Ника и Саша. Это всегда происходит

Вероника Сергеевна Меньшикова

История о дружбе двух школьниц, которым пришлось столкнуться отнюдь не с подростковыми проблемами. Уничтожение древнего духа – дело сложное…

Глава 4 — Помощь из ниоткуда

— Ба, — Начала Саша разговор за завтраком. Родители уехали, наверное, одну бабушку разговорить будет легче.

— Что? Ешь давай.

Саша проигнорировала последнюю фразу.

— Бабушка, ты, случайно, не знаешь, почему прекратили стройку около парка? — Прямо спросила девочка.

— Случайно знаю.

Уже кое-что. Как бы вытянуть информацию, не выдав себя?

— Расскажи, пожалуйста.

Саша улыбнулась самой наивной улыбкой, на которую была способна. По взгляду бабушки она поняла: не прокатит.

— Зачем тебе?

Да, вытянула информацию, нечего сказать…

— Просто любопытно…

— Что, подружки уже страшилок наболтали?

— Ну… да… — А что? Эта причина гораздо лучше настоящей.

— Не забивай голову всякой ерундой. Финансирование государство прекратило, вот стройку и закончили.

— А если честно?

— Честно.

— А если совсем честно?

— Ешь давай, остынет всё.

— Ну, бааааа…

Интуиция на сей раз не подвела Сашу: бабушка что-то знала.

— Ладно, — Наконец сказала она, — А то ещё наслушаешься всяких сказок во дворе. Сразу говорю: глупые выдумки, не имеющие ничего общего с правдой.

Саша кивнула.

— В общем, много нестыковок в этой истории. Студентку приличного ВУЗа, отличницу, зачем-то понесло к стройке. Через три недели после этого она начала видеть галлюцинации, оказалась в психлечебнице. Прожила там пару дней, а после совершила суицид. По прошествии трёх недель случилось ещё одно самоубийство — рабочий убил себя. Когда спустя пару дней его «подвиг» повторили ещё двое рабочих, стройка прекратилась.

Слушательница молчала.

— Только не забивай ерундой свою голову. Это всё сказки, слухи и сплетни, людям делать нечего. Ешь давай.

— Да здесь как бы не подавиться…

— Итак, что мы имеем? — Несмотря на сложившуюся ситуацию, Нике нравилось играть в Шерлока Холмса. Сашу это немного раздражало, но в этом вся Ника.

— А то сама не знаешь? Кучу пустой болтовни, старых легенд и никакой конкретики.

— Это я тоже знаю, спасибо. Я имею в виду, за какие нитки мы можем зацепиться?

— Ты видишь хоть одну ниточку?!

— Полно. Я покрутила ситуацию под разными углами и…

— И?

— Здесь полно информации, просто нам будет сложно её раздобыть.

— Начинай.

Большего девушке и не требовалось.

— Итак, во-первых, уже есть какие-то сведения о событиях не столь отдалённых: тридцать лет назад это всё-таки не времена язычества. Было как минимум четыре жертвы, девушка и трое рабочих. Девушка лежала в психиатрической больнице, у неё явно была медицинская карта. Если раздобыть её или переговорить с лечащим врачом (при условии, что он ещё жив, конечно), можно накопать нечто интересное. К тому же у девушки могла остаться семья, у рабочих тоже. Можно поговорить с их родственниками. К тому же, думаю, можно переговорить с теми рабочими, которые не пострадали.

— Ты придумала идеальный план действий, конечно, если не учитывать одно «но»: как мы найдём семьи жертв или уцелевших строителей? Мы даже не знаем имён тех, кто погиб, а уж о тех, кто остался, и говорить-то нечего! Или ты думаешь, что бабушка по первому требованию предоставит полную информацию о паспортных данных участников истории?

— Нет. Но в интернете может быть информация.

— Поиски архивов тебя ничему не научили?

— Это архивы. А здесь — криминальное происшествие с примесью мистики. Это другое. Даже если оно произошло тридцать лет назад, история всё равно может волновать блоггеров.

— Ты думаешь, можно найти что-нибудь стоящее?

— Мы не в той ситуации, чтобы разбрасываться возможностями найти хоть что-то.

Первые две ссылки, найденные поисковиком, были сайтами строительных компаний. А вот третья оказалась тем, чем нужно.

Однако ничего необычного в кончине первой жертвы не было: на сайте писали, что девушка, Полина Петроградная, была студенткой престижного ВУЗа и токсикоманкой по совместительству. Этим и объяснялся её визит в столь странное место. Потом она дыхнула чего-то не того… ну, в общем, итог известен. Мистикой здесь и не пахнет. Невольный каламбур.

Ника уже хотела прокрутить страницу, но Саша остановила её. На её взгляд, была ещё одна интересная деталь: мать погибшей, Зоя Михайловна Петроградная, отказывалась признать свою дочь наркоманкой.

— И что? — Ника не разделяла точку зрения подруги, — Какая мать признает своего ребёнка наркоманом, а особенно после кончины чада? Конечно, она всё отрицала.

— И всё же было бы неплохо с ней поговорить, — Девушка гнула своё.

— Каким образом?

— Введи в поисковике её ФИО.

Со скрипом, Ника сделала то, о чём попросили. Первая же ссылка располагала нужной информацией.

«Зоя Михайловна Петроградная, 1938 г. р. Выпускница педагогического института, преподаватель истории с большим стажем работы».

Дальше было огромное кол-во ненужных сведений, но самое главное девушки нашли — гимназия, в которой некогда преподавала Зоя Михайловна. Остальное — дело техники.

Девочки продумали легенду, и пошли в гимназию. Ника представилась дочерью выпускника школы. Сказала, что отец хочет проведать любимую учительницу, но не знает её нынешнего адреса. История не вызвала подозрений, девочки без труда узнали улицу, дом и номер квартиры. Найти жильё бывшей учительницы было не сложно — дом находился в двух шагах от гимназии.

Подготовились девушки основательно: купили хорошие шоколадные конфеты и букет цветов. «История» оставалась прежней: Ника дочь благодарного ученика Зои Михайловны, Саша подруга, пошла с Никой за компанию (сначала девочки хотели представиться сёстрами, но это бы не прокатило: у Ники славянский тип внешности, у Саши южный).

Правда, в последний момент девушек охватил страх: нечасто они врут абсолютно незнакомым людям. Тем не менее, они позвонили в дверь.

Дверь открыла полная, приятная пожилая дама. Узнав о цели визита девочек, она проводила их на небольшую уютную кухню и сразу же предложила чай. Ника и Саша обрадовались: Зоя Михайловна абсолютно не вредная, очень милая женщина. Вопрос в том, станет ли она откровенничать.

Как только чай был разлит по чашкам, Ника принялась самозабвенно врать:

— Мой папа, Артём Геннадиевич Самойлов, учился у вас. Помните его?

— Конечно, — Самообладанию учительницы можно было только позавидовать. Ещё бы она помнила этого Артёма, девочки его выдумали! — Конечно, помню, очень милый мальчик.

— Так вот сейчас он археолог. Просто влюблён в свою профессию, считает, что археология — дело всей его жизни, ни разу не усомнился в том, правильно ли он выбрал учебное заведение.

— Что ж, я очень рада за него. Археология — крайне интересное дело.

— А всё благодаря Вам! Мой папа очень благодарен за то, что своим примером Вы показали ему, как сильно можно полюбить историю! Он хотел сам к Вам приехать, но ничего не получилось, поехал на раскопки в Южную Америку. Обязательно к Вам заедет, как вернётся, но сначала попросил зайти к Вам меня и подругу.

— Зачем?

— Узнать, в какое время к Вам можно приходить, к тому же подарить вот этот скромный букет.

Зоя Михайловна поверила. Пошёл скучный разговор. В основном обсуждали мифического папу-археолога, школьные новости и т. п. Время шло, но ничего действительно важного девочки так не узнали. В ход шла уже третья чашка чая. Наверное, скоро бывшая учительница выставит нежданных гостей за дверь (в очень вежливой форме, конечно). Что ж, время для решительных действий.

— Знаете, папа очень тепло вспоминает школьные годы и Вас в особенности. Правда, он немного расстроен.

— Из-за чего же?

— Ему очень жаль, что Вы не преподаёте историю в нашем классе.

— Но в школе остались другие замечательные педагоги.

— Он говорит, что я бы любила историю сильнее, если бы Вы у нас преподавали. Кстати, почему Вы уволились из школы?

Рискованный вопрос. Ника даже не была уверена, что женщина на него ответит. Она и не ответила… она разрыдалась.

Вот чего-чего, а этого девочки не ожидали. Ника трижды пожалела о том, что задала этот вопрос. Саша была очень зла на подругу: одно дело получить информацию, а другое — довести до слёз бедную женщину.

Тем не менее, действовали девушки слаженно: Саша нашла графин воды, Ника чашку. После подруги предложили женщине воды, и начали успокаивать Зою Михайловну.

— Поля… Моя Полечка!.. — Кричала она, — Больше тридцати лет прошло, а я поверить не могу, что нет моей девочки! Говорила я ей — не ходи туда. А она упрямая была… Полечка…

Бывшая учительница утёрла слёзы и сделала глоток воды, продолжая всхлипывать.

— Ушла я из школы, потому что дочка моя умерла… Полиночка… 19 лет ей было. Умница, красавица… Тридцать лет прошло, а я до сих пор смириться не могу… Сейчас люди болтают: наркоманкой была, наркоманкой была… Не была она наркоманкой! Говорила я ей: не ходи туда, Полина. А она не послушалась. Упрямая была…

Несмотря на то, что прошлая попытка разговорить учительницу провалилась, Ника предприняла новый шаг:

— Куда она пошла, Зоя Михайловна?

Саша шикнула на подругу.

— На землю проклятую она пошла, людей спасти хотела… Скажите, разве наркоманки интересуются легендами средневековья? Посмотрите!

Женщина вышла из кухни. Ника и Саша недоумённо переглянулись. Когда Зоя Михайловна вернулась, в её руках была тоненькая папка:

— Вот, прочитайте. Девочке моей задали найти малоизвестную легенду нашего города. Нашла. XVI век. Несколько месяцев по библиотекам бегала! А потом пошла на землю проклятую… людей спасти хотела…

Саша открыла папку и пробежалась глазами по строчкам.

— Можете забирать эту работу, девочки, — Разрешила Зоя Михайловна, — Всё равно Полечке она больше не понадобится. Главное не верьте россказням, что люди говорят. Никогда, никогда моя девочка не была наркоманкой!

В конце концов, девушки успокоили, насколько могли, безутешную мать, а после быстро ретировались. Не сговариваясь, они пошли к Нике домой — её мама опять была на работе.

Оказавшись дома, девушки раскрыли папку. На листке бумаги аккуратным почерком был написан вот такой текст:

«Большинство людей склонны думать, что брак — сочетание двух влюблённых сердец. Однако не стоит забывать о том, что для многих людей это прежде всего выгодная сделка, слияние двух капиталов. Эту идею можно поддерживать или воспринимать в штыки, но, согласитесь, многие делают на этом состояние. И не только в наши дни.

В далёком 1511 году объединились капиталы двух семей: Ольга Морозова, дочь богатого помещика, вышла замуж за Степана Рождественского, наследника могущественного и богатого рода. Молодые люди не любили друг друга, но родители были уверены, что лучшей судьбы для детей и не придумаешь. Возможно, так бы оно и было.

Спустя полгода после свадьбы, мужчина сбежал из города с любимой женщиной, бросив беременную жену. Неслыханный поступок, особенно учитывая то, что пассией Степана была молодая крестьянка Катерина, а не девушка из обеспеченной семьи.

Ольга перестала выходить из дома, боясь осуждающих взглядов соседей. Слухи о поступке Степана просочились за стены дома и облетели весь город. Тень легла на репутации Морозовых и Рождественских. Особенно обострилась ситуация после рождения дочери Степана и Ольги, Марфы. Соседи даже не старались придержать язык, и открыто обсуждали ситуацию, в которой оказалась женщина. Сейчас матерью-одиночкой никого не удивишь, но мы-то говорим о XVI веке.

Для Ольги это оказалось настоящим ударом. Она сошла с ума. Спустя год после рождения дочери, обезумевшая мать задушила Марфу. А через пару месяцев покончила жизнь самоубийством,

Мать Ольги не пережила удара. Она попросила помощи у Ефросиньи, старухи, славившейся своим знанием чёрной магии. Та прокляла дом Рождественских. В ту же ночь начался пожар, в котором погибли родители Степана. Но даже огонь не сможет испепелить стыд, рождённый недостойным поступком их сына. Рождественские будут вечно гореть, умирая и воскресая вновь. Их осквернённый дом должен быть закрытым. Их проклятая земля должна остаться пустой. Навсегда».

Рядом был листок, очевидно, вырванный из тетрадки.

«Дух, убивший Рождественских, чрезвычайно силён: он может проникать в мозг человека, вызывая галлюцинации и нервные срывы. Приводит к самовозгоранию»

Ещё было несколько официальных документов — Полина выяснила, что земля, на которой идёт стройка, раньше принадлежала Рождественским: именно на этом месте был их дом, который сгорел при пожаре. Девочки, если честно, не поняли, каким образом ей это удалось, но сомнений не было — сведенья верны.

— Но… почему она вступила в контакт с галлюцинацией, созданной духом? — Спросила Ника, — Ведь она знала о том, как это опасно.

— Не знаю… Возможно, это была более реалистичная галлюцинация, чем та, которую видели мы.

Ника пожала плечами. И без этого интересных сведений было достаточно. Девушка раздобыла сведенья о генеалогическом древе Ефросиньи.

Непонятно как, но она отследила биографии практически всех потомков ясновидящей, с шестнадцатого века и до наших дней.

Тут до Саши кое-что дошло. Нечто элементарное, лежащее на поверхности. Сердце забилось чаще, девушка чуть не задохнулась от возбуждения.

— Ника…

— Да?

— Мы ведь можем спастись! Можем, можем спастись! Не всегда, но обычно такие знания, как те, которыми владела Ефросинья, передаются по наследству. В книге написано, что потомки ясновидящих и целителей могут знать, как снять проклятие. У нас на руках сведения обо всех потомках ведьмы! Мы можем приехать к кому-нибудь из них, объяснить ситуацию и попросить о помощи!