Белое проклятие караханы

Василий Иванович Лягоскин

Эта история – первая из повестей о Свете, записанных ученым историком Би Росланом о своем друге – могучем охотнике, волею судьбы ставшим спасителем родной планеты и иных миров. В звездных каталогах Земли, вырвавшейся в большой космос, затерялась звездная система, подобная Солнечной. На четвертой планете системы кипела жизнь. В глубине одного континента – на берегу тихой речки Русинки, надежно укрытой от большого мира непроходимыми лесами – жил маленький род…

Глава 5. Поединок

Любин, посланник Повелителя Узоха, истощил все свое воображение, придумывая все новые и новые проклятия тому, что сотворил дебри, окружавшие земли рода Ясеня. Выбрав кратчайший путь к деревне, он наивно надеялся на звериные тропы, какие-то просеки и прогалины; может даже на лесные дороги. Звериные тропы попадались, но вели они обычно совсем не туда, куда надо было Любину. Лишь к исходу шестых суток весь исцарапанный, разбитый кружением по непроходимым буреломам и ветровалам, истощавший, он вышел к Русинке.

К охоте злодей приучен не был; питался какими-то ягодами, от которых постоянно мучился животом. Так что его путь к деревне мог бы легко проследить не самый опытный следопыт — по запаху. Измученный, плохо соображавший от голода, он направился вниз по реке, и на этот раз не ошибся. К вечеру он добрался до опустевшей деревне и рухнул, не входя в нее.

Жаркое солнце делало свое дело — смрад от гниющего теперь порубленного и исколотого стрелами скота накрывал тяжелым удушливым одеялом все окрестности. Лишь наутро, пересилив себя; может быть немного попривыкнув к невыносимому запаху, а скорее подгоняемый голодным желудком, он направился к ближайшему дому. Там он спугнул стаю огромных воронов и безошибочно нашел погреб.

Отъевшись за все дни блужданий по лесу, Любин обошел, стараясь дышать покороче, все дома и, конечно же, не нашел никого живого. Впрочем, мертвых тоже не было — кроме скотины. Он опять вышел на берег Русинки, где свежий ветерок как-то отгонял смрад. Встав по центру огромного пятна пожарища, он нажал на левый глаз и привычно вздрогнул, услышав в мозгу голос незримого Повелителя.

— Не нашел никого, — словно извиняясь, произнес он вслух.

— Набери немного земли под ногами, — приказал Узох.

Тот, нашарив в кармане грязный платок, встал на колени. Наклонившись, он набрал в свернутый узелок несколько горстей земли вперемежку с пеплом.

— Ощупай его, — последовал новый приказ.

Любин, начав с ближайшей стороны, невольно отдернул руку — так горяча была ткань с той стороны, куда несла свои воды река.

— Греет там, куда ушли оставшиеся в живых. Иди и убей всех, одного за другим — до тех пор, пока земля не станет холодной.

Голос Узоха замолк, и Любин, убедившись, что он снова один на берегу Русинки, пошел, пересиливая себя, набирать в найденные мешки припасы для дальнего путешествия — он больше не хотел голодать. Вскоре он, выбрав небольшую лодочку у причала, шагнувшего далеко к речку, плыл вниз по течению, помогая ему веслами. Наутро Любин был уже на Большой реке, в шести днях пути от человека, на которого указывала горячая земля.

Парсы, просыпаясь один за другим, с удивлением и восторгом смотрели на центр поляны, где Свет завершал утреннюю разминку. Он уже сделал стремительную пробежку по редколесью наперегонки с Волком, далеко обогнав четвероногого друга; растяжки и силовые упражнения, и теперь примеривался к сваленному в кучу оружию, отобранному накануне у бандитов.

Выбрав две сабли — подлиннее остальных, и меньше других изогнутые — охотник начал поединок с незримым соперником. Зрители — как бы мало они не были искушены в искусстве фехтования — скоро поняли, что на поляне творится подлинное чудо. Ни один из них — пожелай он вступить в схватку — не продержался бы против охотника и нескольких мгновений. А бросившись все вместе — результат был бы не менее фатальным; для парсов, конечно.

Однако многие сумели сообразить, что Свет сейчас выбрал себе пусть незримого, но не менее опытного соперника. Его яростные выпады чередовались уходами в глухую оборону, где никак нельзя было понять — сколько же невидимых врагов окружают его сейчас. Иногда охотнику приходилось так тяжко, что он избегал ран от незримых клинков, лишь бросаясь на землю и стремительно перекатываясь по ней из плотного окружения врагов. При этом ни острые сучки и шишки, усеявшие поляну, словно никак не ощущались его разгоряченным, обнаженным по пояс телом.

Конец ознакомительного фрагмента.