Багровый роман

Вероника Фокс, 2022

Она старается изо всех сил ради его нового романа. А он едва не пускает пулю ей в сердце. Кто бы мог подумать, что Майкл Ким, самый успешный автор последнего десятилетия и любимец миллионов женщин, живет… двойной жизнью? Оказывается, у него есть собственный подпольный бизнес, где крутятся огромные деньги. Оливия, его новый редактор, об этом пока не догадывается. Майкл и сам не желает, чтобы она узнала о криминальной стороне его жизни, ведь тогда ей будет грозить смертельная опасность. Но однажды Оливия получает сообщение о том, что должно было навсегда остаться в тайне… «Потрясающая история, в которой идеально сплетены тема "от ненависти до любви" и книжная индустрия. И если в самом начале может показаться, что это просто роман, то ближе к середине мы понимаем, что появляется намек на триллер, который ближе к концу разрастается и заставляет переживать за героев, держит в напряжении и не дает оторваться от книги». – Полина (@polly_reads) «Что может быть общего между писателем и его редактором, помимо работы над книгой? Чувства? Да, но точно не положительные. Майкл и Оливия вынуждены работать вместе над новым романом, и это становится тем еще испытанием. Но что, если автор не тот, кем кажется, а его прошлое наступает на пятки? А может быть, он еще и не такой нахал, как казалось Оливии? Чувства, которые невозможно держать в себе, могут перерасти во что-то большее. Но самое главное – выжить». – Анастасия (@anaswon) «Хочется сказать автору спасибо за то, что она смогла прописать персонажей, не скатываясь в однотипное повествование». – Ольга (@themagicofwords)

Глава 5

Оливия

Я спешу домой, поэтому бросаюсь вперед, когда двери лифта передо мной уже практически закрылись. Мне ничего не остается, кроме как остановить его, вставив мыс туфли между дверьми, за которыми оказывается Майкл Ким. «Интересно, почему он все еще здесь?» — удивленно думаю я, но выдавливаю из себя кривую улыбку и захожу в кабину. Лифт спускается вниз.

По лицу мужчины невозможно что-либо прочесть, он всегда достаточно скуп на эмоции. Осторожно наблюдая за Майклом, я ловлю себя на мысли, что мне становится не по себе рядом с ним. Мне омерзительно чувствовать его оценивающий взгляд с каплей презрения. «Нет, не с каплей, а с огромным вагоном презрения и высокомерия», — поправляю себя, слегка передергиваясь от его внимания. Мы едем молча, но это молчание тяготит меня. Майкл же, я думаю, чувствует себя весьма комфортно. Я переминаюсь с ноги на ногу в ожидании, когда лифт приедет на первый этаж, и мне кажется, проходят несколько долгих часов. С каждой секундой я все сильнее хочу выйти из окружившего меня замкнутого пространства, чтобы побыстрее скрыться от внимания нежданного попутчика.

Наконец-то лифт звенит, сообщая о нашем благополучном прибытии на нужный этаж. Я радуюсь и, не дожидаясь, что мистер Ким проявит галантность и уступит дорогу, выхожу первой. Оглядевшись, спешу прочь с такой скоростью, будто опаздываю на поезд, поэтому отрываюсь от мужчины на довольно приличное расстояние.

На выходе неожиданно замечаю через пост охраны сильный ливень и останавливаюсь. «Черт! Я была настолько поглощена работой, что из моей головы вылетели слова Маргарет о непогоде и ее предложение подвезти меня! А зонт дома, потому что я не посмотрела с утра прогноз!» — мелькают в моей голове мысли, и я, проклиная себя за невнимательность, выхожу из стеклянных дверей, где меня окатывает косыми струями холодная вода на пару с ветром. Ледяные капли хаотично падают и разбиваются об асфальт, попадая на мои туфли. Автобусная остановка расположена всего в десяти метрах от входа в офис, но дождь только усиливается, что затрудняет мои шансы добраться до дома сухой.

«Если я выйду из-под козырька, то мгновенно промокну», — понимаю я и нервно кусаю нижнюю губу, ежась от холода и совершенно забывая о Майкле, которому удается догнать меня. Когда его голос звучит рядом с моим ухом, я мелко вздрагиваю от неожиданности и резко поворачиваюсь к нему.

— Дерьмовая погодка, да? — замечает он, пока мое сердце стремительно уходит в пятки.

«Твою мать! Он чуть не загнал меня в гроб такой выходкой!» — думаю я, а от ощущения его дыхания на коже становится противно. Оно оказывается теплым и размеренным, но в то же время от него разит алкоголем, поэтому я отстраняюсь и бурчу:

— Угу.

— Ждешь кого-то?

— А… ну да.

«И почему я замялась над ответом?» — задаюсь вопросом, но уже поздно что-либо менять.

— Что ж… — отзывается Майкл, а потом разворачивается и шагает из-под козырька в непогоду, роняя через плечо: — Очень жаль!

Он быстро скрывается за зданием, а я усмехаюсь ему вслед и вполголоса произношу:

— Ему жаль? Пфф! Жалость — это самое худшее, что можно предложить женщине! — цитирую вслух знаменитые слова Вики Баум.

Дождь тарабанит по козырьку, от падающих капель меня охватывает мелкая дрожь, которая пробегает тайфуном по всему телу. Я одета явно не по погоде. Укутавшись поплотнее в пиджак, вытаскиваю телефон и негромко чертыхаюсь: «Батарейка села, блядь! Еще бы, это же так похоже на меня!» Судорожно принимаясь искать пауэр банк в сумочке, спустя пару секунд вспоминаю, что не взяла его с собой.

— Да твою же мать!

Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, пытаюсь успокоиться. «Сегодня был очень сложный день, который отобрал у меня много сил», — размышляю про себя, вытягивая руку из-под козырька и ловя ледяные капли дождя, отчего ладонь за считаные секунды становится мокрой. «Отлично! Вот что мне теперь делать?»

Я мысленно просчитываю свои шансы, однако минутное умиротворение прерывает звук подъезжающей машины. Она выглядит дорого, у нее низкая посадка и тонированные стекла. Притормозив возле меня, она низко ревет, издавая приятные звуки. В какой-то момент мне кажется, что она приехала за мной. Впрочем, все красивые иллюзии быстро развеиваются, когда передняя дверь открывается и из машины выходит Майкл. Быстрым шагом он направляется в мою сторону. Я ощущаю проснувшееся любопытство. «Интересно, что он забыл?» — гадаю я.

Мужчина подходит ближе и говорит:

— Садись, подвезу.

Его тон достаточно сердит, отчего мне на мгновение чудится, что это не просьба, а приказ. Волосы у Кима влажные от дождя, кожаная куртка тоже мокрая — капли воды блестят на ней в отблесках уличного фонаря. Он даже не утруждается застегнуть ее, хотя дождь довольно холодный, в особенности в сочетании с весьма противным ветром. Рубашка местами прилипла к его телу и теперь выгодно подчеркивает фигуру. Из-за расстегнутой на одну пуговицу рубашки видны незамысловатые татуировки, которые хочется потрогать, провести пальцами по их изгибам. «Не будь Майкл такой сволочью, он вполне мог бы мне понравиться», — думаю я и мотаю головой, чтобы выкинуть эту непрошеную мысль. «Не стоит забывать, кто передо мной», — напоминаю себе и поэтому отвечаю:

— Спасибо, все нормально.

— Как по мне, ничего нормального, — упрямо заявляет он и, приблизившись ко мне, скрещивает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз.

Отвечая на его взгляд, я ощущаю себя блохой, которую вот-вот прихлопнут.

— Правда, не стоит.

— Не стоит что?

Цокнув языком, дергаю плечом и максимально спокойно произношу:

— Не стоит меня подвозить.

— Тебя никто не спрашивал.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи, Майкл.

Мне хочется как можно мягче произнести эту фразу, но на последнем слоге мой голос неожиданно дрожит. Меня чертовски привлекает его предложение, но, с другой стороны, я совершенно не желаю его принимать.

— Это не просьба. Полезай в машину и поехали, — с раздражением велит он.

— Не полезу.

— Не вынуждай меня.

— Не вынуж… — повторяю за ним, однако Майкл прерывает меня на полуслове:

— Полезай в чертову машину и поехали! Еще не хватало, чтобы ты свалилась с температурой и застопорила работу над моей книгой! — чуть ли не рычит он.

Его тон пугает меня. Свет уличных фонарей падает ему на лицо, освещая лишь правую сторону, но мне отчетливо видно, что мужчина взбешен. Его темные глаза пылают холодным и вместе с тем обжигающим огнем, отчего мне становится не по себе. Капли дождя стекают с его промокших волос, медленно спускаются по лицу, оставляя влажные дорожки. На долю секунды мне кажется, что весь мир замирает. Наклонив голову набок, я пытаюсь понять, почему он вернулся за мной, да еще и в таком настроении.

— Не нужно повышать на меня голос, — наконец говорю ему и фыркаю, шагая в дождь.

Мгновение — и я уже вся мокрая. Ветер пронзает мою кожу, кусает каждую клеточку тела.

— Оливия, черт тебя побери! — кричит Майкл мне в спину, размашистым шагом догоняя и хватая меня за запястье.

Не ожидав подобного, я сопротивляюсь изо всех сил. «Да как он смеет так нахально себя вести?!» — мысленно возмущаюсь я, пытаясь вырваться.

— Отпустите! — требую я, повышаю голос и выкрикиваю: — Майкл!

Впрочем, этот нахал не реагирует. Моей силы едва хватает на пару ударов по его руке, на которые он не обращает внимания. Открыв переднюю дверь автомобиля, он притягивает меня к своей груди и требует командирским тоном:

— Полезай в машину! Немедленно!

Меня охватывает страх. Страх оттого, что я не могу понять его намерений. Мое запястье, которое сжимает сильная рука Майкла, начинает неметь, из-за чего кончики пальцев неприятно пульсируют.

— Не полезу! — вырывается у меня, пока надвигающаяся паника охватывает все мое существо.

Продолжая стоять с ним под дождем, я отчетливо понимаю, что мы оба легко можем заболеть, но над каждым из нас властвует гордость, которую никто не в силах перебороть. Я чувствую это нутром и знаю, что один должен уступить другому, однако остаюсь на месте.

— Убавь свое упрямство, детка, иначе оно убьет тебя! — цедит он сквозь зубы, и от его тона внутри меня все сжимается.

Чувствуя озноб от ливня, под которым мы оба промокаем насквозь, я ощущаю, как учащается мое сердцебиение. Сзади по ногам меня бьет теплый воздух, исходящий из салона автомобиля, а Майкл стоит как статуя, не двигаясь с места и по-прежнему вцепившись в мое запястье. «Что делать?» — задаю я себе вопрос, ведь гордость не позволяет мне послушаться, а здравомыслие подталкивает к иному решению. Смотря на нависшего надо мной мужчину, я не понимаю, как мне поступить. «Какому соблазну поддаться в этот раз?» — спрашиваю себя, а Майкл недобро щурится и сильнее сжимает мое запястье.

— Так и будешь молчать, как рыба?

— Ай, Майкл! — вскрикиваю я. Терпя изо всех сил, стараюсь сохранить благоразумие. — Отпустите! Мне больно!

— Отпущу, когда сядешь в машину.

«Принять решение оказалось бы сложнее, если бы на улице стояла другая погода. Я и правда не хочу заболеть именно сейчас, когда от меня требуется выполнение огромного объема работы», — приходит ко мне осознание, и я, смирившись с тем, что он победил, поддаюсь. Отпустив меня, Майкл помогает мне забраться в машину и захлопывает за мной дверь. В машине тепло, а кожаный салон приятно пахнет чем-то цитрусовым.

Заняв место водителя, Майкл приглаживает мокрые волосы и смотрит на меня. Светодиодная подсветка придает его профилю некую загадочность. На его лице еще видны мокрые дорожки от капель, а рубашка насквозь промокла, но мне до этого нет дела. Повернувшись к нему, я улавливаю в его взгляде еле заметный отблеск злости, который не воодушевляет меня.

— Маргарет не упоминала, что ты упертая, как баран, — оскалившись, замечает он.

Ничего не отвечая, я молча смотрю на него. Ким же, демонстративно вздохнув, наклоняется так близко, что его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего. Съежившись, я машинально выставляю ладони вперед, чтобы оттолкнуть наглеца, который с каждой секундой пугает меня все больше и больше.

— Да тише ты, lilla katten^[3], — произносит он, пристегивая меня ремнем безопасности и отстраняясь.

Переводя дыхание, я чувствую, как мое сердце учащенно бьется. «Он был так близко, что я смогла разглядеть черные ресницы, кожу и волосы. И почему мне показалось, что он хотел причинить мне вред? — постепенно сгораю я от стыда за свое поведение. — Майкл всего лишь предложил меня подвезти. И он просто меня пристегнул ремнем безопасности. — Мои щеки стремительно заливаются румянцем. — Господи, я полная дура!»

Мужчина пристегивает свой ремень безопасности и нажимает на газ. Шины визжат, и я краем глаза успеваю заметить довольную ухмылку на его лице.

Выехав с территории издательства, мы движемся вперед по магистрали.

— Говори адрес.

— Высадите меня у ближайшего метро, — отворачиваясь к окну, прошу у него.

«Все равно мне неловко ехать с ним вот так вот рядом. Я не знаю, что он за человек, а оттого, что он популярный автор, мне легче не становится», — думаю я, едва заметно хмурясь.

— По-моему, ты не уяснила предыдущий урок, — сухо бросает в ответ мужчина.

Майкл ведет машину крайне спокойно, совершенно не превышая скорость, но от того, что он выпил, мне не по себе. Мой уровень социальной адаптации душит меня, привнося в разум страшные вещи. «А вдруг мы разобьемся? Или в нас кто-нибудь врежется?» — начинаю я снова паниковать.

— Вы выпили. Это небезопасно, — вслух сообщаю я ему.

— Для тебя?

— Для всех.

В машине воцаряется тишина. Я чувствую, что до сих пор не согрелась, но пытаюсь сдержать дрожь, которую становится все сложнее контролировать.

— Замерзла? — без лишних эмоций спрашивает Майкл.

— Я в порядке.

Он прибавляет градусов на кондиционере, и салон начинает заполняться теплым воздухом. Тихо выдыхая, я чувствую, как тепло постепенно пробирается в мое тело, унимая дрожь и согревая каждую клеточку. «Как же приятно», — размышляю я, позволяя себе немного расслабиться и улыбнуться.

Мы молча едем по дороге, вдали перед очередным съездом виднеется пробка. На город опускаются сумерки, подчеркивающие красоту подсветки на высоких зданиях. Но по машине барабанит ливень, и от этого в воздухе витает депрессивная атмосфера. Улавливая ее, я ощущаю желание поскорее залезть под теплое одеяло и не выбираться оттуда до тех пор, пока другая погода не сменит эту.

Майкл закуривает, и салон наполняется сигаретным дымом. Он курит приятные сигареты с ароматом вишни или черешни, но я не могу понять, какие именно. Если честно, я была бы тоже не прочь выкурить сигаретку-другую, в особенности после такого сумасшедшего дня.

Кресла в машине Кима удобные и мягкие, с подогревом. «Наверное, его автомобиль стоит целое состояние, которое я не заработаю и за всю жизнь. Такую он на авторский гонорар вряд ли мог себе позволить. Маргарет вскользь упоминала, что Майкл владеет каким-то автомобильным бизнесом, поэтому частенько их работа переносилась из-за важных встреч. Интересно, что у него за бизнес?» — припоминаю я, но мои рассуждения прерывает радио, которое включает мужчина. Играет композиция «Take Me To Church», которая своим мрачным текстом нагоняет на меня еще большую тоску.

— Если ты не скажешь свой адрес, тебе придется ехать ко мне.

«Лучше бы ты сидел, молча курил и следил за дорогой», — мысленно ворчу я, однако вслух язвлю:

— Не самое худшее, что могло бы произойти.

— Ты так думаешь? — выгнув бровь, интересуется Майкл и смотрит на меня, выдыхая едкий дым, который щекочет мне нос.

«Если он действительно думает, что я останусь у него, то он ошибается. Этому не бывать», — твердо решаю я. Откашлявшись от сигаретного дыма, перевожу взгляд в окно и начинаю:

— Я надеюсь…

Майкл еле слышно подпевает припеву песни, прикрыв глаза. У него оказывается мягкий бас, и я замечаю, что он отлично попадает в ноты. Тихо хмыкнув, ловлю себя на мысли, что, должно быть, он поет идеально, когда набирается совсем в зюзю.

— Проспект Андрова, дом три.

Майкл делает вид, что не слышит меня, и продолжает покуривать сигарету с закрытыми глазами. С каждой минутой мне все больше хочется побыстрее избавиться от его общества. «С одной стороны, я ему благодарна за то, что он унял мою гордость и уговорил меня с ним поехать, но с другой… Меня сильно напугала его напористость», — думаю я, а мое запястье горит в том месте, где он прикасался к нему. Я не хочу рассматривать сейчас травмированное место, но твердо знаю, что наутро там будет синяк.

Мы медленно продвигаемся вперед, и от этого я ерзаю на месте все больше. Моя одежда промокла до нитки, поэтому мне отчаянно хочется поскорее добраться домой, принять горячий душ и навсегда забыть прошедший день.

Я стараюсь не глядеть на Майкла, но он неведомым образом разжигает во мне любопытство. Когда он смотрит на дорогу, я краем глаза изучаю его профиль, ведь мне хочется знать, с кем в дальнейшем мне предстоит работать. «Его внешность выглядит достаточно экзотично. Маргарет говорила, что его мать кореянка, а отец европеец, и он явно унаследовал многие черты от матери. В особенности это заметно по его большим карим глазам и узкому подбородку с высоко посаженными скулами. А вот тонкие губы и не слишком широкий нос с высокой переносицей ему, видимо, достались от отца. Овал лица слегка вытянут, что придает ему мужества. Еще он следит за своим телом, это видно невооруженным глазом. Мышцы так и норовят вырваться из-под одежды, чтобы показать свою силу и мощь. Думаю, Майкл много времени проводит в спортзале, потому что в Инстаграме все девчонки сохнут от его торса. Признаться, меня тоже впечатлило последнее фото. Равно как и то фото с татуировками, которое Роуз показала мне на телефоне», — мысленно констатирую про себя и отворачиваюсь к окну, чтобы немного усмирить свой интерес к этому мужчине.

В какой-то момент телефон Майкла звенит. Тихо выругавшись, он принимает звонок.

— Слушаю.

Голос в динамике трещит так, что я не могу разобрать ни слова.

— Мне плевать. Пусть делают так, как мы решили.

Собеседник в трубке начинает говорить на повышенном тоне, но по выражению лица Кима понятно, что ему плевать.

— Либо они делают так, как мы решили, либо шли их на хуй со своими предложениями. Я не буду рисковать репутацией компании, на которую угробил половину своей жизни, ясно?

Неизвестный что-то бурчит в ответ, и Майкл резко смотрит на меня. От его взгляда мне становится неуютно, поэтому я зябко ежусь.

— Да какой, к черту, аванс? — злобно выкрикивает он. — Пускай платит все, или на хер это сотрудничество!

Спор стремительно набирает обороты. Следующие минут пять, пока мы пытаемся выехать из пробки, Майкл пререкается с неизвестным человеком по телефону, выдавая сухие и короткие фразы. Выехав на E51, Майкл прибавляет газу, и мы мчим вперед по мокрой дороге. Закончив разговор, он закуривает очередную сигарету и негромко сообщает:

— Завтра тебе нужно будет быстро вникнуть в особенности работы со мной.

«Лучше бы он молчал или разговаривал по телефону. Мне уже невыносимо находиться с ним в одной машине!» Вслух я отвечаю:

— Я уже поняла.

— Понять тебе стоит одно: мне не нужно перечить, — осаживает он меня.

— Я и не собиралась, — отрезаю в ответ.

Меня все больше раздражают его тон, парфюм, характер и внешность. «Да кто он такой, чтобы так со мной разговаривать?! Еще и насильно запихивать в машину, делая некое одолжение?» — спрашиваю себя, чувствуя злость.

— Заруби себе на носу: ты редактор, которому позволяют не просто делать свою работу, а работать со мной.

— Но я не рабыня, чтобы мною командовали.

«Какой же он высокомерный! А я-то, дура, уже решила, что все это ложь. Как же он меня бесит! Дьявол!» — мысленно чертыхаюсь я, сжимая пальцы травмированной руки в кулак.

— Я уже выше озвучил, что не стоит мне перечить.

— Так вам нравятся покорные женщины? — интересуюсь я и смотрю на него исподлобья.

— Тебе нужно обрезать язык. Вполне возможно, что тогда, с очень незначительным процентом вероятности, ты все же сможешь стать моей рабыней.

— Звучит цинично и высокомерно.

— Ты получаешь ноль баллов за красноречивость.

— Значит, чтобы расположить вас к себе, мне придется зарабатывать баллы? Что за детский сад? — спрашиваю я и, усмехнувшись и цокнув языком, вновь отворачиваюсь к окну.

«Черт возьми, тут даже некуда взгляд перевести, в этой дьявольской машине!» — мелькает у меня раздраженная мысль.

— Детский сад — у тебя в голове. Видимо, ты промокла до такой степени, что мозги уже отказывают.

Майкл явно издевается надо мной. «Как говорится, от любви до ненависти — один шаг», — мысленно отмечаю я, но ничего не говорю, а поэтому оставшуюся часть пути мы молчим.

Проклиная себя за то, что вообще согласилась поехать с ним, я не ищу себе оправданий, уже смирившись с допущенной мною оплошностью. «Пожалуй, это худшая поездка в моей жизни», — понимаю я.

Когда мы доезжаем до моего дома, Майкл удивленно роняет:

— Ну и дыра!

Продолжая молчать, я просто мечтаю выйти из ЕГО машины и смыть с себя запах ЕГО сигарет. И по возможности никогда больше ЕГО не видеть. Однако, увы, последнее желание невыполнимо. По крайней мере, на данный момент.

Когда Майкл паркуется, я быстро отстегиваю ремень безопасности, а он выходит из машины, снимая с себя кожаную куртку, и идет так стремительно, что я не успеваю опомниться, как он появляется рядом с моей дверью.

— Шевелись! — приказывает он мне.

Я вылезаю из салона и оказываюсь под его мускулистыми руками, которыми он держит куртку над нами. На улице зверски холодно из-за непрекращающегося дождя, поэтому мы быстро доходим до дома.

Стоя уже около двери под козырьком, произношу:

— Спасибо.

— Если ты завтра свалишься с температурой, я лично придушу тебя в твоей потной кровати, поняла?

Его слова звучат настолько грубо, что я чуть ли не давлюсь собственной гордостью. «Да как он смеет так со мной разговаривать?!» — в который раз возмущаюсь я про себя, желая открыть рот и сказать ему пару ласковых слов, но Майкл быстро разворачивается и уходит.

— Наконец-то, — со свистом вырывается у меня.

Найдя ключи в сумочке и зайдя в дом, я ощущаю долгожданное спокойствие. Запершись на все замки и раздевшись, первым делом бегу ставить телефон на зарядку, поскольку переживаю, что могла пропустить важные звонки от своих авторов. Впрочем, все мои переживания совершенно напрасны — пару минут спустя мой телефон приветливо пиликает, и я проверяю пропущенные звонки и сообщения, после чего окончательно успокаиваюсь. С трудом поднявшись на второй этаж, чувствую слабость во всем теле, но знаю, что моя заветная мечта вот-вот свершится. Зайдя в свою скромную спальню и раздевшись, быстрым шагом направляюсь в ванную, расположенную за соседней дверью.

Теплые струи воды расслабляют мои мышцы, а в голове у меня вертятся мысли о сегодняшнем поведении Майкла. «Что его сподвигло так агрессивно отнестись ко мне? — не понимаю я, а его образ не выходит из моей головы. — Густые брови, темные глаза с холодным блеском, мокрая рубашка, прилипшая к накачанному телу, сильная рука, сжимающая мое запястье…» — спешно вспоминаю я, но потом мотаю головой, чтобы отбросить все мысли, и пытаюсь сконцентрироваться на горячей воде, которая нежно ласкает мою кожу.

После душа, к великому сожалению, меня ждет работа, которую хочется доделать до конца. Спустившись вниз в кухню, ставлю чайник на плиту и в ожидании его готовности решаю разгрести почту. «Когда ты работаешь редактором, свободного времени у тебя практически не бывает. Приходится быстро привыкнуть к тому, что у тебя нет понятия «выходной». Или мне так просто кажется…» — размышляю я, устроившись за кухонным столом.

Пока почта загружается, чайник радостно начинает посвистывать. Мои запасы чая просто огромны, а потому я, порыскав в них, замечаю чай с жасмином. Протянув к нему руку, чувствую, что запястье снова начинает ныть от боли. Не обращая на это внимания, принимаюсь заваривать чай, размышляя на отвлеченные темы. Отпечатки рук Майкла отчетливо виднеются на моей коже, и я, рассматривая их, совершенно не замечаю, как переливаю кипяток через край.

— Да чтоб тебя! — ругаюсь сквозь зубы.

Вода растекается по столешнице и начинает капать на паркет. Подхватив тканевую салфетку, быстро убираю образовавшуюся лужу, а потом наконец-то сажусь за ноутбук и принимаюсь за работу.

До конца недели мне требуется составить несколько отчетов и таблиц, чтобы передать их своим коллегам. «Скоро моей головной болью должны стать романы Майкла Кима. Да и он сам, мать его», — тревожит меня мысль, которая не добавляет мне оптимизма.

Открыв почту, я вижу, что она буквально разрывается от рукописей молодых писателей. Вдобавок поверх всего оказывается еще и конкурс на литературном сайте, где отбираются работы для дальнейшей публикации в разных сериях. Вздохнув, я принимаюсь за просмотр чужих текстов, отправляя работу за работой в корзину с пометками вроде «скучно», «фанфик», «слишком жестко», «не та категория», «снова фанфик», «жалкая пародия» и так далее.

Когда я заканчиваю и смотрю на время, то обнаруживаю, что прошло уже больше четырех часов, а на дворе практически два часа ночи. Решив, что мне требуется как следует выспаться, дав отдохнуть не только голове, но и телу, иду искать обезболивающую мазь. Перерыв всю аптечку, но все же найдя заветный тюбик, я смазываю запястье, чищу зубы на ночь, с облегчением выдыхаю и направляюсь в спальню.

— Надеюсь, что сегодня я высплюсь! — заявляю себе, мимоходом глянув на отражение в зеркале.

И едва только ложусь в кровать, сразу же проваливаюсь в сон.

* * *

Я просыпаюсь в незнакомой комнате, в которую плотные шторы не пропускают солнечный свет, поэтому мне кажется, что на дворе еще ночь. Дверь резко распахивается, и на пороге показывается человек в черном одеянии, которое представляет из себя кофту с капюшоном, скрывающим лицо, и классические брюки. Проходит пара минут, в течение которых мы внимательно смотрим друг на друга, а потом неизвестный кидается в мою сторону. Навалившись всем весом, он принимается душить меня, его руки сжимают мою шею, надавливают на сонную артерию. Сопротивляясь нападающему из всех сил, я бьюсь в конвульсиях и не могу издать ни единого звука, слышу только противный звон в ушах.

Каким-то чудом все же скинув незнакомца с себя, бросаюсь в кромешную тьму, но улавливаю слабый свет в конце коридора и бросаюсь к нему. Впрочем, я не успеваю забежать за угол, поскольку кто-то дергает меня за плечи. Потеряв равновесие и ударившись об стену, падаю на паркет. Сильная боль пронзает мою спину. Все мое сознание охватывает дикая паника, но я все равно пытаюсь встать на ноги. Сильные руки вновь дергают меня, прижимают к стене спиной и обвивают мое горло, словно удавкой. Я снова сопротивляюсь, но неизвестный тяжело дышит, прильнув к моему уху губами, он еле слышно шепчет: «Ты будешь служить мне, сучка!» Забившись в агонии, дергаю ногой вверх, целясь незнакомцу в пах, чем заставляю его скорчиться от удара. Секундная заминка дает мне маленький шанс сбежать от того, которым я незамедлительно пользуюсь, и, превозмогая острую боль в спине, спускаюсь с лестницы.

Босые ноги ощущают холод пола в гостиной. Бросаюсь в кухню, пробую включить свет, но ничего не выходит. «Как ожидаемо!» — мелькает мысль, и я ощущаю, как моя кожа покрывается мурашками, а меня колотит озноб. «Нужно что-то делать!» — думаю я и бегу к входной двери, дергаю ее за ручку и понимаю, что она заперта. Неизвестный тем временем поднялся на ноги и уже медленно начинает спускаться по лестнице, пока я пытаюсь сообразить, как выбраться из дома.

Прибежав обратно в гостиную, пытаюсь открыть окно, но не успеваю поднять створку и чувствую, как сильные руки обвивают мои плечи, а потом одним движением бросают меня на диван. Оказываясь под нападающим, пытаюсь скинуть его ногами, но чувствую, что устала, а потому из последних сил набираю воздух в легкие и кричу. Незнакомец надавливает одной рукой мне на горло, а второй прикрывает мне рот, но меня это не останавливает. От него пахнет машинным маслом и сигаретами, а я продолжаю брыкаться под ним, пытаясь укусить его ладонь. Даже несмотря на то, что он оказывается сильнее меня, я продолжаю сопротивляться, прикладывая все силы, чтобы вырваться из его хватки. Надавив на меня сильнее, он отпускает руку и скидывает с себя капюшон.

Взвизгнув от ужаса, я улавливаю в кромешной тьме знакомый силуэт. Он наклоняется к моему лицу и тихо шепчет: «Выбирай: покорность или смерть?»

* * *

Очнувшись, я кричу во все горло, но, оглядевшись и придя в себя, осознаю, что нахожусь в безопасности. «Это был кошмар», — понимаю я и сажусь на кровати, будучи вся в поту, а еще чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. «Чай с жасмином мне не помог. Очередной маркетинговый ход, сука!» — мысленно констатирую я, а потом кошусь на часы, стрелки которых стоят возле цифры «пять». Сон окончательно пропадает, и я прихожу к выводу, что мне не уснуть, а потому направляюсь на кухню.

Выходя в коридор, чувствую небольшую панику и хорошенько осматриваюсь, ожидая самого разного. «Это был сон или явь?» — задаюсь я вопросом, ведь комната, в которой все началось, точно была не моя, но вся остальная обстановка в точности повторяет увиденную. В прихожей, которая отделяет гостиную от кухни, я смотрюсь в зеркало. Внимательно осмотрев шею, убеждаюсь, что произошедшее — все-таки сон, и с облегчением выдыхаю.

Сварив ароматный кофе, я беру кружку и подхожу к столу. Дождь наконец прекратился, и за окном царит полная тишина. «Поутру прекрасны два аромата: свежесть и кофе. Большего для счастья не нужно», — размышляю я и делаю глоток обжигающего напитка, после чего начинаю неспешно готовить завтрак. «Не кладите в утренний кофе прошлые воспоминания. Лучше добавьте в него сахар будущих надежд», — неожиданно придумываю я высказывание, которое рука так и тянется записать, но останавливаюсь и растерянно бормочу, вновь вернувшись мысленно к недавнему сну:

— Давно мне не снились кошмары.

До начала рабочего дня остается четыре часа, поэтому я, чтобы не терять драгоценное время, начинаю собираться. «За ночь запястье стало фиолетовым», — отмечаю я, чувствуя, как оно болит и ноет. Приняв горячий душ и позавтракав омлетом и тостом с авокадо, я искренне мечтаю о том, чтобы грядущий день оказался лучше предыдущего.

На улице холодно. Город только просыпается, во многих окнах не горит свет. Поймав такси и назвав водителю адрес, сажусь в автомобиль и выдвигаюсь навстречу солнцу.

Пока добираюсь до работы, все не могу выбросить из головы свой сон. «Такой мрачный и безумный, — передергиваюсь я от воспоминаний. — Вероятно, это из-за того, что Майкл вчера напугал меня своим поведением. Вот мне и приснилось такое», — понимаю я.

А пока я думаю о кошмаре, такси подъезжает к конечному адресу. Расплатившись с водителем и выйдя из машины, направляюсь к зданию напротив издательства — мне хочется еще раз насладиться вкусом кофе перед работой.

Моя любимая кофейня, в которой я постоянный клиент, всегда открывается с самого утра, что мне всегда на руку. Толкнув дверь и зайдя в помещение, я слышу знакомый приветливый голос и улыбаюсь.

— Доброе утро! — здоровается со мной бариста.

— Доброе.

— Вам сегодня так же, как и всегда?

На секунду я задумываюсь. Каждый день я беру лавандовый раф — самый вкусный в городе. И несмотря на вчерашние события, я не хочу изменять своему выбору, поэтому отвечаю:

— Да, пожалуйста.

Бариста начинает суетиться за стойкой. Устроившись на стуле, я довольно прикрываю глаза, ведь точно знаю, что сегодня еще будет тепло. Сегодня я не забыла посмотреть погоду, чтобы не повторять вчерашнюю ситуацию. Я полностью спокойна и готова к новому рабочему дню. На мне желтое пальто, из-под которого виднеются бледно-розовая блуза и серая юбка-карандаш. Пальто довольно легкое, но объемное — на тот случай, если в нашем городе вновь испортится погода, чтобы я опять не замерзла. Когда мой раф оказывается готов, я благодарю бариста и направляюсь к выходу из кофейни.

Но, подходя к дверям издательства, я замираю, как будто меня что-то останавливает. Я вспоминаю, что вчера именно на этом месте Майкл в бешенстве, грубо и очень дерзко заталкивал меня в машину. Поджав губы и сделав глоток кофе, пытаюсь выкинуть это воспоминание из головы и захожу в здание офиса.

Доехав до своего этажа, неожиданно замечаю, что некоторые ранние пташки уже на своих местах, но что-то явно не так. К примеру, из отдела детской литературы на меня с опаской поглядывает какая-то девушка, но сразу отводит глаза, едва замечает мое внимание. Слегка улыбаюсь, ничего не понимаю, но двигаюсь дальше. Пройдя через библиотеку, натыкаюсь на двоих коллег из отдела поэзии, имен которых не знаю, но настораживаюсь от их взглядов. «Они смотрят на меня с любопытством и страхом… хотя… Наверное, я преувеличиваю».

Добравшись до своего места, сажусь за работу, но не проходит и получаса, как ко мне подбегает Роуз и шепчет на ухо:

— Ты обязана все мне рассказать!

Примечания

3

Популярное выражение из игры «Клуб романтики», в переводе «котенок», «маленькая кисонька» и т. п.