Хитрая наука

Василий Авенариус, 1885

«В некотором царстве жила-была старуха бедная, бесприютная. Был у неё сын, и захотелось ей отдать сына в такую науку, чтобы можно было не работать, а сладко есть и пить, да в обновках ходить. Только кого не спросит – все её на смех подымают…»

В некотором царстве жила-была старуха бедная, бесприютная. Был у неё сын, и захотелось ей отдать сына в такую науку, чтобы можно было не работать, а сладко есть и пить, да в обновках ходить. Только кого не спросит — все её на смех подымают.

— Ишь, чего захотела! Губа-то у тебя не дура. Хоть весь свет исходи, а такой науки не найдёшь.

А старухе все неймется, продала свою избушку и говорит сыну:

— Собирайся-ка в путь, пойдем искать легкого хлеба!

Вот и собрались они, пошли. Ходят из города в город, где ни спросят — никто даром учить не берется, а про хитрую-то науку, что надо старухе, никто и слыхом не слыхал. Исходили все царство, повернули назад. Идет старуха с сыном, пригорюнилась.

Попался им навстречу человек и спрашивает старуху:

— Чего, бабушка, пригорюнилась?

— Как мне, батюшка, не пригорюниться! — отвечает старуха. Вот водила-водила сына, никто не берет без денег в науку, как легкий хлеб добывать, как без работы сладко есть и пить, и в обновках ходить.

— Отдай мне, я выучу, — сказал встречный. — Ровно через три года, в этот самый день, в этот самый час приходи сюда за сыном. Да смотри: коли не просрочишь, придешь вовремя, да узнаешь своего сына — бери его назад, и за учение не возьму с тебя ни копейки; а коли до трех раз не узнаешь — оставаться ему у меня навсегда.

— Как, — говорит потихоньку старуха, — не узнать своего родного дитя?

Так обрадовалась, старая, что и не спросила: кто такой встречной, где живёт? Отдала сына и распрощалась с ним на целые три года: «Живи, не тужи!»

А встречный был — последний колдун. Другие все уже померли, а он один со своей дочкой остался.

Вот прошли три года, не просрочила старуха условного дня, с утра забралась на то самое место, присела на камешек и ждет. Подошел тот самый час, идет по дороге колдун, увидал ее:

— Что, спрашивает, — за сыном пришла?

— За сыном, батюшка.

Засвистал колдун молодецким посвистом; откуда ни возьмись вдруг двенадцать пчел, жужжат вокруг старухи; с испугу она только руками отмахивается. Усмехнулся колдун:

— Не бойся, старая. Тут и сын твой. Выучил я его всем хитростям. Коли найдешь его — бери себе.

— Что ты меня дурачишь, добрый человек? — сказала старуха; — где тут быть моему сыну? Я дала тебе молодца, а это пчелы.

— Не пчелы, — отвечает колдун, — а двенадцать молодцев. Все также искали легкого хлеба, попали ко мне в науку, да одиннадцать-то из них навсегда так при мне и остались — оттого, что родители не смогли их признать. Двенадцатый — твой сын, не признаешь — и ему при мне остаться на веки вечные.

Побледнела старуха, так и затряслась:

— Батюшки, да как же мне признать-то? Все пчелы — одна в одну…

Тут одна пчелка как подлетит к старухе, да хлопнет ее в щеку — старуха взвизгнула, в сторону шарахнулась: «Ах ты, проклятая!»

— Ну, так что же, не признаешь? — спросил еще раз колдун.

— Не признаю.

Так тогда приходи же теперь за сыном через другие три года. Пчела-то, что хлопнула тебя по щеке — и был твой сын. Заплакала старуха и воротилась назад одна-одинешенька. Выждала три года и опять идет за сыном. Пришел колдун, свистнул своим молодецким посвистом, и прилетело двенадцать белых голубей.

Конец ознакомительного фрагмента.