Помни об этом

Виктория Королёва (2024)

— Даже «привет» не скажешь? — Отвали от меня, — грублю. На секунду, в глубине глаз, молнией проносится ярость. — Что надо тебе? Жду ответа и обмираю вся. — Да вот я думаю… не честно как-то, Рит. Сама и с тем, и с этим, — задумывается, показательно паузу тянет, а потом добивает, — Я, конечно, всегда знал, что ты слабая на передок, но это совсем как-то по-блядски получилось. Холодок по коже.. . Несправедливость обвинений сбивает с ног. Я его любила, доверяла, преданно в глаза смотрела, жить с ним хотела и детей от него рожать. Какой же дурой я была, совсем не понимая, что это за человек. _________ Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Глава 2

Бесконечное количество пролетающих деревьев, посаженных вдоль федеральной трассы, и я снова дома.

Медленно, насколько это в общем возможно, поднимаюсь по крутым ступенькам. Оглядываюсь, наш подъезд остался таким же, почти ничего не поменялось. Кроме запаха краски. Еле уловимый, но я чувствую его.

В голове всплывает воспоминание…

— Твою же мать! — ревёт матерясь.

Он так рьяно отпрянул, что это показалось забавным. Я невольно хихикнула и поймала на себе тяжёлый взгляд.

— Что смешного? — Андрей развернул локоть, на котором виднелось отчётливое пятно светло-голубой краски.

Подъезд покрасили, а мы не заметили, запаха почти нет. Куртка испорчена. И я вдруг стыжусь и оседаю внутренне.

— Прости…

— Ни хрена не смешно, блять! — зло шипит.

Теряюсь. Разозлила. Сразу извиниться хочу.

— Я не хотела, прости. Всё нормально?

Тянусь к нему, а Андрей резко руку отдёргивает, бросая на меня острый взгляд. Моя ладонь падает обратно, поджимаю губы и взгляд увожу. Настроение испорчено безвозвратно.

Не успеваю зайти в квартиру и снять чёрные балетки, как мама кричит из кухни:

— Рита, это ты?

— Угу, — буркаю.

Выбегает навстречу и порывисто обнимает. Тишина — отца значит дома нет, оно и к лучшему. Мы виделись совсем недавно, но мне кажется, что целая вечность прошла, соскучилась по ней. Впереди несколько дней отдыха перед решающим тестированием. Оставаться в городе не смогла… всё давило, и я решила сбежать поближе к самому родному человеку. На моей тумбочке всё ещё букет из роз, он засох, но я не выкидываю, как бы моя соседка не орала, что этот гербарий пора на помойку оттащить. Так что, да, я сбежала, а он остался там, ждёт меня.

— Иди кушать! Приготовила твой любимый с лапшой домашней.

— Я не хочу, потом! Дорога выматывала, я устала… устала на парах… устала от жары, от пыли… от всего, — психую неожиданно.

Мама лишь мягко улыбается и тянет за собой в ванную, просит помыть руки и хотя бы просто посидеть за компанию. Мгновенно устыдившись, подчиняюсь. Она то уж точно не виновата, что любимый человек от меня отказался. Я же поэтому злюсь…

Как послушная девочка мою руки и иду на кухню. Мирские забавы перестали сыпать фейерверком над головой, по ощущениям уже очень давно.

— Рита, — мама качает головой.

— Что?

— Что это такое? — мама тянет за ремень штанов. — Посмотри на себя! Да ты совсем исхудала! — голос полон негодования: — Я всегда знала, что твоя «дружба» с этим парнем до добра не доведёт!

Отголоски отчаяния по венам… Я всё время хочу через неё преступить, послать всё к чертям собачим и не быть тряпкой у его ног, чем и являлась последнее время. А тут ещё мама напоминает.

— Мама, — устало шепчу. — Не надо ничего о нём, прошу.

Поджимает губы, хочет в спор кинуться, но молчит.

— Быстро за стол! — безапелляционно заявляет, скрываясь с глаз.

Я давно научилась искусно ей лгать. Лгать во всём.

Цепляю маску на лицо, которая полна учтивости и веселья, я выталкиваю улыбки. Не хочу, чтобы она знала, что я опять готова удавиться. Не хочу, чтобы поняла, что его видела, что сердце дрогнуло и что простила махом всё. Мама такого не оценит точно.

Он вспыльчивый иногда, я почему-то думала, что мы расстались не всерьёз, что пару дней пройдёт и Андрей с цветами придёт, так же, как и всегда это делал, когда мы ругались.

Весь час я изображаю из себя хорошую девочку без проблем. Мама верит.

— Мам, Марина зовёт с собой прогуляться. Не знаю, пойти или нет. У нас, когда переезд? Ты машину на какое число заказала?

Мысленно молю, чтобы возмутилась, чтобы сказала, что у нас сборы и что я должна ей помочь, а не шастать чёрт знает где. Но этого не происходит, мама не оправдывает ожидания.

— Замечательно! — хлопает в ладоши. — Иди, развейся! Ты давно никуда не ходила! А с датой я ещё не определилась, есть дела тут дома, нужно всё сделать. Успеем переехать.

Что-то внутри сжимается и протестует. Я перебрала все отговорки в своей голове. Марина может быть упрямой и позвонить маме. Проверит точно… Блин!

— Так когда идёшь? Надеюсь, её бабушка отнесётся к этому нормально? Ты же вечером? У неё на ночь останешься? Общежитие, наверное, закроется, как ты попадёшь?

— Марина сказала, что с бабулей проблем не предвидится, — и добавила: — точно не знаю, она сказала, позвонит.

Улыбается, но улыбка грустная. Я вдруг думаю о том, что у нас мысли про одного и того же человека сейчас. Мама его ненавидит. А я готова бег часов остановить, лишь бы к нему ближе. Сегодня это остро ощутила.

Ещё совсем недавно на прикроватной тумбочке в родительском доме красовалась наша фотография, сделанная практически год назад. В тот день я сдала последний экзамен. Ещё никто результатов не знал, я дико переживала. Поступление в технический было моей мечтой. Андрей встретил меня у главного входа с одной красной розой и со словами: «Великолепной девушке — великолепный, но не настолько, как сама девушка, цветок», — вручил её. А вездесущая Маринка достала тайком фотоаппарат и сделала неожиданный снимок. На фото мои глаза излучали счастье. Да я вся светилась! Он такой внимательный!

Ощущаю песок в глазах. Опускаю голову над тарелкой, и одна прядь падает в суп. Дёргаюсь, перехватываю, озираюсь. Быстро перевязываю волосы.

Прикрываю глаза, разражаюсь.

Ещё раз перевязываю хвост. Туго затягиваю, так чтобы не выпало ничего. Мне больно, как стянула, но терплю. Тёмно-каштановые волосы, перетянутые резинкой, я больше не ношу распущенные, мои волосы вечно везде валялись…

Нервно поднимаю глаза мама смотрит, губы жмёт. Я тут же что-то веселое начинаю рассказывать, под столом пальцы заламываю отчего-то. Ладони мокрые.

Мы болтаем дальше, я рассказываю про институт, про книги что забыла вернуть и получила нагоняй, про погоду, про дворника, про всё что вспоминаю. Ни шага на запретную территорию, ни намёка.

— Ничего страшного! — отмахивается мама, — Вернула же! Чего это они пристали как лист?! — возмущается тут же, — Тебе надо как Марина быть, вот ей фиолетово, что да кто, ей надо — она делает.

Улыбаюсь скупо. Боже мой… опять про Марину и про то какая она дерзкая и как может выкручиваться. Меня злило когда-то, сейчас уже нет. Пусть сравнивает если хочет. У мамы тоже сейчас сложный период.

У всех свои слабости.

Марине же через четверть часа отправлю сообщение.

«Твоя взяла!»

Ответ не заставил себя долго ждать. А, впрочем, чего я ожидала? Ведь этот так похоже на мою подругу. На подругу, которая поставила себе невыполнимую цель: «Вытащить Соколову Маргариту Владимировну из мира, в который она попала по чистой случайности».

Соглашаясь на невинную, насколько мне тогда казалось, прогулку я не знала к чему это приведёт. А может и не стоило знать. В конечно итоге, мы никогда не знаем где споткнёмся в очередной раз.