Полина. Книга 1. Освобождение

Вета Поликарпова

Ты – счастливый, самодостаточный человек.Твоя жизнь стабильна и предсказуема.Но, вдруг, случается невозможное.И…На что ты готов ради лучшего друга?А если твой друг кот?

10

Путь вёл к тюрьме. Улочка, стена.

Тэд подошёл к стражнику, в такой же как и Тэд одежде.

— Мне надо к начальнику, — сказал Тэд.

— А это кто? — спросил человек, не глядя на Полину.

— Это мой кузен. Он хочет наняться стражником.

— Вместо Тода?

— Да.

— Проходите.

— Кто такой Тод? — спросила Полина, когда они отошли по коридору достаточно далеко, чтобы их не слышал человек.

— Стражник. Он ушёл.

Коридор — тёмный и мокрый. Воды нет, но казалось, что по стенам что-то слизкое ползёт.

Тэд остановился у деревянной двери.

— Ты молчи, — посоветовал он и постучал.

Дверь открылась.

В комнате сидел человечек. Маленький сухой сморщенный старичок. Сидел он за столом и смотрел на вошедших. Ничего кроме стола и стула у старичка не наблюдалось.

— Тэодооооор, — протянул человечек.

— Здравствуйте. Мой кузен хочет занять место Тода.

Человечек посмотрел на Полину. Взгляд не выражал интереса.

— Нам не нужен стражник.

— Но Тод ушёл.

— Да, но нам не нужен стражник.

— Мой кузен недавно в городе. Хочу, чтобы он был в хорошем месте. А где ещё хорошо, как не здесь. Понимаете?

Старичок тоскливо посмотрел на Тэда. Не понимал.

— Он — сирота. Все померли. Один. Некуда податься. Боюсь, как бы не свернул на дурную дорожку.

Старичок опять посмотрел на Полину.

А она подивилась тому, как складно Тэд сочиняет. Не предвещало ничего такой бурной фантазии.

— Понимаю, но не нужен нам стражник.

Тэд обернулся к Полине, что-то призывая сделать.

— Мне очень нужна работа, — сказала Полина, пытаясь сделать голос как можно ниже.

Старичок опять на неё взглянул.

— Всем нужна работа.

— Я много чего умею. Могу не только охранять, но и за порядком следить. И… оружие чистить. И… убираться, — проблеяла Полина.

— Ты что баба, чтобы убираться?

— Нет, — Полина сглотнула.

Что говорить далее она не знала. Как убедить этого совершенно аморфного человека в том, что её надо взять? Опыта собеседований у неё не имелось. Что говорят в случае, если тебе отказывают, она не знала. Начинают канючить или угрожать?

— Теодор, не нужен нам новый стражник и кузена своего веди лучше в трактир. Там убираться надо, — старичок заржал сухим и хриплым смехом.

Полина посмотрела вокруг. Должно быть что-то, что его интересует, и если решить эту проблему, то можно привлечь внимание. Но комната пустая. Стол, стул и он. Вообще ничего нет.

Но отсутствие чего-то это тоже что-то. Человек живёт вообще без всего. Ни в чём не нуждается. По лицу нельзя сказать, пьёт ли он. Вроде нет. Так что же он делает? Что его интересует? За что он будет готов помочь?

Что означает факт того, что его не интересует ничего?

Только то, что его интересует что-то одно? Но что?

Полина ничего не спросила у Тэда об этом человеке, не ожидая сопротивления. И поэтому ничего не знала.

Человек без вещей ничем не интересуется. Он занимает значительную в данных обстоятельствах должность. Он сухой. Не ест. Еда его не интересует. Но и не пьёт, это тоже его не интересует. А что тогда? Что является его страстью? У всех есть страсть. Что его страсть?

Старичок посматривал на них из-под густых белых бровей.

Какой-то он не совсем стражник. Полина ожидала увидеть огромного верзилу с алкогольным видом. А он не такой.

— Ну, что стоите? Идите. Ты на этаж. А ты, — он ткнул пальцем в Полину, — иди отсюда.

Бизнес — это решение проблемы. Найди проблему и реши её. Так ты создашь бизнес. У всех руководителей есть неудачные ниши. Если решить эту проблему, то место может стать моим.

В Полининой голове всплывали цитаты из постов в соцсетях. Никогда она в них не вчитывалась. Но, кажется, что-то полезное в этом есть.

Хорошо, проблема. Напрямую спросить? Но он не ответит. Быстрее думай.

— Я хочу Вам помочь, — выкрикнула Полина. — Я умею делать абсолютно всё. Лучше всех, — это ложь. Полина не умела практически ничего. А то, что умела, делала плохо. — Дайте мне любое самое сложное задание и я выполню, — она сглотнула, ведь ничего плохого с ней не может случиться. — Любое задание, — повторила она таинственным голосом.

— Он полоумный? — спросил старичок у Тэда.

— Он из лесу вышел. Там они все такие.

— Нет у меня задания, — сказал старичок, но смотрел на Полину с проблеском интереса.

Найди проблему! И найди решение!

Полина сотый раз осмотрела комнату. Ничего в ней нет. Но что есть? Что вообще есть в этой тюрьме и во всём этом городе? То, к чему Полина немного привыкла. Но всё ещё чувствовала.

Запах. Повсюду витал запах.

Так. Тюрьма, пленники, еда, туалет. Где он? Собрав все извилины в кучу, бросив в них разрозненной информацией о замках, Полина вспомнила, про параши. Это проблема? Нет. Их же кто-то выносит. А если у них нет вёдер? А может, у них есть канализация?

— Говно, — сказала Полина, надеясь, что если проблема существует, старичок сам выведет на неё.

— Говно? Что, говно?

— У Вас есть говно?

— Оно у всех есть?

— Нет, здесь, в Вашей тюрьме?

— Да, — старичок мягко улыбнулся.

Тюрьма явно не его. Льстить ему что ли надо? Тогда примет на работу?

— Я могу его убрать.

— Куда?

— А куда вы его убираете?

— Никуда. Лежит в подвале.

Ээээ. Канализация есть?

— Его можно вывести на землю и удобрить её. На следующий год вырастет хороший урожай.

— Чего?

— Говно — волшебное лекарство для посевов, — Полина постаралось перевести на понятный язык слово удобрение.

— Волшебное? — старичок испугался.

— Нет, — Тэд вмещался. — Не волшебное, а лечебное.

— Да, лечебное, — поправилась Полина. — У Вас есть земля?

— Да, — старичок что-то вспомнил.

— Урожай хороший?

— Нет.

— Если вылить на него много говна, потом перекапать, то на следующий год урожай будет хорошим.

Старичок молчал. Думал.

— Хорошо.

11

Подвал оказался настоящий. Тёмный, страшный, мокрый, с крысами.

После того, как они с Тэдом покинули кабинет главного стражника, шли молча.

Тэд о чём-то думал. А может, и не о чём.

А вот Полина думала. Усердно думала о том, что ей предстоит. Идею она создала, а как её теперь реализовать? Идея выглядела литературной. Совершенно умозрительной. В кино должен последовать эпизод, когда она хоп, и стала стражником. Но сейчас не кино, а какая-то странная не то жизнь, не то жизнь-сон. И ей предстояло реализовать то, что она придумала. И как-то не верилось, что она способна… вычерпать дерьмо из ямы.

В своей чистой и очень аккуратной жизни она такого никогда не делала. Не потому что лентяйка или чистоплюйка, нет. Не сталкивала её жизнь с такой необходимостью. Её мир не нуждался в таких операциях. И что теперь делать?

Бабушка говорит, что никогда не надо сдаваться. Но она ничего не говорила по поводу того, что делать, когда надо делать что-то невозможное. Видимо, бабушка предполагала, что невозможного не существует?

Полина попыталась вспомнить самое невозможное из того, что ей пришлось сделать. И ничего такого вспомнить не смогла. Сложные задачи, типа выступить на большой сцене в Москве, она решала. Но это задача. И от Полины требовалось сделать всего лишь то, что она хорошо умеет делать, станцевать и спеть. Только не там, где обычно, а в другом месте. И Полина сделала. А это не сложно. Немного страшно. Но не сложно.

А больше ничего сложного она не помнила.

Кошмар с родителями и неудачные попытки бороться с ним, а потом со слезами? Но он всегда был в её жизни. Полина не помнила времени, чтобы ей не снились родители. И чтобы на её глазах не взрывалась мама, она тоже не помнила. В итоге Полина научилась понимать, что она во сне. И таким образом справилась со страхом. Но нельзя сказать, что она победила. Да и заняла эта работа несколько лет.

Здесь же надо всего лишь прийти на точку, взять инструмент и совершить действие. Оно в общем-то не является страшным. Неприятным, противным. Но страшными? Нет.

Так почему же Полина так волновалась? Ничего же страшного нет.

За физиологию свою она волновалась. Боялась, что не справится с внутренностями, и выпрыгнут они наружу. Некрасиво будет. С другой стороны, она ничего не ела давно и выпрыгивать нечему. Это плюс.

Но дерьмо…. Всё же это невероятно.

Невероятно невероятно, но они пришли. Понятно это стало сразу. Запах плесени, встретивший их в подвале, капитулировал перед более сильным запахом дерьма.

Ёлки палки. Полина зажала нос. Не может такого быть!

Закрытое помещение не способствовало проветриванию, и запахи сконцентрировались в небольшом помещении с ямой.

Вдруг раздался какой-то звук и с потолка что-то полетело и бултыхнулось в общее месиво.

— Нет, — прошептала Полина и закрыла глаза.

В горле пересохло. Дышать сложно. И смотреть не хотелось.

— Оно падает сверху? — спросила Полина.

— Да, — ответил Тэд.

Полина открыла глаза. Тэд спокойно лицезрел серо-коричневое не очень большое болотце у себя под ногами.

— А куда?

— Что?

— Куда и чем это выносить? — спросила Полина, пытаясь сконцентрироваться на деталях, как учила бабушка.

— Там дверь, она ведёт на улицу. Там тележка с бочкой. И где-то здесь должно быть ведро. Набрал ведро, отнёс в бочку и опять.

Тэд знал о чём говорил. И, в отличии от Полины, носа не зажимал.

Полина прошла к двери, толкнула. Дверь отшатнулась. Свежий воздух. Приятный свежий воздух. Полина вышла на свет. И обнаружила тележку с бочкой. Крышка лежала рядом. А ведро ещё и поднимать придётся. Брызги, всё такое. Ё-моё. Что же делать? На это она не способна.

А как же Мурзик?

Но может, есть какой другой способ? Может, кого попросить? Или нанять? Ведь нужна же людям работа. Работа, может, им и нужна, но вот Полине платить нечем.

Она прошлась вдоль стены. Интересно. Подвал. Они долго в него спускались, и казалось, что попали чуть ли не к ядру земли. А тут выход. Как это возможно? Не понятно.

Бабушка, где ты? Что посоветуешь?

Полина не трусиха. Но контролировать пищевод она не умела. Такой вершины йоговского мастерства не достигла. И знала, что как-только сделает шаг к тому болотцу, её вырвет. А потом ещё раз. Что же делать?

Ну же, бабушка!

Концентрируйся на деталях — эта бабушкина истина — единственно подходящая для такой ситуации. Детали. Узоры, цвет, тяжесть. Не думай про общее. Думай о деталях.

Полина вздохнула. Хотелось немного поплакать. Так, по детски, когда ведут в садик. И ты знаешь, что в садик всё равно отведут, и оставят там. И никакие слёзы не помогут, проверяла. Но всё равно идёшь и плачешь. От горя.

Чёрт. Наверное, тысячи людей посмеются над Полиной. Но почему-то она не могла сделать этого, для кого-то простейшего действия.

На свет вышел Тэд. Нашёл Полину. Посмотрел на бочку. Ничего не сказал. Взял ведро и ушёл. Вернулся с полным ведром, таща за собой резкий запах не то удобрений не то химической лаборатории. Вылил содержимое ведра в бочку и ушёл.

Полина заплакала. Слёзы сами потекли по щекам. От благодарности.

Просить об это Тэда она бы никогда не стала. И даже не думала, что это можно. И тем более не ожидала, что он согласится.

А тут… Слезы увеличились в объёме. Полина отвернулась от двери.

Спасибо, спасибо, спасибо.

Солнце клонилось к лини горизонта. Вечер? Бабушка!

Надо торопиться. Сейчас они отвезут бочку на землю главного стражника, и Полина увидит, ну, или услышит Мурзика. И тогда станет ясно, сон это или такая вот реальность. И надо возвращаться домой.

Бабушка ни за что не поверит, где она побывала. Ну, или какой сон ей приснился.

— Всё, — сказал Тэд, поставив ведро у стены и закрыл бочку крышкой.

Полина смотрела на него и не могла открыть рот, чтобы выразить свою благодарность.

— Повезли.

И они повезли. Это означало, что они оба взялись за ручку тележки и начали толкать вперёд. Тележка вырулила из травы на песчаную дорогу. Стало чуть полегче. Толкать приходилось постоянно. Сама тележка не ехала. Да и как она могла? По песку то.

Вот если бы асфальт.