Во власти теней: омуты прошлого

Вера Эпингер, 2021

Вторая часть дилогии.Кристина уже не та наивная девочка-студентка, что влюбилась в собственного преподавателя. Вместо наивного взгляда и скромной улыбки – цепкая хватка акулы и острый язык. Он – всё тот же харизматичный прожжённый циник, не дающий покоя девичьим сердцам. Один город. Шесть лет. Ни одной встречи. Но рано или поздно жизнь перестаёт дарить столь щедрые подарки и берёт своё сполна… заставляя вспомнить простую истину: от себя не убежать.Содержит нецензурную брань.

Глава пятая

Выходные я провела бесполезным, бессмысленным и оттого самым приятным образом — наглухо зашторив окна, чтобы ни один крохотный лучик света не мог помешать, устроила себе сериальный нон-стоп. Прикроватный стол ломился от нехитрых яств — роллы, пицца, попкорн и прочая прелесть, с которой просмотры кино становятся приятнее в тысячу раз.

Давненько я так не отрывалась — даже телефон на беззвучном режиме закинула куда подальше, дабы он не отвлекал от увлекательнейшего отдыха. Нежась в постельке, с переживаниями наблюдала за развернувшейся перед моими глазами драмой — главная героиня сериала, телепат и полицейский, узнала, что убийца — её отец.

Поставила на паузу на самом интересном месте — в стакане кончился сок. Пришлось подниматься и брести за добавкой. Как нельзя вовремя — телефон, оставленный на кухонном подоконнике, настойчиво захлёбывался вибрацией.

Тяжко вздохнув, всё-таки посмотрела, кому это я понадобилась.

— Привет, Алишка.

— До тебя хрен дозвонишься! — фыркнула подруга. — Ты в подполье ушла?

— Почти, — усмехнулась. Алина оказалась весьма близка к правде.

— Я думала до тебя доехать.

— Пригоняй, — кивнула. — С ночёвкой. Сериальчики посмотрим, поболтаем… Я намерена не выходить на улицу до понедельника. Так что скучно точно не будет.

— Какое заманчивое предложение, — протянула Алина. — Через час буду, жди. Что-нибудь вкусненькое взять?

— Всё есть, — заверила подругу.

— Огонь!

Алина, как и обещала, ровно через час завалилась в мою скромную обитель с двумя увесистыми пакетами.

— Да ничего не надо было брать, — буркнула я, беря один пакет из её рук и утаскивая его на кухню.

— Потолстеть боишься? — поиграла бровями подруга. — Мы это мигом исправим. Зря я физрук, что ли, — она хохотнула.

Детская непосредственность в Алине оказалась вечной — за это я её и любила.

— К нам в школу пришёл новый учитель, — в разгар нашего кинопросмотра поделилась подруга.

— Та-а-а-ак, — предчувствуя весьма интересную тему, повернулась к подруге, моментально потеряв интерес к творившемуся на экране.

— Будет преподавать информатику старшим классам.

— И-и-и? — я поиграла бровями.

— Что и-и-и-и? — Алина фыркнула и запулила в меня подушкой. Поймав сей боевой снаряд, едва не угодивший в миску с попкорном на моих коленях, отправила в ответный полёт. Алина ловко сцапала его и обняла. — Очень интеллигентный молодой человек. Лет тридцать или около того — мы пару раз пересеклись в учительской.

— Симпатичный?

— Очень, — выпалила подруга и уткнулась лицом в подушку, будто стесняясь. Для моей Алины — дело неслыханное!

— Он тебе понравился?

Трясущаяся голова видимо означала положительный ответ.

— Так в чём проблема? Познакомься, пообщайся. Вдруг это твоя судьба?

— Тебе легко говорить… — Алина наконец-то вновь посмотрела на меня. — Я знаю, что это на меня не похоже, но… мы же уже не подростки! Мне что, просто подойти и познакомиться ближе?

— Именно, Алиш. Мы взрослые люди. А ещё мы умеем выражать свои чувства и желания словами. Никто тебя не заставляет кидаться ему на шею. Увидишь в следующий раз в учительской его — завяжи разговор, попроси что-нибудь помочь… не мне тебя учить.

— Ага, маты в спортзале с одного места на другой перетащить, да?

— Чего сразу маты? Можно придумать что-нибудь поинтереснее.

Не то, чтобы я была большим знатоком в сфере знакомств, но по крайней мере научилась не усложнять себе жизнь. Ага, научиться-то научилась, но вот почему-то на Градова мои навыки не распространялись…

— Как его хоть зовут?

Алина грустно вздохнула:

— Дмитрий Сергеевич.

— Не раскисай! — нахмурилась я. — Придумаем, что с твоим Дмитрием Сергеевичем сделать.

Мы проболтали полночи — ни о чём и обо всём — о Дмитрии Сергеевиче, о Градове, о Беккере. Я не сдерживалась. Разговорившись, выливала на Алину поток своих бессвязных мыслей. И именно сейчас я была рада, что подруга в курсе всей моей истории.

Не то, чтобы я не знала, что мне делать — я всего лишь текла по течению, не требуя много от Беккера, всегда готовая к его очередной пропаже из моей жизни; не ожидая ничего от Градова, вновь появившегося в ней. Пожалуй, мне просто хотелось выговориться. Чувств во мне оказалось так много, что они смешались в нечто непонятное.

Алина лишь вздыхала и говорила, какая я дурочка. Что ж, хоть тут она была права.

Мы проспали до обеда воскресенья. Первой очухалась я. Алина, обняв ту самую многострадальную подушку, свернулась калачиком. Накрыв её одеялом, выскользнула из комнаты. Ночной разговор вспоминался как нечто ирреальное, будто имел место во сне, а не в действительности. Но воспоминания о нём лишь подтверждали неприятный вывод, сделанный ещё вчера: Градов снова поселился в моей голове. На мою беду.

Забавно, как может повернуться жизнь — вот, казалось, ты встала на уверенную колею, но в один момент на рельсы попадает камешек, и тебя стаскивает прочь — в неизвестность.

Я была благодарна Алине за то, что она отвлекла меня от бесполезных размышлений. Вплоть до понедельника я больше не думала ни об одном, ни о другом мужчине, послав их всех к чёрту хотя бы временно.

Новая рабочая неделя началась продуктивно. На утренней планёрке я «забила» за собой две командировки — в Пермь во вторник и в Казань в среду. И если поездка в Пермь была короткой, на одно судебное заседание по делу «Тяжмаша», да ещё и в компании Градова (я даже не сопротивлялась этому), то в Казани мне предстояло остаться на три дня. Отличная возможность совместить работу и эмоциональную разгрузку прогулками.

Забронировав себе авиабилеты и номер в любимой гостинице, в которой я предпочитала останавливаться, заранее собрала комплект документов — три судебных заседания, по одному в среду, четверг и пятницу. Быть юристом — значит уметь быстро переключаться между делами и отдаваться каждому со всем внутренним запалом.

— Добрый день, Евгений Александрович, — я набрала ему сама, зная, что откладывать разговор на потом не самая лучшая идея.

— Добрый. Рад тебя слышать, Кристина, — голос Градова вызвал какую-то приятную тёплую волну в душе.

— Вы тоже едете в апелляцию во вторник, — скорее констатировала, чем спрашивала.

— Верно, — я будто наяву видела, как он кивнул. — Ты едешь? Ваша Маргарита и Горбылёв когда-нибудь работают сами?

— Работают, — с усмешкой отреагировала на его колкость. — Можем поехать вместе, если вы поедете на машине.

— Я не езжу на поездах, — сказал Евгений Александрович. — Я буду только рад, если ты составишь нам Никитой компанию.

— Хорошо, — удивительно, как спокойно я вела разговор. Скажи мне, что я сама решу позвонить Градову и «напроситься» на поездку — не поверила бы. Но ехать самой за рулём по четыре с половиной часа в одну сторону, а затем обратно, чтобы вернуться уставшей и через пару часов отправиться в аэропорт, было куда худшей идеей. Вариант с поездом в этот раз отсутствовал — неудобное время прибытия и отправления из Перми не позволяли правильно распределить день и успеть на ночной рейс в Казань.

— Я заеду за тобой в десять утра. Напиши адрес.

На том и договорились. Что ж, посмотрим, насколько верно я поступила — впрочем, обычная совместная поездка в апелляцию не может обернуться ничем плохим, ведь так?

Напрашиваясь к Градову, я действительно морально приготовилась быть с ним наедине — но присутствие его помощника Никиты меня воодушевило. Жаль лишь, что ненадолго — потому что в час Х к моему подъезду подкатил чёрный немецкий седан, в салоне которого находился лишь Евгений Александрович. И то я смогла узнать об этом лишь когда открыла пассажирскую дверь. Градов оставался верен себе и своей любви к уединённости. Все стёкла автомобиля сравнялись с цветом его кузова.

— Садись вперёд, — обернулся ко мне Евгений Александрович, когда я намеревалась с королевским размахом устроиться на заднем диване.

— А Никита?

— Мы поедем вдвоём, — коротко ответил Градов, не удосуживаясь объяснить причину изменения планов.

Хмыкнув (ведь чувствовала!), положила на сидение сумку и папку с документами, а сама устроилась спереди. Едва дверь захлопнулась и мы оказались вдвоём в совершенно замкнутом пространстве салона, меня словно током прошибло — дежавю. Пусть изменился автомобиль, изменились мы, но сейчас, как тогда, в первый раз, я испытывала навязчивое необъяснимое волнение. Дорога предстояла стать для меня куда более долгой, чем я рассчитывала.

Пока мы выбирались из города, я, не отрываясь, следила за Евгением Александровичем — за его руками на рулевом колесе, за тем, как он управлялся с ним в поворотах одной ладонью. Было в этом что-то особенное… Взгляд всё время цеплялся за отсутствие кольца на безымянном пальце. Судя по отсутствию «полосочки» и ровному загорелому цвету кожи, Градов разорвал свои брачные узы довольно давно. Фоном тараторило радио — диджей вещал о каком-то конкурсе в духе «угадай мелодию».

На манжетах белоснежной рубашки Градова красовались чёрные треугольные запонки. Из всех моих знакомых он был чуть ли не единственным, кто носил их.

— Вы планируете выступать? — первой начала разговор, разряжая голосом плотный от напряжения воздух.

— А мне будет что добавить? — он усмехнулся, коротко взглянув на меня и тут же вернув взгляд на дорогу.

— Вряд ли, — пожала плечами. Готовясь к процессу и подавая ещё две недели назад отзыв на апелляционную жалобу, я не рассчитывала на чью-то помощь.

Едва мы вырвались за городскую черту, Градов нажал на газ. Седан резко ускорился, вжимая меня в сидение, юркая в левую полосу и морганием дальнего света прогоняя с дороги нерасторопных водителей. Мы летели вперёд по чистой полосе: при нашем приближении автомобили, словно марионетки, уходили вправо, освобождая путь. Сто двадцать, сто тридцать, сто сорок — скорость в приземистом «Мерседесе» совершенно не ощущалась, и только проносившиеся перед глазами пейзажи обозначали, что она явно выше разрешённой.

— У заправки стоит тренога, — машинально предупредила я. Думала ли я, что он притормозит? Конечно, нет. Вот уж кто-кто, а Градов не создавал впечатление того самого лихача, который гонит, как ужаленный, но при виде камер тормозит в пол.

— Платная дорога, — только и хмыкнул Евгений Александрович, проносясь мимо.

— А-а-а-а, — протянула я и уставилась в боковое окно.

— Не одобряешь? — вдруг спросил, будто его действительно интересовало моё мнение.

— Это глупо, — не объяснять же ему, что, следуя такой манере, на штрафы может уйти сумма, равная стоимости топлива на четыреста километров. Да и смысла так гнать нет — совсем скоро дорога превратится в двухполосную и мы уткнёмся в вереницу фур, собравшую за собой длиннющий хвост.

Конкурсы на радио наконец-то сменились музыкальным хит-парадом, и я прикрыла глаза, погружаясь в атмосферу. Видимо, Градов заметил это — потому что громкость вдруг прибавилась и появились приятные басы, придающие звуку объём.

— Следуйте прямо двести километров, — прервал очередную песню приятный женский голос Навигатора. Кажется, я даже задремала.

— Проснулась?

— Будучи пассажиром, имеешь особые привилегии, — улыбнулась и поправила край строгой юбки, чуть задравшейся, видимо, когда я елозила во сне посидению.

— Расскажи о себе.

— Простите? — скептически уставилась на Градова.

Только сейчас я заметила, что он выбрит не до идеальной гладкости щёк — и ему невероятно шла эта лёгкая небрежность. Она нисколько не портила его холёный лоск.

— Как ты жила всё это время? Про работу я в курсе, но как насчёт остального? Ты до сих пор общаешься с Шуваловым? — его вопросы застали врасплох.

Конец ознакомительного фрагмента.