего спокойствия. Бери вино, я возьму гитару. Сейчас будешь оценивать новые песни.

Оценивать это ладно, главное, не ругаться.

Следующие полчаса прошли на удивление мирно. Сидели с Каем на его кровати, неспешно потягивая вино. Кай играл мне на гитаре и пел свои потрясающим голосом свои не менее потрясающие песни. К нам пару раз стучался Рома. В первый раз строго просил концерт заканчивать — соседи, мол, жалуются, и спать пора, а то завтра не выспимся, а во второй раз жалобно скребся и причитал, что тоже хочет на посиделки под гитару.

Потом мы с Каем просто болтали. Айстем рассказывал о своей семье, друзьях, о том, как отец настаивал, чтобы он стал юристом, но тот пошел по своему пути, тайно записался на конкурс, ищущий молодые таланты, безоговорочно там победил и попал под полную опеку Ярослава, что занялся раскруткой юного дарования. С отцом из-за всего этого Кай рассорился в пух и прах — уже лет восемь мой шеф не был в родительском доме, с родителем не созванивается, только с мамой общается, хотя она тоже не одобряет выбор сына, ну и брат старший поддерживает Айстема.

Я тоже поделилась историями из своей жизни, рассказала о детстве, созналась во многих шалостях — уже с детства у меня проклевывалась тяга к разного рода аферам, вроде кражи яблок из соседского сада и попыток продавать туристам те же яблоки и прочие фрукты, наловленных на пирсе крабов и ракушек. Рассказала о маме, и ее болезни. Как было трудно справляться, как отвернулись, неожиданно, школьные друзья из благополучной школы, в которую я ходила, когда узнали о моих проблемах.

Так и сидели с Каем бок о бок, тихо рассказывая друг другу о сокровенном, пока не уснули. Не понимаю, как я смогла так быстро довериться человеку, которого знаю так недолго.

— Подъе-е-ем! — злорадно кричит Рома из-за двери номера.

Голова трещит, глаза не открываются. Жарко, трудно дышать, еще и кто-то щекотно пыхтит в ухо.

Мужской стон, причем все в тоже ухо:

— К черту все. Проспим.

— Звучит, как название к новой песне, — пошутила я. Голос мой хриплый, во рту пустыня. Я уже осознала, где и с кем нахожусь.

— Хм. Надо записать, чтобы не забыть.

— Подъем?

— А куда деваться? Рома будет орать и стучать до последнего.

— Признайся, Рома у тебя на самом деле в качестве кого? Охранника или будильника?

— Я думал, что охранника, но в последнее время все чаще начинаю в этом сомневаться.

Все-таки Кай клевый. А еще я теперь знаю, что шеф из хорошей, богатой и благополучной семьи, получил великолепное образование, хоть и не полное из-за того что решил пойти по своему пути. Еще Айстем полностью отказался от обеспечения отца и момента, как ушел из дома и начал свою карьеру, зарабатывает себе на жизнь сам, и неплохо, надо сказать, зарабатывает. В общем, босс, по моему мнению, у меня действительно очень достойный, таком служить одно удовольствие. Какие бы ни были у Кая заморочки, которыми меня пугал Ярослав, от шефа меня это все равно не отвернет. И вообще. Я решила. Никаких больше мыслей о мужчинах. Не нужны они мне.

Кофе мы с Каем этим утром выпили по три чашки. Вроде помогло, но босс предупредил, что сегодня никаких ночных гуляний и задушевных бесед. Только спать.

Сегодня я уже почти профессионально лавирую по коридорам студии. Опять нужно согласовать кучу бумажек. Вообще на меня агент Кая всю свою бумажную рутину скинул и жутко этим доволен.

Так, надо бы еще не забыть через полчаса шефу обед занести, а то мой дорогой начальник, как я теперь уже знаю, натура увлекающаяся, о еде может и до вечера не вспомнить, а забота о его правильном питании теперь моя прямая обязанность.

На ходу просматриваю документы. Так, что еще надо…

Бам! Стопка бумаг красиво разлетается по коридору, и посреди этого белого листопада Ярослав Леонидович, глаза его прищурены и словно смеются.

— Что же вы, Анастасия, не смотрите, куда идете?

— Извините, — сухо ответила я, присела и стала быстро-быстро собирать документы.

— Настя, что? — продюсер присел рядом, вырвав у меня из рук те бумаги, что уже успела собрать.

Подняла взгляд на Ярослава. Мужчина смотрит внимательно и серьезно.

— Ничего.

— Почему вы такая…

— Я вполне обычная. Отдайте документы, пожалуйста.

— Вчера вечером вы такой не были, — Ярослав встает, так и не отдав мне документы. Мужчина мельком кинул взгляд а бумаги. — Вы ведь сейчас к директору студии? Я тоже туда. Идемте. Заодно и без очереди пройдете и быстро все подпишете.

Ну, это не плохо. Хочу все-таки забрать злосчастные бумажки, но кто бы мне их отдал. Ярослав решительным быстрым шагом двинулся по коридору. Я поспешила вслед за продюсером.

— Признавайтесь.

— В чем?

— Что после нашего расставания случилось такого, что сегодня вы такая бука. Я вот, после нашей вчерашней встречи почти все время о вас думаю. Мне хочется улыбаться и забрать вас сегодня на свидание еще раз. Уже всю голову сломал, как это устроить.

— Не надо меня никуда забирать. Я с вами не поеду.

— Ну, допустим, это уже не вы будете решать. Но все-таки. Почему нет? Вы на что-то обиделись?

— Нет, я просто не хочу с вами встречаться. И все. Надеюсь, я услышана и понята.

— Вы не услышаны и не поняты, — Ярослав остановился. От взгляда продюсера у меня сердце в пятки ушло. Надо, наверное, помягче с таким человеком разговаривать. Еще и коридор опять, как назло, безлюдный. — Вчера все было нормально. Что изменилось?

— Я все обдумала. Мне не нужны отношения с мужчинами, ни дружеские, ни какие-либо еще, кроме рабочих… не надо ко мне подходить.

Пока говорила, продюсер действительно сделал шаг ко мне навстречу. Это наступление, это угроза и провокация.

— Вы красивая молодая девушка. Словам вашим я не верю. Я знаю, что вам интересен. Почувствовал это вчера, и сейчас вам кое о чем напомню.

Отхожу от Ярослава и спиной натыкаюсь на стену. В глазах мужчины коварный блеск и желание. Я оказываюсь в плену мужских рук.

— Ой! — кричу испуганно я, указывая продюсеру за спину.

Ярослав оборачивается в указанном направлении, бью мужчину носком ботинка под коленку и сбегаю, успев вырвать свои документы. Совершенно случайно прихватила из кармана продюсера бумажник. Правда, случайно — сработали старые рефлексы.

Бросила бумажник на пол и умчалась от изумленного мужчины, на всей возможной скорости, памятуя о том, как умеет бегать сам Ярослав.

Документы никакие, естественно, подписывать не пошла. Тут важнее, чтобы вновь одну в пустом коридоре не подловили, а потому прибежала под крыло к шефу, что сейчас следит за тем, как делают запись музыканты и вовремя вносит свои поправки.

Бумаги чудом удалось всучить обратно агенту, с формулировкой, что директор не принимает.

Подсела на диван к Айсу. Притихла. Сижу, как на иголках. Интуиция кричит, что хана мне, продюсер так просто такое не спустит. Возможно, Ярослав уже идет сюда. Точнее хромает. Страшно.

В комнату, оправдывая все мои страхи, все-таки заходит Ярослав. Одно хорошо, продюсер не хромает, или очень старается этого не делать. Все, мне крышка. Это же надо было ударить продюсера своего шефа, конечно, Ярослав сам виноват, нечего было пытаться меня зажать в коридоре, но мне этого не легче.

Подвинулась поближе к боссу. Под боком у Айстема мне как-то спокойнее становится. Шеф не глядя, положил руку мне на талию — со стороны Кая этот жест ничего не значит, просто дружеское теплое объятие, я же вижу, что сам Айстем мыслями сейчас витает где-то очень далеко, а смотрит начальник исключительно на своих музыкантов.

— Кай, здравствуй, — на меня Слава даже не взглянул, улыбнулся крокодильей широкой улыбкой своему подопечному.

Вот теперь мне стало страшно и за своего шефа почему-то.

— Здравствуй, Слав. Что-то в последнее время я тебя часто видеть стал, — ехидно отметил шеф. Кай ведь знает про интерес ко мне Ярослава.

— Сегодня у меня не слишком хорошие новости. Твою песню, для нового альбома, слили в сеть. Еще до клипа. Выяснилось буквально только что, — тяжелый взгляд продюсера упал на меня. — Необходимо тщательно проверить твое окружение. Особенно новичков. У кого-то, похоже, есть воровские наклонности.

У меня все внутри похолодело. Кай знает о моем прошлом очень многое, особенно, про мои наклонности. Все подозрения наверняка падут на меня.

Работа студии встала. Начались разбирательства.

Меня неожиданно и очень приятно поразило то, что Кай, ни словом, ни взглядом, не дал мне понять, что думает на меня.

Всех, кто находился в помещении, попросили сдать на проверку все телефоны и прочие гаджеты, что могут записывать звук. Кого-то стала уводить для личных бесед охрана.

Кай, порывшись в сети, и найдя свою запись, ушел через какое-то время из студии, зло хлопнув дверью. Агент с кем-то созванивается и договаривается о том, чтобы песню быстро изъяли с тех ресурсов, на которые она уже попала, конечно, наверняка уже поздно что-то делать, но небольшой шанс, что песня не разойдется по всем сетевым закоулкам, еще есть.

Нервно расхаживаю по комнате, и тут Ярослав берет меня под локоток.

— У меня к вам разговор, — сухо поясняет свои действия продюсер и выводит меня из комнаты.

У меня коленки подкашиваются. Вот точно на меня все повесят. И хорошо еще, если Кай только выгонит. Все, мне крышка.

— Я не виновата, — сразу говорю, стоит нам с продюсером выйти в коридор.

— Не здесь, — коротко отвечает мужчина, проводит меня в помещение, обставленное как кабинет.

Заметила, что Ярослав закрывает дверь на ключ, что торчит прямо в замке. Плохо, плохо, плохо. Ключ мужчина вынимает и кладет себе в карман. Так, ну, если что, из кармана особой проблемы ключик достать не будет. Вот нейтрализовать продюсера, если полезет с… обвинениями, куда труднее.

— Я не виновата, — зачем-то проговорила еще раз я, отступая вглубь кабинета.

Ярослав сложил руки на груди и так и стоит возле двери, хмуро за мной наблюдая.

— Хотите выйти отсюда? — неожиданно спросил Слава. — Заберите у меня тогда ключ.

Я что, дура что ли? Хотя, вон, кошелек забрала. Но то были рефлексы. Кажется, показательной кражи кошелька хватило, чтобы Ярослав смог сделать обо мне определенные выводы.

— Если заберете, мы вместе выйдем и уедем. Обещаю, у вас не будет никаких проблем, я со всем разберусь, никто вам никаких обвинений предъявлять не станет, зарплату вы не потеряете, но… пока поживете у меня и о Кае забудете.

Это что за предложение такое? Любовницей стать?

Лихорадочно пытаюсь что-нибудь придумать. Ситуация тупиковая. Любовницей, или кем там меня видит продюсер, я не буду. И вообще. Кроме Кая и мамы я никому больше ничего не должна. Никаких записей никуда не сливала, а значит, буду стоять на своем. Пусть Ярослав пугает, сколько хочет. Мое прошлое, это только мое прошлое. Обвинят во всем меня — это уже будет их ошибка, не моя. Главное мне, перестать паниковать. Это все Слава — он удивительным образом выводит меня из равновесия и заставляет нервничать.

Стою на месте.

— Чему вы улыбаетесь? — интересуется у меня Ярослав.

— Может, это вы сами слили песню, чтобы меня подставить?

— Я такими вещами не занимаюсь. Но если бы мне надо было, вы бы уже отправились в полицию. Сейчас же я подробно хочу знать, кто вы, и чем занимались раньше.

— Может, вам лучше все это у Кая спросить? Он мой работодатель и знает обо мне все, что необходимо.

— Я предпочитаю узнавать все из первоисточников, это, во-первых. И во-вторых, формально, по всем документам, Кай работает на меня, и все «его» сотрудники, это мои сотрудники.

Ну, отлично вообще. Еще один начальник на мою голову.

Как бы так мягко объяснить этому моему «шефу», что подчиняться я ему не буду? Мне кажется, что проще чем-нибудь «мягко» ударить Ярослава по голове, чем ему что-то объяснить. Баран упрямый, вот точно.

— А если не узнаете, то что? — полюбопытствовала я. — Знаете, мне все равно, кто там, у Кая начальник, я подчиняюсь непосредственно Айстему, таков наш договор. Если вас что-то не устраивает, то это не ко мне вопросы, разбирайтесь с Каем.

Представила почему-то сразу двух больших мальчиков в песочнице, что пытаются отнять друг у друга куклу, одетую в красивое белое платье. Завязывается драка, летит песок. Пока мальчишки дерутся, кукла, предварительно зачем-то вытащив из карманов увлекшихся мальчишек все карманные родительские деньги, словно партизан, надев на голову формочку, на манер каски, на животе ползет к краю песочницы, хватается за деревянный край и перелезает, оказываясь на свободе. Миссия выполнена.

— Я, конечно, поговорю с Айсом. Если все-таки выяснится, что это вы отдали в сеть запись, работать с ним вы уже не будете.

Продюсер так выделили слова «с ним», что мне невольно захотелось спросить, «с кем» же тогда. Впрочем, есть предположения, с кем.

— Это все? Мне можно идти? — холодно интересуюсь я.

— Идите, конечно. Только нужно будет вернуться сразу в студию.

— Ключ отдайте.

Продюсер проходит вглубь комнаты и демонстративно садится в одно из кресел, закидывает ногу на ногу, блаженно откидывается назад.

— Забирайте, все в ваших руках.

Ах, ты… продюсеришка хитровыдуманный.

Походкой от бедра медленно приблизилась к Ярославу, нагнулась, и, опираясь руками с двух сторон на подлокотники кресла, продемонстрировала продюсер все, что есть интересного в вырезе своей кофточки. Надо отдать должное Ярославу — выглядит он невозмутимо, но все, что предложено к осмотру, внимательно оглядел.

Не менее демонстративно потянулась к карману брюк мужчины, немного там пошуршала, наверняка доставив Славе немалое удовольствие и отключив у него критическое мышление. Достала, наконец, ключ и была поймана за запястье.

— Не уходи, — одновременно потребовал и попросил Ярослав и потянул меня к себе, явно намереваясь усадить на колени.

Молча вырвала руку, развернулась и пошла к выходу.

Дверью не хлопнула. Тихо, аккуратно закрыла. На ключ.

Мой злодейский смех никто не слышит, ибо смеюсь я про себя. Продюсер меня убьет, когда выберется, но… знай наших. Нечего было пытаться меня запугать и загнать в угол.

Вернулась в студию, где все до сих пор нервные, злые и мрачные. Нашла себе местечко в уголке, жду. Опять так стра-а-ашно. Не знаю, чего теперь боюсь больше — что на меня преступление повесят, или что сейчас сюда ворвется Ярослав.

Входная дверь открылась и появился мой босс. Хмурый. Кай оглядел взглядом комнату, нашел меня и сразу подошел ко мне. Ждала чего угодно, кроме крепких объятий.

— Как я зол, ты не представляешь, — Айс подбородком касается моей макушки. Моя голова прижата к груди шефа. — Музы умеют успокаивать?

Обняла Кая в ответ, обвив руками его талию.

— Все будет хорошо, — пообещала я.

— Будет, я и не сомневаюсь. Но все равно очень неприятно.

Потерлась щекой о грудь Айса. Может, Каю сейчас и плохо, но вот мне стало значительно легче. Босс мне верит, не сомневаясь во мне ни капли.

Бах! Это с громким хлопком открывается дверь и в студию стремительно заходит взърошенный продюсер. Ой-ой.

Как Ярослав сумел так быстро выбраться? Поворачиваю Кая так, чтобы меня было хуже видно, но Ярослав уже заметил и меня, и Айса и наши милые объятия. Продюсер решительно идет к Каю, на лице Славы написано нехорошее такое выражение. Душа моя уходит в пятки.

И тут в студию влетает взволнованный Антон — агент Кая.

— Узнали, кто слил! — громко возвестил для всех агент. — Охрана!