«Фабрика слёз»

Вера и Марина Воробей

Катя Андреева по прозвищу Каркуша решила участвовать в реалити-шоу, чтобы помочь раскрутиться Роме, в которого она влюблена. Правда, Рома не знает о намерении Кати. Вместе со своей подругой Каркуша проходит кастинг на телевидении и попадает в программу. Название шоу «ЖЗР» – «Жизнь замечательных ребят» – меняется на «Жадность. Зависть. Ревность», и, как оказалось, эта игра вообще без правил.

3

С Ромой они познакомились примерно месяц назад в одном из дорогих ночных клубов, куда Каркуша попала, в общем-то, по чистому недоразумению. Ее друг Паша был приглашен на день рождения к своему однокурснику. По счастливому (для Каркуши, конечно) стечению обстоятельств Паша накануне поссорился со своей девушкой, и, чтобы не отправляться на тусовку в одиночестве, а возможно желая тем самым отомстить своей девушке, он позвонил Каркуше и предложил ей составить ему компанию. Недолго думая Каркуша согласилась. Во-первых, она считала Пашу своим настоящим другом и не могла отказать ему в такой невинной просьбе. А во-вторых, когда еще представится возможность побывать в таком шикарном, как она думала, заведении?

Вечер, в общем-то, оказался довольно скучным, если не считать, разумеется, ее знакомства с Ромой. Впрочем, он пришел гораздо позже, когда изрядная половина гостей (которые все, за исключением Паши, показались Каркуше излишне пафосными и напыщенными) успела как следует выпить, что позволило Роме выгодно выделиться на общем фоне. И потом, появление нового человека в компании, где все друг другу уже порядком поднадоели, всегда вызывает живой интерес. У Каркуши же этот интерес был не только живым, но еще и пристальным. Потому что с первого взгляда она вдруг с обжигающей ясностью поняла, что это ее человек. Еще ни разу в жизни с ней такого не случалось, чтобы, вот так вот взглянув на парня, сразу ощутить радостное смятение, почти восторг, горячую волну, поднимавшуюся откуда-то из самой-самой глубины ее существа.

Красавцем в общепринятом понимании этого слова Рома не был. Для того чтобы назвать это лицо красивым, ему не хватало какой-то четкости. Черты его казались несколько размытыми, что ли… Вроде бы все в порядке: карие, правда, не слишком большие глаза, ровный узкий нос, красиво очерченные губы, волосы, хоть и не очень густые, но зато волнистые, светло-русые, собранные сзади в тоненькую косичку. Все, как говорится, на месте… И все равно оставалось ощущение некоторой неопределенности. То есть пока ты смотришь на это лицо, оно тебе нравится, во всяком случае, никаких негативных чувств явно не вызывает, а стоит только отвернуться или закрыть на секунду глаза, как ты уже, как ни стараешься, не можешь воспроизвести его в памяти. Словом, Ромино лицо было незапоминающимся. Впрочем, Каркуша очень удивилась бы, узнав, что кто-то считает лицо ее возлюбленного заурядным. А еще больше удивился бы сам Рома, осмелься бы кто-нибудь ему такое сказать, потому что сам Рома считал себя неотразимым красавцем. И не только считал, то есть думал так, но даже не стеснялся высказываться на этот счет вслух. Всегда, правда, в форме шутки, но, как известно, в каждой шутке есть доля настоящих чувств. И зачастую себялюбивые люди лишь прикрываются шуткой, когда хотят заявить о своих достоинствах в полный голос: я, мол, сказал, а уж вы сами решайте, всерьез я так думаю или просто прикалываюсь. В любом случае внимание окружающих обеспечено!

— А почему ты так уверен, что попадешь на этот проект? — спросила Каркуша, когда они с Ромой усаживались за столик одного из летних кафешек.

— Потому что я: а) талантливый, б) красивый, в) прикольный и яркий… Дальше продолжать? — Он вопросительно вскинул брови и, улыбнувшись, тихо, но с подлинным чувством добавил: — Но самое главное, я должен пробиться, просто не имею права упустить этот шанс и не упущу его.

— Но ведь упускал уже? — робко напомнила Каркуша. — И не раз…

Рома рассказывал ей, что принимал участие уже не в одном кастинге — и на «Фабрику звезд» пытался попасть все пять раз, и на «Народного артиста», и на «Семеро под солнцем», и еще куда-то. Каркуша не помнила названий всех этих реалити-шоу, которых на нашем телевидении развелось бесконечное множество.

— Я в курсе, — нервно дернул головой Рома. — Потому и не могу упустить этот.

Катя уже пожалела о сказанном — такой злобой горели сейчас его глаза. Ей хотелось как-нибудь перевести разговор на другую тему, но девушка понимала, что это будет выглядеть нарочито, совсем неестественно, а потому и сидела молча, вглядываясь в дно опустевшей чашки. Себе Рома купил сок, а Каркуше — кофе. Оба давно выпили свои напитки, но покидать кафе не торопились.

— Ты пойми, что я иду на этот проект не за славой, а за выигрышем. Славу, при наличии денег, я сам себе обеспечу, причем легко. Конечно, и засветиться с экрана телика не лишнее… Но это не тот проект, где тебя могут раскрутить, потому я и нацелен исключительно на выигрыш. Главное, пробиться, а остальное — уже дело техники.

— Вот ты все время говоришь «пробиться». — Каркуша осеклась вначале, но деваться было некуда: начала — значит, надо продолжать. — А мне так и хочется все время спросить тебя: куда? Куда ты все время стремишься пробиться? О какой раскрутке говоришь? Ты хочешь стать поп-звездой?

— Необязательно, — передернул плечами Роман. — Вообще-то я неплохо пою… Я же тебе говорил…

Рома действительно рассказывал Кате о том, что обладает прекрасными вокальными данными, правда, ей не довелось еще услышать, как он поет.

— И потом, — с убежденностью человека, хорошо понимающего, о чем идет речь, продолжал Рома, — для меня не важно, чем конкретно заниматься, вернее, это не главное. Главное — попасть в эту касту! Я имею в виду шоу-бизнес. Возможно, я не стану вокалистом, или, как ты выражаешься, поп-звездой, но у меня уже будет выбор. Если захочу, смогу стать продюсером, виджеем… Да мало ли кем? Создам собственную звукозаписывающую студию… Главное в наше время — это раскрутка. Если никто мне ее не сделает, я займусь этим сам. Но для раскрутки нужны деньги. И у меня они будут.

— А почему ты так хочешь попасть туда? — Каркушу давно волновал этот вопрос, но все никак не выпадало удобного случая его задать. И вообще поговорить на эту тему. — Я имею в виду шоу-бизнес.

— Потому что там — мое место, — отрезал Рома так, словно иного ответа на этот вопрос не существовало.

— Ясно, — несколько разочарованно протянула Каркуша, хотя многое ей по-прежнему оставалось неясным.

Впрочем, чего это она привязалась к нему? Если человек точно знает, что ему нужно, четко определил свои цели в жизни, ясно видит пути их достижения, что же в этом плохого? Наоборот, это очень даже здорово! Она вот, например, до сих пор не знает, чего хочет от жизни, или, как говорили в детстве, не знает, кем хочет стать, когда вырастет. Смешно звучит: «когда вырастет»! Уже выросла, а так и не поняла, к чему имеет склонность. А вот Рома определился. И она сделает все, что от нее зависит, чтобы ему помочь. На этот счет у Каркуши имелись некоторые соображения, а если говорить совсем уж прямо, то у Каркуши был вполне определенный план действий, к реализации которого она, кстати сказать, уже приступила. Только вот Роме об этом пока знать не полагалось. А вдруг ничего не получится, кем она тогда будет выглядеть в его глазах?

— А если все получится, как ты задумал… — осторожно, исподволь заговорила на волнующую тему Катя. — Ну, если ты пройдешь этот кастинг, окажешься на проекте, выиграешь главный приз… — Она старалась не смотреть на него, боялась, что он что-то почувствует, поймет, что она интересуется не из простого любопытства.

— И что же? — похоже, Рома уже начинал злиться. — Не пойму, чего ты от меня хочешь?

— Сейчас объясню. — Катя тщетно пыталась скрыть волнение. — Если ты добьешься цели, ты будешь счастлив?

— Глупый вопрос. — Рома так скривил физиономию, как будто съел что-то ужасно кислое. — Разумеется, я буду счастлив. Как может не быть счастлив человек, достигшей своей цели? Только я не люблю выражения типа «будешь счастлив», «безумно рад» и прочие фигуры речи, — снова скривился он и, то ли от досады, то ли просто так, по привычке, сплюнул через плотно стиснутые зубы.

Каркуша и сама почувствовала, как неестественно прозвучал ее последний вопрос, потому что тоже старалась избегать таких напыщенных фраз, но должна же она выяснить, насколько для Ромы важно то, о чем они говорили.

— А с кем ты пойдешь на кастинг? — почему-то Каркуша никак не могла остановиться, хотя и видела, что Рома был бы рад поговорить на любую другую тему. — Там ведь обязательно нужно идти с другом…

— Ну есть у меня один друг, Варлам. Прикольный чувак и пианист неплохой, но ты его не знаешь. — Теперь Рома говорил как бы нехотя, устало. — А почему тебя это так интересует, котенок?

— Просто… — Каркуша накручивала на палец резиновое кольцо, которое несколько минут назад нащупала в кармане джинсовой куртки. — Просто мне интересно все, что тебя касается, — неожиданно нашлась она, ни капли при этом не покривив душой.

— Спасибо, котенок, — улыбнулся Рома, хотя взгляд его и продолжал оставаться напряженным. Резким движением он отодвинул от себя пустой бокал, вытащил из кармана мобильник, взглянул на дисплей и сказал, нахмурившись: — Опочки! Мне уже нужно бежать. Извини, что не смогу проводить. Тебе еще чего-нибудь взять? — Этот вопрос был задан просто так, чтобы соблюсти приличия, и Катя, мельком отметив это про себя, встала:

— Нет, спасибо. Ты на метро поедешь?

— Куда там! — воскликнул Рома. — Тачилу придется брать!

— Что? — не поняла Каркуша.

— Ну, в смысле, тачку. На такси поеду, не успею иначе…

«Нет, все-таки я очень счастливый человек, — думала Катя, шагая к метро. — Ведь некоторые люди живут и даже не подозревают, что можно так любить! Сколько угодно на свете таких людей, которые о любви только из книжек знают и фильмов, а сами не способны испытывать это чувство… А бывают, что способны, но не знают об этом, потому что за всю жизнь не встретили своего единственного, предназначенного судьбой человека. Просто их дороги по жизни не пересеклись, вот и все! А моя дорога с дорогой Ромы пересеклась! А что было бы, если б Паша не поссорился со своей девушкой, не позвал меня в клуб? Как все-таки многое в нашей жизни зависит от каких-то случайностей! А может быть, это никакая не случайность? Может, кому-то могущественному там, на небесах, было угодно, чтобы мы с Ромой встретились?»