Пламенные крылья

Вера Александровна Петрук, 2023

На планету-колонию, где живет красавица-альбинос Абелия, приземляется звездолет главного императорского советника. Мортан, известный своей жестокостью, охотится за космической Жар-Птицей. Он – полу-человек, полу-эмпат, привык быть всегда первым и самым лучшим, а все люди для него – доноры.Сможет ли чудовище влюбиться и стать человеком? Однажды заполучив Бель в доноры, Мортан понимает, что не все мире можно подчинить внушением или взять силой. И кого выберет сама Абелия? Ведь ее судьбу с Мортаном уже связала загадочная птица.

Глава 2

— Будь проклят этот Козодой! — кричал Мортан Вельзевул Бранвен Третий, удерживая тяжелый звездолет буквально одной силой воли. Воля тут была не при чем, скорее дикое желание отомстить тому пирату, который посмел подстрелить его любимый «Саартан». Боевой глайдер умудрился выйти целехоньким даже из мясорубки Тришты, когда повстанцы палили по правительственным войскам из экспериментальных орудий, уничтоживших половину крейсеров, зато сейчас его черный красавец потерял разом четыре двигателя, клевал носом и плевался огнем внутри и снаружи.

— Пожар в медблоке ликвидирован, но возгорание в сердечнике обширное, — доложил первый помощник Эшмонд Карро по кличке Асмодей. Если бы даже из строя вышли все двигатели, ситуация была бы не такой критичной. Огонь в сердечнике означал одно — смерть всем: и кораблю, и экипажу.

— Сколько доноров выжило? — спросил Мортан, по-прежнему не открывая глаза, но уже и так зная ответ.

— Пятнадцать. Ты не сможешь посадить нас всего с пятнадцатью телами. К тому же, люди не отдыхали после прыжка, дойка будет всухую, да ты и сам это чувствуешь.

Асмодей говорил хладнокровно, будто его ситуация не касалась. Может, так оно и было. Вероятно, ему было интересно проверить свою «неубиваемость» еще и в крушении. Эшмонд был вампиром, сыном генетических мутантов, выведенных еще три столетия назад, и был помешан на проверках своих способностей. А так как Мортану «повезло» быть его другом, он волей-неволей был в курсе вампирских экспериментов. За двадцать лет знакомства они выяснили, что Эш не горит в огне, не тонет, не взрываем и, в общем-то, неубиваем. Они еще не выкидали его в открытый космос, но у Мортана были кое-какие мысли на этот счет. И про осиновый кол тоже. Классику никто не отменял. Если Эш пил кровь его выработанных доноров, почему бы ему не сдохнуть от осины в сердце. Когда мы станем врагами, так и сделаю, пообещал ему как-то Морт. Друг отнесся к его словам серьезно, так как их отношения были редкостью: вампиры с эмпатами не дружили в принципе.

— Хватит называть моих доноров телами, — вспыхнул Мортан. Ему надо было выпустить пар, а рядом был только Эш. Остальных из рубки он прогнал. Остальные — это десять эмпатов его личной команды, которая за время службы в Императорском Флоте прошла с ним огонь и воду. Но вампир был единственный, который сейчас его не раздражал.

Пятнадцать из ста. Ничтожно мало. Полет разрешался с минимальным количеством доноров в шестьдесят человек.

— Эвакуация через катапультирование, — меланхолично заключил Эш Асмодей. — Нас подберут твои друзья-эмпаты, которые оказались удачливее, потому что их корабли не подбили. Представляю, какой ад творится сейчас там на бортах. Наверняка, они думают, что это покушение на твою драгоценную задницу. Связи с нами нет, корабль в огне уже вошел в орбиту Козодоя, о судьбе сына Адмирала Флота ничего не известно, а вот их судьбы вполне предсказуемы. Всем по старинке отрубят голову, вероятно, это сделает лично твой папочка. Ведь это он отправил с тобой армию телохранителей, которая теперь летает вокруг нашего огненного кокона и ничего не может поделать. Мы все умрем. Я — с вероятностью в пятьдесят процентов, ты — в девяносто девять. Эмпаты взрываются, тонут и вообще обладают весьма непрочной конструкцией. Когда будешь гореть, вспомни мое предложение.

Асмодей любил шутить, и когда он однажды предложил другу сделать его вампиром — через укус, как в старых добрых сказках, Мортан лишь посмеялся. Эксперимент был бы необычным, но не новым. Находились эмпаты смельчаки, которые вопреки запрету Старейшин, пытались стать вампирами разными способами. За укусом следовал долгий курс медицинских практик, заканчивающихся одинаково — смертью. Они либо умирали сами в лабораториях, либо их убивала полиция, наемники или войска, в зависимости от того, как тщательно удавалось скрыться выжившему.

— Ах да, как я мог забыть, ты же у нас полукровка, наполовину эмпат, наполовину человек, — неизвестно на что нарывался Эш.

— Именно поэтому я приземлюсь на эту чертову колонию мягко, как на подушку, — прорычал Мортан, нащупывая жизненные нити последних доноров. Он чувствовал, как вокруг них бушует пожар, люди горели, кресла-дримеры не справлялись, и, если бы не его внушения о спокойствии и счастье, паника убила бы их раньше ожогов и его чудовищного голода, который он сейчас вызвал в себе искусственно. Ему нужен был эфталит, огромное количество эфталита.

Да, я черт возьми, не чистокровный эмпат, спасибо, что напомнил, подумал Мортан, у которого тоже имелось прозвище. Если Эша называли Асмодеем за дьявольски-искусительную внешность, то Мортана звали просто — Мором или Кошмаром. Пройдя все круги ада в эмпатовских школах и академиях, где чистота крови путалась с могуществом, способностями и возможностями, Мортан поклялся, что всегда будет первым, что бы это ему не стоило. Обычно стоило другим.

«Нужно уметь проигрывать» — к этой мысли он приучал всех своих врагов. Отец пообещал не вмешиваться в его жизнь и держал слово — до недавнего времени. К тридцати годам Мортан стал одним из самых сильных эмпатов Империи, а его присягу принимал лично император Балор, чего не удостаивались даже чистокровки. Герой многочисленных военных кампаний, мастер боевых искусств, чемпион Империи по свободной борьбе, внештатный эксперт императорской службы безопасности, член правительственной комиссии по делам инопланетных организмов — так называли всех разумных гуманоидов, которые не вошли в состав Империи, старший специалист императорского патруля экстренного реагирования и командир первой императорской эскадрильи, Мортан был занозой в заднице многих чистокровных эмпатов, не поднявшихся и близко до его высот. И это грело честолюбивую, эгоистичную и амбициозную душу Морта. А еще он был пилотом. Лучшим — что бы там ни говорил завистливый Эш.

Корабли эмпатов были достоянием эмпатовской нации и ее особым вкладом в технократичное развитие Империи. Эмпатовским звездолетам не требовались сложные ресурсы в качестве источника энергии. Они летали на эфталите, который эмпаты в силу своей природы добывали из людей с помощью кресел-дримеров или, как в случае с Мортаном — обходились без всяких приспособлений. Таких эмпатов называли истинными, и происхождение здесь роли не играло. Любой мог стать истинным — все зависело от того, сколько сил он был готов вложить в тренировки способностей. Однако большинство эмпатов предпочитало верить, что все зависит от таланта и врожденных умений, передавшихся от родителей. Конечно, куда легче было внушить донору эмоции с помощью дримеров и наслаждаться результатом — эфталитом, чем попытаться добыть его самостоятельно. Мортан все предпочитал делать сам и презирал свою расу за лень, которая позволила другим выскочкам — например, вампирам, занимать с эмпатами одну ступень на иерархической власти Империи. Впрочем, кораблей у вампиров не было. Человечество строило звездолеты, которые работали на разных источниках энергии, например, на Синем Кристалле, некогда массово вывозившимся с Козодоя, но истощение ресурсов было предсказуемо, потому что Империя была подобна младенцу Великана, грозившему перерасти родителя.

У эмпатов, некогда присягнувших династии Императора Балора, была только одна проблема — где добыть доноров. А так как люди размножались быстро, то проблема была неострой. Люди грешили, нарушали закон, попадали в рабство, становились должниками, в общем, доноров эмпатам поставляло само человеческое общество. За это звездолеты Альянса служили во Флоте, а когда Адмиралом императорской флотилии стал эмпат, отец Мортана, до этого занимавший пост Главного Старейшины Альянса эмпатов, слияние рас посчитали почти официальным. Правда, были и недовольные. Многие эмпаты восприняли назначение своего на такую высокую должность признаком слабости и преклонения перед человеческой расой, родом из которой был Император. Бунты вспыхнули незамедлительно, быстро же и были подавлены. Недовольных эмпатов разослали по колониям, и лишь немногим разрешили остаться в армии.

Среди этих немногих оказался Мортан, который с детства грезил идеями независимости своей расы — как от доноров, так и от императорского протектората. Его «Саартан» не громил императорские крейсеры во время восстаний, он лишь сделал круг в составе колонны недовольных по орбите Алатэйе, планеты-столицы, но этого хватило. И, вот, тогда пришлось вмешаться отцу.

Гордость Мортана не позволила ему лично явиться к Императору, чтобы принести извинения, поэтому его корабль с подчиненными единицами перевели в статус пограничных и отправили в качестве патруля в дальний сектор. Благодаря отцу за Мортаном сохранились все титулы и должности, его вообще не хотели трогать, но тот же отец настоял на наказании. И оно было изощренным.

Ладно, если бы Морта отправили воевать с крейгами, сражаться с пиратами, которые беспокоили границы Империи все чаще, даже ссылку в казармы он бы и то легче перенес. Но нет, ему поручили особую миссию — отловить жар-птицу для императорского космического зоопарка. А так как приказ был дан лично императором, то оставалось либо повиноваться, либо начинать войну со всем человечеством, да и с доброй половиной эмпатов тоже. Мортан знал, что если кому и поднимать бунт против системы, то ему — человеку с именем, властью и возможностями. Эмпаты за ним пойдут, но их будет меньшинство, и скорее всего, оно будет уничтожено генетическими мутантами, стоящими на страже человечества. И вампиры были не единственными среди них.

Поэтому, подумав, Морт попросил отца передать императору свои извинения и отправился ловить птичку в сектор Козодоя, где ее видели в последний раз.

Космический зоопарк Императора включал огромное количество неразумных видов, которые были собраны со всех населенных планет Империи. Впрочем, вопрос разумности всегда оставался открытым, и лично Морт считал, что у Императора Балора в клетках томится не одна инопланетная раса. Что касалось птицы, то о ней ходили легенды, когда он еще учился в Летной Академии. Птицей эту массу называли условно, а прозвище «жар» она получила за оперение из протуберанцев и за внешнюю схожесть с пернатой тварью из человеческих сказок. Очертания, действительно, были похожи на птичьи — крылья, хвост, лапы, голова на изящной шее. Миф о том, что это птица счастья придумали, конечно, люди, им всегда счастья не хватало, для эмпатов же, прирожденных охотников, поимка птицы представляла спортивный интерес.

Решив относиться к заданию как к отпуску, Мортан выбрал шесть глайдеров из личной армады и даже не поморщился, когда экипаж на большей части звездолетов заменили на людей отца. Спорить со стариком не хотелось, к тому же Мортану нужно было остановиться и подумать, в какую сторону лететь дальше — к счастливой жизни в дружной человеческой семье во главе с Императором или все же к иной цели.

И все шло хорошо, да гладко, пока они не добрались до Козодоя. В Империю официально входило восемьсот планет со статусом полисов и две тысячи со статусом колоний, которые не имели независимого правления. В Академии он честно старался выучить все названия миров, но потом решил, что бортовой компьютер «Саартана» справится с этим лучше. Поэтому о Козодое он впервые услышал, когда Асмодей закричал на всю рубку управления:

— Мы засекли птичку, и она в секторе Козодоя!

Птица была прекрасна и прожгла датчики на трех кораблях его маленькой армады. А дальше все пошло не по плану.

Морт приказа стрелять не давал, но у кого-то из экипажа не выдержали нервы, когда существо изменило курс в сторону «Саартана». Найти птицу было удачей и чистой случайностью, однако редким шансом было ее ранить. Как бы там ни было, но заряд пробил крыло, движение огненной массы остановилось, и она стала заваливаться на Козодой.

Нервного Морт наказал быстро. Тот не стал сопротивляться, когда Мортан стеганул его эмпатическим щупом, отобрав большую часть эфталита. Несчастного увели в медблок, где ему предстояло восстанавливаться в течение суток. Если бы такой удар пришелся на человека, то он стал бы для него смертельным.

Когда «Саартан», сопровождаемый пятью глайдерами, уже входил в орбиту Козодоя, появились пираты. Портал открылся в районе искусственного спутника колонии, засияв вторым солнцем. Мортан едва не облился кофе, так как увидеть два чуда в один день — жар-птицу и пиратский портал — было слишком даже для такого везунчика, как он. Если жар-птица интересовала исключительно людей, так как была частью их мифологии, то пиратский портал интересовал всех в Империи — от эмпатов до мутантов. Потому что это была та самая технология, которая оставалась недоступной их цивилизации. Пираты на рожон не лезли и открывали порталы лишь на границах, вылетая роем по десять боевых катеров и нападая, в основном, на грузовые звездолеты. До сих пор не удалось захватить ни один пиратский корабль, что уж говорить о портале. Он оставался недосягаем, как мечта о вечном доноре.

Наверное, никто так сильно не желал заполучить технологию порталов, как эмпаты. И в этом вопросе Мортан был первым из первых. Поэтому, когда перед его глайдером замаячило крыло пиратского «шмеля» — так называли чужие звездолеты, то Морт решил, что удача просто обязана улыбнуться ему снова. Ловушка была уже активирована, и, по его мнению, пиратский корабль с порталом был куда более достойной добычей, чем птица, покрытая протуберанцами.

И тут случилось то самое — непредвиденное. Рой расступился, перестроился, образовал круг и… вспыхнул. Вероятно, на кораблях имелись особые датчики, потому что, когда пираты выстроились в определенную фигуру, между ними загорелось пространство. То открылся второй портал.

Глайдер Морта был, разумеется, первым, так как остальные корабли эмпатов держались на расстоянии, уступая ему право захватить падающую вниз жар-птицу. И когда из портала высунулся нос тяжеловеса, аналогичного императорским крейсерам, звездолет Мортана, казавшийся крохой на фоне гиганта, встретил его первым.

Пиратский крейсер сильно не напрягался. Пальнул в него и принялся втягивать в себя птицу. Пиратам даже прицеливаться особо не пришлось. Заряд оторвал глайдеру крыло и помял хвост, превратив в падающую звезду. Птице тоже не повезло, Морт только и успел увидеть, как захлопывается брюхо монстра, пряча в себе его добычу.

Ослепительно белые пальцы Асмодея аккуратно легли на дисплей управления. Вампир глянул на Морта своими невозможными бирюзовыми глазами, будто спрашивая — катапультируемся?

— В другой раз полетаем, — Эмпат усмехнулся и накрыл его руку сверху. — Еще не время.

Мортан был не просто хорошим пилотом, он был лучшим из всей эмпатовской эскадрильи, служившей Императору. Пятнадцать оставшихся доноров, конечно, не доживут до Козодоя, но ему их хватит. Морт мог посадить корабль и с вдвое меньшим количеством людей, однако предпочитал о своих талантах не распространяться. В данном случае первенство было удобнее скрывать во избежание пристального внимания родного Альянса, императорских служб и врагов, разумеется. У эмпата с его положением просто обязан был быть туз в рукаве.

Звездолет приземлился, как и предсказывал Мортан. Так мягко, как только мог упасть на землю истерзанный корабль без хвоста и крыльев. Второе крыло отвалилось незадолго до столкновения с землей.

Как ни странно, но сознания Морт не потерял, хотя кровь из носа хлестала так, что залила панель управления. Удара головой не было, то было дикое перенапряжение, потому что доноры сгорели вместе с сердечником при входе в воздушное пространство. О том, что он посадил корабль в одиночку, без доноров, никому знать не следовало.

Рядом валялся без сознания «неубиваемый» Эш, которого придавило куском обшивки. Морт чувствовал, что тот был жив, как и остальные эмпаты, которых разбросало по кораблю от «мягкого приземления». На треснувшем, но чудом работающем экране внешнего обзора уже отображались остальные корабли его армады. Они торопливо садились, готовые справлять панихиду по капитану и своей карьере. Возникла мысль помучить негодяев и притвориться мертвым, но внимание Морта уже захватил Козодой.

И судя по информации, которую выводил на экран компьютер «Саартана», эта планетка была самой никчемной из всех, где ему довелось побывать.