Молчаливая дума

Вацлав Воровский, 1908

Фельетон написан в связи с событиями, разыгравшимися в Государственной думе после возвращения из поездки в Америку лидера кадетов П. Н. Милюкова. Несмотря на то, что Милюков выступал в Америке в духе умеренного либерализма, неоднократно подчеркивая преданность кадетов идеям конституционной монархии, правые депутаты подвергли его усиленной травле. Начало этой кампании положил реакционный журналист Меньшиков, обвинивший Милюкова «в измене». Милюков пытался на нескольких заседаниях думы выступить с объяснениями, однако черносотенцы, правые, октябристы каждый раз покидали зал. Инициаторами скандала в думе явились бессарабские депутаты, черносотенцы Крупенский и Пуришкевич (последний публично обозвал Милюкова «мерзавцем»). Выходки Пуришкевича и его компании объяснялись вовсе не тем, что Милюкова действительно заподозрили в революционном свободомыслии, грозящем самодержавным устоям, (хотя именно так он впоследствии и пытался представить дело). В кадетах, располагавших наибольшим количеством мест на скамьях оппозиции, черносотенцы и правые видели своих политических конкурентов, в думе, и с помощью очередной комбинации они пытались упрочить свое положение. При поддержке октябристов они добились того, что Милюков не был избран в думскую комиссию по государственной обороне.

Ни слова, о друг мой, ни вздоха,

Мы будем с тобой молчаливы.

Это началось в пятницу, 25 января 1908 г.

Когда Павел Николаевич Милюков, только что приехавший из Нью-Йорка, в новом клетчатом костюме вошел на думскую трибуну и по забывчивости сказал:

— Ladies and gentlemen!

Тогда произошло нечто странное…

Молча, тихо, сосредоточенно, как тени, как призраки — начали выходить из зала депутаты. Сначала крайние правые, потом не крайние правые, потом просто правые, потом правые октябристы, потом просто октябристы.

Шел, грузно переваливаясь, Бобринский из Тулы, шел, с трудом сдерживая инсинуации, Крупенский, шел, гордо подняв голову, неподкупный Шмид, шел и Гучков, делая вид, что идет вовсе не по тому делу. Пошел было и Маклаков^[1], по привычке идти за Гучковым, но вовремя опомнился и вернулся.

Ушли.

А в зал вошел думский пристав (впоследствии оказалось, что это был переодетый Пуришкевич) и заявил, что нет кворума.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Маклаков — член Государственной думы, член партии кадетов, во многих вопросах солидаризировался с октябристами.