Мой вредный старший брат

Вероника Сергеевна Меньшикова, 2020

Легкомысленная принцесса островного государства Лордилья отказывается от помолвки с неприятным ей иностранным принцем – ну, подумаешь, будет война, всего-то? Она веселится на балах и надеется встретить свою любовь, но ещё не знает, через что ей придётся пройти, чтобы обрести её…

Глава 1: Сватовство

— Беатрис, дорогая, — Позвал отец, — Как ты, солнышко?

Он сидел в кресле королевского кабинета, где оговаривали все политические вопросы. Поседевший, но не утративший стати и грозного взгляда, смягчавшегося всякий раз, когда я входила в комнату, пятидесятидвухлетний мужчина с густой бородой ждал меня. Я присела в реверансе, думая о том, как выглядит моё атласное платье пурпурного цвета, отделанное модными кружевами. Достаточно ли торжественно я оделась для такого важного дня?..

— С добрым утром, папенька, — Улыбнулась я.

Алвин III великодушно кивнул, приглашая меня присаживаться в кресло напротив. Я послушно села.

— Беатрис, дочь моя, — Густым, раскатистым голосом произнёс он, — Ты прекрасно знаешь, для чего я тебя пригласил. Сегодня из Альрода доставили портрет твоего будущего мужа.

Я умилённо захлопала в ладоши. Отец посмотрел строгим взором, и я тут же вспомнила, что принцессе не подобает так себя вести, но не могла сдержать ликования.

— Скоро будет устроен бал, и я был бы очень рад, если бы ты удостоила этого молодого человека вниманием прежде, чем условия помолвки будут оговорены, — Он встал с кресла и подошёл к картине, завешенной тканью, — Принц Дерек собственной персоной.

Он сдёрнул ткань, и я закричала:

— Нет, папа! Ни за что!

На меня смотрел рыжий юнец с мерзкими усиками и крошечными, маслянистыми глазками. Учитывая то, что на портретах знатных особ всегда приукрашивают, я даже боюсь представить, что это за горный тролль!

— Да, принц Дерек не блещет красотой, — Смутившись, пробормотал папа, — Но, доченька…

— Да ни за что на свете! — Опять вскричала я, — Он рыжий таракан, а не принц!

— Беатрис, он прекрасно воспитан, и…

— Папа, я первая красавица королевства! — Без гордости, скорее, с негодованием вскричала я, — Неужели ко мне никто больше не посватался?

— Беатрис, ты знаешь, какие у нас натянутые отношения с Альродом в последнее время, — Произнёс он, — Думаешь, мне не хочется для тебя лучшей участи? Только этот брак может спасти страну от войны, так что…

— Пусть за него выходит Кира! — Возразила я.

— Кира… ты знаешь, она уже не в том возрасте… Словом…

— Папа, нет! Я не стану!

На мгновение отец заколебался. Конечно, ему не мог дерзить никто, даже дочь, слово короля — закон, и, если он прикажет мне — придётся согласиться. Но я его любимая младшая дочка, и у меня на любой случай припасено особое, женское оружие…

Мои губы задрожали, а по щекам покатились горькие слёзы:

— Папа, прошу… пожалуйста, не надо… — Произнесла я, — Я выйду замуж, я очень этого хочу, только… только, пожалуйста, не за него, ты же… ты же сам видишь…

— Ох, доченька, ну не надо, — Папа подошёл и погладил меня по голове. Я знала — мои слёзы для него хуже всего, и войны в том числе, — Я не думал, что ты так расстроишься.

— Папа, пожалуйста, — Я заплакала тише и уткнулась ладонями в руки, — Не надо.

— Хорошо, — Наконец, сдался он, — Хорошо, я найду тебе более подходящего мужа.

— Спасибо, папа! — Я тут же вскочила с кресла и крепко обняла его. Поколебавшись, папа обнял меня в ответ.

— Ты из меня верёвки вьёшь, ты знаешь об этом? — Устало произнёс он.

— Конечно нет, папочка, — Шмыгнула носом я.

— Не повтори судьбу Киры, — Он разомкнул объятия, — А теперь иди, поиграй на фортепиано. И быстрее, пока я не передумал!

Чмокнув его в щёку, я побежала к дверям кабинета и услышала, как за спиной отец вздохнул и открыл бутылку любимого виски.

Окрылённая своей маленькой победой, я торопливо спускалась по ступенькам, чтобы погулять в саду. Вдруг меня настигла язвительная реплика:

— Что, подобрал тебе папа женишка?

У подножья ступенек стоял Джеймс, мой старший брат, которому полгода назад исполнилось двадцать два, на четыре года старше меня.

— Ваше Высочество, — Коротко кивнула я, не желая вступать с ним в перепалку.

Он мог бы быть симпатичным, даже очень красивым молодым человеком, если бы не дурацкая привычка брить голову под ноль: со своими холодными карими глазами, выдающимися скулами, крепким телом и бритой головой он походил на разбойника или пирата, но никак не на наследного принца. Я много раз говорила ему об этом, он обижался, но не изменял своей «причёске».

— А знаешь, я лично не позволю себе выбирать жену, как будто кобылу скаковому жеребцу, — Хмыкнул он, — Тем более, такую же страшную, как этот Дерек.

— Ты видел его портрет? — Остолбенела я, — Тогда почему ты не сказал мне?

Мой старший брат недолюбливал меня, если не сказать — ненавидел. Я хоть убей, не понимала, почему: девушки не наследуют престол, и со мной ему делить было нечего. При этом к Кире, старшей сестре он относился с уважением и почти с почитанием, можно сказать, он боготворил её.

— Я с ним ездил на охоту не один раз, — Зевнул он, — Как тебе? В самый раз для «первой красавицы королевства»?

Казалось, он ненавидел даже мою внешность: густые волосы до бёдер пшеничного оттенка, миндалевидные зелёные глаза, точёную фигурку со всеми нужными изгибами… Он постоянно говорил, что у меня нос картошкой, и, вообще, я плоская, как маленькая девочка.

— И ты мне не сказал? — Рассердилась я, — Джеймс, я понимаю, мы с тобой… не лучшие друзья, но это — чересчур! Я твоя сестра, если ты не забыл!

— Такое забудешь, — Огрызнулся он, — Ты у нас, я смотрю, дальше внешности ничего не видишь. Дерек — добрый и воспитанный мальчик, а ты…

— Тогда сам за него замуж и выходи!

Я спустилась по лестнице и пронеслась мимо него.

Для многих девочек старший брат — олицетворение мужской заботы и любви, сильного плеча, которое порой не может подставить даже отец. Джеймс раньше тоже был таким для меня, когда я росла — он первым нёсся ко мне, когда я разбивала коленку, следил, чтобы я не упала с пони и крепко обнимал, очень часто обнимал… Всё изменилось, когда ему было около шестнадцати: видимо, он решил, что забота о младшей сестре плохо скажется на его репутации настоящего мужчины и будущего короля, и он отдалился от меня и даже стал груб — ну, вот как сейчас. Мне не хватало его: я ведь любила брата и любила по-настоящему. Первое время я не понимала, что сказала или сделала не так, ведь я-то нисколько не поменялась, но он отталкивал меня раз за разом, и я тоже решила хамить и грубить. Было бы проще, если бы я реально верила, что больше не люблю его. Но я любила.

Я пришла в дворцовый сад в прескверном настроении. К счастью, я тут же нашла человека, способного мне помочь:

— Кэти! — Улыбнулась я.

Мне совершенно не мешало то, что формально Кэти — моя служанка. Она пришла работать во дворец, когда мне было шестнадцать лет, и ей столько же. Сначала, конечно, были реверансы и постоянные «Высочества», но потом я сократила дистанцию и узнала, что девушка очень умна и начитана, добра, только застенчива слишком. Она была из обедневшего дворянского рода, и идти работать после пансиона благородных девиц её заставила нужда. К счастью, на её пути встретилась я — и вот, положение Кэти уже не такое бедственное, каким могло бы показаться. Мы стали лучшими подругами.

— Ваше Высочество, — Она, всё же, сделала реверанс, а потом заговорила другим, нормальным тоном, — Ну, давай, рассказывай, как он! Красивый?

Кэти была очень маленького роста и чуть полновата. Зато у неё были добрые, вечно смеющиеся карие глаза и копна мелких каштановых кудрей, спускавшихся до талии.

— Он просто мерзок! — В сердцах произнесла я, — Конечно, я отказалась от помолвки.

— И Его Величество позволил? — Округлила глаза она.

— Он не только «Его Величество», но ещё и мой любимый папа, — Произнесла я, — Конечно, он не хочет, чтобы его дочка была несчастна до конца своих дней.

— Хотела бы я замуж за принца… — Произнесла она, — Пусть и за страшненького…

— Бери моего! — Рассмеялась я сначала, но увидела в глазах подруги искреннюю печаль, и уняла веселье.

Кэти привыкла к юношам моего (или почти моего) сословия — галантным, образованным, безукоризненно воспитанным кавалерам. Но, к сожалению, с её нынешним финансовым положением она могла выйти замуж только за такого же слугу, какой формально была и она сама. Может, среди них есть и добрые, и порядочные молодые люди, но социальное расслоение чувствовалась, и подруге приходилось буквально наступать себе на горло, проявляя к ним показной интерес. Я очень хотела бы сама распоряжаться казной и пожаловать Кэти пусть самое скромное, но настоящее дворянское имение. Что ж, отец любит меня, но такого расточительства никогда бы мне не позволил.

— Может, прикажем запрячь жеребцов? Айда на конную прогулку! — Разрядила обстановку я, — Только мне нужно переодеться.

— Как я могу отказать Её Высочеству? — Шутливо произнесла Кэти, — Я прикажу запрячь коней, переоденусь и поехали!

Глава 2: Сестринский совет

Надев новенькое, пошитое по последней моде терракотовое платье для верховой езды и закончив ансамбль такого же цвета шляпкой, я почувствовала себя гораздо лучше. Быть первой красавицей королевства здорово!

Когда я уже почти закончила переодеваться, в мою дверь постучали.

— Кира, — Вежливо произнесла я, — Проходи.

Мне не терпелось пустить коня галопом по степи, но нагрубить старшей сестре я не могла ни в коем разе.

Кира никогда не возилась со мной, как Джеймс и папа. Старше меня на десять лет, она всегда интересовалась науками и политикой, была отстранённой и даже холодной. Как ни странно, но в политике она не преуспела: отвергая иностранных принцев одного за другим, она не заметила, как осталась старой девой. Я относилась к ней с жалостью, пусть и видела, насколько она опережает меня в изучении наук и искусств.

— Беатрис, это правда? — Строго произнесла она, — Ты отказалась от помолвки?

— Да, это правда, — Лаконично ответила я.

— И как это понимать? — Она с укором посмотрела на меня зелёными глазами, так похожими на отцовские.

— Если бы ты видела его портрет, ты бы поняла меня, — Держала удар я.

— Портрет! — Неожиданно эмоционально всплеснула руками она, — С лица воду не пить. Ты знаешь, что Альрод растопчет нас, если дело дойдёт до войны? Лордилья — островное государство, а ты представляешь себе, какой у них флот? Двести восемнадцать кораблей! Как тебе такое?

— У нас двести двадцать два военных корабля, — Применила свои знания я.

— Построенных когда? При Родриго I? — Жёстко произнесла она, имея в виду нашего далёкого предка, — А флот Альрода с каждым годом только набирает мощь! Совсем скоро у них будут построены ещё три шхуны, по самым передовым технологиям, между прочим! А про армию я вообще молчу, насколько наше вооружение и обмундирование уступает тому, что есть у них!

— Вот и выходи за него замуж! — Вышла из себя я, — А то пора бы уже!

Сестра моментально замолчала. На её глаза навернулись слёзы.

— Прости, Кира… — Пробормотала я, — Вырвалось…

Но она уже развернулась на каблуках и выбежала из моей комнаты. Мне было жаль, что я обидела сестру.

Без следа прежнего воодушевления, я спустилась в конюшню.

— Ваше Высочество, — Поклонился мне парень, которого я раньше не видела.

Высокий, выше меня на две головы, голубоглазый блондин был прекрасно сложен:

— Ты новый конюх? — Спросила я, — Как тебя зовут?

— Адам, Ваше Высочество.

— Что ж, Адам, — Поддержала беседу я. Кэти стояла рядом не понимая, что происходит, но у меня в голове уже появилась сумасбродная идея, — И как давно ты работаешь конюхом?

— Первую неделю, Ваше Высочество. Я учился на ветеринара в столице и прекрасно нахожу общий язык с лошадьми.

Я подошла к своему вороному красавцу Герцогу и погладила его по холке:

— Он выглядит ещё более холёным и счастливым, чем прежде, — Улыбнулась я, — Прекрасная работа, Адам.

Блондин стушевался и покраснел:

— Спасибо большое, Ваше Высочество.

Мы с подругой оседлали коней и выехали из конюшни.

— Ты серьёзно болтала с конюхом? — Удивлённо спросила Кэти, когда мы спешились, чтобы дать коням напиться из ручья после прекрасной конной прогулки, — Уж не заинтересовалась ли ты им?

— Заинтересовалась, — Хитро произнесла я, — Но не для себя.

— Ты имеешь в виду… — Кэти покраснела, — Нет, только не это!

— Да, Кэти, — Улыбнулась я, — Нам пора выдать тебя замуж.

Подруга отвернулась, явно смутившись:

— Кэти, Кэти, — Я боялась, как бы она не заплакала, — Ну, ты посмотри, какой хороший парень! Он высокий, крепкий, и про Герцога я ничуть не преувеличила — он правда знает своё дело и прекрасно управляется с лошадьми, а, значит, человек он хороший!

— Не знаю, Беатрис, — Махнула головой она, растрепав причёску, — Он такой… неотёсанный.

— С чего ты это взяла? — Преувеличенно эмоционально отреагировала я, — Да, он простоват лицом, но видела бы ты, кого мне сегодня сватали! По сравнению с ним Алекс…

— Адам, — Поправила она.

— Адам. По сравнению с ним Адам — эталонный красавец!

— Ну, наверное, он достаточно симпатичный… — С натяжкой произнесла подруга, — Только… как мне ему понравиться?.. У меня же нет твоей внешности…

— А ты оброни кольцо невинности в конюшне, а потом попроси его помочь найти! — Мигом придумала я, — Кто откажется помочь девушке в беде, да ещё и такой симпатичной?

— Спасибо, — Пролепетала она, — Можно я тебя обниму, Высочество?

— Можно.

Она всегда спрашивала разрешения прежде, чем обнять меня, и я всегда разрешала, но никогда не обнимала первой, боясь, что это смутит её. Кэти подошла и крепко сцепила меня пухленькими ручками, я ещё крепче обняла её в ответ.

— Тогда я «потеряю» кольцо сегодня же, — Набралась решимости она, — А ты что будешь делать без меня весь вечер?

— А я… я, как всегда.

— Пойдёшь к маме? — Догадалась она.

— Конечно. Мне есть, чем с ней поделиться.

— Мамочка, — Позвала я, — Мама, сегодня был такой тяжёлый день.

С памятника на меня смотрело приятное, ласковое лицо двадцатидевятилетней женщины, когда-то потерявшей жизнь, чтобы дать её мне.

Моя мама умерла при родах и, конечно, я не знала её, но была уверена, что мама была светлым, замечательным человеком. Отец избегал говорить о ней. Сестра тоже. Только брат в детстве рассказывал мне, какой она была, но его воспоминания, воспоминания четырёхлетнего ребёнка, были очень отрывочны. Он только помнил её духи с ароматом сирени и то, как она брала его на коленки и играла в «поехали-поехали». Безусловно, папа делал всё, что в его силах, чтобы заменить мне её, но… маму не заменишь.

— Мама, сегодня папа показал мне портрет будущего жениха, он мне не понравился, и я отказалась от помолвки. Дай мне знак, правильно ли я поступила? Не останусь ли я старой девой, как Кира? Да, я ещё Киру обидела…

На погосте был жёлтый песок. За могилами ухаживали, и монаршее кладбище выглядело безукоризненно. Вокруг шумел лес.

— Я ей сказала то, чего не должна была. Я просто… надавила на больное, но и она…

— Ты Киру обидела? — Раздалось над ухом.

Я обернулась. Не хотела я его здесь видеть.

— Пожалуйста, оставь меня одну, — Взмолилась я, — Мне необходимо поделиться с мамой.

— Она и моя мать тоже.

Джеймс положил на могилу четыре ветки сирени и опустил голову. Если бы я не знала, что он мой брат, мне было бы страшно стоять здесь совершенно одной рядом с таким крепким, высоким, широкоплечим человеком. От него веяло мужской силой и мощью, и даже я, его сестра, не могла не чувствовать этого. Конечно, рядом с ним я в безопасности.

— Как ты Киру обидела? — Хмуро произнёс брат.

— Я… я сказала ей, что ей давно пора бы замуж… — Стыдливо произнесла я.

— Ну, «молодец», задела за живое, — Хмыкнул он, — Самой-то замуж не пора?

Я вздохнула.

— Скажи… ты из-за неё меня ненавидишь?

— Из-за Киры? — Тупо переспросил он.

— Из-за мамы, — Я указала на памятник, — Она рожала меня и умерла. Ты из-за этого меня ненавидишь?

— Чёрт, нет, — Произнёс он, — Не бери в голову.

— Тогда почему? — Спросила я, — Что я тебе сделала?

— Ты выросла, — Спокойно произнёс он, — И выросла пустоголовой, легкомысленной принцесской, у которой нет понятия ни о чём, кроме модных тряпок. Твой сегодняшний поступок, кстати, это прекрасно иллюстрирует. Довольна?

— Да, — Произнесла я, отвернувшись, — Довольна.

По щекам покатились слёзы, на этот раз ничуть не притворные. Я сглатывала их, надеясь, что брат не увидит.

Мамочка! Как жаль, что я не могу поговорить с тобой!

— Извинись перед Кирой, — Произнёс брат, — Она добрая, простит.

И он ушёл, оставив меня наедине с могилой.

— Можно? — Спросила я, стучась в дверь сестры.

— Что ты хотела? — Равнодушно произнесла она, открывая.

Её комната больше напоминала мне библиотеку или учебный класс: сиротливо пристроившийся, как бы, нездешний туалетный столик, узкая, одноместная кровать и туча полок, уставленных книгами. Большой глобус в углу. Письменный стол. Старинные картины на стенах. Эта комната никак не походила на мою.

— Отвлекаю? — Спросила я.

— Уже отвлекла, — Невежливо ответила она.

Я смотрела на сестру, удивляясь нашему сходству: у неё была такая же тонкая талия, затянутая в жёсткий корсет, миндалевидные глаза чуть более светлого оттенка, чем мои… Но вместе с тем и различию: тонкие губы, сжатые в тугую ниточку, еле заметные морщинки на лбу, а её золотисто-ореховые, должно быть, очень красивые волосы, затянуты в такую тугую причёску, что их и не разглядеть. Словом, она могла бы быть очень привлекательной девушкой, и ещё могла бы выйти замуж в свои двадцать девять, если бы сама этого хотела. Но нет — только книги и политика.

— Хотела извиниться, — Произнесла я, — Можно войти?

— Входи, — Пожала плечами она.

Мы сели на её кровать, на которой лежали, конечно, книги. Я произнесла:

— Извини меня. Пожалуйста.

— И ты, — Вдруг удивила меня она.

— В смысле? — Задала вопрос я.

— Я ведь не только о стране, я и о тебе подумала, — Произнесла сестра, — Но начала разговор с чёртовых кораблей и всё испортила.

— Обо мне? Ты серьёзно? — Усомнилась я.

— Конечно. Беатрис, я, как никто знаю, как одиночество губительно для женщины. И для женского здоровья в том числе, — Я вопросительно посмотрела на неё, — Уверена, отец уже провёл с тобой беседу на тему того, откуда берутся дети.

— Провёл, — Кивнула я, — Но я бы предпочла обсудить эту тему с женщиной.

— Я об этой теме знаю не больше твоего, — Горько вздохнула сестра, — Но, скажи, неужели ты уже не испытывала того, что испытывает женщина без мужчины?

— Чего же? — Удивилась я.

— Такого… такого ломящего чувства во всём теле. Когда тебе необходимо чьё-то прикосновение. Когда ты жаждешь, чтобы тобой овладели. Испытывала?

В голове всплыл только один эпизод. Я быстро прогнала его и соврала:

— Нет, никогда. А ты… испытываешь такое?

— Постоянно. Я пью отвар душицы и действую… кое-какими другими методами, — Смущённо пробормотала она, — Но, конечно, куда лучше иметь под боком мужа для таких целей.

Я поняла, что она имеет в виду под «методами», но тактично промолчала.

— Тогда почему ты отказывала всем женихам? Я же помню, к тебе сватались. Но я думала, тебя просто… не интересуют мужчины.

— Долг превыше всего, — Произнесла она, — После того, как мама родила меня, лекари сказали, что она больше не сможет иметь детей. Я узнала об этом уже после рождения Джеймса, но твёрдо решила, что, если с ним что-то случится, на престол взойду я, а замужество поставило бы крест на этих планах. Я отказывала им всем не по своей воле.

Я ахнула. Должно быть, я и в правду недалёкая принцесска, если до сих пор не подумала об этом с подобной точки зрения.

— Я просто не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу, — Ласково произнесла Кира, но тут же строго добавила, — И, конечно, война с Альродом Лордилье ни к чему.

— Я подумаю над твоим советом, — Произнесла я, — Ты простишь меня, если я пойду? Уже поздно. Извинения приняты?

— Приняты. А мои?

— Приняты, — Улыбнулась я.

Глава 3: Судьбоносный бал

Тёплым летним вечером я читала книгу. После изнуряющих уроков можно и отдохнуть!

Это был любовный роман, который я перечитывала уже не в первый раз. Мне безумно нравился главный герой: кареглазый красавец-разбойник, готовый на всё ради дамы сердца, происходящей из богатого сословия. Меня восхищали его подвиги, и, конечно, я мечтала о тех пылких поцелуях, которые он ей дарил. Интересно, будет ли у меня когда-нибудь такая же история любви?.. В шестнадцать лет, наверное, все о таком мечтают…

— Лучше бы читала про историю династии, — Раздался над ухом едкий комментарий Джеймса.

Я обернулась. Даже не заметила, как он вошёл.

— Я достаточно начиталась её днём, — Зевнула на показ я, — Дай девушке отдохнуть.

— За этим чтивом? Ты в какой раз её читаешь, в сто пятьдесят восьмой? — Он ловко выхватил из моих рук книгу, — Дай-ка взглянуть…

Он поставил ногу на небольшой столик, встал в нарочито-небрежную позу, откашлялся и продекламировал:

— «Сессилия, пойми же ты, без тебя я умру! О, нет, меня не прирежут в схватке не на жизнь, а на смерть, всё будет гораздо пошлее… Я завяну, как майская роза в июне, не видя твоих бездонных глаз, взгляд которых ласкал меня сегодня весь вечер…». Фу! Куда уж пошлее?

— Отдай! — Я подскочила с кресла и попыталась отобрать книгу, но брат был гораздо выше меня и задрал руку, злобно усмехаясь, — Мне она нравится!!!

— Теперь понятно, откуда ты набралась такой вульгарности, — Он, держа руку над головой, прошёлся по библиотеке, повернувшись ко мне спиной. Я бежала за ним, но путалась в собственном платье, — Теперь понятно, откуда в тебе желание надевать наряды с таким вырезом!

— Платье не пошлое! — У меня уже в шестнадцать была довольно внушительная грудь, которую я всячески старалась подчеркнуть одеждой, но я никогда не опускалась до вульгарных тряпок, — Ты сам хоть чью-нибудь грудь уже видел?!

— А вот это, — Он резко обернулся, — Тебя не касается.

— Не очень-то и хотелось мне касаться твоей личной жизни, — Перешла на откровенное хамство я, — Девушки тебе не очень-то и нравятся, да и ты им видно, тоже. Кто захочет поцеловать бритоголового парня, выглядящего как…

Он схватил меня за шею и прижал спиной к книжному шкафу, нависая надо мной:

— Как кто?

Я поняла, что время шуток кончилось. Я смотрела в эти злые карие глаза, чувствовала силу его руки, не причиняющей мне ни малейшего вреда, но способной это сделать, чувствовала исходящую от него угрозу, и…

Внезапно я подумала: каково это, когда мужчина овладевает тобой?.. Будет ли он жёсток и необуздан, как сейчас, или взгляд карих глаз смягчится, а руки расслабятся?..

— Говори, — Произнёс он, и это незнакомое чувство сменилось страхом.

— Как… как наследный принц! — Пискнула я.

— Ты не это хотела сказать. Говори!

— Преступник, — Прошептала я и чуть громче добавила, — Ты выглядишь, как преступник.

Рука, держащая мою шею, расслабилась и опустилась, но в его глазах на секунду мелькнула незнакомая мне боль.

— Спасибо, младшая сестра, — Произнёс он и вышел из библиотеки. Шея горела от его прикосновения.

Я проснулась под утро в холодном поту. Бывают же такие сны!

Быстро и часто дыша, будто я не спала, а участвовала в боевых действиях, я обхватила себя руками. И тут же поняла, что хочу не своих объятий.

Мужских.

Я ещё никогда не действовала «методами», о которых говорила сестра, и рука сама потянулась под сорочку. Я прикоснулась к своей округлой, мягкой груди и ощутила тепло, но тут же отдёрнула руку, испугавшись собственных мыслей.

Решено: завтра я дам отцу согласие на помолвку.

Я специально надела чёрное, скромное платье: пожалуй, самое скромное в моём гардеробе. Кэти помогала с корсетом и заплетала мои густые волосы в причёску. Я решила не рассказывать ей о принятом решении, тем более, у подруги и у самой было, чем поделиться:

— Он довольно приятный, — Щебетала она, — Словарный запас, как у пятилетнего ребёнка, конечно. Ну, не считая того, что он сквернословит… — Кэти довольно больно дёрнула одну из прядок, — Но в целом Адам общительный и, конечно, добрый. Ох, он так расстраивался, что не удалось найти кольцо!

— А кольцо вы так и не нашли? — Переспросила я.

— Нет, представляешь! — Казалось, она не особо расстроилась. И, точно, — Сегодня опять пойду его искать. Он уже пригласил!

— Приглашение на конюшню, — Хмыкнула я, — Как романтично.

— Причёска готова, — Произнесла она, — Очень хорошо получилось, прямо, как ты любишь.

Я взглянула в зеркало, но даже не улыбнулась.

— У тебя золотые руки, Кэти, — Поблагодарила я, — Спасибо.

— Ваше Величество, — Произнесла я, — Можно?

— Дочка, я как раз хотел послать за тобой, — Улыбнулся папа, когда я вошла в кабинет, — Проходи.

На дрожащих ногах я прошла к креслу и опустилась туда.

— Новости насчёт помолвки? — Пробормотала я.

— Да, и очень хорошие. Как раз сегодня мне пришло письмо от Ульрика, короля Мельдены, — Улыбнулся он, — Ты помнишь его сына, Стефана?

— Нет, — Честно произнесла я.

— Вы играли вместе, когда вам было около пяти лет, он твой ровесник, — Напомнил папа, — Конечно, ты не помнишь. Так вот, его отец совсем не против, чтобы вы со Стефаном на балу обновили знакомство.

Траурное настроение как рукой сняло:

— И у тебя есть его портрет? — Спросила я.

— Боюсь, что нет, но, когда вы играли в детстве, Стефан был очень симпатичным мальчиком, — Я хотела возразить, но папа одёрнул, — Я довольно туманно выразил своё согласие на их приезд, если принц тебе не понравится, ты вполне сможешь от помолвки отказаться, — И себе под нос добавил, — Снова…

Папа потягивал виски. Мелькнула мысль, что он слишком часто пьёт.

— А когда у него День рождения? — Спросила я.

— Тринадцатого июня, — Ответил он.

«Близнецы,» — Подумала я о знаке зодиака незнакомца.

— Спасибо тебе огромное, папа, — Тепло улыбнулась я, — А с Альродом это как-то… решится?

— Честно? Не знаю, дочка.

Я кивнула и вышла из кабинета.

Через две недели я готовилась к вожделенному балу. Я искренне любила балы и всегда успешно на них себя демонстрировала.

— Роза или ландыш? — Произнесла Кэти, протягивая мне две склянки с духами.

На секунду я задумалась. Выбрать более густой, «взрослый» аромат или отдать предпочтение нежному и невинному?

— Роза, — Я сделала выбор в пользу первого, — А ты можешь взять ландыш. У тебя же сегодня свидание?

— Да… — Кэти кивнула и нанесла немного духов на внутреннюю сторону запястий, — Это первое настоящее свидание не в конюшне.

Я щедро нанесла духи на шею, ложбинку между грудей и запястья. На мне было золотистое сатиновое платье с пышной, многослойной юбкой, а кудри волнами ниспадали на плечи. Я отлично выглядела и улыбалась зеркалу, но тут заметила грусть в отражении подруги.

— Ты не хочешь видеть Адама? — Спросила я.

— Хочу, — Вымученно улыбнулась она, — А ещё хочу на бал. Как Золушка.

Я загрустила. Мне хотелось стать для Кэти феей-крёстной и вернуть ей ту жизнь, к которой она привыкла, но мы обе понимали, что это было не в моих силах. Я знаю, подруга не держала на меня зла за это, пусть и немного завидовала.

— Все эти принцы и герцоги — страшенные, надоедливые зануды! — Изрекла я, — Ты ничего не теряешь, честно! А Адам милый. Ты повеселишься куда больше, чем я.

— Врунишка, — Тепло усмехнулась девушка, — Но спасибо.

Я хотела обнять её, но подумала, что из-за этого помну юбку, и отказалась от затеи.

— Повеселись, Высочество, — С грустной улыбкой сказала она.

В бальном зале меня встретила торжественная музыка и прекрасное убранство. Все высокопоставленные персоны Лордильи и десяток иностранных гостей слаженно и быстро вальсировали. Конечно, меня тут же пригласили на танец, а потом ещё раз и ещё. Я до поздней ночи кружилась в вальсе и мазурке с разными галантными партнёрами, иногда отходя к столу за шампанским, чтобы пококетничать с приятными молодыми людьми (и в том, и в другом я не позволяла себе лишнего). Временами я встречалась взглядами с Кирой, ведущей себя гораздо сдержаннее, чем я. Джеймса я не видела и не удивлюсь, если он вообще не пришёл. В крайнем случае, он беседует со скучными чиновниками и советниками, но никак не с приятными юными особами.

В очередной раз отойдя к столу с закусками, я увидела отца:

— Ваше Величество, — Я присела в глубоком реверансе.

— Беатрис, я хотел бы представить тебя нашим иностранным гостям.

Он повёл меня к подножью большой лестницы. Там стоял мужчина лет шестидесяти и молодой парень.

И парень был очень недурно сложен: высокий, астенического телосложения молодой человек, относящийся к монголоидной расе. У него была смуглая кожа, раскосые карие глаза и правильные, аристократические черты.

«Вот он,» — Пронеслось в моей голове, — «С таким я пошла бы под венец хоть сейчас…»

— Его Величество король Ульрик и Его Высочество принц Стефан, — Произнёс папа, — Позвольте представить Вам мою дочь, Её Высочество Беатрис.

Мы обменялись всеми подобающими случаю любезностями, и мы со Стефаном пошли танцевать:

— Ваше Высочество, каким Вы находите бал? — Начала светскую беседу я.

— Прекрасно организованным, — Лаконично ответил он, — А Вы?

— Я очень люблю балы, — Улыбнулась я, — Кажется, этот станет поистине судьбоносным.

Принц некрепко держал меня за талию, но вёл уверенно, показывая, что он настоящий мастер бальных танцев. Он держал спину и голову ровно так, как подобает по этикету, а дистанция между нами оставалась чётко выверенной.

— Уверен, наша встреча была неслучайной, — С лёгкой полуулыбкой сказал он, — Моя семья была бы очень рада нашему союзу.

— Как и моя! — С жаром произнесла я, — Надолго ли Вы останетесь в нашей стране?

— Это зависит не от меня, — Произнёс шатен, — Но я был бы очень рад остаться здесь надолго.

К концу танца я просто растаяла. Его мягкий голос манил меня, как и холодная рука, прикасающаяся к моей руке. Его Высочество не позволял себе вольностей и даже лёгкого флирта, что тоже мне очень нравилось. Он казался далёким, экзотическим принцем из сказочной страны…

Закончив этот головокружительный вальс, я взяла бокал шампанского и вышла на балкон, решая, что на сегодня это последний бокал: пузырьки уже немного ударили в голову и я чувствовала, что щёки запылали. А, может, это не шампанское вовсе?.. Как бы то ни было…

— Напиваешься? — Раздалось над ухом, как гром среди ясного неба.

Глава 4: Братская любовь

— Джеймс, пожалуйста, не устраивай сцену! — Взмолилась я.

Ну, вот! Всё шло так хорошо, а теперь мой брат хочет меня опозорить!

— Сцены не будет, — Он облокотился на перила и сделал глоток шампанского, держась на приличном расстоянии от меня, — Здесь, кроме нас, никого нет. Сцены устраиваешь только ты.

— Когда я устраивала сцены? — Тихо пробормотала я.

— Всю ночь! — Не замедлил с реакцией он, — Нет, серьёзно, чем ты думаешь, когда позволяешь себе такое поведение?

— Какое? — Пошла в наступление я, — Милое, весёлое и приветливое? Балы для этого и созданы, знаешь ли — для веселья, а не для того, чтобы бродить по залу, как призрак!

Брат был во всём чёрном, что только усиливало ощущение исходящей от него угрозы. Раньше он ведь был совсем другим: милым и заботливым. Джеймс, что с тобой произошло?..

— Балы — эта та же работа, только для аристократии, — Отчеканил он, — Они созданы для обмена светскими любезностями и налаживания контактов, а вовсе не для того, чтобы напиваться и заигрывать, с кем попало!

Я допила шампанское и, кажется, оно действительно вдарило в голову:

— Джеймс, я же знаю, что ты не такой. Это же наносное, показное. Я скучаю по тебе прежнему: когда ты читал мне книжки и рвал для меня черешню в дворцовом саду с самых высоких веток…

Конец ознакомительного фрагмента.