Строптивая для бандита

Виктория Райн (2024)

Он — «теневой король» нашего города. За его спиной криминальное прошлое, о котором все боятся говорить.Валиев решил, что мой отец виноват в проблемах его «бизнеса» и теперь мой папа при смерти, а я пленница, которую он забрал из собственного дома. Ненавижу его…– Валиев, ты об этом ещё пожалеешь! Слышишь! Мерзкий уголовник, папа найдёт на тебя управу и ты подохнешь в тюрьме! Ненавижу! Скотина!– «Графиня», если ты продолжишь и дальше вести себя как торговка на базаре, поверь, отношение к тебе станет таким же.Его темно-карие глаза сурово впились в меня и словно пробрались в самую душу. Схватив её и заставляя трястись от ужаса.

Глава 7.

Лира.

В голове билась мысль о том, что он просто издевается надо мной. Сначала его приезд в наш дом и последствия, которые привели отца на больничную койку. Я действительно готова была пристрелить Валиева, жаль не умела, но всё чаще задумывалась о том, чтобы научиться этой науке. Ведь папа, единственный родной человек, что у меня остался, и я просто не имею права его потерять! Когда Руслан привёз меня в больницу, и я увидела своими глазами состояние родителя, мне хотелось рвать и метать.

— Я должна быть рядом! — неоднократно пыталась достучаться до этого самодура, но нет.

Какой там, всё равно что разговаривать со стенкой. Его железобетонное — «Нет, он находится под наблюдением лучших врачей, а ты только будешь мешаться под ногами, — было неоспоримо».

Сев в его машину вновь я искала глазами то, чем можно огреть Валиева и выскочить из транспорта ради обретения свободы. Но понимала, что сейчас машина движется, скорость не маленькая и мы можем попасть в аварию. Несмотря на вечернее время на дороге ещё есть машины и стать виновником аварии, отправив на тот свет несколько участников дорожного движения, я была не готова. Поэтому благоразумно отложила свою месть на возвращение в мою временную «тюрьму».

Когда мой живот на все лады начал рассказывать, как он голоден я, кажется, покраснела. Издевательские улыбочки со стороны Валиева лишь добавляли мне плюсов в копилку его приговора. Мысленно я представляла, как бьётся о его голову какая-нибудь ваза и с громким звоном разбитого фарфора разлетается на части, а злобный взгляд Валиева сходится в кучу, и он оседает на пол у моих ног.

Когда Валиев неожиданно свернул, к какой-то забегаловке я решила: вот он мой шанс. Сейчас выйду с ним на улицу и если не получится сбежать, то смогу заорать с просьбой о помощи. Надеюсь, хоть кто-то откликнется и не побоится заступиться за девушку в беде. Но этот гадкий бандит заблокировал машину и, издевательски помахав мне ключами, отвернулся, делая заказ.

— Божечки, что это за месиво из овощей и мяса? — проскользнула мысль, когда Руслан откусил от «чудо-блюда» хороший кусок.

Он словно издеваясь положил вторую порцию, видимо, приготовленную специально для меня, между нами. Если честно сначала я хотела взять этот свёрток и просто дать ему им по морде, но аромат мяса наполнил салон и мой желудок вновь заурчал, напоминая о том, что я голодна.

«Кому я делаю хуже этой голодовкой?» — задала себе мысленный вопрос. Плюнув на не сильно приятную компанию и обстоятельства в связи с, которыми я здесь оказалась, всё же попробовала шаурму.

Прожевав первый кусочек толком не поняла, где там мясо и попробовала ещё раз. По улыбающейся физиономии Валиева я поняла, что он полностью доволен едой и компанией в которой он ужинает. Второй укус позволил добраться до курицы, и я едва не застонала оттого, что мой организм вот-вот получит пищу не духовную, а насущную. Отодвинула нашу с Русланом войну на попозже. Обессиленная я всё равно не смогу дать ему должного отпора и уж тем более не смогу от него сбежать.

— Ну что Графиня, никак плебейская еда пришлась вам по вкусу? — издеваясь произнёс Руслан.

Я едва не подавилась от внезапно прозвучавшего голоса Валиева. Ведь я только что откусила новую порцию от свертка и старательно его пережевывала. Перевела на него свой возмущенный взгляд, но с набитым ртом отвечать не стала. На губах Валиева, к слову довольно привлекательных, чуть припухлых, но неженственных, застыла не издевательская, а вполне обычная человеческая улыбка.

Она настолько не вязалась с образом сурового бандита, который держит весь теневой «рынок» в кулаке и «крышует» остальной более легальный бизнес, что кажется на пару секунд я зависла на этом зрелище. Иначе почему, когда его рука потянулась ко мне и стерев с моих губ пальцем кетчуп, я не среагировала. Словно загипнотизированная я следила за тем, как он поднёс этот палец к губам и лизнув его, собрал с него соус.

— Знаешь, мне давно не было так хорошо и спокойно, как сейчас, — внезапно выдал он, глядя своими карими, а в ночи они казались чёрными, глазами.

— Ещё бы. Отец мой всё же пришёл в себя и на тебе не будет висеть очередного трупа, — едко ответила на его слова, чем, скорее всего, испортила момент душевных бесед.

— Одним больше, одним меньше, — пожал он плечами. — Моя репутация от этого не пострадает, — вновь вернув на лицо каменную и до отвращения спокойную маску, произнёс Валиев.

— Конечно, это же не твой отец. Тебе-то переживать не о чем, — сунув остатки шаурмы в пакет, я отвернулась к окну. Кусок в горло больше не полез.

Мужчина завёл двигатель и плавно выехал с парковки. Наваждение от вечера и его улыбки сошло на нет. Я вновь вспомнила кто передо мной и что он сделал.

«Лира! Глупая ты курица! Очнись! Он угрожал твоему отцу, взял тебя в заложницы и довёл папу до сердечного приступа, — орала и давала я себе мысленные оплеухи. Во рту скопилась желчь, оттого что я невольно восприняла Валиева обычным человеком. — Нет. Он волк, который, когда ему удобно может прикинуться милой овечкой! Ты не пятнадцатилетняя дура, которая от разыгравшихся гормонов может поверить в чудеса. Такие, как он, не меняются. Никогда!»

Вернувшись в особняк, я тут же поднялась по лестнице и скрылась в"золотой клетке". Мне хотелось выветрить из головы все посторонние мысли и не придумав ничего лучше, просто отправилась в душ. Стоя под струями, стекающими с потолка, я представляла, как с меня вместе с водой уходит усталость, переживания этого дня и мысли о Руслане. Те самые, которые ненароком воспроизводят его улыбку.

— Тьфу ты! — в сердцах ударила рукой по стене и выключила воду.

Выйдя из душа, поняла, что кроме тех вещей, что были на мне вчера ничего больше нет. После душа стало неприятно надевать на себя, уже явно несвежее бельё, поэтому единственным выходом было остаться в халате или надеть, но уже на голое тело только верхнюю одежду.

Ткань раздражала, без трусиков я чувствовала себя голой, хотя на самом деле это было не так. Глухая злость и женская обида толкнула меня на необдуманный шаг. Я пулей выскочила из комнаты и отправилась на поиски Валиева. Мне просто жизненно необходимо было высказать ему всё, что я думаю о нём и его чёртовом гостеприимстве.