Вожак для принцессы

Вера Чиркова, 2013

Многое может вынести маглор-практикант, неожиданно для себя самого ставший вожаком стаи оборотней. И ставшее необратимым проклятие, и свалившуюся на него заботу об огромной семье, и преследование толпы врагов-дроу, и упреки магистров. Не может он выдержать лишь неумолимо надвигающуюся свадьбу принцессы с учтивым племянником повелителя, несмотря на то что сам сделал все для устройства этого брачного союза.

Глава 5

Когда я вернулся в башню, оказалось, что меня ожидает сюрприз. Мэлин сидела в гостиной в кресле с самым загадочным видом, но сквозь ее показную невозмутимость горячо светились любопытство и нетерпение, слегка разбавленные растерянностью. Невероятный букет.

Не менее потрясающий, чем тот, что стоял в корзине посредине комнаты. Сотни пышно расцветших роз и бутонов, искусно обрамленных зелеными веточками, источали нежнейший аромат. А между ними торчал изящный конверт, украшенный золотыми виньетками. По моему мнению, девушки должны ахать и падать в обморок от таких букетов, и то, что моя воспитанница даже не подумала ничего этого делать, второй раз за день наполнило мое сердце гордостью. На этот раз за собственную предусмотрительность: я ей не раз и не два объяснял, что самые подлые и грязные ловушки обычно располагают в самых привлекательных предметах.

— Кто это принес? — бдительно обойдя корзину стороной, я опустился в соседнее кресло. И немедленно накрыл нас защитным куполом.

— Один из дворцовых лакеев. — Ответ протиравшей окно Солы подтвердил мои подозрения.

— Что сказал?

— Что госпоже Мэлин просят передать в знак глубочайшего восхищения.

Наглец. Но какой ловкий! Не успел получить разрешение действовать, как немедленно ринулся в бой. Я едва не рычал от возмущения, скрупулезно проверяя подарок на наличие каких-либо заклинаний.

От самых безобидных очарования и приворота до смертельно опасных проклятий. Ведь зачем-то же он вымолил у друга этот день?!

Однако ничего так и не нашлось, ни единого заклинания или ловушки. Совершенно чистая от магии и зелий корзина и такое же чистое послание. Хотя я отлично понимал, что сам по себе этот факт ничего не значит. Или, вернее всего, значит очень много. Желание убедить в искренности и порядочности своих поступков, притупить бдительность и втереться в доверие — вот как можно понять этот первый шаг. И теперь нам остается только выяснить, каков будет второй.

Я осторожно достал из букета воздушной лианой конверт, вскрыл, достал письмо и еще раз тщательно проверил. А только затем учтиво положил его на колени Мэлин.

— Можешь прочесть, ни заклятий, ни зелий на нем нет.

— А ты?

— Ты меня с кем-то путаешь! — В моем взгляде пылало непритворное возмущение. — Я не читаю чужих писем!

Мне это совершенно не нужно. Пока я разворачивал листок, одна из следилок запомнила несколько написанных там фраз.

Совершенно банальных, между прочим, вот они, горят перед моим внутренним взором.

«Прекрасная, несравненная, сражен с первого взгляда, таит надежду на встречу, хоть несколько слов, хоть взгляд…» У меня никогда бы не хватило ни наглости, ни самоуверенности написать такое незнакомой девушке. А тем более той, кого несколько раз пытался убить. Разумеется, просто так я ему этого не спущу… только не нужно торопиться. Повелитель определенно клюнул на мои слова про неизвестного Бинага, и теперь его ход.

— Иридос! — вывел меня из задумчивости голос бастарды. — Что делать?

— Обедать, — серьезно сообщил я, — ты не забыла, что в три часа нас будет ждать карета?

— Я не про это, а про букет и письмо!

— Ну, цветы, как мне кажется, лучше поставить в воду, чтоб не сохли, а с письмом решай сама. Сола! Обед уже принесли?

— Да, господин маглор, все готово. — Служанка перестала тереть сверкающее чистотой стекло и побежала открывать дверь в столовую. — Прикажете наливать суп?!

Как и в прошлый раз карета ожидала нас возле двери, ведущей в сад, и из ее окошка магистр Гуранд хмуро наблюдал за тем, как я тащу воздушной петлей свои походные мешки.

— Не сомневаетесь, что мне понравится выбранное вашими слугами жилье? — едко фыркнул он, но живого интереса, который я ощущал в эмоциях дроу, было достаточно, чтоб улыбнуться в ответ широко и открыто.

— Не слуги, а друзья. А если вы не будете придираться специально, думаю, понравится, — помогая Мэлин войти в карету, усмехнулся я и сел напротив.

Гуранд состроил язвительную гримасу, дернул шнурок, и экипаж рванул с места.

Мне очень хотелось спросить магистра, кто такой Бинаг, чтобы проверить, подтвердились ли мои предположения, но при Мэлин этого делать не следовало. У бастарды не должно возникнуть никакой преждевременной неприязни к жениху.

Едва карета выехала из ворот дворцовой ограды на ведущую к городу прекрасную, широкую аллею, украшенную резными скамьями, скульптурами и цветущим кустарником, сработала моя сигналка, и я решительно дернул шнур колокольчика.

— Что случилось? — осведомился магистр.

— Это мой человек, — сообщил я в то время, как Март ловко устроился на скамье рядом с кучером, — он покажет, куда ехать.

— Тут недалеко. — Смазливая рожица оборотня подарила нам очаровательную улыбку, и окошко захлопнулось.

— Он оборотень? — подозрительно уставился на меня магистр. — Если я не ошибаюсь?

— Он человек, — твердо ответил я и чистосердечно уточнил: — С особыми способностями.

Мэлин, не выдержав, тихо хихикнула и тут же отвернулась к окну, сделав вид, что необычайно заинтересована пейзажем.

Гуранд посверлил ее с минуту испытующим взглядом, но ведьмочка уже справилась с собой и вела себя чинно, как и положено благовоспитанной принцессе. Еще немного полюбовавшись видами, Мэлин как-то завздыхала, заерзала и вдруг обратилась к магистру своим самым опасным, елейным голоском:

— Господин Гуранд… а можно у вас спросить…

— Разумеется, — бросив на меня пронзительный взгляд, хищно улыбнулся магистр.

— Как вы знаете… я плохо разбираюсь в ваших правилах, и у меня возникли сомнения…

— По какому вопросу, ваше высочество? — насторожился магистр.

— Поскольку я приехала сюда как невеста племянника повелителя, имею ли я право принимать ухаживания других знатных дроу?

Выпороть, что ли? Чтобы прежде, чем ломать мои планы, хотя бы советовалась. Или теперь такое наказание ей уже недозволительно по статусу? Тогда лишить всяких шоколадов и пирожных, или что там ей нравится больше всего? Ведь я собирался его поймать с поличным, когда он начнет приводить в действие свои черные планы. Даже особую защиту изобрел, пока разделывался с запеченным в винном соусе кроликом.

— Разумеется, вам не стоит этого делать, таким образом вы оскорбите его величество, — сухо объявил магистр и вперил в меня возмущенный взгляд.

Проклятая пентаграмма, а вот его величество я как-то упустил из виду. Придется оправдываться.

— Когда я вернулся от повелителя, — оскорбленно сверкнув глазами в ответ на невысказанный упрек магистра, холодно процедил я, — посреди гостиной стояла корзина с огромным букетом роз и посланием. У меня возникло подозрение… что его величество специально вызывал меня, чтоб некто без помех мог поухаживать за госпожой Мэлин, и я позволил ей прочесть это письмо.

— И что в нем было? — В голосе магистра царило спокойствие, а в его душе бушевала буря.

— Маглор Иридос не знает, что в послании, — гордо сообщила бастарда, — он никогда не читает чужих писем!

Так и быть, не стану лишать эту новоявленную интриганку сладкого. Похоже, разразилась бы нешуточная гроза, если бы Мэлин отправилась на назначенное свидание.

— А вот я читаю, — едко усмехнувшись, признался в глубине своего падения магистр, и бастарда, вздохнув с притворным огорчением, достала из своей сумочки знакомый мне конверт.

— Вот оно.

Гуранд недрогнувшей рукой взял письмо из ее пальчиков, развернул, прочел и свирепо нахмурился:

— А где была в этот момент ваша служанка?

— Окно протирала, — взял я на себя тяжкий грех предательства.

Смешно было бы не сообразить, что Сола пребывала в сговоре с внезапно объявившимся воздыхателем.

Магистр выглянул в окно, обнаружил, что мы уже въехали в самую престижную часть города, где селились только приближенные к повелителю знатные господа, и сообразил, что будет выглядеть по меньшей мере подозрительным, если выскочит сейчас из кареты и помчится назад.

Подавил досадливый вздох и, сообщив, что это письмо он вынужден забрать, откинулся на спинку сиденья, явно намереваясь продумать план действий.

В этот момент в кучерское окошко предупредительно стукнули, потом оно распахнулось, и сияющее лицо Марта сообщило, что мы прибыли.

Я ничуть не сомневался, что Таилос не подведет, но пересилить себя и не посмотреть в окошко все же не смог. Да и неестественно это выглядело бы, успокаивало само себя мое чувство собственного достоинства, если бы человек, решивший на несколько дней или недель поселиться в чужом доме, не начал его немедленно осматривать.

Впрочем, к моменту, когда мое любопытство победило в этой внутренней борьбе, наблюдать за мной было некому. Спутники дружно прилипли к своим оконцам, и мне оставалось лишь последовать их примеру.

Мелькнули массивные каменные столбы редкой здесь металлической ограды, узорчатое черное кружево кованых ворот, и мы въехали в полумрак яблоневой аллеи. Такие яблони, высокие, с густыми, раскидистыми кронами — большая редкость у нас на плато, и я рассматривал их с большим удовольствием, отмечая что завязи на некоторых уже величиной с орех. Все-таки лето наступало в этих местах на месяц раньше, чем у меня на родине.

— Не может быть, — потрясенно хмыкнул магистр, — ваши люди точно не перепутали?

— Представления не имею, — честно сказал я то, что он определенно знал и сам.

Ведь никакой возможности выяснить заранее, куда мы едем, у меня не было.

Карета резко свернула влево, объехала высокую круглую клумбу, засаженную разнообразными цветами и редкими растениями, и остановилась у ступеней высокого каменного крыльца. Дверца распахнулась, и за ней обнаружился довольный Март.

— Как дом, господин Иридос?

— По-моему, очень основательный, — выпрыгивая на нижнюю широкую ступеньку, сообщил я, рассматривая трехэтажный солидный деревянный особняк, стоящий на высоком каменном фундаменте, — и очень старинный.

— Вы абсолютно правы. — Совершенно седой мужчина среднего роста со строгим лицом отшельника спускался к нам по ступеням. — Наш род живет тут третье столетие. Позвольте представиться, Унгердс ди Каллейн. Я очень рад принимать вас в своем доме, маглор Иридос. Добрый день, госпожа Мэлин, проходите, комнаты для вас уже готовы. Здравствуй, Гуранд.

— Приветствую, магистр Унгердс. — В голосе нашего спутника сквозь неподдельное почтение прорывалось столь же неподдельное потрясение, но он нашел в себе силы пошутить: — Не мог даже представить, что у тебя есть родственники в Сандинии.

— Я и сам не знал, — загадочно усмехнулся Унгердс, — но мне предоставили неопровержимые доказательства, и я очень этому рад.

— Я тоже, — задумчиво сообщил магистр, — но разрешите откланяться. Меня ждут важные дела. Иридос, я пришлю за вами карету, как только будет назначено время торжественного обеда.

— Не стоит, у меня есть и карета, и шарги, — не согласился хозяин дома, — пришли просто вестника, я открою защиту.

— И кстати, про шаргов, — вспомнил я, — у вас остались наши животные, когда можно будет их забрать?

— Наши конюхи сами их приведут. — Похоже, Гуранд решил посостязаться с нашим хозяином в предупредительности. — Не стоит беспокоиться.

Он поспешно влез в карету, захлопнул дверцу, и экипаж помчался по аллее к воротам так резво, словно убегал от пожара.

— Как вы к нему относитесь? К Гуранду? — внезапно задал хозяин вопрос, которого я никак не ждал, но чувствовал, что ответить нужно сразу и по возможности честно.

— В общем, неплохо, мне показалось, что ему можно верить. Хотя догадываюсь, что магистр ни перед чем не остановится, если встать у него на пути.

— Да… все верно. — Он смотрел на меня с исследовательским интересом, с каким маглоры смотрят на редкие артефакты. — Вы не ошиблись. Но проходите, не стесняйтесь, весь дом в вашем распоряжении. Я живу очень уединенно, занимаю всего несколько комнат в левой башне и не буду вам мешать.

Хозяин дома настолько заинтересовал меня, что я снова сдвинул свою шапочку и успел ощутить глубокую печаль и безнадежность, властвовавшие в его душе. Однако лезть с первой минуты знакомства в личные дела и проблемы оказавшего нам гостеприимство дроу считал нетактичным и беспардонным, потому лишь молча поклонился и стоял, наблюдая за его придавленной каким-то горем спиной, пока старик не скрылся за углом здания.

А потом на меня обрушилась крепкая фигура Таилоса и принялась мять с энтузиазмом винодела.

— Хоть поздороваться по-настоящему! — рычал он шутливо, и вдруг в голосе прорвалась настоящая тревога: — Мэлин сказала, на вас напала нечисть?

— Просто не знаю, что с делать с этой девчонкой, — рассердился я, — чтобы держала язык за зубами. И выпороть нельзя, тут она, видите ли, принцесса!

— Ты хорошо сделал, — вдруг очень серьезно похвалил меня оборотень, — что взял ее в стаю. Теперь каждый из нас считается ее родственником и имеет право бросить вызов любому дроу, и не важно, насколько он знатен.

— В самом деле? — изумился я, вот уж никогда не предполагал, как много значит такой незначительный поступок.

— В самом, — насмешливо подтвердил он, — и вообще тебе пора учить законы оборотней. Идем посидим немного за праздничным столом, потом я сам начну тебе объяснять все по порядку с самого начала.

Вот это я влип! Услышав прозвеневшую в его голосе стальную категоричность, я сполна посочувствовал бастарде, так опасавшейся нотаций отчима. Теперь мне на своей шкуре придется испытать всю его настойчивость и непреклонность.

В первом зале было полутемно, но откуда-то сбоку доносился запах жареного мяса, веселый смех, гомон голосов, и я впервые за последние несколько дней вдруг почувствовал себя прежним маглором, свободным, беспечным и самоуверенным. Постоял, прикрыв глаза, с удовольствием впитывая в себя эти звуки, запахи, ощущение защищенности, и насмешливо ухмыльнулся.

Надо же, никогда раньше не думал, что именно этого мне будет так не хватать. И что именно от этого будет таять в тихой умиротворенности сердце.

И сразу же вспомнил, что далеко не всем дроу по нутру задуманное правителем и Гурандом и что совсем недалеко бродят враги, из которых я знаю в лицо лишь одного или двоих, и они вовсе не намерены ждать, пока я наслаждаюсь уютом и теплом дружеских сердец.

Шагнул на середину зала, прикрыл глаза уже не для того, чтобы полнее ощутить мирный настрой этого дома, а собираясь с мыслями, и сразу нашел защищающие дом щиты. Довольно мощные, нужно признать, но их вполне можно усилить. Я изучил переплетение цветных нитей, нашел слабую, бледно-фиолетовую линию ментальной защиты и, легко подсоединившись к ней, начал плести свой узор, постепенно вбирая в него все остальные щиты.

Таилос куда-то бесшумно ушел, сразу сообразив, чем я занят, — оборотни, как и ведьмы, отлично видят и чувствуют даже самые слабые проявления магии, вот только создать такое им не под силу.