Спасти нельзя оставить. Хранительница

Вера Чиркова, 2018

Оставшаяся сиротой юная Леаттия, вышедшая из знатного, но обедневшего и утратившего власть рода герцогов Брафортских, решается на невероятно дерзкий и никем не ожидаемый шаг – сбегает от жениха, которого обожала почти пять лет. Причины ее безумного поступка не дано понять никому, кроме магов из темной гильдии, вставших на сторону беглянки в борьбе против могущественного герцога, за спиной которого чувствуется мрачная власть черного колдуна. Но и они пока не догадываются, сколько удивительных тайн и открытий несет им это сотрудничество и как скоро их жизнь переменится необычным образом.

Глава четвертая

Услыхав эти слова, Леа вдруг испугалась так сильно, как не боялась с самого детства. Ей казалось, что судить Манреха будут гораздо дольше, может быть, несколько дней, и наказание тоже будут обсуждать неспешно, по обычаю вынося предложения и бросая за них в темный кувшин свои камни. Но все произошло слишком быстро, и младшие маги с непривычно суровыми лицами уже уводили из зала разрушившего ее семью человека, а публика торопливо поднималась с мест, готовясь ринуться следом.

Девушке не хотелось думать о том, что вскоре произойдет на площади. При всей ненависти к жестоким наказаниям она отчетливо осознавала, что Манрех заслужил самую суровую казнь. Каждый человек имеет право на жизнь и свободу, и отнимать это право может лишь бездушное провидение, но никак не такие же люди. А Кайор приравнял себя к богам… но не к добрым и всемогущим, а к злым и кровожадным.

И все же никакие разумные доводы не могли снять с души хранительницы тяжкий осадок от этого приговора, и даже поздравления окруживших ее королей не приносили должной радости.

Она краем уха слышала, как Эгрис учтиво предлагал высоким гостям выбор — остаться на ритуал или вернуться в свой дворец порталом, но не разобрала их ответов.

И лишь когда вокруг них вспыхнуло знакомое сиреневое сияние хрустальных стен тайного убежища дракона, почувствовала облегчение.

— Поздравляю, — рыкнул сидевший на своем месте дракон и сразу же перешел к делу: — Постарайся не думать о своих страхах.

— А она чего-то боится? — нахмурилась садящаяся рядом с хранительницей Миралина.

— Думает, что боится, — с досадой выдохнул дух, бывший сегодня поразительно материальным. Помолчал, хмуро размышляя о чем-то своем, и вдруг с надеждой уставился на целительницу. — Скажи, тебе встречались пациенты, которым много лет внушали одно и то же?

— Почти каждый день таких вижу. Одной девице маменька с малолетства твердила, будто та самая красивая. Дочка дожила до третьего совершеннолетия и начала обижаться — почему вокруг не вьется стая женихов? Другого, наоборот, с детства обзывали дураком и растяпой, а потом стали возмущаться — вырос здоровенный мужик и не может самого простого дела провернуть без подсказки.

— Как вы таких лечите?

— Долго и упорно. Объясняем все как есть, помогаем разобраться в себе и осознать истинное положение дел, учим держать себя в руках и договариваться с людьми. Зачастую варим зелье уверенности. А в чем дело? Ты считаешь, что Элайна…

— Не считаю — вижу. Многолетнее действие браслета покорности принесло печальные плоды. Характеру Леаттии присуща решительность, смелость и даже дерзость, а она сидела на суде запуганной мышкой. Сегодня это было не очень заметно, всех волновали другие вопросы. Властелины соседних стран и темные магистры тоже занимали умы герцогских подданных. Но уже к вечеру всех будет волновать один вопрос — кого судьба дала им в правительницы на этот раз?

— Все это мне понятно, — задумалась Санди, — но почему ты считаешь, что она рождена решительной?

— Иначе не может быть, — с досадой рыкнул дракон и многозначительно смолк.

Леаттия тоже думала — и тоже хмурилась и вздыхала. Но наконец сообразила, что отмолчаться не удастся, и огорченно уставилась на духа.

— Тебе придется рассказать. И не только им — еще Эгрису и Джару.

— Это твой выбор, — строго предупредил он, говоря о чем-то, известном лишь ему и хранительнице, — но клятву с них я возьму.

— Мы согласны, — не колеблясь ни мгновения, приняла решение Санди. — Думаю, эта клятва того стоит.

— Она стоит большего, — хмуро усмехнулся дракон, и в помещении тотчас прибавилось народа.

Арвилес и глава гильдии почти не удивились, оказавшись в убежище духа. Прошли к столу, оглядели примолкших женщин и, что-то осознав, уставились на дракона.

— Похоже, у вас возникла серьезная проблема, — полувопросительно произнес Эгрис, пододвигая к себе бокал и кувшин с холодным взваром, — но все равно я благодарен за передышку. Давненько мне не приходилось принимать таких важных гостей.

— На суде Транис сказал одну фразу, — веско рыкнул дракон, — которую не должны были услышать простые жители королевства.

— Про кровь хранителей? — поднял серьезный взгляд хмурый Джар.

— Именно. И потому ее забыли все, кроме прошедших проверку магов и королей. Но с правителями вам сегодня еще придется объясняться, постарайтесь намекнуть, чем чревато разглашение чужих тайн. А пока дайте хранительнице клятву никого не посвящать в те секреты, которые я вам раскрою по ее просьбе.

— А почему именно нам? — оглядев присутствующих, задумчиво осведомился глава гильдии.

— Это я вас выбрала, — помедлив, пояснила Леа. — С вами я знакома дольше всех, вы меня спасли и стали самыми близкими людьми. Других у меня нет во всем мире…

— Спасибо, девочка, — растроганно выдохнула Санди. — Я тоже к тебе привязалась, как к родной. А клятву сама предложила дать и отказываться не буду.

— Я — тем более, — твердо объявила Миралина. — И готова помочь всем, что в моих силах.

— Разумеется, мы тоже не отказываемся. Просто я не сразу понял, чем хуже Бензор или Зелад.

— Или Вельтон, — тихо буркнул дагорец.

— Посвящать в секреты своего рода слишком много людей я не рассчитывала, — суховато отозвалась Леаттия. — Тем более это происходит впервые с тех пор, как мой прадед принял обязанность хранителя. Но Вельтон не останется в обиде, у меня достаточно тайн, которые я имею право ему открыть.

— Это будет справедливо, — почему-то вздохнула Санди.

— Если вы готовы, — властно объявил дракон, — просто вытяните вперед левую руку и скажите: «Клянусь».

— Клянусь, — прозвучало дружное обязательство, и на протянутых над столом ладонях вспыхнули язычки призрачного пламени.

Маги на миг потеряли дар речи, разглядывая ласковый огонь, потом обнаружили появившийся на коже тонкий узор. И пока его изучали, огонь исчез. Вместе с духом источника.

— Он не может долго оставаться в теле дракона, — вздохнув, с грустью пояснила Леа. — Становится слишком подлинным, и ему все труднее возвращаться в небытие. Поэтому обещанную тайну раскрою вам я. Никакой особой крови у меня нет и не было ни у кого из предков. Но дух должен был как-то отличить истинных хранителей от самозванцев, и драконы перед уходом решили поделиться с первым герцогом Брафортским тайной особенностью своего рода — властью над огнем. Это не магическая, а духовная сила, потому никто и не признаёт во мне мага. Да и власть эта очень невелика — ровно настолько, чтобы дух мог меня опознать. Вот почему бесполезно поливать алтари моей кровью, и ни о каком подобном ритуале речь не шла изначально. Просто по прошествии времени люди стали иначе воспринимать выражение «кровь хранителя». Изначально оно имело смысл «кровное родство с Брафортом» и было высечено на языке драконов, который тогда понимали все просвещенные люди. Сегодня ночью надпись исправлена во всех хранилищах и отныне гласит: «Дух откликнется только тому, в чьей душе горит истинный огонь древних рас». Поэтому дух заставил зрителей забыть слова Траниса.

— Зря король его пожалел, — с досадой бросил Эгрис. — Не верю я, что эта змея уймется.

— Дух будет за ним присматривать, — успокоила его Леаттия. — И еще… он считает, что мне нужно лечиться, и выбрал в целительницы Миралину.

— От чего лечиться? — мгновенно насторожился Джар.

— Дух уверен, что у нее от рождения решительный характер, — мягко пояснила Санди, — а долгое воздействие браслета его изменило.

— А он не мог ошибиться? — внимательно посмотрел на подопечную Эгрис. — Я никакой особой боязливости или мнительности в ней не заметил.

— Как я понимаю, — задумчиво проговорила Миралина, — для того он и открыл нам этот секрет. Ведь раз драконы поделились с хранителями духовной властью над огнем, они могли вместе с ней передать и другие качества, присущие их роду. Для надежности.

— Так и было, — невесело улыбнулась герцогиня. — И с тех пор все мои предки отличались бесстрашием, честностью и приходящей с возрастом мудростью. А я…

— А ты пять лет была больна и сама этого не понимала, — твердо остановила ее целительница. — Зато теперь знаешь правду, и для выздоровления тебе нужно лишь время. И сейчас мне предельно ясно, для чего дракон посвятил нас в тайну. Он желал, чтобы именно мы помогли тебе стать истинной дочерью своего рода и справедливой правительницей для своих подданных.

— Значит, мы должны какое-то время пожить в Югрете, — кивнула сама себе Санди и подняла взор на мужа. — Любимый, ты не против провести медовый месяц на юге?

— Родная, когда ты рядом со мной, мне совершенно все равно, где жить, — заверил ее глава гильдии. — Но в замке герцогини будет намного лучше, чем в других комнатах, там у меня есть своя башня и привычные покои.

— Замечательно, — облегченно выдохнула Леаттия и тут же лукаво усмехнулась. — Тогда ты сам придумаешь должности всем магам, которых захочешь взять с собой.

— А я? — с настороженным интересом взглянул на ученицу Джар.

— Ты — мой учитель и поэтому получаешь должность главного советника, — уверенно объявила хранительница.

— Похоже, лечить ее будет не так уж трудно, — задумчиво буркнул глава гильдии, и маги дружно заулыбались.

А в следующий момент обнаружили, что сидят уже не в убежище духа, а в знакомой гостиной герцогского дворца.

— Ловко у него получается, — с легкой завистью вздохнул Эгрис, допил напиток и направился к жене.

Заглянул ей в глаза, нежно поцеловал руку и со вздохом сообщил:

— Завтракать тебе придется без меня. Я выдал дворецкому список людей, которых нужно выставить из замка немедленно. Вместе с ним этим занимаются молодые маги, но придворные бездельники, привыкшие к сытой, беззаботной жизни, сопротивляются изо всех сил. Даже угрожать пытаются.

— Посади строптивых на пару дней в подвал и корми только баландой, — жестко посоветовал Арвилес. — Сами потом отсюда сбегут.

— А кто в твоем списке? — заинтересовалась Леаттия, рассмотрела мрачную ухмылку, исказившую губы магистра, и передумала: — Нет, молчи. Не хочу ничего знать, мне сегодня и так грязи хватило.

— И правильно, — похвалила ее целительница, подхватывая под руку. — Лучше идем, выберем тебе покои и подумаем, где взять другое платье.

— Ничего выбирать не нужно, — бледно улыбнулась Леа. — Дух уже приготовил мне комнаты на третьем этаже в правом крыле. Правящие герцоги всегда жили в тех покоях, но Кайору они не нравились, он боялся ходить выше второго этажа.

— Элайна, не думай о нем, — поднимаясь по пустынной лестнице, заглянула в лицо девушки Санди. — Он был хуже бешеного зверя.

— Я знаю, но мне отвратительны его методы наказания. Я всегда считала, что преступник лучше прочувствует суровость наказания где-нибудь в каменоломнях. А публичные наказания могут породить у народа только ответную жестокость.

Внезапно хранительница резко остановилась, словно споткнувшись, и обе магини уставились на нее, не понимая, что произошло. Но, не заметив на сосредоточенно хмурящемся лице девушки ни малейшего признака боли или тревоги, целительницы с беспокойством переглянулись и приготовились ловить ее, если вздумает бежать или падать в обморок. А возможно, придется усмирять истерику.

Однако Леа облегченно выдохнула, шепнула: «Спасибо», — и только потом заметила взгляды наставниц.

— Это дух, — пояснила благодарным шепотом. — Он согласился с моим мнением. И отправил Кайора в шахту добывать соль.

— А горожане? — с сомнением пробормотала Санди. — Я тоже не сторонница жестоких расправ, но распаленный ненавистью народ — не самое лучшее наследство.

— Они будут довольны, — загадочно усмехнулась хранительница и снова двинулась вперед.

— Не могу понять, — бормотала магиня, добравшись наконец до широкой галереи, куда выходили двери комнат, где когда-то жили предки Леаттии, — почему твой прапрадед не сделал для себя покои на первом этаже? Ведь можно было отгородить от залов и гостиных двойными дверями, поставить стражу…

— Сразу понятно, — беззлобно усмехнулась Миралина, — что ты из семьи потомственных магов. Это вам чем ближе к земле, тем удобнее держать под контролем все ловушки и сигнальные сети. А у герцогов Брафортских никогда не было в роду магов, и лишь теперь я поняла, почему. Чтобы аура магии не исказила особенностей драконьего дара.

— А кроме того, — проходя в широко распахнувшуюся перед ней дверь, поясняла Леаттия, — в тот момент из нашего мира ушли все высшие расы и самые сильные маги. И прихватили с собой семьи, учеников и преданных друзей. Остались лишь одиночки-колдуны и разные ведьмы, алхимики и знахари. Вы же помните, сколько лет существуют гильдии? Всего три сотни или чуть больше. До этого все выживали порознь. Поэтому и жил мой дед на самом верху, а в случае опасности бежал не вниз, навстречу врагам, а наоборот, наверх, на чердак. Оттуда можно уйти потайным ходом, но откроет его только хранитель.

— Значит, и от Кайоров твои предки ушли этим путем, — сообразила Санди. — Вот теперь история стала для меня прозрачной, как ключевая вода. Раньше я никак не могла понять, почему они так мирно отпустили прежних правителей, да еще и отдали замок Гардез.

— Тот замок тогда принадлежал их тетушке, общей родственнице, — припомнила Миралина, медленно обходя довольно просторную гостиную, украшенную панелями, пилястрами и карнизами из солнечного дерева, покрытого тонкой резьбой.

— Ну да, не могли же они силой ворваться в дом к собственной тетке. Тем более повода не было, — согласилась Санди и, обнаружив, что столик у окна накрыт к трапезе, переменила тему: — Быстро умываемся и идем завтракать. Потом будем думать о платье.

— Зачем о нем думать? — открывая дверь в спальню, откуда можно было попасть в гардеробную и дальше, в купальню, — улыбнулась Леаттия. — Дух перенес сюда все платья, которые ты купила мне в Давре.

— Да с таким духом никакие беды не страшны, — обрадовалась Миралина.

— Жаль только, — огорченно вздохнула хранительница, — так будет недолго. Может, еще день или два, пока мое положение неустойчиво. Потом придется справляться самой, вызывать его по пустякам нельзя.

— Ну так ведь ты не всегда будешь одна, — осторожно глянула на нее целительница. — Теперь у тебя от женихов отбоя не будет.

— И вот это самое страшное, чего я боялась с того момента, как решилась бежать. Раньше Кайор их ко мне ближе чем на пять локтей не подпускал, и мне не нужно было думать, о чем с ними разговаривать, как отвечать, какие шуточки пропустить мимо ушей, а за какие выгнать из дворца. Вот когда за мной в Давре ухаживали маги, все было просто — я знала, что Эгрис дал им строгие указания.

— Так они теперь всегда будут возле тебя, — лукаво усмехнулась Ирсана. — И можешь не сомневаться — сами найдут, как справиться с разными наглецами.