Маги

Вера Ивановна Крыжановская-Рочестер, 1902

Что представляет собой мир, в котором мы живем? Кто есть мы и каков смысл бытия? Эти вопросы всегда волновали и будут волновать людей, потому что наши знания об окружающем нас мире и о нас самих ограничены. Это Тайна, которую мы, люди, пытаемся разгадать. Книги Веры Крыжановской являются тем волшебным зеркалом, через которое мы можем заглянуть в невидимый для нас мир Тайны, существующий рядом с нами, узнать некоторые фундаментальные законы бытия и ответить на многие вопросы. Во второй книге «Маги» автор приоткрывает перед нами первую завесу Тайны Бытия.

Глава вторая

После нескольких дней, посвященных отдыху и проведенных в веселых дружеских беседах и в интересном чтении, Дахир объявил однажды вечером, что пора снова приняться за работу, а для этого завтра же на рассвете надо быть в лаборатории.

— Опять мы будем делать вызывание? — с гримасой спросил Супрамати.

Нара погрозила мужу пальцем, а Дахир со смехом ответил:

— Нет, мы предварительно займемся теорией: практика придет потом.

На следующее утро, едва взошло солнце, Супрамати явился в лабораторию. Дахир был уже там и читал, склонившись над объемистым фолиантом.

Они дружески поздоровались и затем Дахир сказал, вставая со стула:

— Прежде всего, мой брат, я покажу тебе, как должно начинать наш день.

Он отвел Супрамати в комнату, где стояли две кровати и ванна. Эту комнату они прошли, не останавливаясь, и через потайную дверь по винтовой лестнице спустились в нижний этаж, где была устроена настоящая купальня с большим мраморным бассейном посредине. Остальную меблировку составляли туалет со всеми принадлежностями, постель и два больших сундука.

— Три раза в день мы освежаемся здесь ванной. Вот видишь эту пружину? Если ты нажмешь ее, то бассейн наполнится; если же ты подвинешь ее вправо, то жидкость исчезнет. В воду ты выльешь стакан ароматической эссенции из этой амфоры с синей эмалью. Выкупавшись же, одень одежды, которые найдешь в сундуке. Эти одежды гораздо удобней; кроме того, они лучше приспособлены по своей форме и цветам к нашим работам, чем ваши модные костюмы. Проделав все это, приходи ко мне в лабораторию.

Ванна необыкновенно освежила Супрамати. Ароматическая эссенция придала воде нежно-розовый оттенок и наполнила комнату ароматом роз и фиалок.

В сундуке Супрамати нашел длинную и широкую одежду из черной шерсти, черную же маленькую шапочку и золотую цепь с висевшим на ней нагрудным знаком, украшенным семью различными драгоценными камнями.

Придя в лабораторию, он увидел Дахира в таком же костюме.

— Мы оба напоминаем доктора Фауста! Для полноты иллюзии не хватает только Мефистофеля.

— Вовсе нет! Я именно и представляю Мефистофеля, переодетого честным ученым доктором, — весело ответил Дахир. — Я и посвящу в дьявольские тайны черной магии тебя, благородный Фауст, одаренного вечной молодостью, гораздо более продолжительною, чем молодость твоего прототипа. Кроме того, худая слава, которой наградила меня легенда, делает меня вполне подходящим для роли искусителя.

Когда они сели, Дахир продолжал:

— Сначала я буду говорить тебе о «первоначальной материи», то есть о том необыкновенном веществе, которое ты принял, но о котором ты ничего не знаешь. Не думай, что я могу дать тебе вполне ясные объяснения; я сам едва знаю азбуку гигантской науки, заключающей в себе весь механизм вселенной. Не буду говорить о данных современной науки, которые ты, как доктор и прекрасный химик и сам знаешь; я напомню только, что «официальная» наука не знает природы большей части физических двигателей, окружающих нас, что при изучении начал или составных элементов тела делаются все новые открытия, и что не одно тело, считавшееся простым, оказывалось весьма сложным.

Итак, по всему бесконечному пространству распространено эфирное вещество, более тонкое, чем самый тонкий и невесомый газ или флюиды. Это вещество — первоначальная материя, как мы его называем. Оно, если только можно так выразиться, представляет собою огонь в состоянии неуловимого флюида, дающего жизнь, и которым пропитано все.

Но знают ли высшие посвященные все свойства этой необыкновенной субстанции, которую по праву можно назвать жизненным соком вселенной, мне неизвестно.

Это вещество распространено по всему пространству вселенной. Когда начинается образование туманного пятна, то благодаря необыкновенной быстроте вращения первоначальная материя сгущается, и каждая из образующихся планет поглощает ее в таком количестве, какое необходимо для ее будущих нужд. Эта мать-кормилица необходима для жизни небесных тел в течение миллиардов лет со всем, что находится на них, так как первоначальная материя входит во все, что живет, дышит, двигается и выделяет световую энергию. Там, где этот свет гаснет, начинается разложение; это — смерть.

Каждая планета заключает в своих недрах известный запас этого жизненного сока, и мир существует только до тех пор, пока не истощится последняя капля первоначальной материи, и не нарушится равновесие стихий, которое поддерживается этой странной субстанцией, так как она и есть то божественное дыхание, о котором говорит книга Бытия — это дыхание Создателя, которое парит над мраком хаоса и разделяет стихии. Действительно, первоначальная субстанция, проникая в образующуюся материю, хотя и производит разделение, но всегда сохраняет первенствующую роль, преобразуясь работой вращения в различные оживляемые ею тела; хотя и предназначенная таким образом питать мир в течение всей его планетной жизни, но органическим, оживляемым ею существам, в силу дробления и бесконечной передачи, она дает лишь ограниченную жизнь, что ты видишь в растениях, животных и людях.

В чистом виде субстанция эта никогда не входит в обыкновенную жизнь, а передается из поколения в поколение через возрождение.

Для нас, «бессмертных», все это представляется иначе. Мы поглощаем первоначальную материю в ее примитивном виде и приобретаем этим для нашего тела продолжительность планетной жизни.

Как тебе уже известно, никакое излишество и никакая случайность не могут истощить неисчерпаемый источник заключающейся в нас жизненности, если только не прибегать к средству, употребленному Нарайяной и имеющему весьма важные последствия; мы, чтобы умереть, должны ждать перехода на другую планету. Там первоначальная материя находится в иных, чем в нашем мире, химических комбинациях, с которыми не может уже ассимилироваться истощенная и ослабленная жизненная субстанция, находящаяся в нас.

Начнется разложение, и вот, после нашей долгой жизни, мы отпразднуем наконец наше вступление в невидимый мир. Поэтому благоразумно будет употреблять все усилия, чтобы прогрессировать, а не оставаться на одном месте в нашей духовой жизни.

Супрамати вздрогнул и нервно откинул свои каштановые волосы.

— Знаешь ли, Дахир? Имея полное понятие о том, что делаю, я ни за что на свете не выпил бы этот предательский кубок. Бывают минуты, когда перспектива этой бесконечной жизни просто кружит мне голову.

— Верю! Я и сам испытал то же самое. Но чем больше я изучал, тем все более таяло это чувство. Во всяком случае, раз Рубикон перейден — надо идти вперед!

— Скажи, пожалуйста, кому это посчастливилось первому получить первоначальную материю во всем ее страшном могуществе, и каким образом он передал ее другим?

— Ты спрашиваешь у меня о том, чего я и сам не знаю. Трудно указать изобретателя панацеи, благодеянием которой мы пользуемся ввиду древности этого события. На этот счет существуют предания, которые покажутся тебе в высшей степени легендарными.

Так, утверждают, будто Ева, искушенная Змеем (временем), вкусила этой субстанции, так как жизнь казалась ей такой прекрасной, что она желала, чтобы та продолжалась бесконечно. Она угостила также Адама, и за это оба они были изгнаны из Рая. Но, покидая Рай, они захватили с собой запас этого вещества, чем и объясняется продолжительная жизнь первых патриархов и Мафусаила. Говорят также, что и Мельхиседек имел это вещество и был уже членом братства, Хирам тоже, а Прометей похитил его и был уничтожен.

Где же находится первоначальный источник этой таинственной субстанции, я не знаю. Одни утверждают, что на острове Цейлон, где находился земной Рай; другие говорят о таинственном месте в Месопотамии, между Тигром и Евфратом, некоторые же уверяли меня, что в Африке есть грот, доходящий почти до центра земли, в котором и течет источник жизненных сил.

Кто знает, где истина во всех этих рассказах? Я могу только утверждать, что весьма значительное количество этого вещества находится в распоряжении каждого центра нашего братства, под охраной одного из членов.

Нарайяна был стражем такого склада, находящегося в ледниках, а теперь им являешься ты.

Постой! Я забыл тебе сказать еще кое-что по этому поводу. Мне говорили, что большие змеи известной породы знают свойства первоначальной материи и умеют находить путь для добычи ее. Царица змей будто бы обязательно поглощает это вещество. Но затем змея изрыгает эту материю, которая благодаря соприкосновению с воздухом и животным эманациям, пропитавшими ее, принимает вид голубоватого светящегося камня, одаренного чудесной силой.

Это, так сказать, палладиум каждого царства змей. Но посвященные умеют доставать этот камень, обладающий необыкновенными свойствами. Он излечивает болезни, предохраняет от смертельных ядов, залечивает раны, развивает оккультные силы души, дает ясновидение и прочее.

Обладатель такого камня может подчинить себе волю других людей, сам же остается неуязвимым от всех таких поползновений.

Не раз профаны обладали подобными камнями, не подозревая обо всех их свойствах. Бессмертный посвященный может, если хочет, каплей первоначальной эссенции разложить такой камень, который тогда испаряется, превратившись в газ.

Из них делаются магические звезды; подобный же камень находится в нагрудном знаке Махатмы. Из материи такого камня состоял порошок, который имели в руках Ван Гельмонт и Гельвеций и при помощи которого даже самые грубые металлы можно превратить в золото.

Настоящие магические жезлы (не простые жезлы колдунов) всегда пропитаны первоначальной материей. Отсюда их сила над стихиями. При помощи такого жезла маг производит растительность, делает хорошую погоду или вызывает дождь, бурю, гром и молнию.

При помощи подобного жезла Моисей разверз землю и вызвал огонь, пожравший бунтовщиков.

Первоначальная материя, в виде порошка, представляет философский камень алхимиков; смешанная с землей, она производит магические растения; а этот же порошок в соединении с различными химическими веществами образует драгоценные камни, одаренные разными магическими свойствами. Словом, маг, сообразно со степенью своего знания, может вызывать различные явления, и увидев какое-нибудь из них, ты вообразил бы себя в волшебном мире; а между тем все, что ты увидел бы, было бы простым, мудрым приложением сил, неизвестных профанам.

Все маги и посвященные владеют первоначальной материей. Одни принимают ее, чтобы гарантировать себе планетарную жизнь; другие довольствуются тем, что пользуются ее свойствами и изучают ее, как особую науку.

— Следовательно, не все маги и посвященные пользуются планетною жизнью? — спросил Супрамати.

— Все они живут необыкновенно долго; даже те, которые не хотят удлинять срок своей жизни при помощи знания. Это происходит потому, что их трезвая и правильная, без всяких излишеств жизнь, более духовная, чем материальная, необыкновенно медленно исчерпывает жизненную силу.

Но кроме бессмертных нашего братства, существует еще весьма значительное число посвященных, обеспечивающих себе Многовековую жизнь при помощи других средств, которые сохраняют им молодость либо зрелый возраст, оставляя им возможность когда угодно уйти в невидимый мир. Только эта категория мудрых обязана выдерживать специальный режим и должна тщательно избегать всяких излишеств, чего бессмертный нашего братства не обязан делать. К несчастью, в братствах попадается не один член вроде Нарайяны и встречаются порочные невежды, играющие с огнем, не стремясь изучить и понять страшную силу, которой они располагают. Но такие люди исчезают со сцены через более или менее продолжительное время, как исчез и твой предшественник.

— Итак, мы начнем с изучения первоначальной материи? — осведомился Супрамати.

— И да и нет! Без сомнения, первоначальное вещество заключено во всем, и мы встретим его всюду в самом разнообразном применении; но наша настоящая программа будет гораздо ограниченней. Мы будем изучать то, что называется черной магией, то есть мы займемся изучением стихий в их дисгармоничном и разрушительном состоянии. Всякая стихия имеет своих работников. Вот ты и ознакомишься прежде всего с этими низшими, но ужасными в своем могуществе деятелями. Только тогда, когда ты победишь их, сделаешься их господином и перестанешь бояться беспорядочных окружающих нас грозных сил, мы перейдем к низшей степени белой магии, где нас уже ждет награда, а именно относительный мир, известная гармония и осознание нашей силы. Пройдя эту степень, я надеюсь, ты будешь в состоянии сделаться учеником Эбрамара и под его руководством подняться на несколько ступеней к сияющему очагу абсолютной гармонии.

— Хватит ли у меня сил идти по этому тернистому пути? — пробормотал Супрамати.

— Главное — не сомневайся. Помни всегда, что сомнение есть уже полупоражение. Конечно, тебе остается многое победить и предстоит перенести суровые и тягостные испытания; но с энергией и настойчивостью ты преодолеешь то, что преодолели другие, что до тебя преодолел и я! Подумай только, насколько грубому и невежественному пирату было труднее пройти первые ступени знания, чем тебе, ученому, уже приготовленному к умственному труду.

— Ты прав, брат, и я краснею за свое малодушие. Позволь мне поблагодарить тебя и извиниться за то, что я возложил на тебя неблагодарное бремя посвящения такого невежественного профана, как я, который не раз выведет тебя из терпения.

Дахир улыбнулся и горячо пожал протянутую Супрамати руку.

— Не мучай себя напрасными угрызениями. Я рад быть твоим руководителем. Разве мы не истинные братья, соединенные одной и той же судьбой, одинаковыми идеями и общей работой? Мое терпение никогда не истощится, так как я сам прошел через все сомнения, волнения и тяжелые испытания, которые ожидают тебя. Я пережил неизбежные моменты упадка духа, нетерпения и даже досады, когда, применяя оккультные законы, я видел явления, основы которых не мог объяснить себе; много вопросов оставалось без ответа, а мне великодушно говорили: «Ты поймешь это позже!»

Далее разговор продолжался на ту же тему. Супрамати особенно интересовался первоначальной материей и все расспрашивал о ней своего друга, так что Дахир со смехом сказал:

— Я вижу, что ты хочешь с одного удара проникнуть в «Святая святых» и знать более того, что я могу передать тебе. Это невозможно; я научу тебя только азбуке. Но так как ты интересуешься свойствами и действием первоначальной материи, то пойдем: я проведу тебе опыт, который покажет тебе, как действует таинственный двигатель при формации планет, разделяя на различные части основные элементы.

Очень довольный, Супрамати встал и последовал за Дахиром, а тот направился вглубь комнаты, нажал пружину и открыл дверь.

— Этот замок положительно похож на ящик с секретными отделениями! Его стены и полы полны сюрпризов, — со смехом заметил Супрамати.

Войдя за своим проводником в круглую залу, он чуть было не упал, до такой степени был гладок и блестящ пол в этой комнате.

— Черт возьми! Мне кажется, прости, Господи, что мы идем по хрусталю! — прибавил он.

— Совершенно верно, — так же весело ответил Дахир. — А потому иди осторожней!

Супрамати с любопытством оглянулся кругом. Зала была почти пуста.

— Скажи, Дахир, отчего здесь все комнаты круглые, а не четырехугольные? Не составляет ли это какой-нибудь магической особенности? — спросил он.

— Да, при всех магических операциях круг гораздо благоприятнее для вращения токов, чем ломаные фигуры, — ответил Дахир.

Затем он поднял плотную завесу и открыл высокое и узкое окно, состоявшее из одного цельного и очень толстого стекла.

— Смотри! Середина пола сделана из красного хрусталя, а там, на цоколе, стоит нечто вроде хрустального же ящика. Это и есть инструмент, с помощью которого мы произведем наш опыт.

Супрамати подошел и наклонился над большим прозрачным ящиком. Он казался совершенно пустым, и только на дне его клубился небольшой туманный клочок, отливавший всеми цветами радуги.

— В этом приемнике находится флюид пространства в том состоянии и в тех комбинациях, какие были во время образования нашей планеты. Сейчас ты увидишь, какое действие произведет на него первоначальная материя.

Дахир вынул из кармана маленький флакон с золотой пробкой, наполненный таинственной, хорошо знакомой Супрамати жидкостью.

— Этот флакон, — сказал он, — снабжен механизмом, который пропускает только одну десятую часть капли материи, необходимую для нашего опыта.

Минуту спустя капелька, похожая на огненную искорку, упала на дно ящика. В то же мгновенье Супрамати почувствовал сильный удар в затылок, и ему показалось, что земля заколебалась под его ногами. Дахир схватил его за руку и поддержал. Впрочем, это ощущение длилось не более секунды, и он едва обратил на него внимание, так как все его мысли сосредоточились на зрелище, разыгравшемся перед его глазами.

Внутри хрустального приемника все кипело. Разноцветные облака кружились с головокружительной быстротой, расплываясь, сгущаясь, извиваясь спиралью и разбиваясь на клочья, словно гонимые ураганом. Для полноты иллюзии комнату наполнили треск, свист и оглушительный шум, будто несколько электрических машин были в ходу. Шум этот минутами заглушался раскатами грома.

Вдруг все эти звуки стихли, и все расплылось в сероватый пар, изборожденный молниями. Затем произошло что-то неописуемое по своей быстроте, и перед пораженным взором Супрамати образовались четыре слоя, различные по цвету и по составу.

В глубине ящика с треском волновалась расплавленная масса; над ней появился черноватый, но прозрачный слой, а третий слой был еще прозрачней и имел голубоватый оттенок. Все остальное пространство было наполнено сероватым паром. При более внимательном рассмотрении этот пар был смешан как бы с тканью из тысяч светящихся точек.

От расплавленной материи поднималось что-то вроде тонких жил, которые с потрескиванием взбегали по всем трем ярусам слоев, нигде не останавливаясь и извиваясь подобно громадной змее.

— То, что сейчас произошло перед тобой в несколько минут, в пространстве совершается в миллионы лет, при действии этой первоначальной материи, несколько капель которой было бы достаточно, чтобы пожрать нашу планету и привести ее в газообразное состояние. Так как опыт, который я показал тебе, очень несовершенен, то не образовалось сферической формы. Но это все равно! Ты и без этого понимаешь, что расплавленная материя — это центр планеты, очаг жизненного начала; черноватый слой представляет первую конденсацию самых грубых материй, образующих кору. Далее идет жидкий и атмосферический слой, пронизанный огнем пространства, называемый вами электричеством, токи которого, изображающиеся огненными жилами, всегда находятся в сообщении с главным резервуаром центра.

Дав Супрамати вдоволь насмотреться на странный, вызванный им мирок, Дахир взял громадную лупу и подал ее своему другу.

— На, возьми. Этот инструмент сделан из бриллианта, весившего более ста каратов. Эта лупа гораздо совершеннее ваших луп. С ее помощью ты можешь видеть, что когда формирующиеся материи достигают той степени, как в нашем случае, можно уже различить формы существ и растений, зародыши которых она содержит, и которые позже произведет Земля.

Супрамати схватил инструмент, и с его губ сорвалось глухое восклицание. Перед его изумленным взглядом появилась неисчислимая масса растений и животных всевозможных форм. Это были флора и фауна, отличавшиеся поразительным разнообразием. Но все было воздушно, неясно и до такой степени перемешано, что понадобились бы целые месяцы, чтобы разобраться в подробностях.

Дахир оторвал его от рассматривания.

— Пора опять разложить все это. Пока ты достаточно видел, а подобное изучение всего потребовало бы слишком много времени. Я приведу наш крошечный мир в соприкосновение со свежим воздухом, — и все разложится.

Он открыл окно, и поток свежего морского воздуха ворвался в комнату. Тогда Дахир открыл ящик, и почти тотчас же слои смешались, расплылись в сероватый пар, который испарился в атмосфере, не оставив никакого следа.

Закрыв окно, он опустил занавес, а затем оба они перешли в соседнюю комнату.

Поглощенный и взволнованный всем, что он видел, Супрамати сел в кресло и глубоко задумался.

— Пойдем обедать. Ты еще не видел нашей столовой, — весело сказал Дахир, хлопая его по плечу.

— Ты прав! Я голоден; только я забыл про это.

— Хороший знак! Если ты забыл про обед, то это значит, что ты способен сделаться ученым.

Разговаривая, они прошли через лабораторию, спустились по лестнице и через дверь, находившуюся в темном кабинете, вошли в небольшую залу с почерневшими от времени балками и темной стенной резьбой. Массивные буфет, стол и стулья с высокими спинками указывали на древность замка.

Узкое окно с цветными стеклами было открыто и около него стояло узкое кресло под балдахином.

Покрытый белой скатертью стол, убранный серебром и цветами, был сервирован на две персоны. У одного из стульев стоял карлик, исполнявший должность лакея.

Обед состоял из овощей, яиц и пудинга из сушеных фруктов. Кроме того, на столе стояли сыр, хлеб, масло, молоко и бутылка вина.

Виноград, груши и персики предназначались на десерт.

— Наше меню не отличается разнообразием, но все время, пока мы будем работать здесь, ты должен довольствоваться вегетарианской пищей. Все посвященные проходят через это, — заметил Дахир, улыбаясь. — Если бы мы были простыми смертными, нам пришлось бы довольствоваться одним только хлебом и водой, чтобы приготовить строгим постом наши тела к предстоящим опытам; но так как мы — бессмертные, то можем позволять себе роскошь такого обеда.

— О! Вегетарианский режим я нахожу превосходным, — ответил Супрамати. — Все время, пока я жил у Эбрамара, я питался исключительно овощами и не чувствовал никакого дискомфорта из-за отсутствия животной пищи, которая, впрочем, мне самому противна.

— Когда кончится срок твоего первого «посвящения», и вообще, когда вернешься в свет, ты снова можешь есть мясо, но тогда, может быть, ты и сам не захочешь.

— Это очень вероятно, так как я понимаю, что животная пища заражает организм трупными элементами.

Окончив обед, молодые люди вернулись в лабораторию, Дахир принес большой фолиант с рисунками, странными знаками и непонятным текстом.

— В этой книге заключаются формулы всех категорий. Все эти знаки ты должен изучить и запомнить, а формулы заучить наизусть. Когда ты вполне овладеешь всеми этими первоначальными заклинаниями, мы приступим к первому опыту. Даже простые колдуны знают части этих формул, но ты находишься совсем в других условиях. Ты не должен, подобно невежественному колдуну, быть рабом злых сил, вызываемых тобой; тебе нужно с первого же шага сделаться их господином и повелителем. Так как у тебя не развито еще второе зрение, то я снабжу тебя магическими очками, которые позволят видеть все, что происходит вокруг тебя.

Супрамати с жаром принялся за работу. Он изучал таинственные знаки и странные формулы, составленные из цифр и слов, значение которых он не понимал.

Сначала ему было очень трудно привыкнуть к такому новому роду занятий, но Дахир помогал и объяснял ему. С наступлением ночи Супрамати научился почти безошибочно произносить несколько формул и с уверенностью рисовать несколько каббалистических знаков.

Он до того был поглощен своим занятием, что даже не заметил, как наступила темнота. Дахир зажег лампу и, посмотрев на часы, с улыбкой заметил:

— Кончай свою работу: на сегодня довольно. Скоро уже десять часов, и наша прекрасная хозяйка ждет нас. Тебе нет надобности торопиться; благодаря Богу, времени у тебя достаточно.

— Это правда, но я хотел бы как можно скорей пройти первые, самые тяжелые и наименее интересные Ступени посвящения, — ответил Супрамати, отирая пот.

Надев свои обычные одежды, они прошли в столовую, где их ждала Нара.

— Ну что, Супрамати? Как прошел первый день твоего посвящения? — с улыбкой спросила молодая женщина.

— Очень интересно, — ответил Супрамати, целуя Нару.

Сев рядом с женой, он с одушевлением начал рассказывать, что делал в течение дня.

— Все тайны невидимого мира, которые я видел, восхищают меня и в то же время приводят в ужас. Меня, ленивого невежду, пугает гигантский труд, предстоящий мне. Стоя у подножия высокой лестницы, на которую мне предстоит взойти, я спрашиваю себя, как другие могли подняться так высоко, не почувствовав головокружения? — шутливо-грустным тоном прибавил он.

— Ты воспользуешься двумя свойствами, которые помогали твоим предшественникам — «мужеством» и «настойчивостью» — и поднимешься беспрепятственно, — весело ответила Нара.

Затем она серьезно прибавила:

— Предчувствие говорит мне, что ты достигнешь высших ступеней знания и сделаешься великим магом. Ты всегда был мыслителем и хорошим работником. Чем дальше будешь ты подвигаться по новому пути, тем больше будешь интересоваться оккультным миром и могуществом, которое он дает тебе, отдав в твое распоряжение целую армию ловких, лукавых, но смелых воинов, невидимых для профанов, так как они скрываются в окружающей атмосфере. Ты не испытал еще наслаждения быть выше толпы, читать чужие мысли, облегчать тайные страдания и повелевать силами природы.

— Дай Бог, дорогая моя, чтобы твои предчувствия оправдались, и чтобы я стал достойным твоего обо мне хорошего мнения. Во всяком случае, я употреблю для этого всю свою волю, — сказал он, целуя руку жены.

Разговор продолжался на ту же тему. Когда Дахир упомянул о вызываниях, какие они предполагали сделать, Супрамати вспомнил о нескольких спиритических сеансах, на которых он присутствовал во время своего последнего пребывания в Лондоне.

Тогда он был очень болен, и приближавшаяся смерть побуждала его проникнуть во мрак могилы, к которой он быстро устремлялся.

Супрамати стал членом одного кружка и участвовал в целой серии сеансов. Он увидел очень интересные манифестации: появление вещей, световые эффекты и даже частичную материализацию. Некоторые из них произвели на него глубокое впечатление, другие вызвали в нем сомнения.

— Я знаю, сеансы такого рода в моде, и вообще спиритизм быстро распространяется, так как он отвечает потребности сердца людей, утомленных пустотой убеждений отрицателей и нетерпимостью науки, которая смело может равняться с нетерпимостью клерикальной, — заметила Нара. — К несчастью, спиритизм находится в хаотических, неблагоприятных условиях и остановился на азбуке оккультного мира, так как спиритам неизвестны законы, управляющие явлениями. Хорошие медиумы чрезвычайно редки, и духам-руководителям чаще всего мешают дисгармония и даже злая воля присутствующих, то есть глупой и невежественной толпы, которая хочет видеть только для того, чтобы после отрицать и насмехаться, воображая, что загробный мир с его ужасными тайнами существует только для их развлечения.

— Это правда! Спиритизм рождает больше насмешников и отрицателей, нежели прозелитов, — сказал Дахир. — А между тем это утешительное знание сделало уже много добра и спасло не одну душу из роковой бездны материализма. Что бы было, если бы вопрос был поставлен иначе!

Все на минуту умолкли, а затем Нара прибавила:

— Да, я желала бы, чтобы спиритизм, доказывающий существование загробной жизни в доступной для каждого форме, преуспевал для блага человечества! Кстати, Супрамати, если ты желаешь, мы можем сегодня вечером устроить спиритический сеанс. Я моментально сделаю тебя ясновидящим, и ты увидишь весь оккультный процесс спиритических манифестаций.

— Конечно, хочу. Ты предупреждаешь мое желание. Пойдем же скорей в лабораторию!

— Зачем нам идти туда! Нам отлично будет в моей маленькой гостиной. Итак, идите туда, господа, и приготовьте все! Я же распоряжусь относительно ужина, что будет не лишнее после сеанса.

— Конечно, вегетарианского? — спросил смеясь Супрамати.

— Именно. Пока тебе надо забыть о мясе, а через несколько лет ростбиф, жареные фазаны и другие деликатесы такого рода будут казаться тебе кусками трупа. Ты увидишь вещи, которые отнимут у тебя аппетит, а запах разложения, которого не чувствуют обыкновенные гастрономы, будет удушать тебя.

В маленькой гостиной они опустили шторы и удалили лишнюю мебель, а посреди комнаты поставили небольшой круглый столик. Затем они погасили лампы, оставив зажженной одну только свечу.

Едва успели они окончить эти приготовления, как вошла Нара. Она принесла с собой маленький серебряный треножник и поставила его на стол. Затем щипчиками она взяла из камина еще не погасшие уголья и положила их на треножник, а Дахир стал раздувать их; когда уголья раскалились, Нара вынула из кармана флакон и вылила на них содержавшуюся в нем жидкость. Тотчас же поднялся густой дым, распространивший в комнате аромат, показавшийся Супрамати знакомым.

Вдруг он вспомнил, что вдыхал такой же аромат в день бала у графа Рокка, но только этот был не так силен; тем не менее у него на минуту закружилась голова, и он молча сел за стол.

Тогда Дахир взял жезл с несколькими узлами, висевший у него на шее на золотой цепочке подобно дамскому лорнету, и затем, нагнувшись, обвел их кругом.

На полу тотчас же появилась широкая фосфорическая полоса, которая затем превратилась в серый пар. После этого Дахир сел на свое место и положил руки на руки присутствующих.

На минуту воцарилось молчание. Вдруг Супрамати показалось, что все вокруг него зазвучало и задвигалось; а затем все стало с необыкновенной быстротой вращаться вместе с ним, столом, Нарой и Дахиром. Вскоре появился голубоватый свет, и в этом полусвете он с удивлением заметил высокую и тонкую фигуру, одетую в серое одеяние цвета летучей мыши. Это необыкновенно гибкое, ловкое и подвижное существо держало в руках красный жезл, на конце которого вращался шар такого же цвета. Отовсюду брызгали фосфорические искры, которые соединялись потом огненными нитями. Круг, начертанный Дахиром, выбрасывал теперь пламя различной величины. Скоро присутствующие оказались окруженными фосфорической сеткой. Со все возраставшим интересом Супрамати следил за всем и с удивлением увидел, что из-за складок портьер, из стен, пола и даже камина стали появляться различные существа и группироваться около круга. У одних на лицах было лукавое и беззаботное выражение, у других — злое, животное и даже полное ненависти. Последние пытались пройти сквозь сетку, но их всякий раз отбрасывало назад точно электрическим током. Только тогда, когда у стола появилось несколько существ по быстроте движений и по костюму похожих на фигуру, державшую огненный шар, Нара выразила желание, чтобы из столовой был принесен графин с водой.

Тотчас же некоторые из этих духов удалились, и вскоре появился графин, окруженный белым густым паром, похожим на вату. Этот графин с трудом несли три сероватых существа и тихо поставили на стол.

Затем Дахир приказал сыграть на флейте, так как этот инструмент лежал на окне. Тотчас же один из индивидуумов схватил флейту и недурно сыграл хорошо знакомую всем небольшую арию.

В эту минуту появился новый дух, который без труда переступил огненный круг и прошел сквозь сетку, остановившись между Дахиром и Нарой.

Большое белое покрывало окутывало всю фигуру вновь прибывшего духа и скрывало черты его лица. В руках дух держал букет цветов. Аромат лилий и роз наполнил всю комнату.

Супрамати с удивлением смотрел на новое видение, которое медленно поднимало покрывало, и вдруг громко вскрикнул: он узнал свою мать. Прекрасная и помолодевшая, она смотрела на него каким-то странным и неподвижным взглядом.

При его крике видение зашаталось, побледнело и как бы расплылось, но почти тотчас же появилось снова.

— Матушка! Я снова вижу тебя, дорогая матушка! — пробормотал он, дрожа.

— Ральф! Дорогое дитя мое! — произнес любимый и хорошо знакомый голос.

— О, дорогая матушка! Как мы были слепы, не подозревая о возможности свидеться! Ты была близ меня, когда я оплакивал нашу разлуку, и не могла подать мне знака, утешить меня — и все это только из-за того, что мы не знали законов невидимого мира. Скажи, счастлива ли ты? Видела ли ты моего отца?

— Я его видела. Он счастлив и спокоен, так как хорошо и честно выполнил свой жизненный долг. Ты увидишь его позже.

— Скажи ему, что я его люблю и каждый день молюсь за него и за тебя. Посмотри, матушка, как я силен и здоров! Теперь тебе нечего бояться, как прежде, за мое здоровье, — с лукавой улыбкой прибавил он.

Выражение боязни и печали затуманило лицо духа. Положив руку на голову сына, видение ответило:

— Теперь я боюсь, не будет ли слишком продолжительна эта жизнь, за которую я некогда опасалась.

— Скажи мне, ты не одобряешь странную судьбу, на какую толкнул меня рок? — с грустью и беспокойством спросил Супрамати.

— Я не смею порицать, дорогой Ральф: для этого я слишком невежественна. Я только опасаюсь, не будет ли слишком тяжело испытание бессмертием и ожидающий тебя громадный труд, чтобы сделаться достойным таинственных сил, данных тебе в руки. Спроси тех, кто проник в высшие области знания и кто исчисляет свою жизнь тысячью лет, счастливы ли они тем, что вечно носят тленную оболочку, не имея возможности отдохнуть в смерти? Подверженная тысячам страданий, присущих земной жизни, так как привилегию бессмертия испытывает одно только тело, душа остается по-прежнему уязвимой и не пользуется преимуществом не чувствовать, не любить, не оплакивать страданий, которые она облегчить не может.

Дух на минуту умолк и затем продолжал, но уже более слабым голосом:

— Я чувствую, что улетучивается сила, данная мне. Итак, до свидания, сын мой! Я явлюсь, когда ты позовешь меня в тяжелую для тебя минуту, не для разрешения проблем управления вселенной, но для того, чтобы ты услышал нежное слово матери.

Он чувствовал, как рука ее становилась все менее плотной, а затем расплылась и сделалась неосязаемой. Все видение таяло, делалось прозрачным и наконец совершенно исчезло.

Тяжело дыша, опустился Супрамати на стул и закрыл глаза. Тогда Дахир зажег свечу и сказал:

— Ты утомился, мой друг, не телом, конечно, а душой. Итак, прекратим этот сеанс! Несмотря на твое бессмертие, ты отлично сделаешь, если ляжешь спать.

Супрамати выпрямился, взял оставленные матерью на столе цветы, на лепестках которых блестели еще капельки росы, и со смешанным чувством горя и счастья прижал их к губам.

Несмотря на добрый совет Дахира, все остались на своих местах и продолжали беседовать. Супрамати горевал, что скептики с предвзятой целью упорно мешают развитию спиритизма, который является, однако, источником утешения для страждущих душ и в то же время, способствует их нравственному возрождению, возвращая им веру в загробную жизнь.

— О, эти скептики! — со смехом вскричала Нара. — Иногда у меня появляется страстное желание убедить их, надев им магические очки. Я думаю, что все эти великие болтуны лишились бы тогда рассудка, убедясь, что вся атмосфера вокруг населена теми невидимыми существами, существование которых они отрицают, и что в пространстве, которое, по своему тщеславному заблуждению, они считают пустым, живет целый мир неосязаемых существ.

— Вот уже несколько раз я слышу, что ты и Дахир упоминаете о каких-то магических очках. Покажите же мне их хоть раз, — попросил Супрамати.

— С удовольствием, — ответила Нара.

Она открыла резное бюро, отделанное слоновой костью, вынула из ящика большие очки в золотой оправе и подала их мужу.

С совершенно понятным интересом рассматривал Супрамати очки, сделанные из какого-то незнакомого ему вещества, более прозрачного, чем стекло, и переливавшегося различными цветами.

Недолго думая, он надел их, но к крайнему своему удивлению, ничего не увидел, кроме разноцветных волн, которые звучали, двигались и сливались. В то же время ему показалось, что его череп сдавлен раскаленным обручем.

— Сними очки и вымой лицо! Сегодня ты ничего не увидишь, так как органы твои слишком насыщены тем веществом, которое я сожгла перед сеансом, — сказала Нара. — Но эти очки делают прозрачной для глаз обыкновенного человека завесу, скрывающую невидимый мир.

Она спрятала очки, а Супрамати поспешил в свою комнату, чтобы поскорей вымыть лицо, так как чувствовал головную боль, которая, впрочем, тотчас прошла от холодной воды.