Фантастическая история

Виктория Балашова (2024)

Фантастические истории, конечно, это не только космос. Но многие рассказы в этом сборнике посвящены именно космическим историям. А в первых двух в космосе… коты! Да, вездесущие пушистики, гладкошерстные, разных расцветок и с разной родословной. В общем, каждый найдет в этой книге что-то для себя — космическое, фантастическое и даже кошачье )))

Алекс Бор. Ключ к американскому континенту

1

Вечерней службы сегодня не было, но храм не пустовал. Прихожане покупали свечи, оставляли записки, шептали молитвы или молча стояли перед иконами. Петр считал неприличным разглядывать людей, которые пришли молиться — но даже в полутьме, слегка разбавляемой огоньками свечей, трудно было не заметить, что все прихожане — местные.

Петр поднял глаза на икону, прикрывая ладонью свечу.

Божья матерь взирала на него строго, но её глаза наполняла любовь.

— Пресвятая Богородица, моли Бога о нас! — прошептали губы слова молитвы.

Петр перекрестился, поставил свечку, коснулся губами чудотворного образа.

Он стоял перед иконой, мысленно разговаривая с Богом и Его Матерью, не решаясь попросить Всевышнего о том, что хотел сейчас больше всего.

Никто не обращал на Петра внимания — все его здесь знали.

***

Выйдя из храма, Петр перекрестился на икону, висевшую над входом, и стал спускаться по лестнице.

Собор построили так, что попасть в него с улицы можно было только поднявшись по ступенькам и пройдя через открытую галерею. И, соответственно, выйти точно так же.

Внутри храм приятно пахло воском и ладаном, царила прохлада — а снаружи Петр сразу окунулся в тропический зной, который почти не разбавлял дующий с океана легкий северный ветерок.

Петр вытер пот со лба, подставил ветру лицо.

Впрочем, уже вечер, солнце скоро упадет за горизонт, и станет чуть прохладнее. Осень — она и в тропиках осень…

По ступенькам медленно поднималась женщина — годов пятидесяти, одетая в длинную юбку и кофту, которая закрывала руки. На голове — цветастый платок.

— Добрый вечер, синьор Петро! — сказала она по-русски. Акцент был едва незаметный.

— Добрый вечер, — кивнул Петр.

Он видел эту женщину впервые.

Но она его узнала, и поприветствовала.

2

Сойдя на тротуар, Петр направился к служебному элемобилю.

Двое молодых мужчин и одна женщина, проходя мимо собора, остановились, подняли глаза к куполам, и осенили себя крестом. И пошли дальше, весело о чем-то болтая. Еще один мужчина — пожилой чернокожий — поднимался по ступенькам. И Петр снова с радостью подумал, что когда в 2004 году — почти девяносто лет назад! — на Острове решили построить первый русский православный храм, никто и предположить не мог, что его будут посещать местные жители. А вот ведь — приходят…

За последние четыре десятилетия в столице появилось много православных церквей, но этот храм, самый первый, построенный на переломе эпох, всегда был полон и не закрывался даже на ночь.

Кафедральный собор Казанской Божьей Матери, как две капли воды похожий на Благовещенский собор в Московском Кремле. И если закрыть глаза, то можно представить, что совсем рядом — Успенский собор, чуть дальше — Колокольня Ивана Великого.

И новая резиденция Императора на Ивановской площади.

…Опять прилетел ветер с океана, принёс на влажных крыльях соленые брызги. Снова на душе стало легко — хотя ностальгия опять кольнула сердце: все-таки Петр уже больше года не был в Москве…

В Москву он отправится через три дня. А завтра — очень важный день: будет подписан договор, в подготовке которого он, Петр, принимал самое активное участие. А сегодня — встреча с Президентом… совсем неофициальная. Но разговора о завтрашнем дне наверняка не избежать.

Впрочем, служба протокола давно все согласовала, ничего непредвиденного произойти не должно. Церемония подписания Договора между Российской Империей и Республикой Куба будет транслироваться на весь мир. И в космос — на российские орбитальные станции, на Луну и Марс.

Не только подданные Императора, но и всё человечество должно видеть новую мирную победу Российской Империи!

3

Встреча с Президентом была назначена на девять вечера, у Петра оставалось два часа. И он решил не возвращаться в посольство, а немного пройтись по Гаване — городу, в который он был искренне влюблен. Удивительному городу, который стремительно развивался, но бережно сохранял в облике черты разных исторических эпох.

Казанский собор стоял на перекрестке улиц Сан-Педро и Санта-Клара. Если свернуть на Санта-Клара — не улицу даже, а узенький переулок, — то окажешься в Старой Гаване.

Петр знал Старую Гавану лучше, чем Гавану Новую, и когда выдавалось свободное время, отправлялся бродить по улицам, которые помнили времена испанских конкистадоров. Ходил один, без охраны — что может угрожать на Кубе послу Российской Империи? Кубинцы любили Россию и русских так же, как и столетие назад — во времена, когда Островом правил легендарный Команданте — Фидель.

И именно по его указанию в Гаване построили первый русский православный храм.

Давно ушел в историю и Фидель, и те, кто пришли ему на смену — но кубинцы по-прежнему верили, что Россия их не обманет и не предаст. Как будто эта вера передавалась им на генетическом уровне…

***

Петр не стал углубляться в хитросплетение переулков Старой Гаваны, а вышел по улице Сан-Педро на набережную.

Самую длинную — почти семь километров! — во всей Латинской Америки.

Которая так и называлась — Набережная.

Малекон по-испански.

Выйдя к Малекону, Петр оглянулся. Солнце заходило, и золотые купола собора сверкали, озаряя соседние здания неярким чарующим светом, и казалось, что свет излучает не заходящее солнце, а исходит он от далекой России…

Далекой — и в то же время очень близкой.

А завтра здесь тоже будет Россия.

Завтра, 18 сентября 2094 года, российский Император и Президент Республики Кубы подпишут исторический Договор, по которому Куба войдет в состав Российской Империи.

И станет новой российской губернией. Такой же, как Закавказская, Балтийская, Минская, Киевская, Черниговская, Одесская, Волынская, Карпатская, Варшавская, Пражская, Балканская, Цареградская, Мальтийская, Палестинская, Дамасская, Персидская…

Более ста губерний, треть из которых вошли в состав Российской империи добровольно, потому что их народы, как и века назад, решили, что им будет лучше вместе с Россией!

Завтра Куба станет частью России, а послезавтра…

Уже ведутся переговоры с Боливарианской Конфедерацией — пока о более тесном сотрудничестве. Конфедерация полвека назад объединила почти все страны Южной и Центральной Америки. Куба тоже недолгое время была её частью, даже предполагалось, что столицей Конфедерации станет Гавана. Но сорок лет назад Куба вышла из Конфедерации и заключила оборонный союз с Российской Империей.

На Кубе появилась российская военно-морская база, кубинская армия получила самое современное российское оружие. Теперь корабли и подводные лодки Императорского Флота постоянно курсировали у берегов Северо-Американских штатов. А суперсовременные электронные уши внимательно слушали, что происходит на их территории.

Американцы, естественно, сразу завопили: Россия ведет агрессивную политику, стремится покорить весь мир! Однако на их вопли давно уже перестали обращать внимания — раздираемые внутренними противоречиями, Соединенные Штаты медленно, но верно теряли роль мирового лидера, скатываясь к уровню региональной державы, мнение которой можно было игнорировать. Навсегда ушли те времена, когда Америка диктовала волю всему миру.

Однако североамериканцы не оставляли попыток остановить стремительный взлет России.

Но как остановить лавину, которая катится с горы?

…В памяти Павла всплыли события, которые произошли почти полтора века назад, когда Россия, которая в то время она называлась странным сочетанием букв — СССР, впервые пришла на Кубу. И, чтобы обезопасить себя и своего нового союзника, разместила на Острове ядерное оружие. Узнав об этом, американцы едва не развязали мировую войну, они были готовы стереть Кубу с лица земли, лишь бы отодвинуть от своих границ военные базы ненавистной России. Однако сами размещали свои базы и войска везде, где им хотелось, ни у кого не спрашивая разрешения…

И плевать хотели на чьи-либо протесты.

Тогда России пришлось уступить: она убрала ракеты с Острова, чтобы спасти человечество от гибели в ядерном пожаре.

И потом Россия очень часто шла на уступки.

Что в итоге и привело к расчленению СССР. То есть к уничтожению исторической России.

И понадобилось несколько десятилетий, чтобы новые правители России поняли: нельзя никогда никому уступать! Потому что на уступки и компромиссы идут только слабые. После чего их съедают те, кто никаких уступок и компромиссов не признает.

Правители России это поняли еще тогда, когда страна была президентской республикой.

А когда была восстановлена монархия, то Российская Империя больше никому ничего не уступала.

И никогда не отступала.

Только стремительно наступала, возвращая когда-то отторгнутые от неё исконные земли и обретая новые.

4

Солнце ушло за горизонт, но на набережной, как всегда, было шумно и многолюдно: её заполнили уличные художники и музыканты, торговцы сувенирами. И, конечно, влюбленные парочки.

Правда, музыку было едва слышно — её звуки заглушал шум прибоя. Волны накатывали на берег, и хотя ветер был не очень сильный, брызги долетали до тротуара. Но никто не спешил уходить. А влюбленные целовались у парапета, не обращая внимания на море, которое пыталось немного остудить их пыл…

По теплому асфальту пронеслась стайка ребятишек, оглашая пространство радостными криками.

Счастливая страна, счастливые люди, которые излучали оптимизм, радовались жизни и веселились даже в самые тяжелые времена.

Петр остановился, оперся ладонями в гладкий гранит парапета. В середине сентября в тропиках темнеет быстро, и океанских волн не было видно — только слышалось их дыхание. Справа ярко переливались огнями небоскребы культурного и делового центра «Кубана». Три стеклянных конуса, самых высоких — почти 500 метров! — не только на Кубе, но и во всей Америке. Их построили лет двадцать назад, на участке, где раньше было американского посольства. Здание сгорело при пожаре, а потом долго пустовало, постепенно превращаясь в руины.

Вместе с руинами посольства снесли и несколько соседних зданий, построенных американцами — посчитав, что они не представляют исторического интереса.

Слева, у входа в бухту, прожекторы освещали крепость Эль-Морро — цитадель времен испанских конкистадоров.

Эль-Морро почти пятьсот лет запирала, как ключ, Гаванскую бухту. И охраняла покой самого красивого города Испанской Америки.

Крепость пала под натиском завоевателей только один раз — в конце восемнадцатого века, когда англичане вторглись на Кубу, намереваясь захватить «жемчужину испанской короны», как называли Остров в Мадриде.

Испанцы считали Кубу ключом к американскому континенту. В Лондоне придерживались того же мнения: кто владеет Островом — тот контролирует всю Америка.

Поэтому Испания, потеряв почти все колонии, до начала двадцатого века пытались удержать Кубу.

А потом больше пятидесяти лет её держались американцы. Даже больше, если учесть присутствие американских военных на базе в бухте Гуантанамо, откуда наглых янкесов не смог выдворить даже легендарный Фидель.

И только Российская империя смогла вернуть Кубе отторгнутую у неё территорию.

Теперь в Гуантанамо — база Имперского Атлантического флота.

***

Яркий свет озарял не только Эль-Морро, но и белоснежный стратолайнер, который стоял у стен древней цитадели.

«Великий князь Владимир», на его борту сейчас находился российский Император Александр Четвертый. Два дня назад он прибыл на Кубу — подписать исторический договор, по которому ключ к американскому континенту теперь навеки будет в руках России.

Так решил кубинский народ.

Две недели назад, на референдуме.

5

Петр любовался огнями вечерней Гаваны, и снова изумлялся — как все-таки она похожа на Ялту! А Малекон — на Ялтинскую набережную. Которая тоже — просто Набережная. Не такая длинная, но на ней всегда многолюдно — и днем, и вечером. Также играет музыка и выставляют картины художники. Влюбленные парочки стоят у самого моря, целуются под шепот волн. Современные небоскребы соседствуют со старинными зданиями. И морской прибой тоже бьется о каменные блоки волноломов, и соленые брызги долетают до верхней набережной…

Только Гавану и гаванскую бухту не обрамляют горы.

А Лисси вообще считала, что Крым — это младший брат Кубы.

«Я люблю Крым, — сказала она, когда они сидели в кафе на набережной Ялты, где только что познакомились. — Здесь очень кубинские восходы и закаты»

Господи, как давно это было!

Двадцать пять лет назад…

Воспоминание о Лисси заставило радостно забиться сердце. Очень скоро он увидит её…

Петр тронул пальцами запястник — универсальный мини-компьютер, разработка ученых Имперской Академии Наук. Экран засветился, показывая время. Еще минут пятнадцать можно стоять, подставив лицо соленым брызгам и свежему ветру, любоваться древней крепостью, белым лайнером, слушать жизнь вечернего Малекона.

— Как здесь все-таки красиво! — услышал Павел радостный девичий голосок.

Сказано было по-русски, без акцента.

Петр обернулся — рядом, но чуть в стороне, стояли двое, обнявшись. Девушка в коротком платье, которое не скрывало стройные ноги. Кудряшки коротких волос теребил ветер. И юноша. Высокий мулат, нескладный, с пушком над верхней губой.

Им было не больше восемнадцати.

— Тебе у нас нравится? — спросил парень. По-русски, но с легким акцентом.

— Да…

— Завтра праздник, будет карнавал… Пойдем?

— Конечно!

Петр вздохнул: счастливые! Завтра трехмиллионная Гавана будет веселиться, празднуя начало новой жизни. А у него, Петра, слишком много дел, и он не сможет прийти на Малекон — посмотреть, как поют и танцуют счастливые кубинцы. Новые подданные могучей Российской Империи!

Парень коснулся губами лба девушки, и Петр решил уйти. Зачем мешать молодым? Места на Малеконе много, есть где постоять и подумать… О будущем. И о Лисси.

С ней он тоже когда-то вот также стоял у парапета набережной…

— А все-таки, Рауль, у нас в Екатеринославе набережная намного длиннее! В три раза! Самая длинная во всей Европе! — звенел за спиной счастливый голос девушки.

— Зато у нас океан! Стихия! — возразил бас юноши.

— А у нас Днепр!

— Оля, тебе не нравится океан?

— Нравится, ты же знаешь… Но Днепр — это колыбель русской государственности!

Петр оглянулся — и увидел ясные глаза девушки, которые светились счастьем. Она смотрела на своего друга снизу вверх, привстав на цыпочки, и Петр снова вспомнил Лисси… Ее счастливые глаза и мягкие, но уверенные губы.

Он вздохнул. Отвернулся — чтобы не помешать счастью русской девушки и кубинского парня.

…И вдруг на него обрушилась тишина. Такая, что больно уварило по ушам. Тело стало словно чужим — ноги подкосились, и он упал, не в силах пошевелиться.

Он увидел, как над ним склонился мужчина. Весь в черном. Лицо перекошено. В руке — пистолет. Который плюется яркими сгустками. Они летят прямо в лицо, но быстро гаснут, словно ударившись о невидимую стену.

Это и была стена. Или «кольчуга» — защитное поле, которое появлялось автоматически, если объекту охраны угрожает опасность. Петр никогда не пользовался «кольчугой» — считал, что на Кубе ему ничего не угрожает. И только настоятельная просьба Императора, которая прозвучала как приказ, заставила Петра закачать в запястник охранную программу.

Появились полицейские — они бежали, стреляя в человека в черном. Тот уронил пистолет и упал рядом с Павлом. И он увидел, что преступника ухмыльнулся, и что-то злобно прошептал. Петр не слышал, что сказал убийца — но ему удается прочитать по губам одно слово: «Смерть…»

И сразу оглушительная тишина сменилась ревом водопада, который снова ударил по ушам. Звуки были такими, что Петру показалось, что его голова сейчас расколется, как от удара камнем, и он сейчас умрет.

«Лисси…» — подумал он, прежде чем умереть.

6

Похоже, он все-таки потерял сознание. Потому что, когда очнулся, обнаружил, что сидит, прислонившись спиной к холодному граниту парапета. Метрах в пяти толпятся люди, и полицейские громко просят их отойти.

— Вы не ранены, господин посол? — спросил кто-то по-русски, склонившись над Петром.

Это был полицейский.

Петр покачал головой. Она по-прежнему болела, и в теле чувствовалась слабость. Только сердце стучало так, словно хотело вырваться наружу.

— Террорист ликвидирован, — сказал полицейский. — Я связался с российским посольством, за вами сейчас приедут.

Он протянул ладонь Петру, помог ему подняться.

— Спасибо, — сказал Петр.

Вопреки опасениям, ноги его удержали.

— Не за что. Это наша работа. Но если бы не «кольчуга»…

— Я знаю, — оборвал его Петр.

Резче, чем следовало.

Он не мог поверить, что его едва не убили.

Его, Чрезвычайного и Полномочного Посла Российской Империи!

И где? На Кубе!

Полицейские стояли вокруг Петра, их лазерники сканировали темноту.

Тело террориста лежало метрах в двух от оцепления.

Его глаза были открыты, на губах застыла радостная улыбка. Один из полицейских приложил палец преступника к экрану наладонника.

— Петр Алексеевич, с вами все в порядке? — из-за оцепления вышел невысокий круглый человек.

— Да…

Петр узнал сотрудника российского посольства, но не мог вспомнить, как его зовут.

— К сожалению, мы не установили личность террориста, — сказал полицейский по-русски. — В нашей базе его нет.

Петр кивнул. А круглый человечек, имя которого никак не хотело вспоминаться, спросил:

— Никаких зацепок?

— Нет, — виновато развел руками полицейский. — Но нам удалось выяснить, что у террориста был сообщник. Он находился поблизости, и пытался взломать защиту, — полицейский повернулся к Петру. — И это ему почти удалось.

— Но… как? — Петр судорожно сглотнул. — Это же… «Кольчуга»!

Полицейский пожал плечами, а круглый человечек сказал:

— Да, Петр Алексеевич, задача… Но мы ее решим.

— Решим, — повторил Петр, кивая.

На руке завибрировал запястник — звонили из администрации Президента.

— Со мной все в порядке, — сказал Петр, пропустив мимо ушей дежурные слова о том, что в Национальном Капитолии сожалеют об инциденте. — Передайте госпоже Президенту, что встреча состоится.

Петр оглянулся, остановил взгляд на куполах собора, которые белели вдалеке на фоне темного неба. И прошептал, перекрестившись:

— Спасибо Тебе, Господи!

***

Посольский элемобиль летел в полуметре над дорожным полотном, мимо проносились другие элемобили. Вечерние улицы Гаваны сверкали яркими огнями.

Петр медленно приходил в себя, откинувшись на мягкую спинку сидения. Он по-прежнему не хотел верить… Потому что, не будь «кольчуги», он остался бы лежать на остывающих камнях гаванской набережной!

— Это явно была провокация, рассчитанная на срыв подписания Договора, — бубнил круглый человек, который расположился рядом. Петр наконец-то вспомнил его имя: Александр Петрович. Причем Петрович было не отчеством, а фамилией — он родился в Сербии, еще до того, как та вошла в состав России.

Элемобиль двигался совершенно беззвучно.

Давно уже миновали времена бензиновых двигателей, которые отравляли воздух. Мир перешел на экологически чистые беспилотные элемобили, и самые лучшие производили именно в России и поставляли по всему миру.

— Здесь наверняка замешаны штатовцы. Больше некому! Настало время решить этот вопрос!

Петр кивнул, тронул запястник, тихо сказал: «Герб Кубы» — и увидел ключ над синевой моря, которое соединяет два американских берега.

Куба — ключ к американскому континенту…

Теперь, когда ключ — по воле самих кубинцев — переходит в руки России, решение американского вопроса — дело времени.

7

До встречи с Президентом оставалось чуть меньше часа, но Петр лежал на диване, и никак не мог заставить себя встать. Он уже успел принять душ, смыть пот и страх. Но когда, надев белые льняные брюки и такую же белую сорочку, он посмотрел в зеркало — его накрыла новая волна страха. Он ясно представил, как, весь в белом, неподвижно лежит в гробу…

Петр редко думал о смерти, и страха перед небытием у него не было — однако сейчас он осознал, что смерть стояла совсем рядом. И по-настоящему испугался.

Страх был иррациональным — умом Петр понимал, что «кольчуга» не дала бы его убить. Но на Кубе он принципиально не пользовался охранными системами, справедливо полагая, что на Острове нет никого, кто желает ему смерти. Но вчера Император лично позвонил ему и потребовал воспользоваться «кольчугой».

Конец ознакомительного фрагмента.