(Не)твоя тайна, или Разбуди мою страсть

Вероника Касс, 2022

Виктория собственноручно подписала кабальный договор и теперь должна платить неустойку. У нее нет таких денег. Но мужчина, от которого она уже однажды сбежала, предлагает ей необычный выход из ситуации: он прощает долг, Вика выходит за него замуж и помогает ему получить свидетельство об установлении отцовства на ее дочь… Зачем ему чужой ребенок и к чему приведут эти странные отношения?

Глава 8

Наше время

Настин телефон был вне зоны действия сети, и я набрала по памяти номер своего школьного друга — это было быстрее, нежели я бы начала рыться в контактах.

— Да, — послышался хриплый голос на том конце провода. Я глянула на часы: на Дальнем Востоке было одиннадцать вечера, неужели Калинины уже спали?

— Разбудила?

Насыпала две ложечки кофе в чашку и залила кипятком растворимый напиток.

— Вик, одиннадцать ночи, как ты думаешь?

Я присела на высокий стул у барной стойки и, закинув ноги на соседний, чтобы было удобнее, начала допрос.

— Где жена твоя?

— В Китае.

— Я же серьезно спрашиваю, — показательно надула губы, как будто Калинин мог разглядеть мое выражение лица, несмотря на разделяющие нас тысячи километров.

— И я серьезно, Вик, — тяжело вздохнул Роман и чем-то звякнул. Неужели тоже кофе решил попить? — Уже неделю как забрала детей и свалила.

— Ты меня сейчас пугаешь.

— Я сам себя пугаю, Иванова. Знаешь, как похудел, даже шоколадки не радуют.

— Ро-о-о-ома, уж никогда не поверю, что Елизавета Алексеевна допустила бы твое похудение. Колись давай! Где твоя жена?

— Говорю же, в Китае. Школа, в которой она преподает, какой-то тур устроила. Пятнадцать детей, включая наших, и три преподавателя поехали практиковать китайский.

— А тебе нельзя, — наигранно вздохнула, сдерживая смех, — вояка ты наш. Когда тебе уже на пенсию?

— Ну, минималка уже есть, но это же так, Вик, несерьезно. Рассказывай лучше, как у вас дела.

— Ром, я тебе не за этим звонила.

— Ну ты как бы могла и сделать вид, я тебе специально шанс давал, — рассмеялся Калинин в трубку.

Я провела пальчиком по краю чашки, набираясь смелости.

— Ты помнишь Самойлова?

— Вета? — настороженно спросил Роман. Я настолько явно представила его перед собой, что увидела хмуро сведенные брови и вечную складочку между ними.

— Да, начальника Калинды.

— Ну он давно не начальник Калинды, он потом, после учебы в Москве, звезды получил, и его поставили в Кастрюлино командиром. Там он, кстати, и закончил служить года три назад. А что, Вик?

— Почему закончил? Разве он настолько взрослый? Я думала, что он младше.

— У него там что-то с отцом было. Вот он и уехал — бизнес семейный принимать.

— Бизнес?

— Да, Вет не из простых был. Но никогда об этом особо не трепался.

— Понятно, — отстраненно произнесла я и, спустив ноги с соседнего стула, а затем и спрыгнув на кафельный пол, пошла в коридор. Именно там, на тумбе для обуви, лежал мой контракт на рабство. Именно такая надпись сейчас мигала неоновой вывеской на нем — в моем воображении.

— Что тебе понятно, Вик?

— Что я вляпалась, очень так хорошо вляпалась, Рома. И теперь думаю, как бы выплыть и не подпалить свой рыжий хвост.

— Ты опять стала рыжей ведомой? И в какое дерьмо ты там вляпалась? Давай я тестю позвоню. Дядя Толя мигом все решит. Хотя, подожди-ка… — Ну вот, а я так надеялась, что он забудет про Самойлова. — При чём тут Вет?

Зажала плечом телефон и взяла в руки тяжеленный договор.

— Он мой заказчик. Ремонт в крутой квартире желает.

В динамике трубки образовалась мертвая тишина.

— Ром! Нечего меня пугать! Чего молчишь?

Я прошла в спальню вместе со своей ношей, совершенно позабыв о кофе, который, должно быть, уже остыл, и опустилась на кровать, кинув толстую папку рядом.

— Я думаю, он не ремонт, Вика, желает. Что угодно, но не ремонт.

— Рома, он меня не узнал! — Я легла и прикрыла глаза, восстанавливая в голове образ Виталия, его острый, слегка насмешливый взгляд. Он смотрел с интересом, изучающе, в его шоколадных глазах не было узнавания.

Наверное, не было.

— Он ослеп? — засмеялся Рома.

— Нет, слегка постарел. — Я вспомнила морщинки в уголках глаз — он, наверное, часто щурился. У рта морщин почти не было — значит, Виталий редко улыбался. Серьезный товарищ майор.

— Виктория, не разочаровывай меня. Не строй из себя святую, глупую наивность. Не мог он тебя не узнать. Ты же не меняешься, какой была во втором классе, такой и осталась.

— Спасибо, конечно. Я сделаю вид, что это комплимент. Но ты видел, как я меняюсь все эти годы. А Самойлов видел меня пару раз в жизни. Так что не придумывай глупости.

Я отмахнулась от подобных мыслей, потому что они нагоняли на меня тоску и чувство беспомощности. Ведь если Самойлов меня вспомнил, то мне даже представить страшно, что меня ожидает. Тогда вся ситуация с контрактом и ремонтом смотрелась иначе, в другом, совершенно невыгодном для меня свете.

Уже поздно вечером, уложив в кровать Еву и поцеловав ее перед сном, я засела за повторное изучение талмуда, любезно предоставленного мне Марией Павловной. У меня ушло на это три часа, и засыпала я в отвратительном настроении, потому что ощущение, что я подписала контракт с дьяволом и продала ему душу, не покидало меня.

Проснулась я от звука вибрации. Странно. Смартфон лежал под подушкой, и, казалось бы, через толстый пуховой слой его невозможно услышать. Но нет. Было такое чувство, что вибрация шла не из-под подушки, а из глубины моей головы.

— Да, — недовольно протянула я.

— Виктория, — хриплый низкий голос Самойлова прозвучал насмешливо. А я распахнула ресницы и уставилась в своё размытое отражение на натяжном потолке. — Почему вы до сих пор спите?

— Виталий Серге…

— Виталий, — чересчур резко выбросил он.

— Сегодня выходной, суббота. Я правда должна отчитываться перед вами? — перевернулась на бок и потянулась. Всему должен быть предел, даже наглости Самойлова.

— Странно, но я вот вчера ознакомился с контрактом, который составила моя помощница, и не нашёл там ни одного пункта о выходных.

Рабство!

— Понимаете, как бы вам так объяснить… — потянула я, приподнимаясь. Этот мужчина меня пугал, а голос его отчего-то порождал во мне безотчетную дрожь. И было неимоверно трудно разобраться в том, что же это была за дрожь — страха или желания. — Моя работа — она не офисная. И не требует моего постоянного присутствия в вашей квартире. Особенно на данном этапе.

— Как бы вам так объяснить, Виктория, — скопировал он мой тон, — я хочу быстро и качественно! Что в этом непонятно? А в замерах, которые вам предоставила Мария Павловна, есть ошибка, поэ…

— Что? — перебила его, не дослушав. Потому что словосочетание ошибка в размерах было для меня словно сигнальная кнопка тревоги. Я вмиг проснулась. Подскочила с кровати и, отодвинув дверцу шкафа, достала из него ярко-розовый брючный костюм.

— Второй этаж не тот.

Черт! Ведь я даже не поднялась наверх. Дура!

— К-как не тот? — плотнее прижала розовую ткань к груди и открыла дверь в ванную.

— Понятия не имею, Виктория. — Мне показалось или он как-то по-особенному произносит мое имя? Словно порыкивая. Новый ворох мурашек пробежался по спине, и я поспешила прекратить этот разговор.

— Я скоро приеду, Виталий Сер… Виталий!

И, не дожидаясь разрешения или запрета, я повесила трубку. Ключи у меня были, а исправлять косяк нужно срочно. Ведь самым основным пунктом в нашем с Самойловым договоре было время. Ничтожный отрезок времени, в который я просто обязана была уложиться. Иначе будет плохо. Очень плохо!