Давай уйдем вместе

Вера и Марина Воробей

Жизнь Кати Андреевой превратилась в сплошной кошмар. Мало того, что роман с Вадиком Фишкиным закончился самым неожиданным образом, так еще Каркуша совершенно случайно узнала страшную тайну о своей семье. Все, что раньше казалось ей святым и незыблемым, потеряло всякую цену, превратившись в пустые слова. Катя чувствует себя никому не нужной. Однажды она вошла в Интернет и в графе «поиск» написала: «Не хочу жить».

2

Кофейный аромат быстро распространялся по квартире. Почуяв его, Артем выполз из своей комнаты.

— Ну, рассказывай, что там у тебя приключилось? — Он с удовольствием вдыхал запах кофе. — Нальешь братику чашечку? — спросил он, усаживаясь за стол.

— Мог бы и сам себе налить, не маленький, — без злобы огрызнулась Каркуша и потянулась за чашкой.

Меньше чем через минуту Артем потягивал дымящийся кофе. Почему-то он считал, что Катя готовит его лучше всех. Возможно, причина этого крылась в его патологической, как говорил иногда папа, лени. А Каркуше, честно говоря, нравилось, когда брат ее хвалил.

— А хочешь, я тебе картошку с мясом подогрею? — услужливо предложила Катя.

Сейчас ей хотелось оттянуть минуту объяснения. В какой-то момент девушка даже усомнилась. Может, не стоит откровенничать с Артемом? Кто знает, как он отреагирует? Вообще-то от Артема чего угодно можно ожидать. Но, как уже говорилось, Каркуша не принадлежала к числу людей, умеющих держать язык за зубами. Сейчас ее прямо-таки распирало от желания хоть с кем-нибудь поделиться своей бедой. В голове царил хаос, мысли путались, наскакивая одна на другую. На душе скребли кошки. Больше всего Катю возмущало предательство родителей, которые — девушка была уверена в этом — просто не нашли в себе силы признаться ей во всем. Нет, хоть у нее с братом и неважные отношения, но он должен ее поддержать. Может быть, она даже попросит Артема поговорить с родителями на эту тему. Ведь ей самой очень трудно решиться на такой шаг.

— Нет, спасибо. Я сыт, — прозвучало будто бы издалека.

Катя обернулась:

— В смысле?

— Ты где витаешь? — удивился Артем. — Ты предложила мне картошку с мясом, а я ответил, что сыт.

— А! Ну конечно, — спохватилась Каркуша. — Просто у меня целый день голова раскалывается. Не обращай внимания.

Наступила пауза. Артем молча наслаждался кофе, а Катя, устроившись у окна, отсутствующим взглядом обозревала детскую площадку. Наконец она произнесла:

— А как ты ко мне относишься?

— Дурацкий вопрос, — фыркнул в ответ Артем. — Это в смысле «ты меня уважаешь?» — На его губах снова появилась кривая усмешка. — Вроде бы не пили еще… Ты чего, Кать?

— Просто хотела узнать, как ты ко мне относишься, — упрямо повторила Каркуша, чувствуя, как к горлу подкатывает горячий горький ком.

— Нормально, — пожал плечами брат. — Как я к тебе должен относиться? Как брат к сестре.

Именно это Каркуша и хотела услышать! Именно эти слова нужны были ей, чтобы завязать разговор на волнующую тему.

— А если бы ты узнал, что я тебе никакая не сестра, твое отношение ко мне изменилось бы?

— Чушь какая-то! — мотнул головой Артем. — Это что, какой-то тест психологический, что ли?

— Нет, это не тест, Артем! — выпалила Каркуша. — Это жизнь.

Больше она не могла говорить. Внезапно из глаз полились слезы, но она стояла, будто не замечая их. Стояла и смотрела на своего брата. Черты его лица вмиг расплылись, но Катя все же сумела заметить, как их исказил испуг.

— Эй, подруга, с тобой точно все в порядке? — на американский манер поинтересовался Артем.

— Артем, — с трудом проговорила Каркуша, — я сегодня узнала, что наша мама на самом деле только твоя… А меня они с отцом взяли, потому что я была сиротка! — на одном дыхании выпалила девушка и зарыдала в голос.

Странно, но ее брат, казалось, воспринял эту новость вполне спокойно. Настолько спокойно, что Катя даже плакать от удивления перестала.

— Ты знал? — в упор уставилась она на брата.

— О чем? — нехотя отозвался он.

— О том, что я только что сказала.

— Ой, Катька!.. — Артем вяло махнул рукой. — С твоей фантазией тебе книжки писать надо. Опять насмотрелась бразильских сериалов?

Только сейчас до Каркуши дошло, что ее брат прав. Ситуация и впрямь напоминала какую-нибудь коллизию из очередной «мыльной оперы».

— Я сейчас. — Она пулей вылетела из кухни.

Вернувшись, Каркуша застала Артема в прежней позе — с маленькой чашечкой в руках. Выражение его лица тоже не изменилось. Слегка приподняв брови и вытянув губы трубочкой, брат дул на кофе. Впрочем, взглянув на плиту, Каркуша все-таки отметила про себя, что во время ее отсутствия он успел налить себе вторую чашку.

— Вот! — Девушка бросила на стол конверт. — Не веришь — читай!

Артем скорчил недовольную физиономию, однако, поставив чашку, хоть и нехотя, но за письмом потянулся. Видимо, его привлек желтоватый оттенок бумаги. Одного беглого взгляда на конверт было достаточно, чтобы понять — письму никак не меньше десяти лет. Полное отсутствие темперамента не мешало Артему быть человеком любопытным и нетерпеливым. Каркуша тоже в полной мере обладала перечисленными качествами. Но на этом сходство брата с сестрой заканчивалось.

Катя видела, как по мере прочтения вытягивается лицо брата. От прежнего ироничного скептицизма — а именно с этим выражением лица Артем брал в руки конверт — и следа не осталось. Каркуше даже показалось, что у брата нос стал длиннее, а глаза, наоборот, превратились в две узкие щелочки. На щеках Артема появился румянец. С какого-то момента он начал шевелить губами. Наконец, окончив чтение, брат отложил письмо в сторону.

— Ну дела! — только и выдохнул он. — Слушай… — Артем подался вперед всем телом. — А может, это совпадение?

— Ага, — вяло протянула Каркуша. Все это время она стояла, повернувшись спиной к окну. — Андрей Андреев! Не часто встретишь такое сочетание имени и фамилии. И потом ты на конверт взгляни — наш прежний адрес. И написано оно на имя Светланы Андреевой. Не слишком ли много совпадений?

— Ты права, — после паузы согласился Артем. — С вами, ребятки, не соскучишься. Ну, конспираторы! Ну, шифровщики! — покачивая головой, проговорил он. — Хотя, возможно, на их месте я поступил бы точно так же. Ну, сама посуди, раз уж так вышло, зачем травмировать ребенка?

— Это я-то ребенок?! — задохнулась от гнева Каркуша.

Вот и Артем туда же! Тоже считает ее ребенком.

— А кто же ты есть? — улыбнулся одними уголками губ брат. — Для них ты навсегда останешься ребенком. Причем чужим, — добавил он, испытующе вглядываясь в лицо сестры.

Катя вздрогнула, будто невидимая рука нанесла ей внезапный удар.

— Ну ты и сволочь. — Каркуша едва шевелила побледневшими губами. — Я думала, ты человек, а ты…

— Нашла виноватого! — Артем резко отодвинул от себя чашку. — Выходит, мы с тобой не родные, а как это говорится? — Он картинно наморщил лоб, затем выставил вверх указательный палец и раздельно, почти по слогам, произнес: — Мы с тобой, Катенька, сводные! И потом, это еще не факт, что мой отец является одновременно и твоим. Сама посуди. Мало ли что могло взбрести в голову какой-то О. М.? Почему же она даже не подписалась? И почему я должен верить какой-то анонимке? На самом деле все могло выглядеть примерно так: мамашка твоя, то бишь Нюра, ласты отбросила, ребеночек, значит, орет-надрывается. И никому-то он, то есть она… Ты ведь у нас девочка? — Артем склонил голову набок. — Не-нуж-на. И эта О. М. вспоминает, что год назад в их этот Урюпинск занюханный приезжал на практику ветеринарный врач. Молодой и красивый. И вроде как у него был роман с покойной Нюрой. Возможно, О. М. знала наверняка, что между моим отцом и Нюрой существовала интимная близость. Но я его, кстати, за это не осуждаю, — расплылся в слащавой улыбке Катин брат. — А ты? Не хочешь, не отвечай, — махнул он рукой, даже не посмотрев в сторону Кати.

А между тем она не сводила со своего брата пристального взгляда. Такого пристального, что казалось, девушка не узнает человека, на которого смотрит сейчас. Артем же явно вошел в раж.

— Итак, мы остановились на том, что я своего отца не осуждаю. Не суди — и не судим будешь! Но вернемся к нашим героям. Вообще-то О. М. молодец! Сообразительная бабенка и жалостливая. Быстренько смекнула что к чему! И потом — попытка, как говорится, не пытка! Примерно так рассуждала она, когда садилась за это письмо. А вдруг этот доктор Айболит окажется порядочным человеком, пожалеет малютку и не станет допытываться, его это дочь или не его? И потом заметь, Катюха, — с каждым новым словом тон Артема становился все развязней. — Письмецо-то адресовано Светлане Андреевой, то есть моей маме. Что тоже, на мой взгляд, является очень грамотным шагом. Ох, не дура эта загадочная О. М.! Расчет тут был на то, что женщины, как правило, гораздо сентиментальнее мужиков. Если бы мама отказалась от тебя, она бы потом всю жизнь мучалась! Уж я-то ее знаю. Не исключено, что это именно моя сердобольная мамочка и уговорила моего совестливого папочку взять на попечение бедную сиротку! Так что, сестренка, я требую генетической экспертизы. Это не значит, что моя семья от тебя откажется, просто у меня есть право на правду… А если ты думаешь, что…

Но Каркуша не дала Артему закончить фразу. Подскочив к нему, она схватила со стола письмо, а потом подняла правую руку и со всего маху влепила ему такую мощную пощечину, что звон долго еще стоял в ушах у обоих. Но и этого девушке показалось недостаточно. Выхватив из его рук чашку, Каркуша занесла ее над головой Артема и, не мешкая ни секунды, перевернула чашку вверх дном. Кофейная гуща медленно стекала по его щекам, с носа падали тяжелые бурые капли. Артем молча вытирал рукавом лицо.

— Придурок! — сквозь зубы процедила Каркуша и, хлопнув дверью, покинула кухню.