Сводные. Любовь против ветра

Виктория Пономарёва (2024)

— Колючая, как ёж, — прошипел он, глядя мне прямо в глаза со всей ненавистью. — Надутый, как пузырь, — ответила я со свойственной взаимностью. — Всегда мечтал о сестре, но не думал, что они могут быть такими несносными стервами. — Сожалею, что ты разочарован. *** Он появился из ниоткуда, и с первой секунды знакомства мы стали с ним соперниками в гонках. Высокомерный, напыщенный индюк, который думает, что все девчонки должны лежать у его ног, но со мной это не прокатит. Но, когда я узнаю, что мы вынуждены жить под одной крышей в качестве сводных брата и сестры, я решила, что сделаю его жизнь невыносимой. Вот только я не рассчитывала, что в мои планы вмешаются чувства…

Глава 9

Ночью я спала плохо. Ворочалась с боку на бок, а в голове эхом звучали слова Светы о том, что она хочет быть с Матвеем. Что она имела в виду, для меня осталось загадкой. Моя подруга очень непостоянная в том плане, что её отношения с парнями никогда не длились долго. Её бойфренд ей быстро надоедал, и она без сожаления переключалась на новый объект. И чем Матвей её так зацепил? Да и вообще, какая мне разница, какие отношения у них сейчас и какие будут? Если они станут парой, то везде будут ходить вместе, и тогда от моего братца я точно не смогу продохнуть. В горле появилась горечь, когда я представила, как они будут всюду целоваться и обжиматься у всех на виду. Света любит такое — выставлять свои отношения напоказ. А меня тошнит от того, когда я вижу, как мужские руки пошло исследуют её тело в самых интимных местах на виду у всех.

Я считаю, что отношения между двумя людьми — это тайна, которая должна связывать только их и не касаться окружающих. Каждое прикосновение, поцелуй, ласковое слово — всё это не должно становиться всеобщим достоянием. Хоть в этом у меня совсем нет опыта, но я же читаю любовные романы, значит, имею своё представление об отношениях. Или я слишком старомодная и наивная, что верю выдуманным историям? Может быть, на самом деле такие отношения, как у Светы, в наше время — норма?

Легла на спину и уставилась в потолок. Моя подруга почему-то решила, что я имею виды на Матвея. Фу! С чего это она взяла? Мне сложно смириться с тем, что он — мой брат, а уж видеть его в качестве своего парня — верх идиотизма. Мы с ним слишком разные, чтобы быть парой. Да и плевать. Пусть делают, что хотят. Меня их отношения совершенно не должны волновать, и на этой мысли я поворачиваюсь на бок и кладу одеяло между ног — моя любимая поза, и незаметно проваливаюсь в сон…

Тихий стук в дверь — и я выныриваю из сна, в котором я приехала первой на гонке, а Матвей — последним. Из-за пасмурного неба за окном было сложно понять — сейчас ранее утро или уже день. Не шевельнувшись, хлопаю глазами, решив, что мне послышалось, но через несколько секунд стук повторился. Я лениво потянулась, встала с кровати, поправила свою пижаму молочного цвета, состоящую из штанов и рубашки, и направляюсь к двери. Широко зевнув, я открываю её, надеясь увидеть за ней отца или мачеху, но так и застываю с раскрытым ртом, когда передо мной предстаёт фигура в виде моего сводного брата.

Стукнув зубами, я закрыла рот и осмотрела Матвея с ног до головы. На нём были надеты брюки и белая рубашка, две верхних пуговицы которой были расстёгнуты. На шее висел развязанный синий галстук, а неловкое выражение лица моего брата, заставило меня нахмуриться. И куда это он намылился в таком виде? Не к Светке ли?

— Чего тебе? — грубо бросаю я.

— Слушай, Рит…

Он растерянно почесал свой затылок:

— Мне нужна твоя помощь…

Мои брови так и взлетели вверх: Матвей пришёл за помощью? Ко мне? Меня стало раздирать любопытство, но я и не исключала того, что это может быть началом его очередной выходки.

— И что же тебе от меня нужно? — сложив руки на груди, саркастично спрашиваю.

— Ты… умеешь завязывать галстук?

Клянусь, если бы мы существовали не в реальной жизни, а, например, в каком-нибудь мультфильме, мои глаза точно бы вытаращились наружу, как это происходит с мультяшными героями. Матвей просит меня завязать ему галстук? Это шутка такая?

— Ты сейчас серьёзно? — недоверчиво спрашиваю я.

— Серьёзнее некуда, — он закусывает нижнюю губу, а я, словно загипнотизированная, наблюдаю за этим его жестом. В горле почему-то пересыхает, и я громко сглатываю.

— А почему ты обращаешься именно ко мне?

Матвей закатил глаза:

— Поверь, если бы наши родители не уехали на открытие нового ювелирного салона, я бы ни за что не обратился к тебе с такой просьбой. Мама сказала, что ты неплохо справляешься с галстуками. Выручи, а?

Я видела, как неохотно Матвей просит меня об этом, но, видимо, он действительно не дружит с галстуками. Я бы послала его куда подальше, но что-то в его взгляде меня останавливало. Мольба?

— Тебе действительно необходим этот аксессуар? По-моему, он не совсем подходит нечестному гонщику вроде тебя.

— Рит…

Я видела, как Матвей начинал злиться. Его глаза яростно блеснули, а рот открылся, чтобы вылить на меня очередную порцию какого-нибудь оскорбления, я была в этом уверена. Но он сдержался. Скорее всего понял, что стоит ему вякнуть мне что-то неприличное — и с умело завязанным галстуком ему придётся распрощаться. Умный мальчик. Татьяна Владимировна была права: я в превосходстве владела искусством завязывания узлов, так как часто делала это для папы после того, как умерла мама, и до того, как в нашем доме появилась моя нынешняя мачеха.

— Мне правда очень нужно. Отец оставил мне свой бизнес, а чтобы я его не профукал, мама по велению отца отправила меня учиться в другой город, чтобы я получил необходимое образование. Сегодня я встречаюсь со своими замами, которые все эти годы управляли бизнесом отца, и я не могу ударить в грязь лицом перед ними. И я хочу начать с внешнего вида.

Почему-то я облегчённо выдохнула, поняв, что он собирается не к Светке. Бизнес Старцева-старшего — святое. Я много раз слышала о том, что он вложил много труда в своё дело, которое только спустя многие годы принесло ему баснословный доход. Татьяна Владимировна часто сидела с бумагами, в которых велась бухгалтерия фирмы её покойного мужа, а мой папа помогал ей во всём разобраться. Но я и понятия не имела, что Матвей планирует возглавить этот бизнес. Как-то у меня в голове не укладывалось, что этот дерзкий, самолюбивый пацан с бородой действительно на это способен. Но он является прямым наследником, поэтому я, недовольно нахмурившись, беру в руки галстук.

Пока я его завязываю, ощущаю на себе взгляд Матвея. Он прожигает меня насквозь, и от этого мне становится неловко. Я путаюсь и завязываю неправильный узел, чего со мной давно не происходило.

— Можешь не смотреть на меня? — грубо попросила я, и Матвей отвернул лицо в сторону, не скрывая своей улыбки.

— Я сказала что-то смешное? — грубее дёргаю галстук.

— Ты просто очень смешно высовываешь кончик языка и прикусываешь его, когда сосредоточена.

Я в курсе своей глупой привычки, но замечание Матвея меня выбешивает, поэтому я, не задумываясь, отвечаю:

— А ты забавно спишь. Без трусов.

Каждый мускул в теле Старцева напрягся. Я почувствовала это, случайно прикоснувшись к его груди, когда застёгивала пуговицу на рубашке.

— Ты подглядывала за мной? — вкрадчиво спросил Матвей.

— Больно надо. Дверь просто была открыта, а я проходила мимо.

— И решила попялиться?

— Решила, что раз уж ты видел меня в нижнем белье, что мне мешает глянуть на тебя?

— На меня без нижнего белья? — он криво усмехнулся, но я видела, что ему не понравилось, что я ему сказала.

— Расслабься, — я туго затянула галстук и притянула Матвея ближе к своему лицу. Он от неожиданности покачнулся. — Я лишь видела твой зад.

Он сжал мои руки, и от этого прикосновения по моему телу пробежал разряд, взявшийся непонятно откуда. Матвей приблизился ко мне на опасное расстояние, всё ещё вцепившись своими сильными пальцами в мои ладони, и ехидно спросил:

— Ну и как он тебе?

— Кто? — растерянно спросила я, всё ещё сосредоточенная на незнакомом мне ощущении от того самого разряда.

— Мой зад. Могу поспорить, что голого парня ты ещё ни разу не видела.

— Да пошёл ты! — я оттолкнула Матвея и захлопнула перед ним дверь, даже не пожелав удачи.

От его нахального прикосновения ко мне, меня потряхивало, как я поняла, от неприятного ощущения. Или наоборот? Нет. Слово «приятно» и Матвей несовместимы, по крайней мере, когда эти два слова касаются меня. Даже моё тело ощущает ту неприязнь, которую испытывает к нему моя душа.

Зайдя в ванную, я помыла руки с мылом, и дрожь отступила. Но мысли о этом неприятном прикосновении быстро сменило воспоминание о голой и упругой заднице моего брата. И почему мне в голову лезет всякая дрянь? Мне совершенно не интересен Матвей, просто вид голого мужского тела вызывает во мне некоторое любопытство, с которым мне тяжело справиться. Всего лишь. И дело вовсе не в Старцеве.

Решив, что данное оправдание является совершенно уместным, я принялась усердно чистить зубы.