Эзотерика творчества, или Сумма очевидного

Василий Терехов

«Эзотерика творчества» в названии объявляет тему эвристики и психологии творчества, «сумма очевидного» – тему системологии и моделирования. Автор предлагает новую системологию, психоанализ и кибернетико-психологическую модель мышления, интуиции и сознания (искусственный интеллект), «метаанализ» как генератор парадигм. Теория дополняет Общую теорию систем, ТРИЗ и кибернетику. Рассматриваются метасистемная картина мира, исключение наблюдателя, аксиомы моделирования.

Часть I. Метафизика и метасистематика

Глава 1. Простой метафизический опыт

В античности физиками называли философов. Позже физику стали отличать от того, что стали называть метафизикой. Слово метафизика образовано от греческого meta ta physikа — «то, что идёт за физикой». Под метафизикой стали понимать учение о бытие, выделив, таким образом, метафизику в отдельный, специальный вид познания, отделив её от естественнонаучных дисциплин. Позднее появилась философия, которая включила в себя метафизику, а учение о бытие стали называть онтологией.

Метафизика должна была изучать то, что находится над материальной природой, как бы по ту сторону чувственно воспринимаемого мира, нечто невидимое или необозримое, надчувственное и даже сверхъестественное. Аристотель написал свою «Метафизику» в IV веке до нашей эры. Книгу с таким же названием, — «Метафизика», — Эммануила Канта создал в XVIII веке. Почему со временем отношение к метафизике, которая вначале считалась наукой всех наук, именно в научной среде начало принимать всё более и более критический и даже негативный характер?

Развивавшиеся естественнонаучные дисциплины изучали природу, а не сверхъестественное. Это понятие не соответствовало стремлению строителей естественнонаучной «пирамиды» к единству естественнонаучных методов и понятий.

С другой стороны, метафизическое исследование неявно предполагает, что «сверхъестественное», «не воспринимаемое чувствами», — это как бы надстройка над «естественным», а задача исследователя заключается именно в возведении такой надстройки.

Помимо того, что метафизика пыталась исследовать сверхъестественное, и это не соответствовало естественнонаучным задачам, метафизика использовала умозрительные методы исследования. В смысле используемых методов метафизика также перестала удовлетворять естествоиспытателей. В период расцвета физики, механики, химии, астрономии в эпохи Возрождения, Просвещения и позднее, наука опирается на физический эксперимент. Методы усложняются. Точность и инструментарий таких исследований постоянно повышается.

И хотя измерения различных параметров физических объектов и систем проводятся всё более точно, как это ни странно, нет точных и завершённых определений или описаний даже основных физических понятий. И это при том, что точность современных измерений, так же как и точность эталонов единиц измерений, находится далеко за пределами физиологических возможностей человека!

Точные методы измерений требуют создания точных эталонов мер и весов. Всё, что изучается точными науками, имеет соответствующие единицы измерения. Измерение длины по системе СИ производится в метрах, время измеряется в секундах и т. д.

Число единиц измерений различных физических параметров по мере расширения научных знаний увеличивается. Например, с началом изучения электрических и магнитных полей, появились соответствующие единицы измерения этих полей. И вот, — с появлением информатики, — появилась соответствующая единица для выражения информационного объёма — бит.

Идея метасистемного мышления может быть прояснена в ходе одного очень простого мысленного эксперимента. Так как этот эксперимент умозрительный, его можно считать метафизическим. Результат этого эксперимента удивителен: этот эксперимент выводит за пределы метафизики. Если осмыслить этот результат, то станет понятно — здесь заканчивается метафизика и начинается нечто новое, что можно было бы назвать мета-метафизикой, анти-метафизикой или новейшей метафизикой.

Ответьте на такой вопрос: находятся ли физические объекты или системы, параметрами которых являются высота, ширина и глубина в физическом пространстве? Существуют ли они в пространстве? — Безусловно, да. И это верно, хотя обосновать и объяснить это интуитивно понятное утверждение не так просто, как может показаться.

А могут ли какие-либо объекты или системы, один из параметров которых измеряется в единицах времени существовать вне времени? Нет, если какой-либо параметр объекта может быть выражен в единицах времени, то, он существует во времени.

Могут ли какие-либо объекты или системы, ни один из параметров которых не может быть выражен в единицах длины и времени существовать в пространстве и времени? Логически правильно ответить «нет». О таких объектах и системах можно было бы даже сказать: «Они не существуют в пространстве и времени», или «Они существуют вне пространства и времени». Но эти высказывания выглядят как-то странно, потому что каждое предложение и входящие в них слова — метафоры.

Может быть, вы думаете, что существование таких объектов — это вымысел, не существующий в реальности?

Нет ничего проще, чем продемонстрировать реальность существования подобного объекта. Он — перед вами. Не верите?

— Да как же он может находиться передо мной, если он по определению находится вне пространства? Это — абсурд, словесная абракадабра, лишённая всякого смысла.

И это верно, он не находится перед вами. Он — «параллелен» тому объекту, который находится перед вами. Но такая «параллельность» — это не геометрическое понятие.

Объект, который находится перед вами — это книга, которую вы читаете в данный момент. Но та информация, которая содержится в ней, не существует ни в пространстве, ни во времени.

Она имеет различные параметры, один из них — это её информационный объём, он может быть точно выражен в битах. Используя определённые методы, можно выразить ценность и значимость информации в каких-либо единицах.

Но никакой параметр информационного объекта не может иметь значение, которое можно выразить в метрах или секундах.

А как же известная единица измерения «бит в секунду»? Может быть, информация измерима и «в секундах»? В «битах в секунду» или других подобных единицах измеряется скорость передачи информации, но не информация.

Глава 2. Четыре эвристики

Продолжим этот простой метафизический опыт. Сделаем четыре логические шага рассуждений, названных здесь эвристиками.

Итак, мы знаем, что реально существуют объекты и системы вне пространства и времени.

* Первая эвристика

Логически можно предположить существование объектов и систем:

во времени, но вне пространства;

вне времени, но в пространстве.

В первом случае, такой системой будет, например, процесс передачи информационного сообщения. Измерение такого процесса можно проводить, например, в битах в секунду, пространственное измерение его невозможно, так как он находится «вне» пространства.

Во втором случае, как пример, можно рассмотреть геометрические объекты и системы. Действительно любая геометрическая фигура, — линия, квадрат, круг, плоскость, сфера, эллипсоид и т.д., — характеризуется пространственными размерами, но не может быть охарактеризована как нечто имеющее временную продолжительность.

* Вторая эвристика

Помимо пространства и времени известны многие другие понятия, которые используют для описания, сравнения и измерения различных объектов и систем. К таким понятиям относятся, например, такие физические понятия: масса, сила, энергия, напряжённость электрического и магнитного полей и т. д. Например, о напряжённости электрического поля можно рассуждать только в отношении объекта, который исследуется именно с точки зрения исследования электростатических свойств, он должен обладать такими свойствами, даже если напряжённость электростатического поля в частном случае равна нулю.

* Третья эвристика

Продолжим рассуждение за пределы физики и физических параметров. Не только физические параметры и свойства, но вообще любые характеристики, параметры и свойства, относятся не ко всем объектам и системам, а лишь только к определённым, отдельным. Список различных свойств различных живых и неживых, интеллектуальных и не интеллектуальных объектов и систем огромен. Вот, как пример, некоторые, всем известные свойства:

длина, длительность, вероятность, устойчивость, управляемость, цветность, темп развития, множественность, упорядоченность или хаотичность, добро и зло, уровень интеллекта, живость характера, скорость метаболических процессов и т. д.

Все параметры и свойства относительны, нет универсально всеобщих параметров.

* Четвёртая эвристика

Четвёртый логический шаг — назад. Существуют ли, вопреки выводу предыдущей эвристики, какие-либо параметры или свойства всеобщие, такие, которые могут быть отнесены к каждому объекту или системе без исключений?

Пока остановимся на этом.

Глава 3. Ядро канонической метафизики

«Вообразим объект материального, чувственно воспринимаемого мира, например, камень, дерево или орла, парящего в поднебесье…», — так, или примерно так, могут или могли бы начинаться метафизические рассуждения в десятках, сотнях всевозможных философских трудов. Прочтя эту фразу в сто первый раз, не возникло ли ощущение некоего литературного штампа? Особое впечатление производит камень. Однажды у меня возник глупый вопрос: и что это они всё о камне?

В XVII веке Фрэнсис Бэкон создал учение об идолах. Согласно его классификации существует четыре вида идолов. Четвёртый из перечисленных им видов — идолы театра. Различные философские учения и воззрения, по сути, являются рукотворными творениями, такими же, как сочинения писателей-беллетристов или театральные пьесы. Эти творения сочиняются авторами в соответствии с законами развития жанра, и они, кроме всего прочего, должны ещё удовлетворять вкусам публики. В искусствоведении есть понятия канона — негласного свода законов жанра, так сказать, парадигмы художественного творчества. Представьте, что метафизический трактат — это шоу. Что же это за шоу, и по каким канонам это шоу создаёт автор?

Любая пьеса раньше или позже приедается зрителям, поэтому необходимо творчество. Репертуар философского театра должен обновляться. Труд авторов всегда востребован. Они должны проявить выдумку и изобретательность в сочинении новых пьес. Каждый новый сюжет должен быть свеж и оригинален. Действие должно быть живым и эмоциональным.

Каноническое шоу имеет стройный логический сценарий: вначале идёт завязка — метафорически демонстрируется Материя, на сцене появляется её сын Камень, и его сёстры — Естественное и Чувственно Воспринимаемое. Камень исполняет главную роль, но, кроме того, имеет очень важную дополнительную, хотя и неявную, функцию. Вслед за ними на сцене появляются Сверхъестественное, Сознание, Дух, Идея и другие метафорические герои. Шоу увлекает своей красочностью и динамизмом, а главное наличием сюжета, то есть мифа. Организационный смысл всего шоу в том, чтобы добиться соответствия идолов мировоззрения стереотипу единой «пирамиды» познания.

Шоу имеет определённую технику исполнения, так сказать, техническую сторону. Какую дополнительную функцию выполняет Камень? Эта важная техническая функция подобна функции блестящего шарика, используемого на сеансах гипноза.

Модель технического сценария метафизического шоу можно описать следующим образом.

Сначала демонстрируется камень, и зрители сосредотачиваются на нём. Ведущий убеждает зрителей, что они «лягушки». После этого им сообщается, как откровение, что существует кое-что и помимо камня. Зрители задумываются. Так как они уже полностью сосредоточились на камне, Ведущий с успехом рассказывает им о чуде непознанного, о тайне движения и развития. Лягушки как бы начинают постигать чудо. Это откровение производит на них настолько сильное впечатление, что движение становится их идолом. Теперь они хотят, чтобы им показывали только движущиеся объекты, иначе шоу станет неинтересным. Теперь уже им кажется, что весь мир — это движение, динамика, развитие Они верят, что Мир имеет начало и конец. Возможен вариант сюжета: если начало и конец удалить в бесконечность или закольцевать, то Мир можно считать вечным. Они верят, что Мир — целостен и что он — един, то есть является хотя и громадным, но простым механизмом — «всеобщей пирамидой».

У механизма должна быть энергетическая силовая установка: перводвигатель, как вечный двигатель Мира. Его название в разных мировоззренческих пьесах различно. Например, перводвигатель может называться верховным демиургом, а может называться внутренними свойствами материи, а всеобщее единство — сотворённым миром, либо единством в противоположностях или всеобщими взаимосвязями. Таким вот образом в шоу вносится свежая струя. Теоретизирование по поводу такого перводвигателя может быть бесконечным, потому что «парадокс пирамиды» является абсолютным тупиком, и тема вечного двигателя мира может быть вечной темой.

Но для создания единой картины мира, кроме того, необходимо адаптировать к сюжету идею свободы. Например, можно дать определение «свобода — это осознанная необходимость», либо другой, кажущийся противоположным, вариант, — «свобода выбора».

Шоу предполагает соучастие. Для этого зрители должны быть заранее подготовлены. Они должны до начала пьесы принять стереотип жертвенности.

Меняются времена и вкусы публики, видоизменяется канон. Но некоторые законы жанра представляют собой устойчивое ядро. Попытаемся провести исследование и выявить это ядро. Есть ли в метафизике нечто, что не изменилось за несколько тысячелетий, при всём многообразии учений и множестве философских и научных, старых, новых и новейших, сходных либо антагонистических идей?

Физики-экспериментаторы разрушают ядра атомов в своих синхрофазотронах, или в каких-то других экспериментальных установках. Затем они из полученных в исследовании осколков ядер пытаются синтезировать новые ядра.

А мы давайте используем своего рода виртуальный философский «метатрон». И мы можем провести виртуальный эксперимент прямо на страницах этой книги. Сейчас мы разрушим каноническое ядро метафизики, а из его осколков синтезируем ядро метасистематики.

Глава 4. Виртуальный эксперимент

Известен такой философский вопрос: что является первичным — материя или сознание? Согласно классификации любое философское учение должно быть отнесено к материализму или идеализму. Известна ещё идея о том, что все философские учения содержатся в зародышевой форме в античной философии.

Использование слов «идея», «сознание» в метафизических рассуждениях — это метафоры. Дело в том, что такие понятия, как идея, мысль, образ, абстракция, сознание, разум, понятие и т. д. имеют конкретные, а не всеобщие, значения. Они относятся к описанию интеллекта, интеллектуальных систем.

Многие учения говорят об эйдосфере, тонком мире, духе, о всемирном сознании или всемирном разуме. Согласно классификации «материализм/идеализм» каждое такое мировоззрение следует отнести к идеализму.

Но если разобраться с этим вопросом тщательнее, то можно обнаружить неожиданное, — именно то, что можно назвать осколками ядра метафизики. Можно заметить, что классическая формула не точна. Почему в формуле предлагается «материя или сознание», а не, например, «материя или идея»?

Если сказано «материя или сознание», то почему тогда речь идёт о «материализме и идеализме», а не о, например, «материализме и сознанилизме». Для оправдания классиков можно выдвинуть версию о неблагозвучности такой терминологии.

У Платона слова «идея», «вид», «сущность» употребляются как синонимы. Аристотель заменил терминологию Платона новым понятием — форма. Слово «идея» понимается не совсем так, тем более речь не идёт ни о каком «сознании». Под идеей Платон имел в виду сущность, как таковую, в общем и целом, или иначе субстанцию. Идея Платона не тождественна современному пониманию слова идея, которое приближается к понятию «мысль».

— Ну и что, — скажете вы, — субстанционализм, также как и универсализм, признаётся всеми, — и материалистами, и идеалистами, — как основа философской мысли. Из этого ровным счётом ничего не следует, так же как и не заметно, пока что, никаких осколков. Субстанционализм и универсализм, конечно, можно назвать ядром, но это ядро, как и прежде прочно и развалиться не может. Да и на что можно разбить это ядро?

Понятие субстанция, вошедшее в философский лексикон, толковые словари определяют как сущность, то есть как сущность как таковую, как сущность в общем и целом. Однако во многих текстах предлагается дополнительное определение — первопричина. И хотя само представление о сущности ещё не включает в себя представление о времени и причинности, представление о субстанции, как первопричине, неявно объявляет причинность всеобщим и единым понятием. Представление о всеобщности причинности навязывает представление о всеобщности времени. Это дополнительное определение прочно прилипает к определению понятия субстанция, и определение по образцу «Субстанция — это сущность, первопричина вещей и явлений» переходит из трактата в трактат, из учебника в учебник.

Платон проводит различие между сущностью и явлением («то, что становится»), между тем, что существует поистине и тем, что не имеет истинного бытия. Обратите внимание на понятие явления («то, что становится»). Не слышите ли вы в этом призвук какого-то движения. Не содержится ли в нём неявный намёк на всеобщность понятий время и движение?

Платон, кроме того, рассматривал идеи как цели вещей. Но если есть цель, то, наверное, есть и движение к цели. И здесь, не слышится ли скрытое утверждение о всеобщности движения, развития и времени. Аристотель же понимал материю, как первичный материал, который может принять любую форму, как бы только возможность, а не действительность.

Аристотель даёт сущности такое толкование: единичное, обладающее самостоятельностью бытие. Наивысшей сущность Аристотель считал чистую, лишённую материи форму — активное начало, начало жизни и деятельности. Форма — перводвигатель, который служит источником движения всего космоса. Но Аристотель отходит от космологизма. Его рассуждения местами покажутся современному человеку, приученному к динамизму, практическому действию и конкретности, какими-то перечнями различных значений слов.

Например, он рассматривает четыре значения слова «причина» (на самом деле его древнегреческого эквивалента, — необходимо ещё учесть и проблемы перевода). Но то значение, которое чаще всего им используется, не сопоставимо с нашим современным понятием «причинно-следственная зависимость». Слово «причина» всегда подталкивает современного читателя к темпоральным ассоциациям, но аристотелевскому значению более точно соответствуют другие современные термины: «объяснительная схема» и «концепт».

Почему кажется, что идея о всеобщем движении и развитии изложена у Платона и Аристотеля нечётко? Быть может всё дело в том, что современные люди умнее и дальше ушли в своём развитии? Немецкие философы прямо и однозначно заявили о «диалектическом развитии» и «всеобщих связях» в отношении всего мира.

А теперь вернёмся назад.

Обратим внимание на один грубый нюанс. Помните фразу, в предыдущей главе: «Вообразим объект материального, чувственно воспринимаемого мира, например камень, дерево или орла, парящего в поднебесье…», и рассуждения о «гипнотической» функции камня?

Что же исчезло из фокуса внимания и незаметно внедрилось в подсознание, пока вы, читая эту фразу, пытались умозрительно представить камень и прочее? В этой фразе утверждается, что камень — объект чувственно воспринимаемого мира. В этой фразе — заранее (NB!) — мир поделён на части ещё до того, как в рассуждениях появился камень. Эти части можно называть иначе: субмиры, модули, этажи мироздания или слои.

Вот эти этажи: первый этаж — мир чувственно воспринимаемый, второй этаж — мир идеального или духовного. Эта схема — двухэтажная. И это предварительное утверждение, прошедшее мимо контроля сознания, вы воспринимаете не задумываясь, как безусловное, так как мысль сразу же переключается на последующие рассуждения о камне и прочем. Это произошло благодаря императиву «вообразим». Такая фраза предполагает получение неосознанного согласия.

Представление о многослойной, модульной вселенной характерны для самых древних мифологических представлений об устройстве мира. Есть, например, схема трёхкомпонентная: земля, небо и преисподняя. Такая схема принята в вавилонской и авраамистических космологиях. В одной из космологий каждый из этих трёх миров разделён ещё на семь слоёв, и таким образом схема является иерархически двухуровневой, модульной иерархической структурой.

В подробном, красочном и наглядном виде космологическая схема представлена у Данте Алигьери в «Божественной комедии».

Ад, — одна из частей схнмы, — изображается как подземная воронкообразная пропасть. Он доходит до центра земли. Склоны пропасти опоясаны кольцеобразными уступами — кругами ада. Этих кругов девять. Каждый из кругов предназначен для определённого вида грешников. Восьмой круг ада делится на девять рвов (это уже третий иерархический уровень в схеме). Девятый круг состоит из четырёх поясов. Ещё ниже находятся три пасти Люцифера. Над адом возвышается чистилище — то место, куда после смерти попадают все души умерших, чтобы затем пойти оттуда либо в ад, либо в рай. Оно имеет вид огромной горы с усечённой вершиной, на которой помещается земной рай. Нижняя часть этой горы образует предчистилище, а верхняя, как и ад, разделена на ярусы, их — семь. В небесной выси располагается третий структурный модуль дантовой вселенной. Это — рай. Он также делится на субмодули: нижний — небо Луны, выше небес и других светил — Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна. Ещё выше располагается звёздное небо (восьмое), и ещё выше кристальное небо, названное Перводвигателем, так как оно по замыслу приводит в движение все другие небеса. Но есть и ещё десятое небо, — самое верхнее, — Эмпирей (греч., пламенный), которое вечно и неподвижно и служит обителью бога.

Развивал космологическую концепцию Птолемей, он описывал космическое веретено (ось мира), которое образовано восемью вложенными друг в друга полусферами.

А по мифологии вьетнамских мыонгов мир отображается такой схемой:

первый компонент — земной мир (Муонг Пуа);

второй компонент — небесный мир (Муонг Клои, на небе правит Небесный Владыка);

третий компонент — подземный мир, разделённый на две части.

Эта иерархическая схема также двухуровневая, так как один из компонентов, подземный мир, имеет собственную вложенную внутреннюю структуру.

Представления о простоте мира, о всеобщей «пирамиде» — результат методологической предпосылки о возможности представления устройства мира в виде некоего чертежа, схемы. Эта схема состоит из элементов. Можно провести явную аналогию между такой схемой и, например, чертежом любого модульного механического устройства, состоящего из конструкционных узлов, деталей и т.д., то есть схема — это модель простой системы. Это схема иерархической модульной структуры.

Но всеобщая пирамида немыслима даже схематично в силу «парадокса пирамиды», поэтому в такой схеме параллельно и неявно присутствует вторая пирамида — движение, время. Эта вторая пирамида — процесс, вырожденный в последовательность. Но и вторая пирамида, как и любая пирамида, имеет скрытый парадокс. Поэтому далее логика метафизической мысли идёт по пути добавления дополнительного «сверхсильного» понятия — перводвигателя, который призван окончательно решить неразрешимый вопрос.

Теперь сосчитаем число осколков ядра метафизики. Их четыре, а не два, как может показаться «невооружённому глазу»:

1. Понятие субстанция.

2. Понятие вещь как явление, со скрытой предпосылкой о всеобщности движения и существования перводвигателя.

3. Допущение простоты мироздания, и принятие простой космологической схемы как его модели.

4. Предпосылка об универсальности и всеобщности движения, развития и времени.

В ядре метафизики скрыто содержится то, что философы называют натурфилософией. Несмотря на то, что философы всячески стремятся отойти от натурфилософии, мышление имеет противоположную тенденцию.

Теперь можно объяснить дихотомию материя/сознание. Под материей подразумевается вся материя мира, материальная часть мира. Поэтому материи противопоставляется не идея как субстанция, а сознание как идеальный мир, духовная часть мира. Эта дихотомия — неявная декларация ядра метафизики.

Может ли мирно сосуществовать с этой дихотомией в рамках такого мировоззрения дихотомия объект/субстанция? Особый акцент диалектика делает на дихотомии объект/субъект. Выделение этой дихотомии вытесняет дихотомию объект/субстанция, и акцент на дихотомии объект/субъект маскирует относительность наблюдения. В понятии субъект теряется его понимание как эквивалента понятия мыслящий интеллект, как термина тождественного терминам наблюдатель и исследователь.

Если ещё есть потребность в классификации философских учений и разделении их на две полярные группы, можно предложить вместо деления на материализм и идеализм деление метафизических систем на жёсткие и мягкие.

К мягким метафизическим учениям можно отнести философию Платона и Аристотеля. У них есть представление о множественности идей, но эта множественность не понимается как космический разум или вселенское сознание, — вопрос о сверхсильном понятии затушёвывается. При этом, как и всякое метафизическое учение, эта философия делит мир на два космологических слоя: мир идей и мир вещей. Но всеобщность времени смягчена: у Платона два времени — одно статическое в мире идей (реальный и вечный мир идей), в мире же вещей существует общее для этого мира динамическое время.

Жёсткие учения обращаются к понятию «перводвигатель», в той или иной форме, к всеобщей причинности и темпоральности. Так как роль перводвигателя в метафизической схеме заключается в том, чтобы как бы разрешить неразрешимый парадокс логической пирамиды, то такие учения можно назвать жёсткими. Жёсткое учение настаивает на окончательном решении парадокса своей пирамиды и на немедленной реализации лозунга: Наша пирамида — самая высокая пирамида в мире. Мягкое учение более склонно не акцентировать внимание на парадоксе, мягко уйти от ответов на тупиковые вопросы.

Метафизика вышла из недр физики. И вот что можно обнаружить: в физических теориях и воззрениях присутствует ядро метафизики. Почему, среди прочих, существует мнение, что физика не нуждается в такой надстройке как философская наука? Потому ли, что физики не хотят иметь дополнительных рамок, ограничивающих горизонты их мышления, или потому, что некоторые из них думают, что их собственное научное сообщество способно рождать не только Невтонов, но и быстрых разумом Платонов, или, грубо говоря, что конкуренты со стороны мешают возводить их собственную пирамиду физики?

Можно провести параллели между отдельными простыми космологическими схемами античности и отдельными научными и околонаучными теориями ХХ века.

Вот, например, миф о хаосе. В «Геогонии» Гесиода, «Илиаде» и «Одиссее» Гомера можно найти описание рождения мира из хаоса. Всё возникло из хаоса — весь мир и бессмертные боги. Этот миф как бы противостоит подробно детализированным описаниям многослойных схем мира. Но это только на первый взгляд. Эту схему отличает видимое отсутствие перводвигателя — сами боги появились из хаоса. Мир как бы самозарождается. Но представление о простоте мира присутствует здесь в явном виде. Это подтверждается наличием дополнительной и неявной натурфилософской пирамиды — представления о всеобщности развития и времени. Это легко показать: мир имеет начало, следовательно, он — возникает. Основная пирамида имеет два слоя. Схема, безусловно, двухкомпонентная: бессмертные боги противопоставлены остальной части мира. Также можно обнаружить и сверхсильное понятие, хотя оно и скрыто в контексте — это представление о самоорганизации.

В ХХ веке античный миф о хаосе приобрёл новую жизнь в физической теории физика Ильи Пригожина, которую он назвал синергетикой. Несмотря на явно неблагородное происхождение, — ведь, в сущности, синергетика — физическая теория, берущая свои начала в термодинамике, — она стала претендовать на роль новой философии и всеобщее применение. Положение «всё возникает из хаоса путём самоорганизации» представляет кредо этой научной системы.

Ещё одна теория, получившая распространение в ХХ веке — теория физического вакуума, или психофизика. В соответствии с этой теорией весь физический мир — надстройка над физическим вакуумом. Начав с этой концепции, психофизики затем стали усложнять физическую картину мира.

В одной из психофизических концепций физический вакуум становится уже многослойным, он состоит из семи уровней различных вакуумов и торсионных полей. Вас, наверное, уже не удивит тот факт, что вслед за расслоением физического вакуума у автора торсионных полей появляются представления о существовании всемирного сознания. (Шипов Г. Высокоорганизованная пустота. Витамакс/январь 1998).

В классической физике поля имеют частный характер. Физическое поле, например, может присутствовать, но может и отсутствовать в области локализации исследуемого физического объекта, говоря упрощённо, какой-либо предмет, к примеру, может быть магнитом, а может и не иметь никаких магнитных свойств. В отличие от таких полей, торсионные поля рассматриваются как вечные, всепроникающие и вездесущие, и, более того, как порождающие весь физический мир.

Ядро метафизики можно обнаружить не только в отдельных физических концепциях, но и во всей физике. Физику почти невозможно представить без использования понятий время и пространство, которые понимаются как всемирные слои простой схемы — физической картины мира.

В квантовой механике кроме них появилось ещё понятие пространственно-временной континуум. После этого космологическая схема физиков усложнилась, она стала иерархически двухуровневой. Слой пространственно-временного континуума в свою очередь состоит из пространства и времени, как слоёв уже второго уровня схемы.

Среди физиков популярна идея о создании единой физической теории. Но сторонники единой физической теории не могут отменить «парадокс пирамиды», и их увлекающая и грандиозная по замыслу идея-фикс постоянно буксует, — пространство и время остаются крепким орешком для учёных умов.

Также, как и метафизические учения философии, метафизические концепции и идеи в физике можно условно разделить на мягкие и жёсткие. К жёстким идеям можно отнести идею о создании единой физической теории. Пожалуй, самая мягкая физическая концепция из всех — принцип дополнительности Нильса Бора.

Конец ознакомительного фрагмента.