Взрослые. Книга 1

Вася Дикий, 2011

В мозг подростка встроена функция противостояния взрослым. Нет-нет, да и подумает о том, как было бы круто без предков и преподов, вечно куканящих мозг и знающих «как надо». А что будет, если желание уставшего от гнёта юнца исполнится? Лес. Калифорния. Планета Земля. Оголтелые старшеклассники устраивают свою личную жизнь и пьют в два горла. Палатки, костры и… взрослые. Ну вот зачем они здесь, а? Зачем портят всю малину и не дают нормальным подросткам заниматься сексом? И ничто не предвещает спокойного отдыха, пока однажды утром… Автор обложки: Елена Корнилова. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Пропажа связи

Тёмное небо пестрело яркими звёздами, наблюдая за засыпающим лесом. Потихоньку звуки в лагере стихли. Лишь в некоторых палатках слышался шёпот девчонок или приглушённый смех ребят. Хэкмут и Гаджи патрулировали местность, чтобы никому не вздумалось повторить давешний «подвиг» или навестить прекрасный пол. Всё было спокойно. Изредка появлялись желающие справить нужду, непременно возвращавшиеся после завершения миссии.

Алкогольные тайники тщетно дожидались своих хозяев, пока те беспомощно томились в вынужденной разлуке. Временами то тот, то другой выглядывал из палатки — одним глазком, чтоб не заметили — и уныло скрывался обратно, учуяв грозного надзирателя.

Учительский патруль принёс с собой и другую беду. Далеко не у одного половозрелого юнца намечался поход в гости к прелестным дамам. Возможно, они бы поболтали — хотя бы для приличия или прикрытия истинных причин совместного времяпрепровождения. Потом одни бы ограничились поцелуями или почти что невинными шалостями. Другие же пустились бы во все тяжкие, а не сидели, как старые импотенты с костяшками домино.

Питер Бэлон нервно повернулся на бок. Потом на спину и стал сверлить тёмный нейлоновый полог. Снаружи было тихо. Кругом по соседним палатками лежали девочки в своих пижамках или, может, даже голышом. По крайней мере, под своими шмотками они точно были обнажены. И в одной из этим палаток была Саша. А чем она занималась? Наверно, в мыслях о сегодняшнем дне, наполненном ухаживаниями Питера, опустила руку в трусики? Так, невзначай — ничего пошлого. Если только чуть-чуть. Или она обсуждала с подружками его привлекательность? В любом случае, Питер снова повернулся на бок, на спину, на другой бок, откинул одеяло и метнулся к выходу.

— Пум-пурум-пум-пум, — донеслось снаружи и перечеркнуло отчаянный план напрочь.

Хэкмут сладко зевнул и продолжил бурчать незамысловатый мотив. Соня прохаживалась между соседних палаток. «И почему мы сразу не установили дежурства? Уж после прошлого года могли додуматься. Доверились, как малые дети…» Она прошествовала мимо жилища Тернопов и развернулась обратно.

Билли слышал тихие шаги, проскальзывавшие с улицы в его оттопыренные уши. Он не мог заснуть, мысли копошились, как трупные черви, пожиравшие гниющую плоть. Мать с отцом давно храпели, а он пытался отвлечься книгой, но никак не мог сосредоточиться. Перечитав раз десять одну и ту же строчку, Билли решил сбросить груз переживаний. Он вылез из палатки, прихватив мини-лопату, и тут же наткнулся на Гаджи, зашедшую на новый «круг».

— Надеюсь, ты в туалет? — спросила она.

— А как же?

Под пристальным взглядом Сони Терноп залез в кусты и постарался разместиться с наибольшим комфортом. Разве можно иначе? Кто сподобится выдавить из себя хоть что-то, когда одна нога закинута за ухо, а вторая вляпалась в кучу предшественника, не закопавшего своё дерьмицо? Тренер бесстыже сверлила оккупированные Тернопом кусты. Он поёжился и стал пятиться вглубь зарослей. Нога соскользнула, и Билли повалился в овраг, будто выросший прямо за спиной. На голый истерзанный зад налипли веточки и опавшие листья. Бедолага стал отряхиваться, снабжая процесс гнусной бранью. Более-менее восстановив боевой дух и приведя себя в порядок, он снова уселся на корточки прямо в яме. «Ненавижу этих тварей. Вечно им неймётся! Чего эта тренерша тут ошивается? Даже посрать по-человечески нельзя! Лучше бы их не было вообще. Никаких указаний, живёшь, как хочешь. Можно подумать, без тупых советов взрослых мы бы подохли…»

Дело не шло. В этом тоже были виноваты козлиные взрослые. Билли наклонился, чтобы проверить, не лезет ли там чего, и увидел нечто неожиданное — прямо под задом зияла лунка, из которой лился фиолетовый свет. Паренёк тут же подскочил как ошпаренный — вспышка, и всё угасло. Пару мгновений он стоял не шелохнувшись, крепко сжимая крохотную лопату для закапывания так и не испражнённых фекалий. Немного погодя он натянул болтавшиеся штаны и попытался обнаружить источник угасшего света — безрезультатно. Несолоно хлебавши — или нихрена не посравши, — он поплёлся обратно. «Фигня какая-то. Показалось, наверно…» С усилием стал взбираться по стенке оврага. Левая ягодица подозрительно защипала. «Не посрал, ещё и оцарапался — супер». Когда он выбрался, Гаджи уже и след простыл. «Других пошла пасти. Постушка хренова». Он юркнул в свою безмолвную палатку. Родителей не было. «Тоже похэзать пошли. Может, хоть им удастся. Совместными усилиями». Пару раз зевнув и погладив израненную задницу, Билли быстро провалился в богатырский блаженный сон.

Соседи Питера Бэлона самозабвенно похрапывали, сотрясая матерчатые стены. Но ему не спалось. Зов природы не давал принять любимую позу на животе и тянул на безбрежные просторы девичьих тел. В конце концов Питер снова поднялся и прислушался к звукам снаружи. Тишина. Он потянул молнию и высунул любопытный нос. Путь был свободен. В любом случае, всегда оставался шанс сослаться на естественную потребность и нырнуть в кусты в случае обнаружения побега. Потихоньку, оглядываясь на каждый шорох, Питер прокрадывался к палатке Саши. Волею судеб он не столкнулся ни с мистером Хэкмутом, ни с миссис Гаджи. Такое везение бесспорно сулило отменный перепихон.

— Саша, — зашептал Питер, сунувшись в палатку. — Саша…

Девочка всхрапнула и не обратила на «Ромео» никакого внимания. Требовались более серьёзные меры, и он тронул её за ногу. Спящая дёрнулась в попытке отмахнуться. Тогда парень ухватился сильнее. Она снова задрыгалась и проснулась.

— Чего тебе? — щурясь, прохрипела Талинда.

— И-извини, я перепутал…

Питер быстро скрылся и подполз к соседней палатке. «А я ещё думал, чего это у неё нога так выросла… таблички бы хоть вешали…» На этот раз горе-ловелас пригляделся получше, чтобы снова не попасть впросак. Хотя просак просаку рознь, и в одном может быть склизко и пахуче, тогда как в другом — вполне уютно и тепло.

— Саша, — тихонечко позвал Бэлон, убедившись, что перед ним действительно она.

Леонова проснулась и приподнялась из спального мешка. Через мгновение её глаза округлились и уставились на незваного гостя.

— Привет, — самодовольно протянул Питер.

— Привет…

Рот Саши приоткрывался чуть меньше обычного, а руки зашарили в поисках жвачки.

— Не хочешь прогуляться?

— Там же преподы.

— Меня никто не заметил.

— Ну… давай, ты выйдешь первым, а я через пару минут. Если что, сделаем вид, что в туалет надо. По-отдельности…

— Давай.

Питер высунул голову, огляделся и шмыгнул в чащу. Саша молниеносно натянула джинсы, закинула в рот наконец-то откопанную жвачку и, переведя дух, последовала за ним.

— Что ты так долго? — промурлыкал Бэлон и провёл пальцами по её щеке.

Губы девочки растянулись в широкой улыбке, приструнившей истерический хохот. Он мог ещё ввернуть что-нибудь из серии «дорогая» или «детка», порычать, как тигр, или закусить шипастую розу.

— И-и-и… — протянула она, — куда мы пойдём прогуливаться?

— Думаю, я знаю одно место.

Бэлон взял Сашу за руку и повёл к озеру. Молчание следовало за шорохом травы под ногами и приливом крови между ними. Дойдя до берега, так же молча, Питер бросил свою куртку на землю, опустился на неё упругим задом и похлопал рядом ладошкой, чтобы спутница последовала его нехитрому примеру. Стоило ей повиноваться, как он схватил её за талию и резко притянул к себе. От неожиданности из Саши выдавился странный звук — благо из орального отверстия — вызвавший у обоих приступ смеха.

Успокоившись, Питер продолжил начатое. Он медленно расстёгивал молнию на кофточке спутницы, уставившись на неё взглядом кровожадного злодея из глупых комиксов. «Жертва» занялась созерцанием отвлечённого пейзажа, еле различимого под покровом ночи. Видок у парня располагал разве что к очередному истерическому припадку нежели к коитусу. Холодная земля окончательно прогнала боевой настрой, разбив все ожидания Саши вдребезги.

— Я лучше пойду, — сказала она, когда Бэлон уже принялся стягивать с неё трусики.

— Ты сейчас так пошутила, да?

— Нет. Думаю, нам стоит остановиться.

— Ты о чём говоришь? Что не так?

— Это было не самой лучшей идеей.

Саша встала, попутно натягивая джинсы.

— Но почему? — Питер чуть не плакал.

— Послушай, ты — классный парень и всё такое… — голосом Саши заговорила героиня дешёвого сериала, — но… думаю, я не готова.

— Минуту назад ты ещё как была готова! А ну, ложись обратно!

— Прости?! Ты в своём уме? Я сказала «НЕТ»!

— О чём ты раньше-то думала, сука? Что мне теперь с этим прикажешь делать?! — Питер вывалил своё хозяйство, соответствующее имени соседа Вермута. — А?!

— Подрочи! — крикнула динамщица и скрылась за деревьями, сверкая пятками похлеще самого Бэлона в ночь незадавшейся вечеринки. Добравшись до лагеря, она нырнула в тент и закрепила замок молнии булавкой из дорожного набора Марты.

«О чём я только думала? Он — такой идиот! И я хотела, чтобы этот урод был моим первым?!»

Так с Питером ещё никто не обращался. Руки тянулись рвать его кудрявые волосы или довершить начатое с Сашей, последовав её грубому совету. В отчаянии скиданув остатки одежды, неудавшийся любовник нырнул в холодную воду, чтобы устоять супротив искушения насадить Сашину плоть вопреки её внезапному отказу.

Проснулась Саша в томительной судороге утреннего сна, где опростоволосившийся кандидат в дефлораторы нудно уговаривал её отдаться ему за кусок колбасы. Реальность не подманивала даже колбаской, по крайней мере съедобной, и отзывалась тугими тяжами на сердце.

Соседки всё ещё спали. Пятая точка Хлои чинно возвышалась над её обмякшим телом, словно исполинская Фудзияма, грозящая сокрушительным извержением. По подушке струились дорожки слюны, как воды, омывающие Хонсю. Марта сопела, уткнувшись в стенку и не напоминала ничего величественного, пока сестрёнка раскинулась, забросив на неё ногу, а руку на «островок надежды».

Несмотря на поздний отход ко сну, в теле присутствовала бодрость, но голова зудела от назойливых мыслей: «Хорошо, что я ему не дала», «А почему я ему не дала?..», «Какой был бы ужас, если бы…»… Каждая мысль звонко жужжала и билась о черепную коробку, как слепец с синдромом Дауна.

Вместо утомительных терзаний Саша приступила к поиску косметички с туалетными принадлежностями. Шорох и копошение растревожили дремавшую «Фудзи». Хлоя сладко потянулась, издав гудящий звук, сбросила с себя Кэти и уселась на матрас.

— Как всё прошло? — спросила она с нескрываемой улыбкой.

— Что именно?

— Э-э-эй! Я видела, что тебя не было ночью в палатке. Хотела дождаться твоего возвращения, но отрубилась.

— М…

— И долго не было — походом в туалет не отмажешься!

— Да я и не собиралась. Просто и рассказывать-то не чего…

— С Бэлоном и ничего? Значит, слухи — всё-таки правда?

— Просто… я не стала…

— Почему?

— Сама не знаю… Сначала хотела, а потом…

— Не хотела, — утвердительно кивнула Хлоя.

Саша уставилась на неё и смолкла.

— Продолжай-продолжай!

— Потом… я поняла, что всё совсем не так. Холодно, неудобно. Стала думать об этом, а не о Пите и его поцелуях. И тут представила себя со стороны: полураздетая на куртке едва знакомого парня, на земле.

Хлоя затаила дыхание, ловя каждое слово, будто это могло решить исход её собственной дефлорации.

— Стало противно и стыдно. Захотелось просто сбежать…

— И-и?

— Что и? И сбежала.

— Так прям просто взяла и сбежала?

— Ну не так, что просто смылась. Сказал ему, что не хочу.

— То есть, ты уже была почти голая, когда сообщила, что не дашь? — резюмировала Хлоя.

— И он явно не был от этого в восторге…

— Кто бы был?

Сквозь пелену убывающего сна до Кэти добрались обрывки последних фраз.

— Кто? Что? Где? Когда? — встряла она, протирая глаза.

— Питер и Саша сегодня ночью улизнули, — затараторила Хлоя, торопясь поделиться украденной новостью. — Но она его отшила, когда тот уже навострил свой прибор!

— О приборе, вообще-то, никто не говорил, — поправила Саша.

Сплетни сплетнями, а подмываться и чистить зубы всё-таки надо. Наговорившись, девочки растолкали Марту и собрались на озеро, чтобы привести себя в порядок.

— А это что? — спросила Хлоя, увидев булавку на замке палаточной молнии.

— Не спрашивай, — буркнула Саша и расторопно удалила инородный объект.

— Уже почти десять, — протянула Кэти, посмотрев на часы. — Видимо, преподы решили нас пожалеть

— С чего бы это? — хмыкнула Марта.

— Откуда я знаю?..

Снаружи было довольно спокойно. Неподалёку слышались голоса, но никакого гвалта и шастающих повсюду «сотенников» и предков. Многие спали, о чём свидетельствовал доносившийся из палаток храп. Подруги пошли на звук голосов, чтобы предупредить учителей о своём походе на озеро.

На бревне возле кострища сидело человек пятнадцать. Среди них были только подростки.

— Где кто-нибудь из учителей? — спросила Марта.

— То же хотели бы знать и мы, — ответил Джей Фокс.

— В смысле? — вмешалась Кэти.

— В том самом, что мы понятия не имеем, где они.

— В палатках смотрели? Может, они проспали из-за ночного дежурства?

— Марта, ты реально считаешь, что мы так тупы и сами до этого не допёрли? — выступил Китен.

— Это риторический вопрос?

— Ладно, — перебила Саша. — Их сегодня вообще не видели?

— Нет! — хором ответили парни.

— Может, они тоже устроили себе вечеринку и теперь валяются по лесу, ужратые донельзя? — предположила Кэти.

Все кроме сестры оценили шутку.

— Мы посмотрели поблизости, но никого не нашли, — сказал Джереми Чейс. — Первыми проснулись Вик и я. Пару часов назад, где-то, — он проверил время. — Два с половиной. В лагере было тихо. Потом другие стали подниматься. Но никого из учителей не было. В итоге мы заглянули к Хэкмуту — никого. Осмотрели палатки остальных учителей — тоже пусто. Дошли до озера, потом до поляны, где тусили той ночью — нефига. Спрятанное бухло на месте, — закончил крайне важным замечанием капитан.

— А кто-нибудь из родителей появлялся? — спросила Марта.

— Пока нет. Все, кто пришёл с предками, спят. Мы не стали к ним лезть, хотя те, может, что-то да знают.

— Вы ели?

— Нет…

— Тогда, может, не будем терять время и приготовим завтрак? Мы только на озеро и обратно.

Вскоре из своего убежища вылезла Кларисса. Сонно оглядывая остальных, она поинтересовалась, почему её никто не разбудил.

— А где Фиона? — Китен оставил её вопрос без ответа.

— Не знаю… я только проснулась, — она посмотрела в нутро палатки, будто пару секунд назад не видела, что та пуста. — Её здесь нет…

Коул переглянулся с остальными.

— Куда все подевались? — спросила Фиона, уставившись на жалкую кучку из пары десятков школьников вместо привычной утренней толчеи.

— Спроси об этом Фиону…

Воцарилось молчание. Лица корчились и немели в непосильных думах.

— Терноп! — вдруг выкрикнул Китен и сорвался с места. На всех парах ворвался в палатку и с размаху засадил Биллу ногой по рёбрам. Тот взвыл и отскочил в угол.

— Ну и где твоя мамочка, засранец?!

В полусонном забытьи малец оглядывался в поисках мамки, которая спасёт его от злого «дяди». Тщетно.

Когда все встали, собрался спонтанный совет учеников старшей школы Ричвиля. На повестке дня стоял вопрос о внезапном исчезновении всех взрослых, сопровождавших сотню лучших студентов. Любые попытки связаться с ними обрывались неутешительным «нет сети» на экранах фирменных «золотосотенских» мобильных.

— Чертовщина какая-то, — бормотала Талинда Дондэ.

— Не напрягайся, пышка, просто в лесу плохая связь, — усмехнулся Коул.

— Вчера она была нормальная, придурок.

— Тут только одна вышка на много миль в округе — может, с ней что-то случилось? — предположил Дин.

— Или сбой у оператора… — попыталась развить тему Честити.

— У всех сразу? — не унималась Талинда. — И взрослые выбрали именно этот момент для исчезновения?

— Может, они утрам узнали про неполадки и решили воспользоваться ситуацией — подшутить над нами или напугать.

— И где нам теперь их искать? — подала голос Сара.

— Искать? — чуть не падая со смеху, крикнул Вермут, явно успевший что-то употребить. — Вы чего, ребят?! Это свобода! Пошли бухать, валить тёлок, тусить, отрываться! А-А-А-А-А-А!!! — с громкими криками он умчался в чащу к тайнику со спиртным.

Некоторые менее буйно, но последовали его примеру. Остальные в ужасе проводили его взглядом.

— Да, конечно, в чём-то он прав, — почесал репу закадычный друг Дина Стюарт Донован. — Но нам всё-таки не пять лет, чтоб радоваться, что предки наконец-то свалили, и мы до опупения можем резаться в Playstation. Очевидно, они хотели этим что-то сказать. Вот только что?.. Просто проучить нас за вечеринку? По-мне, так это крайне сомнительно… вы сами видите, — он кивнул в сторону улепётывающих последователей Вермута. — Они не могли оставить нас без присмотра. В конце концов, они несут за нас ответственность, и сомневаюсь, что сейчас где-то прохлаждаются.

— Может, их похитили?! — зловеще провыл Вик Полок, расширив глаза от притворного ужаса. — Не парься, чувак. Если они и хотели нам что-то сказать, то как-то невнятно. А гадать мне в падлу — придут и сами всё объяснят. Я за новую вечеринку! Кто со мной?!

Началась суматоха. Оголтелые тусовщики попёрли провизию и одеяла к озеру, чтобы хорошенько разгуляться на пляже. Тихони, как тараканы, расползлись по палаткам и закуткам. Самые нерешительные топтались на месте — и хочется, и колется.

Стюарт частенько отрывался с друзьями, посасывал пивко и нет-нет да нырнёт под юбку сговорчивой девчонке. Но на этот раз он не примкнул к безудержному веселью.

— Может, кто-то за нами следит? — сказал он Дину, так же не подпавшему под всеобщее безумие. — В объяснительных, как я понял, никто не сдал зачинщиков. Вдруг они спрятались, чтобы это выяснить? И теперь наблюдают, подслушивают…

— Ты не думаешь, что это слишком? — покосился на него Дин. — Как они могут подслушивать и наблюдать? Мы всё прочесали и никого не нашли. Они же не супер воины ниндзя, в конце концов. Не проще было бы подослать кого-нибудь из ботанов?

— При них никто не стал бы обсуждать ничего такого… но мыслишь ты верно, — Стюарт сорвался с места.

— Эй, ты куда?

Неподалёку стоял Джей Фокс и всё слышал. Упоминание объяснительных садануло прямо под дых, он сглотнул. «Какого хера я ещё не сжёг обрывки моей писанины?!»

Дин догнал друга, тот самозабвенно продолжил:

— Может, они реально свалили, чтобы дать нам «зелёный свет», но не сами наблюдают, а подговорили любимчиков, готовых выслужиться за лишнюю «звёздочку»?

Причастность к чему-то важному бередила сердце, и Донован взялся за дело, как настоящий детектив. Он подкрался к палатке подозреваемой Льюис, прислушался. Из недр доносились всхлипывающие звуки.

— Эй, ты как? — Стюарт осторожно заглянул внутрь. Кларисса умывалась слезами, теребя бесполезный телефон.

— Я… я… — девочка развела руками. — Она… Фиона не могла уйти без предупреждения… с ней что-то случилось, я это знаю…

Парни уселись рядом с рыдающей флейтисткой, скулившей куда менее мелодично её инструмента. Они успокаивали её стандартными фразами и многозначительно переглядывались.

— Ты уверена, что она не могла не сказать тебе об уходе во имя общей цели? — решился спросить Стюарт

— Что? — Клариса подняла на него заплаканные глаза. — Какой ещё общей цели?

— Ну… — парень бросил взгляд на друга. Кто знает, может, эта девчонка хорошо играла не только на флейте.

— Мы думаем, что, возможно… — Дин вздохнул, теряясь в абсурдности того, что хочет сказать. — Ещё раз повторяю, возможно… преподы устроили заговор…

Девочка перестала плакать и уставилась на собеседников. Её лицо исказила смесь удивления и презрительной ухмылки. Именно так она смотрела на тётю Нэнси, когда ту забирали в психушку.

— Заговор?

— Хорошо, это может показаться бредом…

— Да уж, — усмехнулась Кларисса, перебив Стюарта.

— Но мы думаем, — тот продолжил, несмотря на встреченный скептицизм, — что они всё-таки решили выяснить, кто организовал вечеринку. Сами скрылись, а… их поверенные следят за ни о чём не догадывающимися учениками.

— Та-а-а-а-ак, ребята, — протянула бывшая подозреваемая, вставая на ноги, — я смотрю, ваш кумир — Шэрлок Холмс. А может, Пуаро или мисс Марпл? Кстати, вам пошла бы её шляпка. Или вы спутались с Вермутом и его «волшебными таблетками»? В любом случае, я знаю одно: несмотря на ваши догадки, дедуктивные, маразмативные и иные методы, моя сестра ни за что, ни во имя каких-то там великих общих целей, Святого Грааля и Кольца Всевластия не ушла бы посреди ночи, не предупредив меня или хотя бы не оставив записку.

— Прекрасно! У тебя отличная сестра! — Стюарт тоже поднялся, пригибаясь под низким пологом. — Твои предположения? Куда, по-твоему, они все делись? Что могло случиться с тремя десятками взрослых мужчин и женщин? И почему все мы остались здесь живыми и невредимыми?

Кларисса осеклась. Уголки рта поползли вниз, а уверенность, что пареньки просто начитались книжек, куда-то улетучилась.

— Я вижу только одно объяснение, — подытожил Стюарт, — они ушли по доброй воле.

— Похоже, она не притворяется, — шептал Дин, выбираясь из палатки. — Кто тогда может быть «разведчиком»?

— Я не понимаю… — Кларисса вышла на улицу вслед за парнями. — Фиона всегда оберегала меня, когда была рядом. Да и секреты-то хранить не умеет… постоянно выбалтывала о подарках и сюрпризах… как такое возможно?

— Может, её поймали на внезапности? — предположил Дин.

— Поймали? — вздрогнула девочка.

— Успокойся. Я имею в виду, что её могли выманить под каким-то предлогом из палатки, а объяснили всё только по ходу дела.

— Надеюсь, вы правы…

Пока Дин и Стюарт допрашивали Льюис, Джей Фокс продирался сквозь заросли, чтобы уйти подальше от лагеря. Туда, где никто не заметит сожжения компрометирующего документа. У костра на поляне вечно кто-то тёрся, а продолжать таскать обрывки с собой было слишком рискованным. Мысли о них выводили его из себя, и он уже стал вздрагивать от каждого шороха — пора было с этим покончить.

Следователи тем временем отправились в новый рейд по окрестностям. Они продолжали свои рассуждения и внимательно смотрели по сторонам.

— Глянь, — Стюарт кивнул в сторону поросшего трутовиками дерева.

— Что? — не понял Дин. — Чего ты шепчешь?

— Там кто-то есть.

— Конечно, кто-нибудь пошёл погадить. Расслабься.

— Ага, в полумиле от палаточного городка?

— Сейчас все рассыпались по округе, хотя… кто его знает, давай проверим.

Напарники выбрали тактику внезапного нападения — резкого, молниеносного, как взмах самурайского меча. Незнакомец вскрикнул от неожиданности и выронил из рук объятые огнём «фантики».

— Джей?! — удивился Дин.

Стюарт пулей метнулся к горящим клочкам бумаги и сбил пламя мыском кроссовки.

— Нет!

Фокс хотел вернуть своё имущество, но Дин схватил его и завёл руки за спину, чтобы друг беспрепятственно ознакомился с уликами.

— Что вы делаете?! Это личное! Вы что, следили за мной?!

— А стоило? — сурово спросил Донован, мысленно поправив шляпку мисс Марпл. Он поднял один из помятых обрывков и внимательно уставился на него. — Что тут у нас? Любовная записка от твоего дружка по драмкружку? Так… «Мы ещё в школе распределили, кто сколько выпивки понесёт. Всё покупал Лесли Вермут…» Фокс, какого хрена? Похоже на донос…

— Заткнись! Отдай это мне!

Стюарт присел на корточки; стряхнув обгоревшие края с бумажек, собрал «пазл» и смог прочитать докладную.

— Это просто шутка! Я никому её не показывал!

— Значит, папаша тебя держит в ежовых рукавицах? — Дин ослабил хватку, но тут же вцепился с ещё большей силой. — И из страха к нему ты всех заложил?

— Я же говорю, что никто об этом не знает!

— Похоже на то… — пожал плечами Стюарт. — Организаторов наказали не сильнее других участников…

— Никто не знает, клянусь!

— Зачем тогда ты вообще это написал? — спросил Дин.

— Я хотел пошутить, чтобы преподы засуетились насчёт моих предков. Но потом передумал и написал нормальную объяснительную.

— Но нафига ты указал реальных виновников?

— Пойми, Сандерс, я долго не думал, написал первых пришедших на ум. Естественно, сразу они и вспомнились…

— Ньюстридж заставила тебя переписать маляву, — припомнил Дин. — Ты ещё сказал, что типа послал всех в первой.

— Ещё одна объяснительная? — Стюарт недоверчиво уставился на нового главного подозреваемого. — Не много ли от одного ученика. Может, шутка всё-таки удалась?

— Что тогда эта записка делает у меня? А?

— Здесь явно что-то не так… может, это он — разведчик?

— Что ты несёшь, Донован? Отпусти меня уже, Дин. Хватит играть в полицейских!

— Подержи его ещё. Возможно, мы нашли, кого искали.

— Да, но тогда он и так всех бы сдал, зачем ему ещё следить? Ничего нового он не узнает.

— Ты прав…

— Вы о чём, вообще? — Фокс попеременно смотрел то вперёд, то назад, пытаясь прочитать ответ на лицах «следователей». — Это типа шутка такая?

В то время как Дин и Стюарт играли в детективов, Терноп прятался в своём убежище. При каждом неловком движение тело пронзала подлая боль. Поднатужился выпустить газы? — словно спица воткнулась в хрустнувший позвоночник. Попытался расслабиться? — отбитое мясо филейной части отдалось страданиями по всему крупу. Нет, это вовсе не синяк, это целая пробоина. Так и затонул Титаник. А какой из Билли трансатлантический лайнер? Разве что шлюпочка, которую можно пустить ко дну одним манёвром пинка.

Он постигал новые ипостаси бытия и возможности своей физической оболочки. Обычно лежишь и не думаешь, что у тебя есть руки, ноги и прочие отростки и органы. Теперь же каждый повреждённый элемент чахлого организма верещал о своём присутствии пламенной мучительной агонией.

Но голова была занята другим. И даже не жажда мести и ненависть увлекали изувеченного страдальца. Сияние. Что за странная вспышка была в том овраге? Быть может, она просто приснилась? И вполне возможно, сегодня Билл о ней бы и не вспомнил, не случись того, что случилось. Вереница вроде бессвязных, но странных событий так и манила найти все звенья цепи. Свет, потеря связи, исчезновение взрослых…

— Ты как, Билли, живой? — спросила Линдси, заглядывая в палатку. За ней появилась Моника, и они вместе стали потрошить дорожную аптечку, чтобы немного облегчить страдания непутёвого товарища.

— Сильно он тебя… — протянула Квинс, смазывая ссадины на тщедушном тельце.

— Я б удивился, если бы слабо…

— Что читаешь? — Линдси взяла электронную книгу Билли и стала оглядывать в поисках кнопки включения.

— Ничего, — он расторопно забрал гаджет и больше не выпускал его из рук.

Кто-то называет это равновесием и балансом, кто-то высшей степенью несправедливости, но пока одни неистово страдали, другие кутили и отрывались в оргиях.

Новоиспечённая вечеринка окрасилась брызгами солнца на обнажённых телах и пеной пота, стекающей в бурлящее озеро. Парни гнали волну в надежде, что она смоет бюстики с девчонок. Девчонки верещали, прикрывая упругие титьки, в надежде, что хоть один из недорослей догадается потянуть за верёвочку. Этот нехитрый манёвр смог бы открыть дверцу вовсе не к бабушке, сидящей в брюхе серого волка, а в лоно плотских утех, за которые к окончанию похода некоторые прелестницы получат пренебрежительно гордое звание «шлюха».

— Даже если за это меня исключат из школы, оно того стоило! — орал Бэлон, плескаясь с полуголыми красотками. По правую руку была брюнеточка и бутылка пива, а в левой он сжимал дымящуюся, как его «ствол», сигарету и пышногрудую блондинку.

— Не исключат, — хихикнула сисястая. — Они не имели права оставлять нас одних. Скорее, это им грозит увольнение.

Поодаль от мирской суеты, где волны сравнялись с гладью покоя, самозабвенно и с полной самоотдачей Чаннинг Лютмор, чемпион школы по плаванию, делал звёздочку. Полупустой — или наполовину полный — стакан пунша величественно покачивался на его широкой плешивой груди. Пловец щурился от яркого солнца, окутанный наслаждением безмятежностью.

Но в гурьбе неугомонного разгула не было места Дзену, и лишь краешком сознания пребывавший в этом мире Вермут совершил отчаянный подныр под чемпиона. Состояние духа не позволяло определить точные координаты, посему он всплыл, как контуженная барракуда, прямо под ним.

Потревоженный Лютмор опрокинулся в воду вместе с теперь уже на сто процентов полным стаканом.

— И какой из тебя пловец? — заржал Лесли и ушёл на дно.

Тем временем Саша грела косточки и прочие прелести под золотящими кожу лучами. Рядом возлежали сестрички Сим и Хлоя. Они переворачивались с боку на бок, подставляли солнцу то живот, то спину и бередили пламенные моторы сторонних наблюдателей.

Время от времени Леонова поглядывала на Питера. Он светился от счастья и загребал пятернями попки визжащих девчонок. «Не очень похоже на «страдания юного Вертера… урод». Не обещанное обещание вечной любви осколком предательства тыкало в сердце — другой на его месте так бы просто не отступился. Даже говно липнет к ботинкам, когда его пнёшь, а этот!

Мимо пронёсся молодчик с париком из водорослей. Он горланил в облезлую палку и кривлялся, будто второй незримой корягой ему тыкали в задницу. С зелёной «волосни» во все стороны летели капли, и обрызганные девчонки звонко завизжали. Поняв, в чём дело, и угомонившись, они с хохотом уставились на продолжившего скакать по всему пляжу позёра.

— А он похоже изображает Вермута, — заметила Хлоя.

— Ага, — поддакнула Саша и в очередной раз бросила взгляд на Питера. Тот уже вовсю обхаживал очередную красотку, строившую из себя недотрогу, но ждавшую, когда её уже накуканят.

— Не скучаем? — на махровое и рыжее, в тон хозяйке, полотенце опустилась мокрая задница Пола. — Может, кого-нибудь намазать кремом для загара? — его брови запрыгали, как у мультяшного героя, а рот растёкся в плотоядной улыбке.

— Тебе стало неинтересно играться своей маленькой штучкой в одиночестве? — Кэти состроила сочувственную мину, а Хлоя с Сашей прыснули от смеха.

Марта не обращала на происходящее никакого внимания, уткнувшись в книгу про хоббитов.

— Могу опровергнуть твоё суждение о размерах моей штучки, — и чтобы не быть голословным, он схватил Кэти за руку и потянул к себе.

— Успокойся, Штольц! Если Алекса здесь нет, это не значит, что он не сможет набить тебе морду, когда мы вернёмся, — она резко вырвала руку из цепкой хватки и перевернулась на живот, выставив перед парнем свои упругие ягодицы, как дольки спелого нектарина заглянувшие прямо в душу.

— Я рискну, — Пол опустил загребущую лапу на пятую точку Сим и сжал пальцы с такой страстью, что на булке остался отпечаток всей пятерни. Кэти тут же откинула наглеца ногой, и её брови чуть не устроили лобовое столкновение.

— Ты охренел? Я тебя предупреждала. Расскажу всё Алексу — он из тебя мозги нафиг выбьет.

— Было бы что выбивать, — заметила Марта, наконец оторвавшаяся от фэнтезийного чтива.

— Я весь дрожу, — Пол заржал, как конь, и помчался играть во фрисби с Коулом и Виком Полоком.

— Что ты всех Алексом-то пугаешь? — буркнула Марта и уставилась на сестру. — Не будет он его бить.

— Почему это? Он меня лапал!

— Сама напросилась. Зачем тебе своего парня стравливать с другими? Он так совсем без друзей останется и станет изгоем. Оно тебе надо?

Кэти скорчила рожу и не ответила в своё оправдание ровным счётом ничего.

— Да, Кэт, — встряла Хлоя, — ты же сама вечно ноешь, что он достал тебя своей ревностью. Зачем ещё подначивать?

Глаза Кэти закатились, будто в припадке, рот смачно чавкнул, и после нечаянного прихрюка она с деланным безразличием бросила:

— Пойду. Нырну.

Её аппетитные дольки закивали, будто помахивая на прощание при каждом шаге.

Марта с облегчением вздохнула и только было принялась за чтиво, как ей чуть не прилетело в зубы.

— Простите девочки, — Коул ловко перехватил фрисби и метнул его Полу. Тот мигом поймал и направил Вику, который замкнул круг, вернув диск Китену. Эта нехитрая игра занимала их, как малых детишек пися. И в этот момент они не думали о… не думали ни о чём, а просто веселились — как те самые малые дети.

Наигравшись вдоволь, они набросились на снеки, сваленные в кучу у кромки деревьев. Тут было настоящее счастье для голодного желудка: и хрустящий картофель всевозможных вкусов и форм — от томата до сыра, или протухших месячных недельной давности, — и начос, и мини-крендельки, и орешки, и даже закуска из синей кукурузы. Хрустя чипсами, друзья любовались красотами природы: угрюмыми волнами, уносившими вдаль обрывки конфетных фантиков; песчаным берегом, устланным окурками и смятыми пластиковыми стаканчиками; и могучими древесными великанами, в тиши которых парочка ребят притаилась посрать.

— Вот это жизнь, — протянул Пол. — Ни тебе родителей, ни учителей — живи, как хочешь.

— Красота, — поддержал его Коул и сделал глубокую затяжку. Плохо отфильтрованный дым резво нырнул в лёгкие и обтёр об них свою задницу вредоносной смолой.

— Только бы ещё сестрички Сим не были такими… зажатыми, — Пол взял у друга сигарету и тоже затянулся.

— Ты бы руки при себе держал, а то Алекс может тебе предъявить, — предостерёг его Китен и вернул свой почти докуренный бычок.

— Кэти и сама не против, я-то знаю. Просто стесняется, — заржал Штольц и кинул в рот пригоршню рифлёной картошки. У его ног прикорнула бутылка термоядерной газировки, он поднял её и залпом осушил половину.

Тема о прекрасном поле развивалась сама собой, и в неё органично вплелись обсуждения преимуществ отсутствия взрослых. Воздух кишел мошкарой и задорными криками девчонок. Ребята любовались их трясущимися прелестями и точили лясы о том, как нашпиговали бы их потроха своим семенем. Вскоре трио голосов превратилось в дуэт, и Коул с Виком продолжили бахвалиться вдвоём. Пол притих и через добрые две историй о том, как его товарищи насадили бы живца, произнёс — медленно, неестественно растягивая звуки:

— Прикинь, Вик… если бы я… был… тобой… я бы был… Пол… Полок…

Вик с Коулом переглянулись и разразились хохотом.

— Если бы ты был мной, тебя бы звали Вик, идиот! — Полок ткнул Штольца в плечо, тот пошатнулся и перевёл на него невидящий взгляд. — Ты в норме?

Обмякший рот с усилием предпринял попытку сглотнуть, все конечности ослабли, и полупустая бутылка со шлепком полетела на землю. Товарищи тут же подхватили расклеившегося Пола под руки и осторожно усадили на песок.

Коул смерил упавшую бутыль презрительным взглядом и выдавил:

— Кажется, я догадываюсь, в чём дело.

Он подхватил пузырь и направился к танцевавшему индейский танец Вермуту.

Тот самозабвенно скакал вокруг костра, то и дело спотыкаясь и подпинывая пытавшихся мирно пожарить сосиски. Его лицо было разукрашено озёрным илом и грязью, а на бёдрах красовалась юбка из камыша. Всё действо сопровождалось мало кому понятными песнопениями, перемежавшимися с воплями резанной макаки.

— Твоё? — безо всяких прелюдий Китен сунул ему бутылку в лицо, мигом расплывшееся в дебильной улыбке.

— О-о-о! Мой коктейльчик! Хао, бледнолицый, — он тут же сделал глоток.

— Что в нём?

— Валиум… старый добрый валиум… много валиума… — с безумной улыбкой Лесли обнял свою бутыль, расплёскивая её содержимое. — Я… бессонница, он — спасет…

— Пол выпил, ему плохо. Что делать?

Тот дико рассмеялся.

— Я — доктор? Пусть проблюётся, проспится, и всё будет… если не передоз, конечно… я… я не помню, сколько положил, — закончив инструктаж, он снова присосался к пойлу.

Несмотря на злость, Коул выхватил бутылку, хотя желание оставить его нализаться до смерти было крайне велико.

— Придурок, — прорычал он и поспешил обратно.

Время быстротечно, и тем не менее существовало только мгновение «здесь и сейчас», так что Вермут мигом забыл о случившемся и вернулся к своим безумным пляскам.

А Пол всё больше походил на овощ. Только не на морковку, та — яркая, сочная, да девица, как говорится. А его бледное мигом осунувшееся лицо больше напоминало загнивающий лук. Или подсохшую собачью какаху. Такой расклад Китена не устраивал — он не хотел, чтобы его друг стал чьим-то испражнением.

— Пей, — он протянул ему воду.

Штольц будто бы его не слышал.

— Чёрт, Вик, помоги мне.

Общими усилиями в Пола удалось влить около литра воды, после чего два пальца в рот и куча недопереваренной пищи на земле. Несмотря на промывание желудка, парень всё ещё не был похож на огурчик.

— Хер ли этот-то так скачет? — рыкнул Полок.

— Сказал, что это было на вечер. Сам другим закинулся, наверно.

— Что с ним? — неожиданно выползла Сара. — Перепил?

— Переел, — бросил Вик.

Таким тоном обычно отгоняют уличных попрошаек. Хоть Рейн сложно было отнести как к уличным, так и к попрошайкам — на неё это подействовало. Она молча развернулась и пошла своей дорогой.

— Ты знаешь, что делать при передозировке? — остановил её Коул.

— Передозировке чего?

— Говна! — рявкнул Полок, лишившись самообладания. Пол совсем размяк, и начал терять сознание.

— Валиум, — Китен стал бить друга по щекам.

— Я… не знаю…

Тот в ужасе уставился на неё.

— А кто знает?

— Мисс Сьёринг… медсестра…

От вспыхнувшей злости желваки Вика зажили собственной жизнью. А Китена окутал страх, его привычная броня разгильдяя стекала жидкими соплями, обнажая натянутые нервы.

— Найди кого-нибудь, умоляю, — прошептал он.

— Я… я… попробую, — Сара сорвалась с места и помчалась в лагерь. Там гнездились ботаны — кто-то из них мог разбираться в этом — в какой только хрени они ни разбирались. А даже если и нет, где ещё она могла искать помощь? Вряд ли навостривший уд Бэлон или любой другой из собравшихся на пляже могли хоть чем-нибудь помочь.

Поляна предстала благостным местом, где далёкие от безумного веселья тихони чинно прогуливались, ютились на брёвнышках и скрывались в палатках. Сара замерла на месте — к кому идти? Тернопа точно трогать не стоит, даже если он что-то и знает, ни за что не станет помогать другу Коула.

«Анна Джонсон!» — осенило Рейн, и она сунулась к помешанной на химии дочери владелицы небольшой аптеки в Ричвиле.

— Какой антидот у Валиума?!

От неожиданности Анна вытаращилась и ответила только пару секунд спустя.

— А тебе зачем?

— Надо! Скорее!

— Это бензодиазепин… так… значит, флумазенил. А что такое-то?

— У тебя есть?!

— Нет, конечно. В чём дело?

Так и не произнесённый ответ затерялся в топоте смывшейся Сары. В палатке медсестры наверняка должна была быть аптечка. Не сделав и дюжины шагов, Рейн вернулась к Анне.

— Ещё раз как?

— Флу-ма-зе-нил. Но—

Договорить она не успела, Сара уже бросилась на поиски. С неохотой Анна поплелась за ней и встала у входа в палатку, наполненную саквояжами с медикаментами, на одном из которых красовалась табличка с надписью «Вермут». Рейн неистово потрошила всё, что попадалось под руку.

— Нет… это не то… — бормотала она.

— Дай я. — Анна подошла к «Вермуту» и быстро выудила нужную ампулу. — Вот.

Сары тут же и след простыл. Семимильными скачками она домчалась до пляжа, где Пол всё никак не мог определиться, оставаться ему в сознании или уже отключиться.

— Вот!

— Что это? — Коул взял у неё лекарство и повертел в руках. — Анексат… Поможет?

— Ане… что? Чёрт, она не то дала!

Не успев опомниться, Сара уже снова стояла перед Анной Джонсон.

— Что ещё за амесат? Ты говорила другое!

— Я говорила название активного вещества—

— Не важно, это поможет?!

— Это то, что ты просила. Но что ты хочешь? С Лесли опять что-то?

По своему обыкновению, Сара ничего не ответила, метнулась кабанчиком до пляжа и рухнула рядом с Коулом.

— Это оно!

— Отлично, — Вик протянул руку и взял ампулу. — И как им пользоваться?

— Не знаю…

— Так узнай!

Силы Сары оказались на исходе, но она должна была завершить миссию. Возможно, ей даже дадут за это какие-то бонусы — поднимут левел или позволят потеребонькать член.

Рейн еле дышала, ноги заплетались, как и язык.

— Как его принимать?!

— Внутривенно.

— Как?..

Анна бросила палку в костёр и уставилась на взмыленную Сару.

— Может, уже скажешь, в чём дело?

— У Пола, кажется, передозировка… Сможешь сделать укол?

— Нет, извини уж. Укол в зад — пожалуйста. Но в вену. — не-а. Я никогда даже не пробовала. Попроси Лесли, он спец в этом деле.

— Вермут уже в астрале.

Анна пожала плечами.

— Шприц не забудь, — крикнула она снова убегающей спасительнице. Та вернулась к палатке медсестры и взяла сразу несколько. Чтоб наверняка.

Вокруг Штольца уже собрались зеваки, они перешёптывались и глазели. Кто-то хихикал, некоторые давали советы и ценные указания, но толку с этого было что с козла молока. Подоить-то его, может, и удастся, да на молоко это вряд ли будет похоже.

С очередным появлением Сары на пляже воцарилось молчание. Все взгляды устремились в её сторону.

— Надо в вену колоть, — выпалила она, проткнув тишину осевшим голосом.

Никто не проронил ни звука. И никто не знал, как помочь Полу. Вопрос представлялся жизненно важным, но сделать укол в вену казалось чем-то сравни ампутации или коникотомии — каждый сотни раз видел, как герои спасают товарищей, на первый взгляд, нехитрыми манипуляциями, но практика куда сложнее самых глубокий теоретических познаний. Особенно основанных на второсортном кинце.

— А где Талинда? — крикнули из толпы. — У неё же диабет, она постоянно делает себе уколы.

— Э, нет! — откликнулась та. — Это тебе не в вену такой байдой! Я не смогу.

— Да что тут сложного? — закатила глаза сисястая из команды поддержки. — Нас учили на первой помощи.

Она взяла шприц, воткнула его в резиновую крышку ампулы, набрала лекарство, завораживая зрителей чарующими манипуляциями, и занесла руку, чтобы сделать инъекцию.

— Ты что творишь? — остановил её Коул.

— То, что и просили.

— Так ему внутривенно надо. Так ведь, Сара?

— Угу…

— Ну я и воткну ему в вену!

— С таким замахом ты ему руку насквозь пробьёшь! Может, ты не сдала зачёт?!

— Ну и делайте тогда сами! — обиделась девушка с аппетитными сиськами и ушла загорать, вручив шприц Китену.

— Кажется, без ЛСД нам не обойтись… — констатировала Сара.

— Трагедия вселенского масштаба, — хихикала чернобровая коротышка. — Укол сделать не могут.

— А ты можешь? — прошептала соседка.

— Да ну нафиг. Я лучше посмотрю.

Лесли обнаружили спящим под кустом. Но это не имело значения — он мог найти вену и с закрытыми глазами. Сомнительное достижение, но сейчас было весьма кстати. Его свалявшиеся патлы облепили вымазанное в грязи лицо. Из открытого рта вырывались булькающие звуки. Коул разбудил его, удержавшись от желания использовать метод пинка.

— Вставай, Вермут, вставай!

Тот промычал и уставился полузакрытыми глазами в никуда.

— Пойдём, нужна твоя помощь. Полу плохо.

— Полу? — Вермут глухо захихикал. — Его надо помыть или подмести?

— Мудак, — выплюнул Китен и потянул обдолбыша за собой.

Тот по дороге снова заснул, хотя ноги волочились, будто он соображал, что делал.

— На, — Вик сунул ему шприц.

Вермут провёл по своей руке, будто засучивал рукав, хотя был в одних трусах.

— Не себе! Полу.

— Полу, так Полу.

Через пару секунд Лесли управился и вернулся под облюбованный куст.

— Кто бы мог подумать, что твою жизнь спасёт нарик… — Китен с облегчением похлопал Штольца по плечу.

— Ага, — буркнул Полок, — после того, как сам же и подверг её опасности…

Вскоре Пол стал приходить в себя под пристальным наблюдением зевак. Он испуганно оглядывал собравшихся, его сердце забилось так часто, что бедолага подумал о скором конце.

— Коул, ты мой лучший друг, — он схватил товарища за руку. — Помни, если я умру, пусть меня кремируют, а ты развей меня над океаном. Хотя бы над озером… или лужей…

— Не пори чушь! Никто не умрёт.

Вскоре состояние Пола стабилизировалось. Собравшиеся поняли, что смотреть больше не на что, и стали расползаться в поисках новых развлечений.

Саша в который раз намазывала нос кремом от загара и смотрела на расходящихся зевак.

— Честно говоря, не понимаю, чего все так всполошились. У меня есть знакомые, хм, любители всяких таблеток, я их и не в таком состоянии видела, и ничего — обошлось. Никто не вызывал «скорых» и не устраивал кипиш. Да хоть Вермута возьмите. Я здесь где-то месяц, а он уже раз десять только при мне отрубался.

— Ты не знаешь? — зашептала Хлоя, почуяв возможность посплетничать.

— Чего?

— У Китена брат служил в Ираке, там вместо горячих сражений подсел на иглу. Вернулся конченным наркоманом. А потом через пару лет умер от передоза. Вот, видимо, его и накрыли «тени прошлого», испугался, что и друга потеряет…

— Бедный…

— А насчёт Вермута, так его уже столько по «скорой» откачивали, что и не сосчитаешь.

— Серьёзно? Не знала…

— Ну, теперь знаешь.

Саша обернулась на куст «Вермута» и вздохнула.

— А Вик-то тоже как перенервничал! — засмеялась Кэти. — Глаза так выпучивал, я аж думала, он обкакается.

— Да, — подхватила Хлоя, — он же ярый противник всякой химии, футболист хренов.

— Зато чипсы жрёт, как танк, — заметила Саша.

— А причём тут чипсы? — не поняла Кэти.

Леонова посмотрела на неё задумчивым взглядом и ответила:

— Забудь.

Сара продолжала ошиваться рядом с Полом, Виком и Коулом. Она чувствовала себя сопричастной, нужной. Несмотря на всю важность её вклада в спасение Штольца, ни один из троицы не удосужился выказать благодарность. Но она ждала, как верный пёс. Парни перенервничали, растерялись, ещё чуть-чуть — они одумаются и завалят её своим почтением по самую макушку.

— Я бы прилёг… — сказал Пол.

Товарищи тут же повели его в лагерь, покинув растерянную Сару. Идти за ними она не решилась и осталась в недоумении тереться на пляже.

Как Пол? — спросила Анна Джонсон у Коула с Виком, когда они уложили того в палатке и уселись у костра.

— А тебе-то что? — выпучился Китен. Он и знать не знал эту девчонку.

— Ничего. Сара сказала, что ему нужен антидот. Хотела узнать, помогло ли.

Тут Китен с Полоком оживились, будто им впрыснули инъекцию радости.

— Так это ты нашла лекарство?

— Ну да…

Они набросились на неё с благодарностями, в подробностях рассказали о произошедшем и стали выстраивать мосты отношений.

Бесплодность изысканий Дина и Стюарта настойчиво намекали на то, что они страдают полной хернёй. Проинтервьюировав ещё парочку человек, они поняли, что зашли в тупик, как сперматозоиды, наткнувшиеся на «резинку». Все подозреваемые тёрлись вовсе не там, где могли бы раздобыть информацию. Они грели кости у костра в этот жаркий осенний день либо хныкали в своих палатках — довольно хреновая разведывательная тактика. Пораскинув мозгами, закадычные друзья так ничего больше и не придумали и собрали их обратно.

— Пойдём, что ль, тоже на пляж, а? — сказал Дин. — Всё равно ничего не выходит. Только время потеряли, а можно было уже хорошенько потусить.

— Если нам не удалось найти то, что мы искали, это не значит, что этого не существует…

— А что если мы не то искали? Вдруг вся эта фигня с учительским заговором — полный бред?

— Что же тогда произошло?

— Вот уж этого я не знаю.

— Давай тогда попробуем разгадать другую загадку, — задумчиво произнёс Стюарт.

— Какую ещё загадку? — устало выдохнул Дин. — Тебе не надоело играть в детективов? Пойдём лучше по пивку дёрнем.

— Дёрнуть мы всегда успеем и не только по пивку, а сейчас происходит что-то реально интересное, Дин. Слышишь? Подумай сам, когда ещё будет возможность сделать что-то крутое?

— Я не уверен, что это намного круче пива…

— Мобильная связь, — Стюарт не терял запала, будто ему подпалили заднее место. — Возможно, её отсутствие как-то связано с пропажей учителей. Может, это они что-то сделали с вышкой и теперь прячутся неподалёку от неё?

— Ты в своём уме? Они тупые преподы, а не агенты АНКЛ.

— Да ты послушай! Здесь точно есть связь, неужели не чувствуешь? — «Даже если и нет, развлечёмся! Это ж как в детстве, ну давай, а!» — Надо проверить вышку.

— Проверить вышку?! — глаза Дина чуть не выпали на землю к его пропахшим кроссовкам.

— Да. А что?

— Она же милях в семи отсюда!

— И что?

— Реально? И что? Хм, дай подумать… Ну, например, мы часа два только туда пилить будем. Минимум. Быстрым шагом и без привалов. А так и все три — если тебя посрать прижмёт.

— Не прижмёт, я уже с утра похэзал.

— Да завали ты, я ж серьёзно! Не помнишь, сколько сюда добирались? — Дин сверился с наручным хронометром, доставшимся от деда. — Сейчас половина четвёртого. Вернёмся затемно. Да какой там?! Придём, уже стемнеет. А надо будет ещё… проверить вышку. Только что ты под этим подразумеваешь, я понятия не имею. Да и преподы к тому времени могут вернуться. Короче, фигня какая-то. Ты сам хоть понимаешь, что нам придётся идти по тёмному лесу, нет?

— Струсил? — спросил Стюарт с хитрым прищуром.

— Вот только не надо меня на понт брать — я тебе не Марти Макфлай!

— Тогда в чём дело?

— Ты меня слушал, вообще?

— Конечно. И из этого делаю вывод, что ты боишься.

— Просто это херня полная!

— Хорошо. Тогда я пойду один.

Стюарт развернулся и почапал в палатку, чтобы собрать необходимые для похода вещи.

— Вот гад, — процедил Дин и направился следом. Из рюкзака полетели лишние тряпки и мелочёвка, а свободное место быстро заполнилось тем, что могло понадобиться во время вылазки. — Вечно ты так. Знаешь, что меня совесть загрызёт, если ты один свалишь и окочуришься.

Когда всё было упаковано, товарищи прихватили провизии из «общего котла» и готовы были отправиться в путь.

— Может, предупредим кого-нибудь? На всякий случай… — Дин нервно сглотнул и глянул на поляну, как в последний раз.

Стюарт замялся. А вдруг кто-нибудь узнает и решит их опередить? Конечно, таких идиотов ещё поискать надо. Но они-то сами нашлись! В конце концов, они снова обратились к Кларисе, которая в очередной раз размазывала сопли по щекам.

— Не волнуйся, мы их найдём, — пообещал Донован.

Дин толкнул его в бок и шикнул:

— Ты чего несёшь? Зачем обнадёживаешь?

— Пошли уже, — небрежно бросил Стюарт. Чувствовать себя спасителем было куда приятней, чем пустобрёхом.

Парни откланялись и быстро пошли по тропинке, ведшей к выходу из леса, где посредине поля торчала здоровенная базовая станция сотовой связи.

— Ты точно помнишь дорогу? — беспокоился Дин, на ходу перепроверяя свой скарб.

— Тут только дурак заблудится.

Шаги отмеряли тропу, уводившую прочь от лагеря. Слова за слово, и Дин втянулся в отвлечённую беседу, на время отпустив беспокойства и страхи. На ходу уминались бутерброды с шоколадными батончиками и запивались вкусной газировкой. Она приятно пузырилась на языке и создавала ощущение безопасности. Что может случиться, когда у тебя в руке Сникерс, а в горле Доктор Пеппер?

— Честно говоря, не думал, что в походе будет что-то интересное помимо той вечеринки. Но, видимо, я ошибся.

— Да уж, сегодняшний день мне нравится куда больше вчерашнего, — поддакнул Дин. Кросс и отжимания с подъёмами до сих пор напоминали о себе назойливой мышечной болью. — Но всё равно… тут что-то не так.

— Ещё бы! Иначе мы бы не проводили расследование.

— А тебе весело, я посмотрю. Ну-ну. Ещё неизвестно, что мы там откопаем. Знаешь, сначала мне вообще было как-то пофиг, не придал отсутствию преподов никакого значения. Реально думал, что они хотят нас наказать или типа того. Но их слишком долго нет. Надо быть идиотом, чтобы оставить толпу подростков без присмотра в лесу. Не, они идиоты, конечно, но всё равно… Короче, я запутался. Да ещё и то, что связи нет… Как-то зловеще…

— Фффф! — Дин выдавил жалкий смешок. — Ну ты даёшь. Что, по-твоему, могло случиться? Мы же даже Клариссу убедили, что всё подстроено, а теперь ты сам паникуешь?

— Да не паникую я… Просто что-то не сходится…

— У тебя не осталось бутеров с ветчиной? — Стюарт уже не слушал и активно потрошил свой рюкзак. — А то у меня только с колбасой и сыром, а эта ветчина — просто отпад.

Дин молча протянул бутерброд, неумолимо окунаясь в вязкие раздумья, но Стюарт быстро выудил его из этого болота, смачно хлопнув по плечу.

— Спасибо, — и, чавкнув с уже набитым ртом, протянул: — Отпа-а-а-ад!

Около двух миль спустя Дин остановился.

— Ты это слышал?

Донован молча кивнул. Чуть поодаль впереди, из жиденьких кустиков доносился шорох. Ребята напряглись и туго сжали очки. Стюарт огляделся по сторонам и, приметив подходящую палку, осторожно подобрал её. Безмолвной, но крайне многословной жестикуляцией Дин попытался выяснить, на кой товарищу палка. Так же жестом тот объяснил, что всё под контролем, и резко ткнул своей палкой в кусты.

— АААААААААААА!!! — заверещали оба «золотосотенца».

По папоротникам пронеслась волна, быстро свернула в нескольких метрах от них к дороге, на которую выскочил огромный заяц. Ушастый медлить не стал и мгновенно скрылся в зарослях по другую сторону тропы.

Прооравшись и поняв, что они в безопасности, Дин и Стюарт рассмеялись. Ближайшие полчаса они обсуждали происшествие и его альтернативные варианты развития: вместо зайца мог быть, например, маньяк-каннибал, сожравший всех учителей, или прекрасная девушка-дикарка, нуждавшаяся в социализации.

В лагере всё оставалось без изменений: ботаны роились на поляне, а пляжные тусовщики с каждой минутой становились всё пьянее и похотливее.

Мало кого привлекало созерцание живописной природы. Кому интересна прозрачная вода, в которой помимо нетрезвых школьников плавали рыбки да лягушата? Разве были среди собравшихся ценители великолепия насекомых помимо того прыщавого, помешанного на энтомологии? Парней и девчонок интересовали лишь те бабочки, что пархали у них в животах и узких трусисонах.

Озёрное веселье шло полным ходом: завлекались самочки, заливалось за воротник, устраивались глупые состязания. Над палаточным городком сгущались тучи напряжения, и неизвестность не позволяла отвлечься даже самой любимой книгой или задачкой.

— Когда же они вернутся? — вопрошала Мила Маккорни, перекладывая мобильник из руки в руку. Несмотря на отсутствие связи, её крайне беспокоил садившийся аккумулятор. «Зарядить? Или попозже?..» — Вдруг на них напали дикие животные?

— Хватит панику наводить, взмолилась Вики. Её голос дрожал, как и все внутренности без исключения.

— Пошли ужин готовить, — приказным тоном сказала Анна, заглянув к ним в палатку.

Девочки нехотя вылезли наружу, будто их тянули за верёвку, и пошли к кострищу, вокруг которого уже сидела группка людей. Одни резали овощи, другие разводили огонь, третьи собирались за водой для макарон с тушёнкой.

Анна направилась к другим тентам, чтобы выманить затаившихся палаточников и приобщить их к общему делу. Отсутствие «начальства» — не повод помирать с голоду или питаться одними полуфабрикатами.

— Почему я должна обслуживать этих бездельников? — захныкала крохотная девчушка и поправила надоедливую чёлку тыльной стороной руки, державшей нож. — Они весь день купаются, пьют и не пойми-что ещё делают, а потом придут и сметут всё разом.

— Можешь последовать их примеру, если так хочешь, — заметила Анна. — Тебя никто ни к чему не принуждает.

— А кто тебя главной назначил? Почему бы не съесть всё самим, а они пусть едят то, что сами приготовят.

— Попробуй запрети им «сесть за стол». Я посмотрю, как тебе это удастся.

— Я тебя люблю, — бормотал Вермут, обнимая молодую секвойю. — Люблю…

Он забрёл в чащу и потерялся из виду тех, кто всё ещё веселился на пляже. Но разве его это беспокоило? Конечно, нет — ведь у него была молодая секвойя.

Пока Лесли облюбовывал местную флору, на лес опустились сумерки. В них было гораздо проще почувствовать себя раскрепощённым и предаться любовным утехам. Но ребят из палаточного городка тьма вовсе не настраивала на романтический лад — им она казалась зловещей, таившей в себе опасность. Они с ужасом гадали, что та принесёт на этот раз. И что сможет отобрать.

Для некоторых «пляжников» сумрак был весьма кстати. Как говорится, темнота — друг молодёжи. И не только потому, что в ней не видно рожи. И остальных частей тела.

— Мой бывший такой мерзавец, — тараторила поддатая Полли Сименс. Она была единственной первоклассницей в «золотой сотне» — бывшая гордость средней школы Ричвиля и новая надежда старшей. — А ты, Коул, совсем не такой. Всё, что о тебе говорят, — неправда. Ты хороший.

— Да, конечно, — тот участливо гладил её по спине, склонившись к лицу, будто внимательно слушал все излияния. — Не хочешь прогуляться?

Сименс с опаской посмотрела на него.

— Просто здесь очень шумно, — сказал Коул всё тем же спокойным глубоким голосом.

Это убедило девчушку в чистоте намерений собеседника, и она позволила увлечь себя на тропинку, пролегавшую меж высоких пихт и папоротника.

В то же время Вик старательно обхаживал Кристен Бэл, к которой, по слухам, на сраной козе не подъедешь.

— Привет. Можно я буду откровенен?

— Воля твоя, — ответила Кристен. Её голос был протяжным и монотонным, хотя любой мог понять, что она еле сдерживалась от смеха.

Вик замешкался, но дело нужно было довести до конца. Или конец Вика до Кристен.

— Ты мне давно нравишься, но я как-то… не решался…

— Что же дало тебе для этого сил сегодня?

«Она двинутая или стебётся?»

— А… не знаю…

— Так встали звёзды? — Бэл уставилась прямо в выпучишиеся глаза Полока и сжала губы с такой силой, что казалось, она их откусит.

— Ты в порядке?..

— В порядке чего? — она многозначительно прищурилась и склонила голову на бок, будто прозвучал крайне важный, невероятно серьёзный вопрос, ответ на который мог раскрыть секреты мироздания. Но актёрского мастерства у девчонки явно не хватало, и предательский смешок вырвался сквозь напряжённые губы. Она тут же его подавила и с ещё большим пристрастием уставилась на Вика.

— Я пойду, да?

Вик медленно развернулся и пошёл прочь, обтекаемый метафизическими помоями бытия. Тут из-за спины послышался гомерический хохот, и сердце парня сжалось, как резиновая игрушка в руках глупого карапуза.

Требовалась срочная реабилитация, и, выйдя из ступора, Полок стал высматривать «лекарство» для поднятия самооценки. Оглядев пляж, он приметил неказистенькую Сандру Мэйн, плескавшуюся в воде. Не время для «высоких полётов» и набора очков, ему просто нужно залатать пробоины в самоуважении, в которые просачивалась едкая горечь унижения и стыда.

В «золотую сотню» Мэйн попала благодаря спортивным достижениям — она была великолепной легкоатлеткой и частенько приносила школе медали и кубки. От постоянных физических нагрузок её тело, не считая плоских сисек, стало безупречным, но вот лицо оставляло желать лучшего. Длинный нос с избыточной горбинкой и крохотные глазки выглядели отталкивающе. В обстановке города она как-то справлялась со своими недостатками, маскировала их правильным макияжем и делала акценты на достоинствах. Но вот на природе ей мало что могло помочь.

Это было на руку. Чем страшнее девка, тем ей сложнее устоять перед обаянием охочего до перепихона юнца. Второго отказа подряд Полок бы не выдержал.

На раздумья времени не оставалось, нужно было как можно скорее принять «антипозорин». Вик скинул футболку и шорты, разулся и нарочито гордо выпятил хорошо прокаченную грудь. Его статное тело вальяжно погрузилось в воду. Каждая мышца играла под кожей, пытаясь перетянуть на себя внимание публики — и как только эта девчонка могла ему отказать? Но всем было срать. Каждый занимался своими делами, так что перфоманс остался незамеченным.

Вик приблизился к Мэйн, и вскоре эти двое уже плескались вместе. Сандра с удовольствием отвечала на «ухаживания» Полока, не подозревая о своей незавидной роли.

Коул и Полли уже довольно далеко отошли от пляжа, а она продолжала ныть о своём бывшем.

— Как-то он пригласил меня к себе на ужин с родителями. Его мамаша, деревенская дурочка, наготовила всякой жирной жратвы, а я заранее его предупреждала, что у меня диета. Нет, ну разве у меня была бы такая фигура, если бы я ела всё подряд? А то ему и плоский животик и уважение к его мамкиной стряпне подавай. Ага, щаззз прям. Так она ещё и обиделась, что я ни к чему не притронулась. Представляешь?!

— Безобразие…

— А вот ещё как-то я ему устроила сюрприз. Короче, когда его не было дома, залезла в окно и убралась у него в комнате. Там столько хлама было! А он разорался, что я выкинула все его памятные вещи. Старьё какое-то, а он это памятными вещами называет! Хотел заставить меня всё это барахло выуживать из помойки. Меня! Представляешь?! Меня!

— Тебя? — вяло выдавил Коул. «Двести десять, двести одиннадцать, двести двенадцать…» Ему стоило огромных усилий, чтобы самому не найти кучу мусора и не запихать туда незатыкаемую болтушку с головой. — Это невероятно…

— А ещё — представляешь? — он сказал, что мне надо увеличить грудь. Ты это представляешь?

— Он просто идиот! — притворно возмутился Китен, покосившись на декольте собеседницы и внутренне согласившись с её бывшим.

Потоку сознания Малышки Полли пора было положить конец и либо сделать решительный шаг, либо завязать с этим странным променадом, от которого у бедолаги Коула оба уха скрутились в плотные трубочки.

— У тебя очень красивая грудь, — заметил он.

— Правда?

— Да чтоб мне сдохнуть! Конечно, я видел её только в одежде…

Полли уставилась на него.

— Так вот зачем ты позвал меня прогуляться?!

— А ты думала, я хотел послушать очередной бред про твоего ненаглядного маразматика, малолетняя идиотка?!

Глаза девочки вылупились от ужаса и удивления. В её биографии ещё не было подобных инцидентов, несмотря на «тупого бывшего». И, несмотря на свои отличные оценки, похвастаться простой житейской мудростью или малейшим намёком на неё Сименс могла с очень, очень большой натяжкой.

— Пора забыть о том, что мальчики могут просто дружить и болтать с такими, как ты! Да, представля-а-а-а-ешь, — Коул отменно спародировал собеседницу, скорчив рожу и затеребив «одухотворёнными пальчиками».

— Всё-таки ты именно такой, как о тебе говорят! — крикнула Полли и быстрым шагом направилась обратно к пляжу.

— Представля-а-а-а-а-а-а-ешь! — бросил ей вслед Китен и остался в сгущающейся тьме без лакомой дырки.

Саша перестала «оплакивать» Питера и отвлеклась от неприятных мыслей в приятном обществе. Она покинула близняшек, от которых Хлоя слиняла ещё за час до этого, и примкнула к компании ребят и девчонок, игравших в карты. Для пущего азарта ставкой служили предметы одежды. Проще говоря, игра велась на раздевание. Для чего же ещё парням играть с девочками в карты? Самые неумелые картёжники уже, в прямом смысле слова, остались без штанов и прикрывали наготу лишь одними руками. Посторонних свидетелей шоу не имело, отгороженное от общего веселья той самой стеной зарослей, которую давеча преодолел Бэлон, чтобы повихлять голым задом.

На «мини казино» Саша набрела совершенно случайно, когда искала укромное местечко, в котором можно было бы хорошенько навалить. Она прошмыгнула мимо, облегчилась и, прикопав «сокровища», попросилась в игру. Её приняли с распростёртыми объятиями, так что скоро она скинула футболку и готовилась остаться без шортиков.

С большинством присутствовавших Саша знакома лично не была, но это недоразумение вскоре исправили. В то же время, все уже знали, кто она и откуда. В Ричвиль Хай Скул довольно редко появлялись иностранные студенты, так что весть о ней распространилась со скоростью света.

— Теперь мы на равных, — обрадовался один из ребят сравнявшемуся количеству М и Ж. — А то надоело смотреть на волосатые причиндалы.

Другой поднял руку, оторвав от причинного места, чтобы дать «пять». Но тот лишь ухмыльнулся и показал поднятый кверху большой палец — трогать чью-то руку, вывоженную в яйцах — то ещё удовольствие.

Веселье шло полным ходом, девочки раздевались, мальчики натягивали на себя лифчики, все смеялись. Пламя крохотного костерка освещало колоду и присутствовавших обалдуев. Игра увлекала, увлекала атмосфера, воздух, смех и близость полуобнажённых тел. На чистой природе, не убранной каменными постройками, сидели ещё такие молодые, такие голодные до жизни ребята. Саша смеялась вместе со всеми, с этими мало знакомыми парнями и девчонками, которые вскоре останутся лишь смутными воспоминаниями, если останутся вообще. Их улыбки, шутки и подколы были такими новыми, но знакомыми, такими глупыми, понятными и родными. Несмотря на все их отличия, они были простыми подростками. И несмотря на всю их похожесть, они были совершенно разными, совершенно чужими жителями противоположных концов света.

Белобрысому пареньку шла хорошая карта, или он был маститым шулером — уже третий кон подряд победа оставалась за ним. И теперь он навешивал на голову «шапочку для близнецов» длинноногой мулатки, прикрывшей «сироток» курчавыми волосами.

— А меня возьмёте? — послышалось со стороны озера.

Все обернулись на голос и увидели Дика Вашингтона, выползавшего из воды. Его грузное тело облепила мокрая футболка, подчеркнувшая все изгибы, жировые складки и изъяны.

Самые приличные и сдержанные промолчали, другие стали смеяться и открыто выражать свою антипатию к «куску сала».

— Нам вполне достаточно того, что мы уже видим, Мамон — избавь нас от большего!

Весёлая улыбка спала с лица Дика, и он попытался прикрыть своё необъятное тело, просвечивавшееся сквозь промокшие одеяния.

— Фу, это омерзительно, — скорёжилась одна из девочек. — Плыви уже отсюда.

Дик понуро поплёлся в воду, загораживая пухлой ладонью пятую точку.

— А почему вы так с ним? — спросила Саша. — Он вам что-то сделал?

— Ага, сожрал всех преподов! — заржал белобрысый.

— Просто он придурок, — пояснила мулатка.

— Жирный придурок, — поправил её тот.

Саша грустно посмотрела вслед удаляющейся монументальной фигуре. Эти покатые плечи и стекающие слои «спасательных кругов» не вызывали в ней ни капельки отвращения, лишь только жалость. Спустя минут десять-пятнадцать игры, она решила удалиться. Смех уже казался каким-то злым, шутки грубыми, обнажённые тела пошлыми и отталкивающими.

— Не хочу остаться совсем без одежды, так что я завязываю, — сказала она, ведь обязательно нужна какая-нибудь отмазка, причина. Разве может человек вот так просто сказать, что больше не хочет играть? Что ему жаль того жирдяя, которого они так унизили и послали?

— Но тебе придётся оставить нам свой выигрыш, — поспешил предупредить лысый, обвешанный женскими трусиками.

— А… хорошо… — все стратегически важные места были прикрыты купальником, так что ничего криминального это не представляло.

Добравшись до соседнего пляжа, Саша быстро отыскала Вашингтона, пристроившегося к кучке с провиантом. Он уплетал чипсы, задумчиво глядя вдаль.

— Привет, — её голос напоминал тот, которым сёстры милосердия увещевают душевно больных.

— Привет! — обрадовался Мамон. Он мигом засиял от счастья, будто ему в зад подключили световодный кабель, а изо рта повалились крошки и луково-чесночное зловоние.

— Как дела?

— Всё отлично, а у тебя?

— Хорошо… — Саша замялась. Разве таким образом должны себя вести униженные и оскорблённые? Где слёзы и ком в горле? Где грусть и печаль? Где стенания, в конце концов?! Болтать о том о сём с этим товарищем в планы «Матери Терезы» не входило. У неё была чёткая спасительная миссия, а не заведение дружбы с каким-то левым и совершенно непривлекательным перцем.

— А ты чего ушла с того пляжа? Там, кажется, было весело.

— Не для меня… Может, прогуляемся? — «Наверное, он так на людях храбрится… надо отвести его подальше, чтобы перестал прятаться за маской радости и показал, как ему плохо».

— Отличная идея! — Дик согласился с неописуемым восторгом и чуть ли не вприпрыжку направился к тропе.

Он много говорил, интересовался Россией, Москвой, жизнью Саши и почти не оставил ей никакой возможности задать собственные вопросы и оказать ему моральную поддержку.

— А у тебя есть парень?

— Был… до того, как узнал, что я еду в Америку.

— Он решил, что ты будешь трахаться напропалую, и не хотел носить рога? — воодушевлённо предположил Вашингтон.

— Прости? — Саша не поверила своим ушам.

— Ну ладно, — Дик улыбался, как ребёнок, которому обещали конфету. — Когда мы уже трахаться будем?

Рот Саши самопроизвольно открылся, а мозг стал судорожно искать объяснение происходящему.

— Ну чего ты меня сюда позвала-то? Если стесняешься, я могу всё сам сделать. Правда я никогда не трахался с живым человеком, но я попробую.

— П-п-прекрат-ти повторять это слово.

— Какое слово?

До Саши начало доходить, что погнали Мамона вовсе не за его внешний вид, и оскорбления в его адрес были всего лишь констатацией прискорбного факта: Дик Вашингтон — жирный придурок.

— Знаешь что, Дик… давай-ка мы сейчас просто вернёмся на пляж и забудем об этом разговоре.

— Почему?

Леонова помотала головой, будто пытаясь тряхнуть с неё бред, которым её только что посыпали, очень обильно и обстоятельно, и решительным шагом ушла прочь. А Вашингтон в полном недоумении остался мусолить край всё ещё влажной футболки своими пухлыми и рыхлыми руками.

— Куда это ты ходила с тем толстяком? — спросила Кэти, стоило Саше ступить на пляж.

— Лучше не спрашивай.

— О нет… ты не могла так низко пасть!

— Иди ты! Мне стало его жалко, и я просто хотела его поддержать…

— Теперь ты делаешь это в благотворительных целях?

— Что это?! Кэти, мы просто разговаривали, а потом он спросил, когда мы уже будем… — Саша стиснула зубы и процедила: — Трахаться.

— Трахаться?!

— Тихо ты! Да. Я развернулась и ушла… О, Боже! Я чувствую себя вываленной в грязи. Это так противно.

— Да уж, он отвратителен, — Кэт передёрнула плечами.

— Не в этом дело! Я хотела ему помочь, а он вот так…

— Не поняла я тебя что-то. Он просил о помощи?

— Нет…

— Уверена, что она ему была нужна?

— Ему, видимо, другого характера помощь нужна… но мне стало его так жалко…

— Так. Давай по порядку. С чего это тебе его жалко стало? Просто потому что он жирный?

–… Нет… Мы играли в карты, он тоже хотел, но его не приняли и послали, очень обидно и грубо.

— И с кем ты играла? Я тебя искала. Где ты была, вообще? — затараторила Кэти, забив на страдания жиртреста.

— Мне сегодня кто-нибудь даст?! — пробормотал Коул, проходя мимо после очередной неудачи. Он ещё не так сильно отчаялся, чтобы снизойти до носатых и плоскогрудых, потому посягал на птичек высокого полёта, предпочитавших гадить ему на башку, вместо скачек на члене. На этот раз ему досталось от премиленькой второклассницы Тони Соул, балерины и однолюбки, положившей глаз на одного из самых видных парней школы, так что всем прочим тут ловить было нечего. — Суки…

— Это омерзительно, — произнесла Саша, провожая Коула взглядом и оставив вопросы Кэти без ответа. — Неужели это всё, что может доставить им радость? Разве нельзя без этого веселиться? Они все такие?

— Не знаю, спроси у них… Так где ты была?

— Я хочу есть, — вмешалась Марта.

— Так бери и ешь! Или я тебя покормить должна?

— Дура. Я нормальной еды хочу, а не снеков. Я возвращаюсь на поляну.

— Да иди, куда хочешь. Только на тропе темно, смотри, чтобы тебя Гарлем не съел.

— Гарлем, да?.. — устало вздохнула Марта.

— Ну или как там этого странного уродца из твоей книженции зовут?

— Голлум.

— Ну Гарлем, Голлум — какая разница?

— Действительно… А вы не собираетесь уходить?

Саша пожала плечами, а Кэти причмокнула языком:

— Ты думаешь, все должны делать то, что тебе в голову взбредёт?

— Я только спросила, истеричка. Угомонись, — бесцветно сказала Марта и направилась в лес.

— Может, тоже пора валить? — Кэти неуверенно глянула на Сашу и пошла собирать вещи с пляжа.

— Ты видишь башню? — спросил Дин, высматривая базовую станцию.

Они со Стюартом наконец-то добрались до поля. Уже стемнело, и разглядеть хоть что-то казалось довольно проблематичным. Фонарей хватало лишь на несколько метров, поэтому товарищам нужно было двигаться дальше прямиком по заросшему сорняками полю, которое уже давно никто не возделывал. Тропа, ведшая к дороге, была протоптана слишком далеко от вышки, так что пришлось сначала идти по ней, а затем сворачивать вправо и пролезать среди репейника и зверобоя ярдов сто.

— Что это? — Стюарт встал как вкопанный. Свет фонаря лёг на огромный предмет, оказавшийся на предполагаемом месте башни.

— Понятия не имею. Но, думаю, надо валить отсюда.

— Ты шутишь?! Мы же за этим пришли!

— За чем этим? — любопытство пересилило страх, и Сандерс приблизился к неопознанному объекту. Он пошарил по его поверхности лучом и повернулся к другу. — Может, я чего-то не понимаю… но эта штука похожа на самолёт…

— Инопланетяне?! — возбуждённо зашипел Стюарт и подскочил к предмету.

— Сомневаюсь… скорее обломки обыкновенного небольшого самолёта… видимо, он разбился и задел вышку, поэтому и связи нет…

— «Джин-Кинетикс», — прочитал на раскуроченном фюзеляже Донован. — Это частный самолёт фирмы отца одного паренька из первого класса, такого страшненького с патлами.

— Он, наверно, свалился, когда мы ещё спали, раз связи с самого утра нет…

В эту минуту пришла страшная догадка, чёткое понимание, что это не просто машина. В ней должны быть люди, по крайней мере, хотя бы один человек. Дин нервно сглотнул.

— Трупы.

— Где? — испугался Стюарт.

— Не знаю. Но они должны быть.

— Надо проверить кабину пилота.

— Пошли отсюда, Стю, давай оставим это дело полиции, — взмолился Дин.

— А вдруг кто-то ещё жив? Мы можем помочь этим людям, а потом будет уже поздно.

Сандерс отбросил предательский страх и направился вслед за товарищем.

— Никого, — отрапортовал Донован, не обнаружив в кабине ни единой души: ни живой, ни мёртвой.

Шаг за шагом все обломки были обследованы и излазанны вдоль и поперёк, но ни одного намёка на присутствие пилота и пассажиров, ни останков, ни фрагментов тел, ни звуков.

— Может, они спаслись и ушли?

— И никто не пострадал? Хотя, может, мы не заметили обрывки одежды и кровь из-а темноты.

— А он не должен был взорваться или типа того?

— Может, это миф такой из фильмов? Хотя… кто его знает?

— А он не может сейчас взорваться, если сразу не рванул?

— Дин, я тебе специалист по авиакатастрофам, что ли?! Понятия не имею, может, и взорвётся! — после этих слов Донован двинулся в сторону тропы и призвал друга последовать его примеру. На всякий «пожарный».

«Общество ботанов» уже сварганило знатный ужин и уплетало его за обе щёки. Самые справедливо настроенные пытались урвать побольше и поскорее расправиться с едой, чтобы не участвовавшим в приготовлении пищи ничего не досталось. Или досталось нестерпимо мало.

Преподаватели с родителями до сих пор не вернулись, и это заставляло нервничать даже тех, кому их пропажа поначалу показалась забавной. Некоторые «тусовщики» уже вернулись, оставив пляж тем, кто всё ещё надеялся подцепить кого-нибудь на кукан.

— И что нам теперь делать? — вопрошала Клариса. Весь день её глаза были на мокром месте, поэтому теперь лицо представляло вспухшее месиво с красным сопливым шнопаком. Она так и не притронулась к еде, стынувшей в миске из нержавеющей стали. «Теория заговора» Дина и Стю уже не выдерживала никакой критики, и девочке всё больше казалось, что её сестрёнка в опасности.

— Пока ждать, — ответила Анна. — Потом — посмотрим.

— Но если с ними что-то случилось, нам тоже может что-то угрожать. Вдруг этой ночью пропадём и мы? — возразила Мила.

— С трудом верится, что с ними могло случиться нечто ужасное, что теперь грозит и нам. Да, конечно, странное поведение для взрослых людей — бросить подростков одних в чаще, но кто мог их похитить, или что там по твоей версии случилось, что нас это никак не коснулось?

— Не знаю…

— Вот и я не знаю. Поэтому собираюсь спокойно поужинать, почитать и лечь спать. А остальные — как хотите.

Клариса молча всхлипнула и шмыгнула носом. Ей-то сегодня уж вряд ли удастся уснуть.

— А давайте вместо того, чтобы нудить, поиграем во что-нибудь? — предложила Кэти, устав от разглагольствования ботанов.

— Во что? — спросила Вики.

— В пантомиму, например. Это так весело! Мы всегда в загородном доме собираемся возле камина и играем в пантомиму. И бабушки, и дедушки, и дети. Так забавно! А тут костёр — прям как камин—

— Давайте, — поторопилась согласиться Мила, пока Сим не рассказала всю историю семьи до девятого колена. — Доедим только.

— Как думаешь, взрослые уже вернулись? — спросил Дин, задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Откуда мне знать? — бросил Стюарт, пожираемый скопом плотоядных мыслей.

— Я ж к тебе не как к справочному бюро обращаюсь, а спрашиваю, как думаешь ты, — Сандерс изо всех сил пытался наладить диалог, чтобы развеять гнетущее напряжение. Ему проще было назвать это напряжением, чтобы не признавать наличие страха.

— Если они вернулись, надо сразу сказать им о самолёте… — несмотря на прозвучавший ответ, на диалог это тянуло едва ли — Донован говорил будто сам с собою. — Если нет, то придётся вернуться, когда будет светло — вдруг мы что-то упустили…

Дин промолчал. Его воображение излишне натурально нарисовало искалеченных пассажиров, ползущих по старому полю в попытке спастись. Тьма, отчаяние, беспомощность и полное неведение того, что на мили вокруг нет никак признаков цивилизации, единственным из которых была вышка, снесённая при крушении.

— Санта Клаус! — выкрикнула Кэти, пытаясь угадать, кого изображает вернувшийся на поляну Китен.

Он мог бы ещё «порыбачить» на пляже, но желание пожрать и отсутствие «клёва» поманили обратно. Здесь его ждало забавное развлечение, способное хотя бы на какое-то время заставить отвлечься от зуда в штанах. Коул с радостью окунулся в лицедейство и со всем рвением принялся демонстрировать свои способности к пантомиме.

На предположение Сим он помотал головой и снова сделал жест, обозначавший нечто на подбородке, принятое Кэт за бороду.

— Жиртрест! — вынес свою версию Чип Зингер и нервно поправил очки, взволнованный своей небывалой решимостью выступить перед столь большой аудиторией. Но и его версия о толстяке с двойным подбородком оказалась неверной.

Помотав головой, Коул опустил руки на уровень паха и сделал тот же самый жест, что у лица. Затем снова повторил его у подбородка.

— Яйцебород! — догадался Пол.

— Молодца! — поздравил его Китен и дал «пять».

— Какой ещё яйцебород?! Что за бред?! — запротестовала Кэти. — Надо показывать то, что все могут отгадать, а не ваши больные эротические фантазии, которыми вы делитесь между фрикциями.

— Ты чё опухла? Какие фантазии? Это же классика — «Люди в чёрном»! — возмутился Коул.

Сим недоверчиво глянула на остальных участников. Те как по команде закивали в защиту Яйцеборода.

— Бред… — выдавила она.

— Может, кто-то другой будет загадывать слово? В смысле, не сам показывающий, м? — предложила Клариса, пытавшаяся отвлечься игрой от грустных мыслей. К её крайнему сожалению, получалось это едва ли.

— Можно и так… — согласился Пол, уже готовый к «битве».

— Тогда сейчас тебе загадывает Коул, — распорядилась Кэти. — Только вот давайте без яйцебородов и подобной мутатени.

— Почему? Это ж смешно, — недоумевал Пол, искренне не понимая такой неприязни к столь колоритному персонажу. Для него так и осталось тайной, что причина была вовсе не в самом бородояйцем герое, а в том, что у Сим изначально не было шансов на победу.

Коул принялся яростно нашёптывать Полу задание.

— Да. Всё. Давай, — кивнул «вода», и Китен с чувством выполненного долга и лыбой от уха до уха уселся на брёвнышко наблюдать представление.

Какое-то время Штольц стоял ко всем спиной. Игроки замерли в ожидании. Наконец он повернулся с выпяченными, как у утки, губами и, манерно отбросив воображаемые волосы, окинул присутствовавших томным взглядом. Все покатились со смеху — этого персонажа редко можно было увидеть в подобном образе, пожалуй, не чаще, чем никогда. Он развернулся полностью, закинул руки за голову и согнул колени, выпятив грудь вперёд. Бедолага ещё долго кривлялся и выделывался и так и эдак, хотя все давно догадались, но молчали, чтобы подольше посмотреть феноменальное представление. В конце концов прозвучал правильный ответ — «фотомодель» — и настала очередь Кларисы. Тут Пол решил оторваться по полной и загадал Мистера Говняшку.

За день земля и вода успели хорошенько прогреться, но ночная прохлада брала своё, заставляя самых мерзлявых возвращаться к палаткам.

Сандра Мэйн искала тепла в другой степи и пыталась согреться в посткоитальных объятиях Вика. Дурнушка с роскошной фигурой и посланный защитник «Пантер» быстро нашли общий язык. Как тот и предполагал, девушка и не подумала отказывать ни в безобидных игрищах, ни в эротических утехах в лоне раскидистых кустов. Теперь, удовлетворив своё Эго, Полок прикидывал, с кем проведёт остаток вечера, пока оттарабаненная «таблетка» льнула к своему случайному партнёру в надежде получить тепло не только физического происхождения. Но она явно ошиблась адресом. Эта дверца была закрыта, а за ней копошились страх, неуверенность и жалкое мужское достоинство, которое так легко, оказалось, унизить.

Обманчивая идея о том, что Сандра просто слишком страшненькая, чтобы дать ей нечто большее, чем одноразовый секс в качестве лекарственного средства, скрывала неприятную правду о неспособности Вика справиться с отказом и насмешками, как настоящий мужчина. Там, где-то ниже плинтуса, Полок выковыривал самые мерзкие ощущения и эмоции, опрокидывавшие его представление о том, как стоит себя вести самцу человека. «Может, надо было попробовать подкатить к кому-то посимпатичнее?.. Было бы не так противно…» Нет, конечно, Мэйн не входила в «касту неприкасаемых», у неё даже были поклонники и довольно частые половые связи, но что для копрофила хорошо — для недерьмоеда смерть.

В конце концов Вик, закопавшийся в мыслях о собственной никчёмности, решил разорвать сей порочный круг и поднялся с земли. Он молча вынул куртку из-под Сандры, мигом оказавшейся на земле. Она в изумлении уставилась на тёмные очертания Полока и со вздохом выдавила:

— Ты чего?

Тот не удостоил её ответом и только пожал плечами. А что он мог сказать? Объяснить, что использовал её, а теперь ему противна сама мысль о том, что этот огромный нос клевал его в пах? Вик стоически одёрнул себя от грубости, позволив пониманию о полной невиновности Сандры взять верх — хотя желание сбросить на неё всю ответственность за переживания было побольше жопы Дика Вашингтона.

Темнота не позволила Сандре разглядеть невнятное подёргивание Вика, а игнор на неё действовал как красная тряпка.

— Эй, я к тебе обращаюсь!

Полок снова промолчал. Он только раздражённо вздохнут и стал пробираться к тропинке. Но Сандра оказалась настойчивой и схватила его за плечо.

— Ты, случаем, не спутал меня с одной из своих девок, а?! Что за хрень, Полок?!

Вик грубо сбросил её руку и даже не остановился. Таких, как он, Сандра называла латентными трусами, прячущимися за образом мужлана. Но самой ей было невдомёк, что сейчас перед ней типичный представитель этого расплодившегося вида. Вику были противны проявления человеческих слабостей — они служили ему напоминанием о том, что скрывалось внутри него самого. Каждый раз перед матчем он сдерживался, чтобы не обмочить от волнения штаны, а выходя на поле, надеялся, что никто не заметит, как его колени трясутся в паркенсоническом припадке. Вся жизнь Вика была борьбой с самим собой, комплексами, страхами и слабостями. И ему крайне претила даже мысль о проигрыше. Но победить всю эту гвардию ему никак не удавалось, лишь только скрыть. Порой и от самого себя. Но в такие моменты, как с той сучкой Кристен Бэл, стена давала трещину и требовала срочного ремонта, чтобы сокрытые ею тайны не выбрались наружу. Лучшими материалами для починки служили чужие тела, самооценки и старые добрые ненависть с агрессией, бывшие лишь вынужденной бравадой, наносившей урон всем участникам действа.

Уж с кем с кем, а с Сандрой так никто не позволял себе обращаться, несмотря на её страшную рожу. В безумном припадке она оседлала обидчика и вцепилась в него зубами — коль не берёт человеческая речь, может, сработают методы дикарей. Скажи ей раньше, что вот так вот придётся разбираться с негодным покорителем её вагины, она бы в жизни не поверила. Но тут мозг отключился и дал волю бурлящим чувствам.

Для Вика подобный поворот событий тоже оказался в новинку. Не успев сообразить, что происходит, он втаранился спиной в дерево, чтобы стряхнуть неожиданно впившийся инородный объект. Девчонка больно ударилась головой и осела на землю. Она беспомощно раскинула руки в стороны и стала плакать.

Преисполненный ненависти взгляд Вика пробежался по тёмному хнычущему пятну, изо рта лились крепкие словечки, а ноги сами понесли прочь от ненормальной. Но с каждым шагом жар спадал, уступая место чувству вины. Движения замедлялись, в итоге, немного потоптавшись на месте, Полок пошёл в обратную сторону. Но стоило ему приблизиться к вытраханной брошенке, как она заорала не своим голосом:

— Не подходи ко мне, урод! Я всем расскажу, какой ты гнойный пидорас! — истеричный голос нервно срывался на ультразвук, а трясущиеся от злости руки вырывали траву и швыряли в противника.

Бедолага Вик, отвергнутый в душевном порыве, тут же пожалел о жесте доброй воли и прорычал сквозь крепко стиснутые зубы:

— Ну и пошла ты, тварь, — и развернулся обратно.

Он шёл в гордом одиночестве и с остервенением мусолил попранную честь. «Я хотел всё уладить, а она! Ну и что, что я её сам довёл? Я довёл? Да нет… ну да… ну и что? Я собирался извиниться! Кем она себя, вообще, возомнила с таким шнобелем? Сказала бы спасибо, что я не побрезговал ей присунуть! Стерва страшная… да пошла она…» Ни в чём неповинный камушек, волей случая оказавшийся на дороге, получил знатный пендель и отлетел в сторону. «Овца!»

Вик почти дошёл до пляжа, когда его посетило ясное осознание, что клеить тёлочек сегодня больше не тянет. Резким движением он сменил курс в сторону лагеря, чтобы без лишних свидетелей затаиться в палатке. Добравшись до поляны, он осторожно выплыл из-за деревьев, стоявших поодаль от игроков в пантомиму, и незамеченным прополз в укрытие.

Конец ознакомительного фрагмента.