Чистый холст

Вероника Олеговна Юстратова, 2020

Подборка поэтических произведений разных лет, в которых поднимаются вопросы жизненного самоопределения лирического героя в социуме, перемежаясь с его лирико-бытовым восприятием окружающего мира

Часть 1. Из меня

Пространство

пространство усыпано звездами;

ранними или поздними

разговорами

о важном

и, как правило, несерьезными.

усыпано чьим-то тихим постукиванием пальцев по шиферу крыши.

это бог напевает блюз, но его не слышно.

мы вообще разучились слышать.

впредь это не пространство, а тяга к вечному:

пьешь ли ты бейлиз в подъезде или мчишь по встречной,

ускользая от пьянства к странствиям.

в этом и есть пространство.

звезды горят бледнее, чем

Свет, но зовутся раем.

видите, тоже крошатся на осколки и умирают.

так и мы умираем, оставив какой-то след.

кто-то холоден и не будет уже согрет.

кто-то просто пошел по краю.

вот стоим. над бездной.

пытаемся прожевать

сжатый воздух, смоль или пеплом осевший прах.

бог сидит поодаль, продолживши напевать,

и совсем не видит, как в нас исчезает страх.

***

общество архаично,

а вместе с тем и

ему одному дано числить себя никем,

называя исход вторичным

сбоем генов и подсистем.

сколько бы небожителей не подставляло шеи,

Гордиев узел не стянется насовсем.

Вышний ввел культ сношений,

ставший грехом затем.

цикл сменяет цикл —

этот вот стал последним,

в среднем,

Хроносов быт остается всецело нем.

общество — никому не зашедший мем,

мусор, что ждет в передней.

резвый виток развития,

фаза роста,

стадия стадий

опишут поверхность втулки.

просто

продукт становится сыроватей.

заперты в сводах из треснувшей штукатурки

рты и окурки

(нам лучше не доставать их).

общество первобытно и этим ново,

слово накажет слово.

пора казаться,

будто бы жизнь ничего не дает плохого,

как не дают и смерти цивилизаций.

Босху

не пугайся и не ропщи

когда на полотна босха

капает свет

свечи

растекаясь прозрачным воском

засыхая на самом важном

становясь пошарпанным сотней лет

становясь неброским

желтый преломляется как в стекле

и в могиле пыльный гудит мольберт

порисуй же

босх

порисуй на мне

вместо разукрашенных алтарей

следуй мимо босх

только следуй мимо

ты есть восхождение в Эмпирей

рассыпаясь кистями в алла — прима

и когда луна приглушает звук

и когда картины смыкают очи

я смотрю на босховый

контур

рук

среди дня не видно покрова ночи

среди дня не видно изъянов нас

и любой объем станет больше

плоским

но как прежде плачет иконостас

по нему слезами потёкшим воском.

Цирк

Гасите свет. Затихни, зал.

Прикуйте взгляд к нутру манежа —

Тут будет чопорно и нежно,

Как виноградная лоза,

Вплетаться смех румяных лиц,

С которых слёзы льются алым.

Они хотят, чтоб вас не стало,

Собрав по множеству крупиц

В один бесформенный узор —

Не отгадал бы даже Роршах.

Зачем создателю партнерша?

Да чтоб испытывать надзор.

Повис тяжёлый серый дым

Над призрачным амфитеатром,

Пускай не наступает завтра,

Пусть умирает молодым,

Пусть клоун выстрелит в себя,

Пусть вяжут слух аплодисменты.

Кто каждый шаг берет в аренду —

Того полюбят и простят.

Мы — церемония вранья,

Мы — купол храма, но для бедных

И пьём вино с приборов медных,

Так пьёт бродяга из ручья.

Вы шли на шоу, чтобы боль

Глушить в комических репризах,

Где рёв арены слишком близок

Конец ознакомительного фрагмента.