Разводимся! Моя на тридцать дней

Вероника Лесневская (2023)

«Я беременна от твоего мужа», — прилетает входящее сообщение с неизвестного номера.– А я нет, — горько усмехаюсь.Тянусь за тестом, ни на что не надеясь. Да и уже неважно.– Малыш, ну что там? — доносится голос мужа за дверью.– У меня минус, — шепчу, гипнотизируя взглядом проклятую одну полоску. Слабую и бледную, потому что нужное время не выдержано, но одинокую. — У тебя плюс, — хмыкаю, но он не слышит.«Твой муж сегодня поедет ко мне. Не мешай нам», — мигает еще одно сообщение.Однако… Какая наглая у нас любовница.«До утра его продержи, я хоть отдохну. И покорми сама. Мне готовить лень», — отправляю ей.Собираюсь выбросить использованный тест, но присматриваюсь внимательнее…– Да ладно?!*Я не смогла родить мужу наследника, а он, кажется, решил найти мне здоровую замену на стороне. У меня один выход — развод. Нам дали тридцать дней на примирение, после чего мы расстанемся навсегда. Если только… тест не покажет две полоски.

Глава 3

Признаться, я совершенно отвыкла от свекрови. После смерти мужа, которого все-таки победила болезнь, она вернулась в свой родной регион. Сначала жила у сестры, а потом Матвей купил ей дачу в живописном районе. Мы посещали ее по праздникам, задерживаясь максимум на день, но чаще муж ездил сам. Разумеется, перечислял ей деньги, и я даже не вмешивалась в суммы и частоту переводов.

Меня более чем устраивало такое положение вещей, ведь на расстоянии свекровь меня не трогала. Относилась так, словно меня не существует, а Мэт до сих пор холостой.

Сейчас же… нам предстоит провести вместе больше месяца. Даже представить страшно, во что выльется наше общение.

Беру паузу, чтобы отдышаться.

— Что-то серьезное? — голос все-таки подрагивает, и прищуренный взгляд мужа летит в меня. Мажет по лицу, на доли секунды останавливается на искусанных губах, которые я лихорадочно облизываю на нервах, — и возвращается, уставившись в лобовое стекло.

— Вроде бы, нет. Полное обследование. Ты же знаешь, что у нее были серьезные проблемы со здоровьем, так что теперь она стала внимательнее к себе, — ровным тоном объясняет Мэт и плавно входит в поворот.

Когда мы познакомились, родители Матвея тяжело болели. Собственно, из-за этого мы долгое время не сходились. Даже отношениями сложно было назвать то, что у нас было. Он отчаянно искал деньги на лечение, работал круглые сутки, пытался развивать свой бизнес, а я училась в институте физкультуры и вела тренировки в местных спортклубах. С Мэтом мы просто общались, и я даже не заметила, как дружба переросла в любовь. Просто однажды я проснулась и поняла, что не могу без него. Вот только он не спешил делать мне предложение. Позвал замуж только после того, как открыл собственный ресторан.

— Да, конечно, все правильно, — изображаю покорность, отчего муж по-доброму усмехается. Чувствует меня, ловит настроение, так что лгать бессмысленно. — Меня несколько озадачил срок.

— Мама заодно бабушкину квартиру немного в порядок приведет. Она хочет сдавать ее, раз уж все равно там никто не живет, — добавляет спокойно. — Кстати, остановиться она решила в квартире, а не у нас, так что можешь не беспокоиться.

По салону разлетается мой облегченный вздох, который я не успеваю скрыть, а следом доносится хриплый, расслабленный смех Матвея.

— Валькирия, хватит дрожать, как загнанный зайчик, — оторвав руку от коробки передач, он наощупь находит мою ладонь, сжимает крепко и подносит к губам. — Если за столько лет мама тебя не съела, то бояться точно нечего, — целует, проводит моими пальцами по своей грубой щеке, задерживает на секунду и отпускает.

— Все-таки мог бы сказать заранее, — сложив руки на коленях, как примерная школьница, принимаю серьезный вид, хотя сама уже растаяла. Мне многого не надо рядом с ним — пару крох внимания хватает, чтобы я заулыбалась.

— Я знаю, как ты к ней относишься, поэтому решил не беспокоить тебя раньше времени. К тому же, она все время сдавала билеты и меняла дату, — продолжает невозмутимо, вновь поджигая меня, когда мой гнев почти погас.

— Я отношусь? — округляю глаза, но Мэт укоризненно цокает, вынуждая меня замолчать. Вздохнув, перевожу тему: — Ты пригласил ее к нам на ужин?

— Нет, предложил встретиться в моем ресторане.

Не знаю, радоваться мне или ждать подвоха от свекрови. Вряд ли она оставит это просто так — найдет способ унизить меня в глазах сына.

— И как она отреагировала?

— Нормально. Мама давно не выходила в свет, а тут как раз есть повод, — останавливается на светофоре и поворачивается ко мне, пока горит красный.

Подавшись ближе, он укладывает руку на подголовник, перебирает пальцами мои волосы, убранные в высокий хвост, невесомо проходится по затылку и шее. Наклонившись, целует в висок Покрываюсь мурашками, прикрываю веки от удовольствия и невольно царапаю ноготками спортивные лосины. Машинально оттягиваю тугую ткань — и она шлепает по бедру. Охнув, вспоминаю о своем внешнем виде.

— Когда мы должны быть там? Я же успею переодеться? — поворачиваю голову, и наши лица оказываются напротив. В сантиметре от поцелуя. Импульсивно распахиваю губы, но… ничего не происходит.

— Кхм… — покосившись на светофор, Матвей убирает от меня руку и трогается с места на зеленый. — Ты можешь остаться дома, — бросает, не решаясь на зрительный контакт.

— То есть… — выпрямляюсь и врезаюсь злым взглядом в его напряженный профиль. — Я не приглашена на ваши семейные посиделки?

— Разве я сказал что-либо подобное? — произносит сдержанным, ровным, прохладным тоном. — О семейных посиделках не было и речи. Однако совсем проигнорировать приезд матери я не могу. И в то же время понимаю, что для тебя эта встреча может быть неприятной. Я не хочу тащить тебя на ужин насильно. Наверное, ты рассчитывала, что мы проведем вечер вместе, — не спрашивает, а констатирует факт, словно знает меня как облупленную. — Обещаю, я долго не задержусь.

Муж, будто по волшебству какой-то невидимой злой ведьмы, превращается в камень. Ненавижу, когда он ведет себя так! В разгар ссоры окатывает меня хладнокровным равнодушием, будто поливает из огнетушителя — и напоследок бьет меня им по голове. Мэт считает эту тактику самой правильной и использует каждый раз, чтобы не разжигать конфликт, а меня она раздражает до скрежета зубов и пожара в груди. Ведь со стороны выглядит так, что мужу плевать.

Развалился в водительском кресле, одна рука едва касается руля, мягко управляя автомобилем, вторая — расслабленно лежит на коробке передач, острый взгляд устремлен вперед, на лице ни один мускул не дрогнет. Матвей будто выставил морозный щит, чтобы остудить меня, но я готова метать в него молнии и огненные шары.

— То есть ты решил за двоих, как будет лучше? — шумно выдыхаю, словно извергаю пламя, как огнедышащий дракон. — А меня спросить не удосужился?

— Я обидел тебя, — кивает сам себе.

— Как ты догадался! — всплеснув руками, скрещиваю их перед собой.

— Прости, не ставил такую цель, — чуть поворачивает голову к боковому зеркалу, и в этот момент я на эмоциях сжимаю кулаки. — Ты правда хочешь поехать со мной? — мазнув по мне вскользь, поглядывает на часы.

— Опаздываешь? Или я помешаю? — не выдержав, кидаю колко. — Не парься, высади меня на обочине, сама домой доберусь. И езжай на все четыре стороны.

Мэт делает глубокий вдох, выдерживает паузу, чтобы не взорваться, а мне хочется получить хоть какие-то эмоции от него. Отклик, пусть и негативный. Но… он не выходит за рамки, зачем-то им же возведенные:

— Нет, этого не будет, — в голосе проскальзывают тревожные нотки. — Ты у меня на первом месте. Поэтому сначала я тебя доставлю домой в целости и сохранности. Там и поговорим спокойно. Я все-таки за рулем, давай не будем сейчас ругаться.

Мэт прав. Чертовски прав. Именно это приводит меня в бешенство. Стоп-кран срывает — и я несусь на полной скорости в кабине локомотива по рельсам ревности и подозрений.

— Слушай, может, Нина Евгеньевна приехала не одна? — не могу заставить себя закрыть рот, хотя самое время заткнуться. — Привезла с собой ту самую дочь лучшей подруги? Как ее… м-м-м, — делаю вид, что вспоминаю, хотя имя этой дряни прочно засело в мозгу, а перед глазами стоит ее самодовольное лицо. — Дуля? — намеренно коверкаю.

— Гуля, — поправляет машинально и цыкает, осознав свой промах. — Малыш, не начинай, пожалуйста. Ты каждый раз ее упоминаешь, когда я к матери езжу. Мы с ней больше трех лет не виделись. Вообще не общались после того случая… — умолкает, чтобы не будить неприятные ассоциации.

Поздно. Я не могу нажать на тормоз. Потеряла нужную педаль.

— Ты имеешь ввиду мое первое знакомство с твоей матерью после того, как ты наконец-то сделал мне предложение? Тот знаменательный обед, на который она пригласила твою бывшую девушку? — выпаливаю ядовито. — Да брось, я давно об этом забыла, — отмахиваюсь, не пряча злобы. — Мало ли, вдруг у вас традиции такие. Что-то вроде передачи вымпела — от бывшей к будущей…

— Ну-ну, остановись, — тихо шикает на меня. — Я миллион раз уже за это извинился. Если ты не забыла, то я в тот же день высказал все маме и разорвал любые контакты с Гулей. Мне было так же неприятно, как и тебе, если не больше. И еще дико страшно, — снизив скорость, Мэт решается посмотреть мне в глаза. Устало ухмыляется. — Зная тебя, я боялся, что ты вообще разорвешь помолвку и бросишь меня в итоге. Это была жесткая подстава.

— Да уж, сомнительное удовольствие, — соглашаюсь, потупив взгляд.

— Именно поэтому меня напрягает перспектива сегодняшнего совместного ужина, — перестраивается в крайнюю правую полосу. — Мы с тобой и так в эти дни как кошка с собакой. Боюсь, как бы мать не подлила масла в огонь. Ты ведь вспыхиваешь от искры.

— Ничего себе искра… Не каждый день с тобой пытается подружиться бывшая любовница жениха. Еще и лезет с ценными советами, рассказывая, какие позы ты предпочитаешь, а что тебе предлагать категорически нельзя.

Сцепив зубы, взметаю ладонь и со слабым шлепком прикрываю рот. Атмосфера в салоне накаляется, достигает предела, и… Мэт сворачивает на обочину. Включает аварийку, игнорируя сигналы пролетающих мимо автомобилей, бьет по тормозам. Меня встряхивает, но я тут же оказываюсь в кольце его рук. На плечи ложатся широкие ладони и крепко сжимают. Муж подается ближе, впечатывая меня в кресло. Воздуха не хватает, тоненькое пространство между нами вспыхивает, обжигая тела до физической боли.

— Почему я слышу об этом только сейчас? — жарко выдыхает мне в губы.

— Извини, зря я начала… — вжимаюсь в спинку, мечтая просочиться сквозь нее и сбежать от пытливого, препарирующего мужского взгляда. — Мне было неловко тогда рассказывать, я и так стеснялась, что у меня нет опыта, а теперь… глупо вышло.

— Нет, не глупо, просто поздновато. Долго же ты вынашивала в себе все это дерьмо, — срывается, отбросив ледяной щит. Горим вместе.

— Давай забудем…

Опять не заканчиваю фразу. На этот раз меня перебивают другим способом. Жесткие губы врезаются в мои, сминают настойчиво и жадно. Я не в силах сделать вдох, однако отвечаю на поцелуй. Опускаю ресницы, мурлычу, теряя связь с реальностью. Обиды ставлю на паузу. Мы с Мэтом как два магнита: то отталкиваемся, то притягиваемся. Так и крутимся рядом, поворачиваясь разными полюсами друг к другу.

— Не получится забыть, ты все мои косяки записываешь на подкорку, — отстранившись, он горько усмехается. — Поэтому закроем эту тему здесь и сейчас, раз уж ты не дотерпела до дома.

— Мэт, я… — кусаю истерзанные им губы, ругая себя самыми грубыми словами.

— Во-первых, никого не слушай. Ни одна баба не в курсе, что мне надо и как, — говорит прямо, заставляя меня покраснеть. — Потому что до встречи с тобой я сам о себе ни хрена не знал, Ксю. С тобой все иначе, ярче, острее, по-особенному, — на каждом слове покрывает поцелуями мое лицо. — Я даже сейчас что-то ненормальное чувствую. То ли придушить тебя хочу, то ли опрокинуть на заднее сиденье, — наклоняется к моей шее, ведет носом по пляшущей в экстазе жилке, аккуратно оттягивает кожу зубами.

— А во-вторых? — сипло пищу, но откидываю голову, открываясь его ласкам.

— Тебе рот зачем? — вгоняет меня в краску, пробуждая неуместные мысли и желания.

— А? — хлопаю ресницами и роняю челюсть.

— Обычно он нужен, чтобы говорить, — Мэт шутливо поддевает пальцем мой подбородок, надавливает, и я клацаю зубами. — Если у тебя есть какие-то претензии или вопросы ко мне, озвучивай их сразу.

— Когда я говорю, мы ссоримся…

— Ксюша-а, — укоризненно тянет.

— Хорошо, поняла, — выкручиваюсь из его хватки и выпрямляюсь.

— Что-то еще… — чувствует тайны и недомолвки, но я ведь и так наболтала лишнего в сердцах. — Ну же, я слушаю!

Сдаюсь и выпаливаю, как автоматной очередью:

— Когда мы в последний раз были у Нины Евгеньевны, она мне сказала… — тяжело сглатываю. — Если я не рожу тебе, то мы должны развестись.

Затихаю, искоса посматривая на потемневшее лицо мужа. Жалею о том, что призналась. Не следовало…

— Чушь какая, — зло выплевывает. — Это не ей решать, я поговорю с ней. Все?

— Все, — киваю, царапая лямку рюкзака, внутри которого лежит проклятый телефон. Благо, молчит. Стараюсь не думать о нем… и о непонятных сообщениях. Всего лишь чья-то неудачная шутка.

— Хм, допустим, — многозначительно хмыкает муж.

— Матвей? — называю его полным именем, чтобы обратить на себя внимание. Установив зрительный контакт, слегка приподнимаю уголки подрагивающих губ и лепечу чуть слышно: — Я могу в свое оправдание сказать, что люблю тебя?

— Можешь даже поцеловать, — смягчившись, довольно улыбается.

— В щеку, — игриво грожу ему пальчиком.

Подставляет щеку, но как только я касаюсь шершавой кожи, резко поворачивает лицо и, рвано шепнув обреченное «люблю», врезается в мои губы. Поцелуй длится секунды, но пробирает каждую клеточку. Наши с Мэтом энергии сталкиваются и превращаются в опасную смесь, хуже ядерной бомбы. За мгновение до взрыва мы отшатываемся друг от друга, судорожно хватая воздух.

— Хочешь со мной на этот гребаный ужин? — цедит муж сквозь зубы, выделяя каждое слово, и буравит меня взглядом, будто пробирается в самую душу.

— Не хочу, но поеду, — дрожу, однако не отступаю.

Дура? Полная!

— Как скажешь, — твердо чеканит Мэт. Еще раз целует меня, только уже нежнее, ерзает на сиденье, будто ему вдруг стало некомфортно. Отдышавшись, возвращается на трассу.

— Наверное, опоздаем из-за меня? Я постараюсь побыстрее переодеться, — медленно остываю и больше не считаю свою идею удачной. Может, стоило остаться дома, как предлагал муж?

— Успеешь. У тебя будет столько времени на сборы, сколько нужно, — выдает безапелляционно. — Я предупрежу маму, что мы задержимся. Пусть ей Глеб пока экскурсию по ресторану проведет.