СГЛАЗ

Виктория Попова (2024)

Георгий Викторович Жаров, опытный психолог, сталкивается с необычным пациентом. Юноша по имени Вадим выглядит истощённым и просит выслушать его. Георгий Викторович обещает помочь и пытается понять, что тревожит Вадима. Пациент рассказывает о своей жизни, о дружбе с Игорем и Михой. Он говорит, что однажды они решили уехать на две недели на дачу, чтобы почувствовать вкус свободы. Однако одна невинная шалость полностью перечеркивает их планы и оборачиваются трагедией. Как помочь измученному парню и не стать самому частью этой жуткой истории?

4

Тяжёлая работа на заводе должна перекрываться привилегиями. В далёкие девяностые одной из них стала раздача земельных участков в ближайшей от города деревне. Каждому цеху — свой район. Одними из первых их получили родители Вадима, Игоря и Михи, поэтому три друга были неразлучны не только в городе, но и на дачных выходных и каникулах. Дом Вадима стоял в центре, слева через три участка — Игоря, справа через два — Михи. И сейчас они впервые отдыхали здесь без родителей и чувствовали себя хозявами не только домов, но и жизни. Это было до того, как парни пошли на речку, залезли в чужой огород, и их застукала старуха. Теперь одному в пустом доме было невыносимо. Страх заполнял тело, словно дым сквозь щели. Жаль, что им раньше не пришла в голову мысль заселиться у кого-то одного.

После долгого сна Игорь открыл глаза и резко сел в постели. Одеяло на полу, подушка тоже, а простынь скомкана в ногах. Сквозь тюль комнату освещали лучи солнца. На улице было жарко, но Игоря трясло, и он быстро покрылся мурашками. Оказалось, матрас под ним был влажным от пота.

— Надеюсь, только от пота, — сказал себе Игорь и посмотрел на прилипшие к телу трусы.

Его взгляд скользнул по комнате и зацепился за трюмо, в зеркале которого на него смотрел бледный с темнотой вокруг глаз незнакомец. Он отвернулся, потряс головой и направился на кухню.

Ванной комнаты в доме Игоря. Бани на улице тоже. На летних каникулах он раз в неделю ездил в город помыться. Сейчас же ему пришлось стоять голым около умывальника и обтираться влажным полотенцем. Его движения были жёсткие и быстрые. Ему хотелось выскочить из дома и увидеться с друзьями. Нехорошее предчувствие кислотой подступало из желудка к горлу.

Когда он закончил, то вернулся в комнату и достал из шкафа чистую одежду: широкая белая футболка и льняные брюки. После всех приготовлений, более или менее довольный своим отражением, он направился к выходу.

За порогом его встретила ясная погода. Слабый ветер легонько погладил его по щеке. Он закрыл за собой дверь и, не оглядываясь, вышел из двора. Шаги стали более уверенными, но в глубоко за грудиной Игорь чувствовал, что что-то не так.

Вокруг на удивление тихо: никто не ходит, не ездит, собаки не лают, петухи не кричат. И ветру как будто приказали остановиться. Игорь не замечал этого. Он смотрел на свои летние ботинки, которые с каждым шагом всё больше покрывались пылью, вспоминал прошлую ночь и бубнил себе под нос: «Не надо было туда лезть, не надо было туда лезть». Не заметил он и камень на своём пути. Левая нога должна была подняться выше, но не смогла, поэтому ударилась об него. Игорь не успел до конца среагировать и всем телом навалился на колено этой предательской ноги.

Соседи слышали, как со стороны дороги кто-то взвыл. «Собаки», — скорее всего, подумали они и не стали подходить к своим окнам и выглядывать из-за дверей.

Постепенно шок начал рассеиваться. Игорь опустил голову и посмотрел на место удара: брюки разорваны и показывают оголённое колено, из которого торчит дно от бутылки. Осколок вошёл под кожу сантиметра на два, а то и больше. Быстрой струйкой кровь уже заполнила стекляшку и выходила за неровные края, окрашивая нижнюю часть штанины.

— За два дня испортил столько одежды. Мать меня убьёт, — с сожалением сказал Игорь.

Потом он начал смотреть по сторонам в поисках помощи. Ближайшая в нескольких метрах — это дом Вадима. Нужно попытаться встать, дойти или доползти до него. Рывком Игорь перевернулся на здоровую ногу, выпрямил покалеченную и услышал крик. Болевой выстрел был настолько сильный, что стали видны звёзды в солнечном небе.

Нужно встать!

Ладони вспотели, и к ним прилипли мелкие камни. Игорь отряхнул их об рубашку и стал раскачиваться вперёд-назад, затем оттолкнулся и встал на правое колено. Левая нога растянулась спереди. Нелепая поза, будто он делает гимнастику, стоит как йог. Страх новой стрельбы сковал его. Холодный пот стекал со лба по растрёпанным волосам, ресницам и дрожащим губам. Игорь вытер лицо о плечо, набрал до отказа воздуха в лёгкие и заорал: «Вади-и-им!»

Тишина.

Он стал звать ещё и ещё, пока не увидел размытый силуэт: серая футболка, серые шорты, светлые волосы.

— Что случилось? Как ты? — Вадим суетился вокруг Игоря.

— Споткнулся. Упал. Не могу встать. Мне очень, очень, очень…

— Понятно, — Вадим уже наметил примерный план и стоял за спиной друга. — Сейчас я попробую тебя поднять.

Он присел, ухватился за подмышки и потянул вверх. Игорь закусил губу и зажмурился, а когда оказался в вертикальном положении, замер.

— И? Что дальше? — спросил он.

— Мы пойдём ко мне домой. Вернее, я пойду, а ты упрёшься на меня и попрыгаешь рядом. У меня есть аптечка. Что-нибудь придумаем, — Вадим посмотрел на осколок. Тот был переполнен густой кровью семнадцатилетней выдержки. — Может, сейчас вытащим?

— Нет, нельзя. Инфекция попадёт.

— Думаю, она и так уже там.

— Сделаем это, когда я успокоюсь и буду сидеть.

Путь они прошли туго, медленно и тихо, хотя внутри у Игоря всё корёжилось и доводило до полуобморочного состояния, особенно когда поднимался на крыльцо и переступал через пороги.

В доме они решили расположиться на кухонном полу. Там был линолеум — легче отмыть кровь. Игорь задвинул своё тело в угол, потом уткнулся в здоровую ногу и заговорил.

— Это меня Бог наказывает за то, что я вчера сделал. — «За любой проступок следует наказание» — в голове Игоря включился мамин голос. Она всегда так говорила перед тем, как воспитывать его железной линейкой. — За любой проступок следует наказание — повторил он вслух. — Это моё наказание за воровство.

— Ты ничего не украл, — Вадим открывал дверцы и ящики кухни в поисках аптечки. — Мелкое хулиганство, не более. Все так делали в детстве. И никто не умер.

— Тогда почему нога?

— Что?

— Нога. Я всегда получаю наказание через ноги.

— Совпадение, — Вадим усмехнулся, — Сов падение, — повторил он раздельно. — Нашёл.

— Видимо, ты вчера стопу не обрабатывал?

— Нет. Оработал, переработал и куда-то запрятал аптечку. А! Вот она! — он вытащил пластиковый контейнер из шкафчика с мусорным ведром.

— Надо стянуть пластырем края и йодом обработать. Доска нужна, чтоб к ноге подвязать бинтом.

— Мне говоришь? У тебя же руки целые. Вот тебе йод с ватой, пластырь и бинт. Доску поищу.

— Перекись ещё нужна.

— Смотрю, — Вадим вытряхнул содержимое на стол и перебирал упаковки и бутылочки. — Вот она.

— Я не смогу сам.

— Почему?

— Кажется, вот-вот отключусь.

— Ладно. Говори, что делать.

— Плесни на колено перекись, потом вырви осколок и снова лей прямо в рану. Дальше смочи йодом и протри им края раны. Затем сухим бинтом аккуратно промокни, стараясь максимально высушить. Приклей кусочек лейкопластыря с одной стороны раны, тяни к другой и стягивай края. Вновь обработай йодом и наложи бинт. Можешь вон ту книгу с рецептами взять вместо доски, — пальцем он указал на стол. — Примотай её снизу колена.

— Понял. Снимай штаны.

Губы Игоря сжались в лёгкой гримасе. Его голые ноги никто раньше не видел. Кроме мамы, конечно. Может обмотать рану поверх брюк, а дома перевязать самому? А сможет ли сделать это сам? Не сможет. Он разрешит увидеть только Вадиму.

— Помочь?

— Да. Позже мне нужно будет чем-нибудь прикрыться.

Он привстал и спустил верхнюю часть брюк чуть ниже ягодиц. В это время Вадим сходил за покрывалом.

— Тащи! — скомандовал Игорь.

Вадим ухватился за концы брюк и рывком их стащил. Он стоял с ними в руках и разглядывал ноги друга, который корчился от боли, из-за задетого осколка. Крест-накрест от бёдер до стоп их покрывали белые и багровые полосы и впадины. Ноги будто сняли с тела, смяли как пластилин и приставили обратно. Одно дело слышать про шрамы и совсем другое — видеть лучшего друга с рубцовым панцирем вместо кожи.

— Колено выглядит хуже, — Вадим попытался улыбнуться, но получилось как-то грустно.

— Я знаю, как это выглядит. Какие могут быть плавки? — ухмыльнулся Игорь. — Давай начнём.

Без предупреждения резким движением Вадим выдернул дно бутылки. Кровь в ней загустела и стала похожа на вишнёвый джем. Боль от колена приливами расползалась по телу. Зрачки Игоря начали уходить за веки, но шлепок по щеке ладонью друга вернул его в настоящее. Глаза открылись. Пена накрыла колено и возвысилась над ним. Глаза закрылись. Во рту вкус металла. В носу запах паров перекиси с кровью. Глаза открылись. Рана спряталась за сухим бинтом. Глаза закрылись. Пахнет больницей или аптекой. От сжатых зубов заныли дёсны. Глаза открылись. Рана неровно стянута кусками пластыря. Ещё один шрам.

— Понятно откуда ты знаешь, как нужно делать, — Вадим привязывал книгу и кивнул на ноги Игоря, — Столько практики.

— Мама научила.

***

На кухонном столе лежала полная пачка печенья и стояли две чашки остывшего чая. Вадим и Игорь уже успокоились и вели разговоры ни о чём, когда с грохотом распахнулась дверь и в кухню влетел запыхавшийся Миха, словно за ним гнались демоны. Его ноги не выдержали незапланированного кросса, мышцы свело, и он упал перед парнями, потом зацепился рукой за стол, но быстро понял, что не особо хочет вставать, поэтому просто ей помахал.

— Темно… Воды, — хрипло, сбиваясь, начал говорить он.

— Чай будешь? — спросил Вадим, но уже положил в чашку пакетик с чаем.

— Да.

Миха сидел на полу и заглатывал жидкость. Наконец его дыхание и сердце замедлили ход. Он пересел на кухонный диванчик рядом с Игорем, которому пришлось по возможности отсесть подальше. От Михи разило потом и сливным бачком. Дрожащими губами он начал рассказывать, что с ним произошло:

— Ночью снилась какая-то мрачнуха. Перебухал вчера. Я же, когда пришёл домой, выпил ещё половину того, что осталось. Думал, спать буду крепче. Вырубился прямо в зале на диване. Проснулся и вся одежда мокрая, как будто из моего тела весь пот выжали. Воняло от меня. Тогда я пошёл в баню. Воды натаскал, затопил как положено. Пришёл туда, когда истопилась, разделся и понял, что одежду чистую забыл. Пофиг, пошёл за ней наголо. Дома думаю, дай в туалет перед банькой зайду, усест расслаблю. Дела сделал. Хлоп! Свет вырубился! Я за ручку дёргаю — не поворачивается, заело.

У меня паника началась. Я мечусь по стенкам, ору. Начинаю дверь выбивать плечом. Она не поддаётся. Хоть раз бы шевельнулась, зараза. На унитаз сел, не вижу, но чувствую, что стены на меня поехали и потолок опускается. Задыхаться начинаю, кашляю, глаза из орбит лезут. Держусь за горло: вены вздулись, в затылке такая боль, будто сверло вкручивают. Тогда я со всей дури стал в дверь долбить. Плечо опухает и немеет, но я не останавливаюсь, наоборот, бьюсь, бьюсь, бьюсь! Веки стали тяжелеть. Кричать не могу — голос охрип. Как окунь в ведре, ртом воздух хватаю, вдох сделать не могу. По двери на пол сполз. Думаю — умираю. Со всей дури затылком шарнул по двери и, сука, она открылась! Я падаю в коридор и обнимаю коврик. Лежу. Разревелся, как баба. Потом быстро оделся и сюда бежать.

Включилась долгая пауза.

Другие не поняли бы трагичности запертого человека в туалете. Они ведь не были насильно заточёнными в нём. А Миха там жил: спал, ел, делал уроки и молился. Он привык к этому положению, ведь тогда у него была защита — его фонарик. А теперь, оказавшись в полной темноте, страх стал настолько сильным, что добрался до самого сердца и разогнал его до ритма спидкора. Друзья его понимали. У каждого есть свой пусковой механизм предельного адреналина в крови.

— То есть, если бы ты там умер, то мы бы нашли тебя голым и обделавшимся? — Вадим прервал молчание. — Ты хоть жопу вытер перед тем как к нам пришёл?

— Говнюк, — Миха попытался разозлиться, но добродушное лицо Вадима, заставило улыбнуться. — Ладно. Нормально всё.

— Короче. Давайте вы у меня поживёте, — предложил Вадим.

— Я за, — ответил Игорь, — Только вещи принесите мне из дома и телефон. Забыл в комнате, на тумбочке у кровати. Будьте аккуратней. Мама придумала ремонт на лето, наняла бригаду, а они недоделали и кинули её. Даже денег не взяли.

— И я их понимаю, — шепнул Миха и прокашлялся. — Я тоже за. Только буду ходить в туалет на улицу.

— И срать тоже? — подстегнул его Вадим.

— Да! И срать тоже! — рявкнул Миха. — Мы с тобой сначала к нему зайдём, а потом ко мне. Нужно кое-что взять.

Они помогли Игорю пересесть на диван в гостиной, поставили рядом стакан с водой и таблетки ибупрофена, дали пульт от телевизора, а для колена пакет с пельменями и ушли.

На кухонном столе остались стоять пустые чашки и нетронутая пачка печенья.