Подкидыш для депутата. Выбор сердца

Вероника Лесневская, 2022

– Хочешь сказать, что это мой ребенок? – выдыхает Дима мне прямо в губы. – Думаешь, я настолько глуп, чтобы поверить на слово? Я сделаю тест на отцовство. – Без проблем, – твердо выдаю в ответ. – В любой момент, чего зря время терять. Смотрю смело и уверенно в его медовые глаза. У малышки такие же. – Ты понимаешь, что если родство не подтвердится, я тебя… – изображает какой-то непонятный жест свободной рукой, но несложно догадаться, что имеется ввиду. – Подтвердится, – говорю убедительно. – Это твоя дочь, и… – Хватит! – поднимает ладонь, останавливая меня. – Я тебя не помню даже. *** Когда-то он разрушил мою жизнь, забрал любовь. А спустя время даже не узнал меня. Но я ничего не забыла. И никак не могла предугадать, что однажды нам с Машенькой потребуется его помощь…

Выбор второй. Глава 7

Екатерина

Просыпаюсь от радостного гуления Машеньки, томно потягиваюсь в постели. Мельком смотрю на настенные часы, и цифры на них заставляют меня ошеломленно ахнуть: восемь тридцать! Пытаюсь быстрее встать с кровати, но ноги путаются в простыни, а я сама теряю равновесие, соскальзывая с края, и довольно шумно плюхаюсь на пол.

Следом с тумбочки слетает лампа.

Финальным аккордом становится крик Маши. Меня настораживает, что малышка такая пугливая. Хочется немедленно обнять ее, успокоить, убедить, что теперь все будет хорошо!

Рывком поднимаюсь с пола и не замечаю, в какой момент рядом со мной материализовывается Дима. Я готова вскрикнуть от неожиданности, но ради Маши держу себя в руках.

— Какого черта здесь происходит? — тихо, но строго рычит Щукин.

Протягивает ко мне руку, но тут же убирает ее.

Смотрю на Диму, прищурившись. Анализирую.

Вчера он грозился поднять нас ни свет ни заря, как можно быстрее отвезти в клинику, чтобы потом выгнать пинками из своего драгоценного дома и не менее драгоценной жизни.

Почему же не воплотил свои обещания в реальность?

Проспал, как я?

Окидываю взглядом Диму. Причесанный, бритый, облачен в идеальный деловой костюм черного, как и его душа, цвета. Мужчина не выглядит проспавшим. Наоборот, он встал давно и успел спокойно собраться. Возможно, даже позавтракал. Хотя стоп! Нет! Такие, как он, не едят по утрам. Скорее, просто кофе, без молока и сахара. Могу поспорить, что угадала!

Выбрасываю из головы абсолютно не нужные мне умозаключения — и возвращаюсь к первоначальному вопросу.

— Почему ты не разбудил нас? — тяну с подозрением.

— Я похож на самоубийцу? — пытается отшутиться, многозначительно указывая взглядом на Машу.

Но я не верю ему. Неужели пожалел и позволил нам выспаться?

Глупости! Диме плевать на малышку, а уж тем более, на меня. Он — обычный эгоист, который живет исключительно ради себя. Ведь так?

Восемь тридцать. Интересно, сколько еще он бы терпел, если бы мы сами не встали?

— Полчаса вам на сборы. И выезжаем, — бормочет Дима недовольно.

— Автолюлька нужна, — спохватываюсь я, но, поймав недоуменный медовый взгляд, поясняю. — Для Маши. Младенцев можно перевозить только в специальных креслах, — настойчиво проговариваю я, искренне беспокоясь о безопасности малышки. — У тебя есть автолюлька? — задаю наиглупейший вопрос.

— Конечно, даже две! — фыркает Дима. — Мне же каждый день детей подкидывают. Не успеваю складывать, — раздражается не на шутку. — Ты полный дом ерунды накупила. Не могла автолюльку заказать?

В этот момент мы похожи на настоящую семейную пару, решающую мелкие домашние проблемы. И от подобной аналогии меня передергивает.

— Такси можно вызвать, в службе есть автомобили со спецкреслами. Мы на таком к тебе приехали, — быстро нахожу выход.

— На такси я еще не ездил, имея собственную машину, — бурчит Щукин, а сам набирает номер. — Ладно, сегодня на такси, а потом купим автолюльку, — выпаливает непроизвольно.

— Потом? — победно хмыкаю, цепляясь за столь красноречивую оговорочку, но быстро жалею об этом.

Дима злится, но мастерски прячет эмоции под криво ухмыляющейся маской. Смотрит на меня снисходительно, сверху вниз, мол, мечтать не вредно. Потом разворачивается, собираясь уйти.

— Не забудь мелкую свою покормить, — бросает через плечо небрежно. — Чтобы не было, как ночью…

— Беспокоишься? — не могу удержаться от укола.

— Не хочу, чтобы она кричала в машине всю дорогу, — подумав, произносит он и покидает нас, аккуратно прикрывая за собой дверь. Не желает шуметь?

И все же мне кажется, беспокоится. Всего лишь второй день здесь, а Маша умудрилась слегка повредить границы личного пространства заядлого эгоиста.

Некоторое время гипнотизирую взглядом закрытую дверь, а губы сами расплываются в легкой улыбке. Встряхиваю головой, срывая себя с небес на землю.

Решила поиграть в адвоката Дьявола, Катя? Найти в нем хоть что-то хорошее? Очнись и вспомни, кто такой Дмитрий Щукин и как он разрушил нашу жизнь!

«Тряпка, размазня!» — ругаю себя мысленно, пытаясь подобным образом привести в чувства. Не думала, что мне будет настолько сложно. Впрочем, разве мне в принципе оставили время на раздумия?

Пока кормлю Машеньку, раздражение и напряжение улетучиваются сами собой. Малышка творит чудеса с моей израненной душой. Маленький ангел…

Улыбаюсь, наблюдая, с каким аппетитом она причмокивает, сминая в крохотном ротике соску, и подсыпает. Приходится разбудить девочку, чтобы переодеть и подготовить к поездке. Маша недовольна, собирается сообщить об этом громким плачем, но я отвлекаю ее сказкой. Честно говоря, я толком не знаю ни одной. Поэтому несу какую-то чепуху с улыбкой, а малышка просто смеется от моего тона и наверняка глупого выражения лица.

Справившись с делами, закидываю сумку на плечо, беру Машу на руки и, не сдержав порыва, чмокаю в лобик.

Разворачиваюсь, но тут же вздрагиваю и судорожно выдыхаю.

На пороге стоит Дима. Хмурый, задумчивый, суровый. Смотрит на нас своими медовыми глазами, но в них ничего невозможно прочесть!

Интересно, сколько Щукин уже наблюдает за нами с Машей? Надеюсь, он не застал мою вольную интерпретацию русских народных сказок.

— Что? — бросаю дерзко.

— Опаздываем, — выжимает из себя Дима. — Такси ждет.

Зачем-то подходит ближе, одним резким движением стягивает лямку сумки с моего плеча и забирает дополнительную ношу. Шагает прочь, не обронив ни слова. Я же удобнее перехватываю Машу и молча следую за Димой.