Всерьез и надолго

Вера и Марина Воробей

В школу, где учатся Люся Черепахина и Лу Геранмае, по программе обмена приехали американские школьники – для языковой практики. Их поселили в русских семьях, чтобы они полностью погрузились в русскую разговорную среду. Лу тоже достался «квартирант» – симпатичный паренек по имени Ричард. Как нарочно, Лу поссорилась с Костей и, чтобы отомстить ему, придумала ход: сказала, что уезжает с Ричардом в Америку, потому что у него отец – миллионер. Костя рвется выяснить отношения с «крутым янки».

3

Весь багаж Ричарда уместился в небольшом чемодане-тележке. Взявшись за хромированную выдвижную ручку, Ричард легко катил его за собой. На плече парня болталась холщовая, изрядно потрепанная котомка, которую и сумкой-то язык назвать не поворачивался.

«Не мог что-нибудь поприличнее найти!» — с безотчетным раздражением подумала Лу. При этом она широко улыбалась, жестом предлагая гостю проследовать за ней. В голове гвоздем сидел запрет Люстры: «Ни слова по-английски!», а все русские слова, которые были бы уместны при встрече двух незнакомых людей, разом выветрились вдруг из головы. Наконец Лу сделала над собой усилие и произнесла:

— Я тебя сразу узнала. Нам ваши фотографии показывали. Меня зовут Луиза, можно просто Лу. А ты Ричард?

— Очэн приятно, — расплылся в широкой улыбке парень. — Ричард. — Выдал он фразу, которая, судя по всему, была заготовлена именно на этот случай. — Будьем жить дружно? — Быть может, Ричард волновался, только Лу не показалось, что он так уж свободно говорит по-русски.

— Попробуем, — засмеялась девушка и двинулась к стеклянным, работающим на фотоэлементах дверям.

Надо заметить, что в жизни Ричард оказался куда симпатичней, чем на фотографиях. Прежде всего глаза… Лу никогда еще не встречала людей с таким цветом глаз. Глядя на те снимки, что показывала ей Люстра, Лу даже внимания на них не обратила. Обычные глаза, не поймешь какие — то ли карие, то ли серые… Словом, какого-то неопределенного оттенка. На самом же деле глаза Ричарда были зелеными с ярко-синими вкраплениями внутри радужной оболочки. В общем, какие-то пятнистые глаза. А если не присматриваться, то они казались удивительного изумрудного оттенка и были большими и очень выразительными. И улыбался он как-то по-особенному. Смущенно и вместе с тем открыто и приветливо. Ну ничего общего с тем, что именуют «американской улыбкой». В представлении Лу эта самая пресловутая «американская улыбка» была не чем иным, как привычным рефлекторным сокращением лицевых мышц.

Зато рыжие волосы Ричарда, закрученные в миллионы мелких колечек, вполне соответствовали изображению на фотографии. Совсем как в нашей рекламе про маленькие, упругие пружинки. А веснушек оказалось даже больше, чем на снимке. Они щедро были разбросаны по всему лицу Ричарда. Даже на лоб умудрились забраться! И все же самым впечатляющим в его внешности были не изумрудные глаза, и не огненно-рыжая шевелюра, и даже не бесчисленные веснушки, которых на его щеках и носе было едва ли не больше, чем звезд на небе… Нет, все это были мелочи по сравнению с поистине богатырским телосложением парня. Почти двухметрового роста, широкоплечий и длинноногий, он будто бы сошел с рекламного щита.

«Да такой шкафендий и на диване не поместится! — думала Лу, искоса поглядывая на нового приятеля. — Придется стул под ноги подставлять! — Мысли о ногах Ричарда невольно заставили Лу посмотреть вниз. Светло-коричневые ботинки американца были никак не меньше сорок восьмого размера. — Вот вымахал-то! — мысленно сокрушалась Лу. Хоть обескураживающая улыбка парня и заставила ее сердце дрогнуть, но все же некоторая доля настороженности еще осталась. — Да мы с мамой и не прокормим такого бугая!»

— А ты случайно не баскетболист? — спросила Лу, задирая голову.

— No…

— Не «ноу», а «нет»! — строго перебила Лу.

— Yes! — густо покраснел парень. И чтобы вот так вот краснели, Лу тоже никогда раньше не видела. — Да! — быстро исправился Ричард.

— Так да или нет? — Лу уже и сама запуталась. — Баскетболист ты или нет?

— Американский футбол, — ответил Ричард, старательно выговаривая каждый звук.

— Это который мордобой без правил? И мяч еще вот такой вот вытянутый. — Лу попыталась описать в воздухе форму мяча.

Видимо, первую часть про правила и мордобой Ричард не понял, потому что радостно закивал головой, глядя на руки Лу:

— Да-да! Протянутый!

— Вы-тя-ну-тый, — по слогам отчеканила Лу. — Ну вот мы и пришли! Это Ричард, а это — моя мама. Наталья Романовна.

И пока Ричард и мама обменивались дежурными любезностями, Лу с некоторым неудовольствием заметила стоящую чуть поодаль и переминающуюся с ноги на ногу Снегиреву. Рядом с ней жалась к бетонному столбу маленькая, худенькая светловолосая девчушка. Ее Лу уже видела в аэропорту, когда подходила к группе прилетевших из Америки ребят за «своим» Ричардом.

— Галя! — окликнула одноклассницу Лу. — Ну что вы там стоите? Поехали с нами, места хватит…

Снегиреву посадили вперед, рядом с Натальей Романовной, а Лу, Ричард и Сьюзен разместились сзади. Несмотря на кажущуюся внешнюю миниатюрность, их «Мазда» на самом деле имела довольно просторный салон. Так что ни малейшего неудобства никто из ребят не ощутил. Если не считать, конечно, головы Ричарда, упиравшейся в голубую кожаную обивку. Все-таки «Мазда» не рассчитана на великанов.

Любую попытку Сьюзен и Ричарда общаться на родном языке Лу обрывала жесткими окриками типа:

— Это вам не Америка! Приехали в Россию, извольте разговаривать по-русски!

Услышь это Люстра, она бы осталась довольна своей ученицей. А Наталья Романовна не разделяла рвения дочери.

— Да пусть поговорят, Луиза! Чего ты к ним привязалась? В конце концов, это неприлично, — потихоньку одергивала она Лу.

— Вот именно, — поддакивала Снегирева. Той-то понятно, лишь бы только против Лу.

— Очьен хорошо, — неожиданно поддержал Лу Ричард. Кстати, голос у него тоже был необыкновенный — очень низкий и какой-то трубный. — Это ест цель наш визит — научиться говорить, как вы.

— Да вы и так умеете, — льстиво заулыбалась Снегирева. — Я, если честно, поражена. Думала, что русским языком в Америке никто не интересуется.

— Таких людей мало, — вступила в разговор тихоня Сьюзен. Голос у девушки был мелодичный и мягкий. Прямо хрустальный голосок! — Чаше всего у них с Россией существует связь. — Сьюзен гораздо уверенней говорила по-русски, чем Ричард. И акцент у нее был не таким явным.

— В каком смысле связь? — обернулась назад Снегирева.

— У Ричарда, например, прабабушка была родом из России…

— Да, — кивнул рыжей головой Ричард. Освещенная солнцем, его шевелюра стала еще ярче и походила сейчас на клоунский парик. — Ее звали Натали.

— Наталья, — строго посмотрела на него Лу.

С первых же секунд она почувствовала себя мудрей и старше этого юноши, по крайней мере, лет эдак на сто. Поэтому находила вполне допустимым и даже уместным разговаривать с ним в таком вот снисходительно-строгом тоне.

— Наталья… — снова залился краской Ричард и робко продолжил: — Она была дочерью фабриканта и покинула Россию, когда выгнали царя.

— Свергли. Царей не выгоняют, а свергают, — со знанием дела заметила Лу. И хотя на этот раз Ричард приложил максимум стараний, чтобы выразиться правильно, она не хотела расставаться с выбранной ролью — строгой, но справедливой воспитательницы. На это Ричард лишь скромно опустил глаза.

— А вот мой отец, — воспользовалась паузой Сьюзен, — переводит на английский русскую классику. Он хочет, чтобы и я это делала.

— А сама-то ты этого хочешь? — поинтересовалась Лу.

— Да, я думаю, да… — последовал не слишком уверенный ответ. — Я люблю Достоевского, Толстого, Пушкина и Есенина, — старательно принялась перечислять Сьюзен. — Но пока, правда, читала их в переводах, а папа хочет…

— Что ты все — папа, папа! — напала на бедную девушку Лу. Нет, она явно перегибала палку, сама это чувствовала, но уже не могла остановиться. — Конечно, плевать на мнение родителей не стоит, но в таком важном деле, как выбор будущей профессии, нужно прежде всего прислушиваться к собственному сердцу! — высокопарно закончила свою тираду Лу.

— К собственному сердцу, — звенящим эхом отозвалась Сьюзен. — Да, вы, русские, привыкли доверять чувствам и сердцу… И в литературе вашей все герои живут по закону сердца. У нас в стране другие приоритеты…

— Надо же! «Приоритеты»! — все никак не могла успокоиться Лу. — Я и слов-то таких не знаю!

— Луиза, смени, пожалуйста, тон, — вмешалась наконец Наталья Романовна. — Вы, ребята, не обращайте внимания на мою дочь. — Женщина обернулась и бросила быстрый взгляд на Сьюзен и Ричарда. — На нее иногда находит… — Эти слова она произнесла, глядя уже на дорогу.

— Находит, — задумчивым басом прогудел Ричард. — Василий находит клад, — добавил он ни к селу ни к городу, припомнив, вероятно, словосочетание из какого-то учебного текста.

Лу так и прыснула от смеха, настолько неожиданно и нелепо прозвучала фраза про некоего кладоискателя Василия. И даже бука Снегирева не смогла удержаться и залилась громким каркающим хохотом. Через минуту к ним присоединилась и Наталья Романовна. А Ричард и Сьюзен лишь улыбались и недоуменно хлопали ресницами. И даже для Сьюзен, которая владела русским языком куда уверенней своего рыжего соотечественника, причина столь бурного и внезапного веселья осталась загадкой.