Туманные перспективы

Варвара Гребенюкова (2024)

Что делать одинокой женщине со страшным диагнозом, который перечеркнул её счастливую жизнь? Ничего. Судьба решила всё за неё. В впереди её ждут, туманные перспективы.

Глава 8

Сплочение.

— Ого, тогда возможности местной медицины, и правда впечатляют. — С нескрываемым уважением, сказала я. — Интересно, я видела несколько наших попутчиков с навороченными протезами, новую конечность отрастить не могут значит?

— Скорее всего могут, вот только зачем? Простая рука, она хоть и новая, но просто рука, а у «навороченных протезов», куча дополнительных плюшек. — Поделилась мнением Полина.

По Полине было видно, что та, как и я не хочет бередить за живое Айнагуль, но Катя, не поддержала нас в попытке сменить тему.

— Айнагуль, а как получилось что вы забеременели так рано? Романтическая история?

Сказав это, Катя завозилась на втором ярусе кровати, а я выглянула, чтобы посмотреть на неё, меня возмутила её беспардонность. Девушка улеглась на бок, по детски сложив ладошки под голову и с невинным взглядом ждала ответа от Айнагуль. — Вот же, лучше бы и дальше молчала — подумала я, припоминая, что всё время пути, девчонка отмалчивалась.

— Какая романтика!? — С ироничным пренебрежением в голосе, сказала Айнагуль. — Меня после школы замуж украли.

— Это как на Кавказе раньше делали?

— Ну да.

— У вас это до сих пор практикуют?

— Сейчас уже нет, да и время другое было, современные девушки позора не боятся, украденная девушка и через старших переступить сможет.

— При чем здесь старшие, если её похитили?

Видимо я зря волновалась за душевное спокойствие Айнагуль, она была спокойна и кажется с удовольствием начала рассказывать нам о традициях своего народа.

— У нас раньше, все так замуж выходили: парень увидел девушку, у знакомых спросил: — кто она? С какой семьи? Потом своим родителям рассказал, и всё. Собирает друзей и едет воровать.

Я с автобусной остановки шла, в город в училище поступать ездила. Со мной родственница была, ничего не смогла сделать, меня скрутили и в машину засунули.

— Погоди, если родственница осталась, она же могла обратиться в полицию или милицию, не знаю что у вас там.

— В городе может, и смогли бы забрать, мы в селе жили. Там участковых приедет и на твоей свадьбе уважаемым гостем за скатертью сидеть будет.

— В смысле? У вас что, по закону разрешено похищение людей?

— Нет, конечно. Но закон там — она махнула рукой.

— Государственную махину иногда трудно сдвинуть с места, но всё равно, возможно. Есть закон и он должен работать. Вообще случай похищения, не в компетенции участкового. Я не сильна в этой теме, но как минимум, там должны работать опера и следователи.

— Ты судишь по современному. Тогда был две тысячи второй год. У нас был случай, когда родители просватали детей, дети любили друг друга, но перед свадьбой девушку украли, за другого. Там и следователи были и опера, приехали поговорили, потом родителей девушки в сторону отвели и сказали: Мы девушку можем забрать, только вы здесь жить дальше не сможете, жених с которым они сговорились раньше, уже её замуж взять тоже не сможет, если возьмёт, опозорит семью. Придётся уезжать всей семьёй от позора, а на новом месте всё равно узнают, а к тому времени обиженная семья похитителя про девушку грязные слухи распустит и на новом месте им жизни не будет. Так она и осталась, родители плакали на свадьбе, но сделать ничего не могли.

Повисла тишина, Полина шумно сглотнула, а Катя шмыгнула носом и спросила:

— И что с той девушкой стало?

— А что с ней станет? Поплакала, порыдала, потом не до слез стало, у молодых снох много работы, потом дети пошли. Ей хороший муж попался, не бил её.

От последних слов Айнагуль у нас с Полиной вытянулись лица."Хороший муж" — это тот, что похитил и взял в рабство! Айнагуль распустила волосы и с удовольствием их расчёсывала, не глядя на наши удивлённые лица. Не отрываясь от своих волос, она продолжила:

— Мой муж меня сильно бил. Мы ещё не успели убрать за гостями, после нашей свадьбы, как он в первый раз поколотил меня. Я потом узнала, что свёкр свекровку мою тоже сильно бил, когда они моложе были. Она ещё молодая была, когда меня в их дом привели, но выглядела как старуха, вся кривая и злая. Если мой муж в спокойном состоянии, садилась рядом с ним, и жужжала ему, пока тот не взбесится и не начнёт меня бить. Всё ей было не так: тесто месить не умею, чай холодный наливаю. Я пробовала искать к ней подход: прежде чем тесто заместить, спрашивала — как надо делать, чай наливала кипящий в разогретую пиалу. Стало только хуже, я из-за шторки межкомнатной двери, слышала, как она выговаривала моему мужу, что меня ничему дома не научили, а чай всё равно, холодный. — Выдав смешок, Айнагуль оторвалась от своих волос и с улыбкой сказала:

— Чёто прям, так чаю захотелось.

Мы ответили ей нервными смешками.

— У тебя точно внематочная была? Не из-за побоев ли ты получила свои проблемы со здоровьем?

–Нет, муж как узнал, что я беременна, бить меня перестал, только словами оскорблял.

Вот если бы после операции я к нему вернулась, убил бы, наверное. В больнице мне повезло, в гинекологии со мной лежала мать моей одноклассницы. Я взяла у неё номер телефона, её дочки, та работала в Москве. Тогда телефоны редкость были, я с трудом нашла чтобы ей позвонить. Она выслала мне денег на билет, прямо из больницы я уехала в Москву.

— Охренеть у вас мужики. — Прокомментировала Катя, на что Айнагуль усмехнулась.

— У вас не лучше. Последние двенадцать лет, у меня была своя клининговая фирма. Ко мне приходили работать не только наши девочки, от русских девчонок мы слышали и не такое. И у вас, и у нас разные люди бывают.

Я смотрела, на очень красивую и умную женщину и проникалась не поддельным уважением к её силе духа. Сидя на нижнем ярусе кровати, она была в тени и её колоритная красота, создавала ощущение, что вот, вот появятся всполохи света от костра, а голову простоволосой азиатки украсят перья, или плетенная лента. Толи плоский профиль, толи немного выпяченная нижняя губа, но сейчас картинка, так похожа на зарисовку к книге, про неустрашимых индейцев.

— Ты чего улыбаешься? — Сопроводив свой вопрос тычком локтя, спросила Полина.

— Айнагуль волосы распустила и стала похожа на краснокожую индианку.

— Ага Покахонтас.

Утреннее пробуждение, было резким, а всё из-за громкого звонка, раздавшегося по всей колонии. Местный будильник будил всех, в не зависимости на работу тебе или нет. Справедливости ради, нужно подметить, что безработных здесь нет, а в выходные у населения нет традиции отлёживаться.

Направившись в корпус охотников, для начала обучения, я с удивлением заметила, что прекрасно отдохнула, хотя после рассказа Айнагуль долго не могла уснуть. Поделилась своим замечанием с Полиной, на что та ответила:

— Здесь же нет, не телевизоров, не телефонов с крадущим время у сна контентом. Вот тебе и кажется, что ты поздно уснула, да ещё и сутки длиннее земных на два часа.

— Точно. Информация о протяжении суток, как — то прошла мимо меня.

По прибытию в корпус охотников, мы были встречены любопытными взглядами местных обитателей. Большинством местных обитателей были оглоты, но были здесь и другие виды рас. Кычтаки: телосложением схожи с оглотами. Без шишки на лбу, зато с кожей похожей на сосновую кору и головой непонятной формы, с наростом напоминающую древесный мох.

Подошедший к нам оглот, подождал пока мы осмотримся, и обратился ко мне:

— Приветствую, вы на обучение да?

— Да.

— Зовите меня Бок. Я буду ассистировать вам, в вашем обучении. Следуйте за мной.

Айнагуль странно отреагировала на слова Бока, по этому я немного подождала когда пройдут Полина и Катя вопросительного посмотрела на нашу «Покахонтас».

Она отрицательно покачала головой, но я настояла, прищурившись и не сдвигаясь с места.

— На нашем языке"бок"это — говно.

Попытавшись посмотреть укоризненно в смеющиеся глаза азиатки, я не сдержала улыбку.

— Тяжело тебе будет с ним учиться.

Нас привели в помещение, с большими экранами, возле которых были двери. Обучение мне понравилось. Это было не обучение, а скорее тренировки. Нас разделили, меня завели в одну из дверей и я попала в светлую комнату. Вошел инструктор и дал оружие, потом убедился что я знаю что с ним делать.

Когда инструктор покинул комнату, помещение пропало и я оказалась в тропическом лесу, на меня стали нападать уродливые твари. Мочить можно было всех, и я с удовольствием стала отрываться на голаграфиях животных. Голаграфии менялись, сменяя локацию и виды животных. Действие напоминало игру, отличаясь лишь тем, что когда меня ударила хвостом, одна из голаграфий, я ощутила реальную боль и стала очень осторожной.

Хорошенечко утомившись, прервалась на отдых, но Бок отправил меня к себе. Утверждая, что для первого дня, у меня очень хороший результат и что и так я прошла дальше, чем нужно.

Каждый утро у нас начиналось с обучения, перед обедом меня отпускали, а девушки задерживались дольше. С каждым днём, сложность локаций, тяжесть оружия росла, но не только это, теперь животные напоминали бред больного наркомана.

На седьмой день после начала обучения, нас соединили в группу и провели инструктаж по использованию дополнительного оборудования.

Нам вчетвером предстояло, замочить трудно убиваемую скотину, потом одному из нас под прикрытием прикрепить к туше подъёмник, погрузить в катер тушу, при этом отбиваясь от соплеменников нашей добычи.

Тренировки усложнилась и тут я поняла, почему девочки занимаются больше меня: они прекрасно стреляют, прекрасно управляются с дополнительным оборудованием, но физическая подготовка хромает. Учитывая агрессивность местной фауны, понятен смысл обучения, корпорация заинтересована в наших жизнях.

Толи из-за совместных тренировок, толи из-за откровений Айнагуль, наша группа очень сблизилась и сдружилась и стали без слов понимать друг друга. На двенадцатый день тренировок, покидая полигон мы натолкнулись на делегацию, которая через экран наблюдала за нами.

— Вы делаете успехи. — Сказал один из оглотов. — Вы ранее охотились у себя на планете?

Девушки отрицательно покачали головами.

Моего ответа не требовалось, да и не буду же я распинаться о своём опыте охоты, рассказывая, что у нас охотники проходят порой десятки километров в поисках следов, а потом часами лежат в засаде.

Оглот, обвёл нас глазами и не дождавшись от нас ни слова, продолжил:

— Вы переходите в ведомость командира охотничьей бригады. Ваше обучение продолжит он.

К нам шагнул ещё один колоритный персонаж. Колоритный, не то слово, наш командир был ярко синего цвета, глаза без века, с кошачьим зрачком, вытянутый череп, заострённый к макушке. Тело вполне себе гуманоидное, с огромными, широкими стопами. Называлась эта раса — суан.

Оглоты кивнув нам, быстро удалились, а наш новый командир, рассматривал нас, своими жуткими глазами, которые были на половину прикрыты пленкой от переносицы. — Как у кошек — подумала я, без стеснения разглядывая его в ответ.

— Зовите меня — командир Дуар. Завтра с утра, я жду вас в холле охотничьего корпуса. Ваше обучение продолжится в поле. Пока первое время, вы будете встречать добычу на челноке, если нужно, проводить контроль и огневое прикрытие. Если покажите себя хорошо, то долю с добычи, получите такую же, как и остальные члены бригады.

Мы воодушевлённо переглянулись.

–Понятно.

— Хорошо.

Раздались наши довольные голоса, на что Дуар скривился.

— Отвечайте мне чётко — "Да командир","Слушаюсь командир","Будет сделано командир". Я и так не хотел брать слабых в бригаду, а слушать ваше мямленья не собираюсь.

— Так точно командир! Разрешите идти!

Выдала выпрямившаяся Катюха, а он окинул нас нечитаемым взглядом, и не прощаясь вышел из помещения.