Колдовские камни. Книга 2. Нехоженая земля

Веда Талагаева

Выдумывая сказки о волшебном мире, остерегайся: он может оказаться настоящим, а твои приключения в нем полными опасностей. Множество запутанных дорог ждет тебя в поисках потерянной страны, которой нет на картах, а ты даже не знаешь в точности, кто из твоих спутников настоящий друг, а кто тайный враг.Вторая часть истории об Элиа Рассказчике – мальчике-выдумщике из нашего мира, его дороге в страну Нумар и колдовских камнях, которые ему нужно сберечь.

Половинка и целое

— Это древнее заклинание, известное еще со времен Старых Волшебников. Но даже они решались накладывать его лишь в исключительных случаях, — перелистывая большую старую книгу, проговорил Ютас. — Оно зовется Заклятием Половинки и Целого. С его помощью два предмета или два живых существа могут быть неразрывно связаны воедино, и если их разлучить, они оба погибнут. Можно было бы наложить это заклятие на колдовской камень и мальчика, который им владеет. Тогда камень стал бы частью мальчика, а мальчик частью камня. Ты видела, госпожа, как колдовские камни слышат зов друг друга. По мере того, как камень и мальчик срастались бы между собой, этот зов становился бы для Элиа непреодолимым. В конце концов, он сам бы начал искать своих собратьев, чтобы соединиться с ними, и преодолел бы для этого любые преграды. Он сам пришел бы к тебе, и никто бы его не остановил.

— А мне все равно пришлось бы ждать, — желчно усмехнулась госпожа. — Что бы я ни делала, к какой хитрости или жестокости ни прибегала, мне все равно приходится ждать! Нет, я рада, что ты не стал применять это заклинание.

— Я тоже, — Ютас оперся подбородком о ладони и лукаво усмехнулся. — Потому что в наши дни известна лишь его первая половина, лишь наложение заклятья. Как его снять, пожалуй, никому не известно.

— Что значит «пожалуй»? — удивилась госпожа.

Ютас пожал плечами.

— Я думаю, что Верховный Чародей Старых Волшебников обезопасил это заклинание от слишком ретивых собратьев по ремеслу так же, как обезопасил Кристалл Знания, — ответил он. — Он нарочно разделил заклинание на части, чтобы им нельзя было пользоваться в полной мере. Одну часть он оставил на хранение здесь, в Ильраане, благодаря чему она попала в колдовские книги. А другую часть Верховный Чародей передал тем, кто редко виделся с остальными чародеями, и кому более всего он мог доверять. Думаю, что снятие заклятья знают в стране Нумар.

— И знают Слово, — сквозь зубы прошипела госпожа. — Слишком многое знают в стране Нумар! О, почему мои чары там бессильны!

— Есть вещи, которые не в нашей власти, — философски заметил Ютас.

— Это не так! — вскричала госпожа, будучи не в силах сдержать гнев и нетерпение. — Как только я наберу полную силу, как только эликсиры, снадобья и травы помогут мне восстановить прежнее могущество, не будет ничего, что было бы не в моей власти. У меня будет такая власть, какая не снилась даже Умадану. Обещаю тебе это, Колдун!

— Скоро Срединный день, Праздник Летнего Солнца, — понимающе кивнул Ютас. — Травы нальются соками. Эликсиры, настоянные на них, обретут невиданную силу.

— Да, Колдун, — подтвердила госпожа. — Хватит ждать, пора действовать.

***

После целого дня на ледяном ветру в узкой зале Северной башни замка Итлин, где Тирэно принимал гостей из Ильраана, было тепло и уютно. В дальнем конце залы потрескивал огонь в большом камине. На стенах висели медвежьи шкуры. Стрельчатые своды потолка, выложенные серым камнем, поддерживали тонкие колонны, протянувшиеся в два ряда.

Между колоннами стоял длинный стол, накрытый бархатной скатертью. Хозяйское кресло в конце стола — тяжелое, украшенное затейливой резьбой, было пусто. Северный Колдун Тирэно стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел вдаль.

Он был высок и худощав, как его братья. Длинное одеяние Колдуна было оторочено мехом куницы, седая борода, спускавшаяся на грудь, была заплетена в косицу, а почти лысую голову прикрывала маленькая островерхая шапочка из синего бархата. Глаза Северного Колдуна под нависшими седыми бровями смотрели открыто и приветливо, но вместе с тем загадочно и немного лукаво.

Высокие узкие окна Северной башни выходили на заснеженные просторы, которым не было видно конца и края. Вдали под звездным небом чернели вершины Ночных гор, укрытые вечными снегами. За горами на дальнем севере безраздельно царила нескончаемая ночь.

— Ваш друг очень вовремя привез сюда кота, — обернувшись к путникам, сидящим у стола, сказал Тирэно. — Час-другой промедления, и я был бы бессилен помочь.

— Но теперь он поправится? — спросил Илья.

— Ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя и окрепнуть, — улыбнулся мальчику чародей. — Но вас гнетет еще что-то помимо болезни кота.

Путники один за другим отвели глаза под слишком проницательным взглядом Северного Колдуна. Видя их замешательство, Тирэно не стал настаивать на прямом ответе, лишь понимающе качнул головой и сел в кресло во главе стола.

— Я получил письмо от Агенора, — подперев рукой подбородок, сказал Тирэно, — и ждал вас гораздо раньше.

— Мы задержались в пути, — уклончиво молвила Тарилор. — Верховному Чародею нужна карта Колдунов. У нас уже есть две части, Агенор надеется, что у вас сохранилась третья, последняя.

— Да, она у меня есть, — кивнул Тирэно так, словно ждал именно такой просьбы от Тарилор. — Ее сейчас принесут. Но дело ведь не только в карте, но и в камне, который везет с собой этот мальчик.

Колдун пристально взглянул на Илью. Сразу же вспомнив высокую фигуру в темном балахоне, притягивавшую к себе камень, мальчик испуганно вжался в спинку кресла и закрыл ладонью талисманницу. Остальные путники, услышав столь прямые и откровенные слова Колдуна, растерялись, и ни у кого не нашлось слов, чтобы ответить. Колдун же продолжал смотреть только на Илью. На его губах появилась мягкая и сочувственная улыбка.

— Ты боишься, что камень отберут у тебя, верно? — сказал он.

— Да, боюсь, — ответил Илья голосом, охрипшим от волнения, вызванного словами чародея. — Я слаб, а камень, — он не знал, можно ли говорить об этом вслух, и перешел на шепот, — он очень ценен.

— Да, очень, — наклоном головы подтвердил чародей. — Пока ваш кот немного не поправится, вы будете моими гостями в замке Итлин. За это время я придумаю, как помочь тебе, Элиа.

— Столько всего случилось. Можем ли мы тебе верить? — испытующе глядя на Колдуна, сказала Тарилор.

Тирэно улыбнулся ей точно так же, как Илье — мягко и сочувственно.

— Что убедило бы тебя, что мне можно верить? — спросил он.

— Достаточно твоего слова, — сказал Вернигор.

Тирэно посмотрел на заклинателя драконов. Взгляд его стал чуть строже и суровее.

— Слово Колдуна слишком серьезно и могущественно, чтобы пользоваться им по любому поводу, — сказал он. — Но если это важно для вас, считайте, что я дал его. Остальное увидите сами. А вот и так нужная вам карта.

Скрипнула дверь в другом конце залы, и вошла черноволосая девочка в синем платье с пояском из серебряной тесьмы. Одной рукой она бережно держала фарфоровую куклу, в другой несла свернутый пергамент. Лицо Северного Колдуна озарилось ласковой улыбкой.

— Принесла? — спросил он, жестом подзывая девочку к себе.

Девочка на мгновение замешкалась, увидев множество незнакомцев, но потом осмелела и направилась к креслу чародея. Она была еще совсем мала, и голова ее едва возвышалась над крышкой стола.

Проходя мимо Орна, девочка вздрогнула и диковато покосилась на него. Но когда демон ей улыбнулся, ответила на улыбку вежливым наклоном головы и пошла дальше.

— Это Итэри, дочь нашего пекаря, — сказал Тирэно, усаживая девочку на кресло рядом с собой и забирая у нее пергамент с картой. — Моя ученица. Судьба не наградила меня ни детьми, ни внуками. Итэри — отрада моей старости. Она не чародейка по рождению, но ее способности к волшебству очень велики, а в дальнейшем еще больше разовьются.

— К тому же она наполовину эльф, — добавила Тарилор, которая заволновалась, стоило девочке появиться в зале.

— Я знал, что ты заметила, — улыбнулся Тирэно и погладил Итэри по голове. — Да, вся ее семья — эльфиниты. Итэри продолжит мое дело. Она станет Северной Колдуньей после меня, несмотря на то, что она всего лишь дочь пекаря и не состоит со мной в кровном родстве.

— Так поступали многие волшебники и до Тирэно, — вдруг сказала девочка не по-детски звучным голосом. — Главное, не то, каков ученик. Главное то — каков учитель. Не только цель важна, но и средства.

Орну почудилось столько тайного смысла, столько знания в этих словах, что внутри у него похолодело.

— Она всегда такая? — с удивлением проговорил он.

— Нет, не всегда, — улыбнулся Колдун. — Итэри еще совсем дитя. Можешь взять карту, Тарилор. Я уже говорил вам и повторю: будьте как дома. Сейчас вам подадут ужин.

— Хвала Вечерней Звезде! — выдохнул Юн.

Колдун поднялся с кресла и взял Итэри за руку, собираясь уходить.

— Есть еще кое-что, — остановила его Тарилор. — У нас дурные вести о твоих братьях. Каспиэн…

— Его поглотила тьма, — сказала Итэри серьезно и печально. — Его и Ульгит. Они перешли черту и нелегко им будет вернуться, даже если захотят.

Тирэно молча кивнул головой, печально, но спокойно.

— Так ты знал? — удивилась Тарилор.

— Я догадывался, я чувствовал, — ответил Северный Колдун. — Каспиэн сделал выбор. Но Ютас беспокоит меня куда больше.

— Он исчез, сразу после нашей с ним встречи, — сказала Тарилор. — Его нигде не могут найти.

— И он во тьме, — как эхо отозвалась Итэри. — Ночная тень не забрала его полностью. Его душа взывает о помощи. Сумерки сгущаются над ним, но они еще не победили.

— И что это значит? — спросил Кадо.

— Ютас в беде еще большей, чем Каспиэн, — ответил Тирэно. — Но помочь ему не в вашей власти. Ваша же забота — бесценный камень. Но и о нем вы будете думать завтра. Сейчас отдыхайте.

***

После разговора в Северной башне прошло несколько дней, и сомнения путников в надежности Тирэно постепенно исчезли. Время в замке Итлин летело незаметно. Илья ухаживал за котом, который быстро поправлялся. Юн в библиотеке рылся в колдовских книгах Тирэно. Вернигор учил Кадо владеть мечом. Нок и Орн бездельничали, играя в шахматы и болтая о пустяках. А Тарилор подолгу о чем-то беседовала с Северным Колдуном.

От Тирэно друзья, долго блуждавшие по диким безлюдным краям, узнали новости из Ильраана о том, что Агенор болен, и царица взяла всю тяжесть правления страной на себя. Юну Северный Колдун рассказал, что о его побеге из школы Арла Кан известила ильраанскую царскую стражу и его родителей, и теперь его ищут те и другие. Илья хотел бы также узнать, что Гвендаль наконец-то вернулся домой, но от него вестей не было.

Кот, между тем, чувствовал себя уже совсем хорошо и начал выходить на прогулки по коридорам замка. Дни стояли морозные, но солнечные. Снежные бури умчались далеко за хребты Ночных гор, и с утра до вечера небо над Аладаном было ясным. Илья, Кадо и Юн даже выходили за ворота Итлина кататься на санках с кручи вересковых холмов.

В один из таких ясных дней с утра Тирэно снова позвал своих гостей в залу Северной башни.

— Настало время для вас покинуть Итлин, друзья мои, — сказал он, снова усадив всех за стол. — Время это будет для вас нелегким, ибо раньше вы знали, куда идете, а теперь вам предстоит выбрать дорогу.

— Почему выбрать? — удивился Юн и вопросительно, с недоумением взглянул на Тарилор. — Я думал, мы едем в…

— Карта, — сказала Тарилор и сложила на столе вместе все три собранные путниками пергамента, — даже собранная воедино не дает полной картины.

Все склонились над столом. Собранная карта была теперь прямоугольником из трех треугольных частей. На ней подробно были изображены страны и земли Дивного Края — Ильраан, Аладан, Занбаар.

На последнем треугольнике, который отдал Тарилор Тирэно, нарисован был Армаис и тянущаяся за его южными рубежами широкая полоса Нехоженой земли с горами, реками, долинами и пустынями.

В самом низу треугольника к южной границе Нехоженой земли прилегала часть некоего государства или края, от названия которого на карте были видны лишь две последние буквы «…АR». Край пергамента в этом углу до того истерся от времени, что прочесть название целиком было невозможно.

— Вот так неожиданность, — проговорил Кадо. — А что же это за буквы «ар»?

— Может быть, «Нумар»? — загадочно усмехнувшись, предположил Тирэно. — Моя часть карты не последняя. Четвертый треугольник у Южных Колдунов.

— Значит, мы едем к ним? — спросил Орн у Тарилор.

— Мы обещали не задавать вопросов, — напомнил ему Нок. — Мне все равно, куда мы едем, я в любом случае должен сопровождать Элиа.

— Я тоже, — с притворным безразличием пожал плечами Орн.

— Никто из вас не обязан ехать дальше, — сказала Тарилор, обращаясь ко всем. — Любой может остаться или выбрать для себя другой путь.

— Меня просили проводить Элиа, — спокойно заметил Вернигор. — Он пока еще не доехал, значит, я останусь.

— О том, чтобы я не поехал, не может быть и речи, — заявил Кадо. — Не забывайте, я в этом деле участвую с самого начала.

— Если меня поймают, то сначала арестует стража, а потом отлупят родители, — виновато потупившись, сказал Юн. — Не прогоняйте меня, мне больше некуда деваться.

— Мы с Орном уже сказали свое слово, — важно промолвил Нок. — Добавить нам нечего.

Кот, гулявший все это время по залу, подошел к столу и сел на пол рядом со стулом Ильи, словно понял, о чем идет речь, и тоже выразил готовность сопровождать мальчика. Глядя на своих гостей, Тирэно улыбнулся.

— Я рад, что в ваших рядах такое единодушие, — проговорил он. — Поговорим же о том, что тебя тревожит, Элиа. Ты волнуешься за сохранность камня, но не хочешь отдать его кому-то более сильному, потому что считаешь своим долгом его беречь. Я много думал о том, как сделать так, чтобы камень был у тебя в безопасности. Можно снова наложить заклятье от воров. Но никто не знает, как долго продлится ваш путь, а заклятье через какое-то время развеется снова. Можно сделать камень невидимым. Но где гарантия того, что тот, кто захочет им завладеть, не сможет его почувствовать, или что ты сам не потеряешь его? Я перебрал много разных средств и, наконец, остановился на одном единственном. Это очень сильное средство, но опасное. Прежде чем я применю его, выслушай, в чем оно состоит, Элиа, и решай, согласен ли ты.

— Я согласен. Главное, чтобы я мог уберечь камень, — сказал Илья, но Колдун жестом велел ему молчать.

— Я могу наложить на тебя и твой камень древнее заклятье Половинки и Целого, — сказал он. — Это сделает тебя и камень одним существом. Тот, кто захочет его отобрать, не рискнет это сделать, потому что без тебя камень будет бесполезен. Но и тебе, случись что, без камня не жить. Это заклятье не развеется со временем, и снять его не сможет ни один чародей, кроме Южного Колдуна, который один владеет тайной снятия. Я же знаю только первую часть заклинания, знаю только, как наложить заклятье. Случится же так, что и Южный Колдун не знает второй половины, тебе придется носить камень на шее до конца жизни, и ты всегда будешь от него зависеть. Решай, согласен ли ты на такое опасное предприятие?

Вопрошающий взгляд Северного Колдуна, обращенный на Илью, казалось, пронизывал насквозь, заглядывал в самые глубины души. Завороженный этим взглядом, Илья не мог отвести глаз от Тирэно, но чувствовал, что все остальные тоже с волнением ждут его ответа.

Снова оказавшись перед тяжелым выбором, как прежде в Занбаргардских горах, Илья, к своему удивлению, не почувствовал страха, лишь легкую грусть и уже знакомое смущение от всеобщего внимания.

— Я уже и так пустился в опасное предприятие, — пожав плечами, тихо ответил мальчик. — Не могу же я сказать Гвендалю, что передоверил его поручение на полпути кому-то другому. Так что накладывайте свое заклятье, если оно поможет.

— Погоди, — попросил Кадо, положив руку ему на плечо. — Почему обязательно ты? Может, все-таки кто-то другой, более сильный, более смелый? Ты сам знаешь, что так будет лучше, так зачем упрямиться?

В ответ он получил такой суровый взгляд, что растерял все слова убеждения.

— Мы уже это обсуждали, — сухо проговорил Илья. — Раз я согласен, то и говорить больше не о чем. Когда вы сможете это сделать?

— Начать лучше в полдень, — ответил Тирэно. — Приходи в Западную башню, все будет готово.

— Элиа, Кадо прав, — заколебавшись, промолвила Тарилор.

— Нет, он не прав, — уверенно возразил Илья и не счел нужным добавить что-либо еще.

— Ну, хорошо, — вздохнула эльфийка. — Поступай, как задумал.

— А приняв решение, будь ему верен, — добавил Вернигор.

— А мы всегда будем рядом и поддержим тебя, — сказал Нок.

— А я все-таки против! — с обидой проговорил Кадо, резко отодвинул стул и вышел из зала, ни с кем не прощаясь.

Илья вскочил со стула, чтобы его вернуть, но Вернигор удержал мальчика, усадил обратно за стол и отрицательно покачал головой.

— Не трогай его, — сказал он. — Кадо просто переживает за тебя и поэтому обиделся. Со временем он научится уважать твое решение и успокоится. Ему надо побыть одному и тебе тоже. Ты должен приготовиться.

***

В холодный ясный полдень солнце высоко стояло на чистом небе. Когда тень на солнечных часах в зимнем саду замка упала на цифру «12», Илья и Северный Колдун ушли в лабораторию в Западной башне.

Илья легко принял решение о наложении заклятья, не было похоже, чтобы оно пугало его или тяготило. Но его друзьям сделалось тревожно, грустно и тягостно на душе. Они собрались за столом в зале Северной башни, сидели и ждали, сами не зная чего.

В ожидании прошел остаток дня, а когда солнце скрылось за горизонтом и стемнело, все поняли, что сегодня они, кажется, не увидят ни чародея, ни Илью. Путешественники разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Но вряд ли кто-то из них спал ночью хорошо.

На следующее утро, собравшись к завтраку в трапезной Итлина, все увидели, что Северный Колдун и Илья уже ждут их за столом. Друзья Ильи со страхом всматривались в его лицо, ожидая увидеть всё, что угодно, но никаких видимых перемен ни во внешнем облике, ни в поведении мальчика не заметили. Он был таким же, как и раньше, талисманница с камнем, висевшая у него на шее, также не изменилась. Все вздохнули с облегчением и принялись за еду.

— Вам придется проделать слишком длинный и долгий путь, если вы опять не воспользуетесь дверью, — сказал после завтрака Северный Колдун. — Есть одна дверь, не обозначенная на карте Колдунов, она выведет вас прямо на юг Ильраана, к самой границе с Армаисом. Я вам ее покажу.

— Спасибо, это очень кстати, — поблагодарила Тарилор. — Далеко ли дверь от замка?

— Нет, недалеко, — Колдун по своему обыкновению лукаво улыбнулся. — Она в самом замке и достаточно велика, чтобы вы прошли в нее вместе со своими лошадьми. Если вы готовы отправиться в путь, я вас проведу.

***

Через полчаса с походными торбами за плечами, ведя с собою лошадей, путники проследовали за Тирэно по каменной галерее, окружавшей нижний этаж главной башни замка. Чародей привел их в библиотечную залу, просторную, с массивными шкафами и полом из красного гранита. Пройдя вглубь залы, он остановился возле большого дубового шкафа с расписными дверцами.

— Вот сюда, — сказал он, открывая шкаф.

— Шкаф-дверь! — удивленно воскликнул Илья. — Совсем как в кабинете Профессора. А если Гвендаль что-то напутал, когда возвращался, и вместо Разнолесья попал сюда? Он иногда бывает таким рассеянным. Вы точно не видели его?

— Увы, мой юный друг, — Тирэно с сожалением развел руками. — Но поспешите, времени у вас не так много, как хотелось бы. Близится Срединный день, день Летнего Солнца. Что-то подсказывает мне, что с этого дня отсчет времени пойдет по-другому.

Он подождал, пока Нок последним из маленького отряда путешественников войдет в дверь, и закрыл шкаф. В углу библиотеки, повернутое к камину, стояло большое кресло, обитое синим бархатом. Когда шкаф закрылся, за высокой спинкой кресла послышались шуршание и возня. Колдун обернулся и увидел, что с кресла на пол слезает Итэри, волоча за собой свою куклу.

— Кукла проголодалась, она еще не завтракала, — пожаловалась девочка, опечаленно вздохнула, погладила куклу по голове и продолжила другим тоном. — Почему ты не рассказал им все до конца? Это бы многого позволило им избежать.

— Возможно, — согласился Тирэно. — Но все не делается так просто. В борьбе Добра и Зла каждый должен пройти именно свой путь и сделать именно свое дело. Ничто не должно быть слишком легко. Иначе все бесполезно.

— Но ты мог хотя бы сказать им про демона, — заметила Итэри.

— И у демона свой путь, — ответил Колдун.

— Ну ладно, хорошо, — нехотя, со вздохом согласилась Итэри. — Но отчего ты промолчал о Слове? Это бы изменило судьбы мира.

— Да, — подтвердил Тирэно. — Но к добру или к худу? Тебе жаль их, меня это радует, мое дитя. Но и у нас с тобой своя роль. И мы вмешаемся ровно настолько, насколько наша роль нам позволяет.

Девочка выслушала Колдуна, глядя на него снизу вверх, и ее большие серые глаза наполнились влагой, а губки горько задрожали.

— Я с этим никогда не соглашусь! — упрямо воскликнула она дрожащим голоском. — Когда я вырасту, я буду знать и уметь гораздо больше, чем теперь, и я никогда не соглашусь!

Тирэно нагнулся и вытер слезы, побежавшие по щекам Итэри.

— А это, — сказал он ласково, как ребенку, но в то же время строго, как взрослому, — не нам решать. Пойдем-ка на кухню кормить твою куклу.

***

Хижина с соломенной крышей, в которой вдруг очутились путники и их лошади, войдя в просторный шкаф Тирэно, была полуразвалившейся и заброшенной. Доски пола прогнили, по углам свисала клоками покрытая пылью паутина, мебели не было и в помине. Зато из окна с разбитыми стеклами и сломанными ставнями открывался вид на цветущие луга и зеленые рощи.

Из студеной зимы путники внезапно попали в жаркое лето. Травы благоухали на земле, прогретой июньским солнцем. В тени деревьев беспечно щебетали птицы. Ветер подгонял легкие облака на небе и крутил парусиновые крылья мельницы, стоявшей на вершине пологого холма в полумиле от хижины. После мертвенной белизны Снежных Полей и леденящего северного ветра над вересковыми пустошами глаза путников радовались всему, что они видели вокруг.

— Жарко, — снимая шлем и теплую подкладку к нему, проговорил Нок. — Жарко, но хорошо.

Все поснимали теплые вещи, шапки и рукавицы, радуясь теплу.

— Как же красиво! — со счастливым вздохом сказал Кадо. — Может, это и есть страна Нумар?

— Нет, — отрицательно покачал головой Юн, вдруг схватился руками за щеки и завопил. — Нет! Нет! Нет!

Вопль был такой отчаянный, что испугалась даже невозмутимая и сдержанная Тарилор.

— Что с тобой? — встревожено спросила она.

Юн сполз по стене хижины на пол, продолжая держаться за лицо и горестно качать головой.

— Это никакой не Нумар. Это Зеленодол! — чуть не плача от испуга, объяснил он. — Какой же пакостник, оказывается, этот Северный Колдун. Весь в свою родню. Мы в трех милях от моего дома! Меня здесь все знают как облупленного. Если кто меня увидит, то мамаша с папашей меня сцапают. Что тогда будет, я даже представить себе не могу.

— А я могу, — ухмыльнулся Кадо, впервые после размолвки с Ильей немного развеселившийся. — У меня богатое воображение.

Юн в ответ горько заскулил и захлюпал носом. Его страдания были до того уморительны, что никто из его товарищей не смог сдержаться, и все захохотали.

— Ладно, не завывай как оборотень в полнолуние. Что-нибудь придумаем, — отсмеявшись, сказала Тарилор и развернула карту. — Значит, мы в Зеленодоле, на юго-востоке Ильраана. До границы с Армаисом миль шесть. Если идти мимо замка Китар, выйдет короче, но там Юна стерегут родители. Мы обогнем Китар с запада и пройдем по Зеленолесью. За лесом перейдем реку Глантар, и прощай, Страна Чародеев.

— А в Армаисе есть двери? — спросил Юн, сразу перестав плакать.

— Если даже есть, на карте, к сожалению, они не обозначены, — ответила Тарилор. — Армаис мы пересечем из конца в конец с севера на юг. Это небезопасно, но ничего не поделаешь.

— Мы будем выбирать короткие степные дороги, — сказал Вернигор. — А если нам встретятся кочевники, то я уверен, что смогу с ними договориться.

Он говорил как обычно, просто и негромко, но его слова снова вселили в путников уверенность, что ничего плохого с ними не случится.

— Значит, снова в путь, пока солнце высоко, — сказала Тарилор. — Заночуем в лесу, а реку на границе перейдем завтра на рассвете.