Приют пилигрима

Василий Ворон, 2004

«Приют пилигрима» – название пансионата, расположенного поблизости от православного мужского монастыря. Пути трех героев повести, монаха-звонаря, фотохудожника и успешного молодого писателя сходятся вместе. Каждому из них предстоит осознать собственный жизненный путь, найти его смысл. Помогает этому странный человек, появляющийся в отеле.Повесть была опубликована в сокращенном виде в журнале "Юность".

Сотни раз улетали и заблуждались до сих пор дух и добродетель.

Ах, в вашем теле и теперь ещё живёт

весь этот обман и заблуждение: плотью и волею сделались они.

Сотни раз делали попытку и заблуждались до сих пор как дух, так и добродетель.

Да, попыткою был человек.

Ах, много невежества и заблуждений

сделались в нас плотью!

…Но, подобно клыку вепря, должно моё слово бороздить основу вашей души;

плугом хочу я называться для вас.

Всё сокровенное вашей основы должно выйти на свет;

и когда вы будете лежать на солнце, взрытые и изломанные,

отделится ваша ложь от вашей истины.

Фридрих Ницше

Пролог

письмо, найденное на подоконнике

Надо просто подождать. Когда-нибудь это закончится. Потом, правда, всё начнётся заново, но — вдруг? — немного по-другому, не так, как сейчас? Хоть чуточку, но — легче, милосерднее, не так жестоко, как теперь? И дышать станет немного проще, не с этим ощущением, что вот-вот — и разрыдаешься. И солнце будет светить не так равнодушно, и птицы запоют для тебя, просто так, потому что им, вот, хорошо, так пусть и тебе, мол, станет так же здорово. Почему нет? И простое слово «нет» перестанет быть таким жестоким и жутким, после которого не захочется жить. И все вокруг тебя вдруг перестанут врать — себе и друг другу, и не будут больше притворяться, делая вид, что они рады тебя видеть, и, говоря «да», будут иметь в виду именно «да» и ничто другое, и даже без этих дурацких кавычек.

Вдруг так будет, когда закончится ЭТО? Я надеюсь, и поэтому у меня, наверное, есть силы ждать, когда это произойдёт. Ведь мне немного проще ждать, чем кому-то в похожей ситуации. Ведь у меня есть мой секрет. Я, в общем-то, и не скрываю его, просто всем на него наплевать. Все считают это глупостью. Ну и пусть считают. Мне нет до этих людей никакого дела. Главное, чтобы они меня не трогали. И не прикасались к моему секрету своими грязными, жирными от чипсов руками, покровительственно похлопывая меня по плечу. Ведь они всё равно не замечают его. Впрочем, мне это безразлично. Теперь мне на это наплевать.

Я знаю, что не все люди такие. Среди них попадаются ЛЮДИ — без кавычек и грязных рук. Просто так вышло, что эти люди где-то далеко от меня. Или они меня не понимают. Так случается: человек хороший, но мы с ним не понимаем друг друга. Вообще-то это не беда. Главное ХОТЕТЬ понять друг друга, остальное — приложится. Но в том-то и дело, что этим людям нет до меня дела. Так же, как и мне — до них. Наверное, мы одинаково хотим, чтобы нас оставили в покое, вот и не попадаемся на глаза друг другу. Так просто. И так страшно. Если вдуматься.

То, что я называю своим секретом, мне подарила ОНА. Когда ещё мы были ВМЕСТЕ, и нам было хорошо. Почему-то так получилось, что мы оба подарили друг другу то, чего раньше ни у одного из нас не было. Нет, не так. Это было у нас обоих, просто отдельно один от другого мы этого в себе не замечали, а если и замечали, то либо принимали за нечто отличное от того, чем это было на самом деле, либо не знали, что с этим делать. Наверное, так. Не знаю точно, как это было у неё. Я даже не знаю до сих пор, что сам подарил ей. Должен был понять, но — не понял. Может, поэтому теперь мы не вместе. И вместе уже никогда не будем. НИКОГДА — очень страшное слово. И поэтому я тихо жду, когда всё ЭТО закончится и начнётся ДРУГОЕ. Я научился ждать. Я вообще многому научился рядом с ней.

И я хожу среди людей, которым нет до меня никакого дела и делаю вид, что мне есть до них какие-то жутко важные дела, и шучу, когда мне не до шуток (мне теперь вообще не до шуток), и улыбаюсь, когда мне не смешно, и поддерживаю дурацкий разговор, не нужный ни им, ни мне. Не знаю, как бы я мог делать это всё, если бы у меня не остался этот её ПОДАРОК. Всё, что у меня осталось от неё. Если бы я мог вернуть её, отказавшись от этого подарка, я сделал бы это, не задумываясь. Но мне этого никто не предложил. ОНИ мне этого не предложили.

Сначала я очень злился на НИХ. «Очень злился» — совершенно тут не подходит. Я был в бешенстве. И хотел закончить ЭТО немедленно. Но ОНИ не позволили этому случиться. Наверное, я вообще на такое не способен. И я успокоился. И понял, что ОНИ совсем не желают мне зла. Добра, впрочем, тоже не желают. «Не желают» — тоже неподходящее слово. ОНИ вообще не желают чего-либо. ОНИ просто существуют, делая из нас то, чем мы должны быть. Как токарь относится к стальной чушке, вытачивая из неё деталь. Вот так и ОНИ. Всё очень просто. Поэтому порой мне бывает очень страшно от этого. А иногда — наоборот — спокойно. И теперь я знаю, что должен ждать. И ждать не просто, как ждут в аэропорту самолёта, а со смыслом. Даже если этот смысл непонятен тем, кто ещё не догадался, для чего мы все тут вообще торчим, в этом тесном, прокуренном зале аэропорта. Они даже не знают, что они находятся в аэропорту и им будет нужно отсюда улететь. Чтобы потом многие вернулись сюда опять. Об этом мало кто знает. А кто знает — молчит. Иначе его непременно примут за сумасшедшего. А ему и так не сладко с этим знанием живётся. Тому, кто вообще знает, ЧТО происходит на самом деле, с одной стороны легче, а с другой — тяжелее. Как той чушке, которая знает, что с ней собирается сделать ТОКАРЬ. ОНИ. Знаешь, а сделать с этим ничего не можешь. Всё, что можешь в этой ситуации сделать, это научиться разным вещам. Полезным. И важным. Например, самому превратиться из чушки в деталь. Это только кажется, что такое невозможно. Чушь. Чушь-Ка. Забавно, да? Не думал, что эти слова так… рядом, что ли.

Так вот. Превратиться из чушь-ки в деталь. Это возможно. Только удаётся не многим. И вначале нужно просто понять, что это возможно. С этого всё начинается. Человек редко может добраться до этого сам. Как правило, ему помогают. В этом случае с человеком что-нибудь случается. Непростое и, на первый взгляд, непонятное. И ненужное. Я, вот, встретил ЕЁ. А она — меня. Я не сразу понял, для чего это со мной случилось. А когда понял — испугался. И теперь не знаю, смогу ли сделать всё правильно. Мне кажется, я что-то упустил. Мне чего-то не хватает. Но чего? Никак не могу понять.

Раньше, до того, как я встретил её, передо мной даже не стояла такая проблема, как понимание меня окружающими. То ли понять меня было совсем несложно, то ли мне на это понимание с чьей бы то ни было стороны, было наплевать. Не знаю. Но когда мы встретились, я вдруг почувствовал, что она тот человек, который меня понимает. Не во всём и не всегда, но, по крайней мере, хочет меня понять. И мне очень хотелось делиться с ней абсолютно всем, что происходило в моей душе. Я рассказывал ей то, что другим людям ни за что не рассказал бы. Я открывал ей как свои хорошие стороны, так и плохие, но не боялся, что это как-то оттолкнёт её от меня. И не думаю, что именно это и произошло, когда мы расстались. Мне кажется, что дело было в чём-то другом. Но в чём — тоже не могу догадаться.

Я тоже старался её понять. Старался изо всех сил. И у меня многое получалось. Жаль, что не всё.

И ещё мы допустили одну большую ошибку. Мы оба боялись. Она боялась многих вещей. А я боялся только одного — потерять её. И, в конце концов, потерял. И теперь я знаю одно правило: «Если чего-нибудь боишься, это обязательно произойдёт». Поэтому теперь я ничего не боюсь. К тому же, после того, как я потерял её, мне нечего бояться.

Когда мы ещё были вместе, я начал задумываться о том, почему люди непременно с кем-то встречаются и обязательно с кем-то расстаются. И из-за этого чувствуют себя счастливыми или горько плачут. И это всё очень сильно влияет на них. Наверное, эти встречи и расставания и есть те острые и безжалостные резцы, которыми ОНИ, словно токарь у станка, обтачивают нас.

А однажды я почувствовал, что со мной происходит что-то странное. Я долго не понимал, что это. Мне было больно, точно моя душа рвалась наружу. И как-то раз я увидел за своей спиной крылья. Настоящие большие крылья. И тогда я испугался. И просил ИХ забрать эти крылья, потому что не знал, что с ними делать. Но крылья не исчезли. Правда, видел их только я, остальные не замечали. Все, кроме неё.

Летать я не умел. И я стал размышлять, зачем мне эти крылья.

Тогда же я начал вести дневник, в котором и писал об этом — о том, что происходит со мной, и о том, что вообще происходит. Когда я впервые решил что-то записать, под рукой у меня ничего не оказалось — ни ручки, ни карандаша. Тогда я вспомнил, что когда-то давно люди писали перьями, а как раз у меня этих перьев было много. Я вытащил одно из своего крыла. На его кончике очень кстати оказалось немного крови — моей крови. И я стал этими перьями писать.

Я показал свой дневник ей, а она сказала, что это — стихи.

Так я и ходил по земле, и писал в маленький блокнот всё, что происходило с ней и со мной, используя перья из своих крыльев.

Эти крылья и были её ПОДАРКОМ.

Теперь я знаю — у многих людей (если не у каждого) есть свои крылья. Кто-то знает, что с ними нужно делать, кто-то — нет. Кто-то с их помощью летает, кто-то укрывается ими в жаркую погоду от солнца, а кто-то набивает перьями подушку, чтобы было удобнее спать. Потому что боится использовать их по назначению. Ведь если у человека выросли крылья, значит, он оказался тем, кому эти крылья предназначались.

Птице — перья, человеку — крылья. Разве не так?

Человек вовсе не птица. Это животное, отягощённое желаниями, и чтобы ему стать ЧЕЛОВЕКОМ, надо меньше ХОТЕТЬ. Я с трудом переношу цивилизованное общество, потому что это сборище ленивых эгоистов. Мне не нравятся такие люди. Но их — большинство. Только ни в коем случае не нужно бросаться менять этих людей. Это непременно приводит к БОЛЬШОЙ КРОВИ. Начинать нужно с себя. А эти глупцы постоянно берутся за что-то другое — покоряют космос, природу и других людей.

Человек, стремящийся стать ЧЕЛОВЕКОМ, уже не животное. Это уже ДУША, НАДЕЛЁННАЯ ИНСТРУМЕНТОМ. Тело — вот тот инструмент, которым нас наделили ОНИ. Это уже потом появляются КРЫЛЬЯ. Но для начала этого вполне достаточно. Вот только сначала любым инструментом нужно научиться пользоваться.

Скажем, дали людям клинок. Один подумал, украсил его витиевато, смастерил ножны и красиво повесил на стену в своей хижине — чтобы соплеменники завидовали. Другой наточил хорошенько и пошёл рубить врагов — чтобы уцелевшие боялись, а свои уважали. А третий тоже наточил и отправился в далёкий путь сквозь непроходимые джунгли — туда, где можно сеять хлеб.

Тело — хороший инструмент. Надо действовать, пока он не «заржавел».

И вот теперь ещё у меня есть крылья. А крылья это не только источник перьев. С их помощью нужно летать. Я всё-таки решил попробовать. Надо будет взлететь повыше и, может быть, оттуда я увижу то, что никак нельзя рассмотреть снизу. И если у меня это получится, я обязательно об этом напишу. Перья ещё есть.

Наверное, Икар из той легенды был поэтом, а жаркое солнце тут совсем ни при чём. Просто сначала он боялся летать. А когда, наконец, решился и полетел, то в его крыльях осталось слишком мало перьев. И он упал и разбился. Нельзя повторить его ошибку. Нельзя БОЯТЬСЯ.

Я обязательно вернусь и расскажу о том, что видел. Должно быть, это очень важно, раз мы не приходим СЮДА с крыльями. Просто перед тем, как мы появляемся ЗДЕСЬ, ОНИ забирают у нас крылья. А когда мы оказываемся готовы узнать то важное, чего отсюда, снизу, не видно, крылья вновь появляются у нас за спиной. Нам дарят их — иногда даже не подозревая об этом — самые дорогие люди. Ведь мы встречаемся с ними совсем НЕСЛУЧАЙНО.

СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ.