Досрочник

Василий Тресков, 2019

Ироническая проза Василия Трескова неоднократно получала высокие оценки на российских и международных литературных конкурсах, публиковалась в периодической печати, издавалась отдельными книжными сборниками. В 2011 году Василий Тресков был удостоен почетным дипломом за первое место на лучший юмористический рассказ международного конкурса «Жизнь прекрасна!», проводимого чеховским международным обществом в Германии. В 2012 году рассказы вошли в число призеров на конкурсе посвященном памяти Василия Шукшина, который проводился Союзом писателей Вологодской области. В 2014 году Василий Тресков был признан победителем в номинации «Юмор», во всероссийском конкурсе Российского Союза писателей, и награжден дипломом Национальной литературной премии «Писатель года 2013». В том же году, как победителя конкурса, Российским Союзом писателей была издана его книга иронической прозы «Человекоискатель». Новеллы автора пронизаны любовью к жизни и призывают радоваться каждому новому дню, при любой погоде. В данный сборник вошли последние повести и рассказы автора.

Тыква

Доброе дело в наше время особенно ценится. Уж, кто-кто, а Таня Манина очень хорошо это знает. В детстве ее добром не баловали. Отца она не знала. Говорят, красивый был мужик, и красиво пел под аккордеон, и бабы к нему липли, как мотыльки на свет. Ее мама, Клавдия, была не исключением. И пришлось ей расплачиваться за свою страсть к красивым песням — Таней. Родилась она, некстати. Клавдии надо было личную жизнь устраивать, а тут внезапная беременность, и ребенок, от которого не успела избавиться.

Таньку она отправила к родителям в деревню, в Тульскую область. Там она росла до пяти лет. Потом мать забрала на свою квартиру, чтобы получать детские пособия и прочие льготы, которые давало государство. Да, к тому же ребенок давал ей статус матери-одиночки, и открывал ей новые права в объеме требований от государства. Да и соседи ее уважать стали, как мать ребенка. Но вела Клавдия, как и прежде, разгульный образ жизни. Танька помнит те дни, когда мать готовила жаркое из свинины для очередного любовника, а ее кормила картофельным крахмалом и дешевыми конфетами батончиками. Чувство голода и постоянного недоедания осталось на всю жизнь, развив у нее патологическую жадность, подозрительность, и хитрость выживания.

Внешне Танька уродилась в отца, гуляку и красавца, который умер от перепоя в расцвете лет. Росла справной и яркой. Блондинка с пышными формами, выразительными карими глазами и длинной косой за плечами притягивала к себе мужские взгляды. На нее заглядывались не только пацаны, но и серьезные мужики. Но не только красотой была наделена. Ее цепкий ум, усидчивость помогли ей выжить и добиться хорошего социального статуса. Окончила столичный вуз с отличием, вышла замуж за москвича, и уцепилась за Москву.

На работу в окружную Управу города — ее устроил влиятельный покровитель, научный руководитель. Она прижилась среди чиновников и стала продвигаться по службе. Но чувство жадности и недоедания у нее сохранилось на всю жизнь, как родимое пятно на левом бедре, которого она очень стеснялась. И все, что попадалось ей «нахаляву», она безрассудно хватала, не задумываясь, насколько ей это нужно. И потому, когда Тане Маниной позвонила ее бывшая сокурсница многодетная Белла Белобокова, которой она в свое время, от имени Управы, пугая клерков районных ДЭЗев и БТИ, помогла грамотно оформить участок в Подмосковье на спорной территории, и отсудить от соседей землю. Тогда Белла предлагала ей деньги в благодарность, но Таня отказалась, мол, помогла по — человечески, во имя принципа справедливости и прежней дружбы. Тем более, что сумма предлагаемая была смехотворна. И вот, спустя два месяца Белла решила ее вновь отблагодарить.

— На том участке выросли тыквы, сладкие и душистые, от которых нега по телу разливается. Вот, в знак благодарности, хочу тебе подарить совершенно бесплатно тыкву, такую на рынке не купишь, а если ее сварить, то, как полезно для здоровья, и вашему мужу, тыква очень способствует мужской потенции, — тараторила Белла Ивановна.

В принципе, тыква Таньке была не нужна. У них холодильник был забит плодами манго, киви, апельсинами и ананасами… Но, то что шло нахаляву, она не могла отказаться, с детства привыкла не упускать, то, что в руки идет. И они договорились о встрече на станции метро Шабаловская. От Южного Бутово, где жила Таня, до метро «Шаболовка» — путь не близкий, с двумя пересадками в переполненных вагонах. Если же ехать на такси, с учетом многочисленных пробок, то ей дороже десяти тыкв дорога будет стоить. Но Таня упускать, то, что шло в руки за бесплатно, никак не хотела. И взяв огромную авоську, решила в служебное время отправиться со станции «Тверская», предварительно договорившись с Беллой, встретиться на «Шаболавской».

Приехала на десять минут раньше назначенного времени, и ждала на ветру, рядом у метро, у входа, как договорились. Белла, почему-то, не спешила, и Таня продрогла окончательно, легкие сапожки и колготки ветер продувал насквозь, и она уже не рада была, что связалась с тыквой. Сидела бы в своем кабинет и справки составляла бы в тепле и уюте. Наконец-то, на «москвиче» подъехала Белла. Она сама была за рулем и потому, была серьезна и сосредоточена.

— Кругом пробки, сказала она, светофоры работают безобразно.

Она вытащила из багажника огромное ядро с желто — синим отливом.

— Вот, какая красота родилась, гибридный сорт», праздничный» называется. Она с трудом приподняла огромный шар и толкнула его в руки Тани. У нее от тяжести подогнулись ноги, и она, чуть, не выронила его на асфальт.

— Кушайте на здоровье, — сказала Белла, с облегчением в голосе, словно избавилась от ненужного груза. — Бесплатно это, денег не надо, — зачем-то, уточнила она, и поспешно юркнула в кабину красного, пыхтящего «москвича».

Обдав мощным выхлопом чихающего мотора, уехала, не оглядываясь, оставив, Таню с тыквой, которая вываливалась из рук. В сумку она тоже не влезала. Она несла ее, то на животе, то под мышками. Взмокла, куртка задралась и перекосилась. Когда перекладывала из одной стороны в другую супер тыкву, то треснул по швам рукав кофты. Ее кидало из стороны в сторону, а по раскрасневшемуся лицу выступили капельки пота. В переполненном вагоне метро ее качало, как шхуну в девяти бальный шторм. В спину толкали пассажиры, наступали ей на ноги. Она почувствовала, как хрустнул сустав в пояснице, не выдержав тяжести гире — подобной тыквы. Таня ругала тыкву, Бэлку и себя, за жадность.

Наконец-то, она доползла до своей квартиры. Не чуя рук и ног, от усталости, она долго приходила в себя, собираясь потом отварить тыкву, и подать ее на ужин. Но тыква оказалась пуленепробиваемой с бронебойным покрытием, от которого ножик отскакивал, как теннисный мячик, от стенки. Она сломала нож, сломала маникюр на пальцах, а потом, и вовсе обрезала руку. Тыква была, как чугунное ядро не разорвавшегося снаряда. Ядро вдруг свалилось ей на ногу, и раздавило мизинец. Таня вскрикнула, заплакала, подняла с трудом гирю-тыкву, и в порыве злобы швырнула в стенку.

Стенка тут же рухнула вместе со штукатуркой. Тыква — чугун с грохотом упала на пол, видимо, у соседей снизу обвалив потолок. Потому, что снизу нервно застучали половником по трубам парового отопления.

Она расплакалась от осознания потерянного времени и собственной беспомощности. А тут, еще ее коллега Манька Лукова позвонила, и с язвительной радостью сообщила, что ее разыскивал ее начальник Скок и, не обнаружив на месте, рвал и метал, и приказал отменить ей премиальные за квартал.

— Я по состоянию здоровья ребенка, попыталась оправдаться Танька.

— А это уж объясняй нашему Скоку, но он был вне себя, — язвила Маня.

Время поджимало к ужину. Придет с работы муж, и его надо кормить. О тыквенной каше уже мечтать не приходилось, хоть бы отварить дольки тыквы и смешать их потом с медом. Но как расколоть это чугунное ядро. Она направилась в кладовку и извлекла топор. Разрубила ее напополам с третьей попытки, зазубрив острие топора, и разбив до крови левую голень. Тыква оказалась полой, пустой, лишь тонкий слой желтой застывшей мякоти прилип к кожуре. Разрезать на ломти также не получалось.

Позвонила к подруге Вике, которая все знала и понимала на этом свете.

— Тыква эта дрянь, старая, ссохлась и к пище не пригодная. Видимо, вместо того, чтобы выбросить на помойку, подарили тебе, — сказала Вика, на рынке за копейки тыквы любых размеров, сладкие и пышные, как узбекские дыни сахарные… То, что ты на дорогу потратила, хватило бы на две такие…

Таня решила позвонить Бэлке, и высказать ей о ней и ее тыкве все, что она думает.

— Пусть забирает ее взад, — решила она, набирая номер. Но к телефону никто не подошел.

Таня выбросила раскромсанное ядро в мусоропровод. И едва, успела перед приходом мужа сварить надежные сосиски, сдобрив их зеленым горошком на гарнир.

Бэлка позвонила через неделю, и как ни в чем не бывало, спросила:

— Ну, как тыква, яблочный аромат? Вот, ничего для друзей не жалко. Вот, какое дело, нужна справка на аренду, не можешь ли ты через Мэрию устроить? Небось, мужинек твой, бодрый после тыквы…

Таня хотела, сказать, что она — дура, как и ее тыква, и для нее она ничего не будет делать хорошего.

Но Бэлка ее опередила.

— Я вот, тебе приготовила кабачок с огорода, очень способствует, в тушеном виде, мужской потенции…

Сама не зная почему, Танька поехала на следующий день, на Шаболовку за бесплатным кабачком, который способствует мужской потенции.