Глава 5
Яна
Просыпаюсь от жуткого холода и пытаюсь открыть глаза. Веки отекли настолько, что у меня получается это только с третьей попытки. Взгляд упирается в кромешную темноту. Первая мысль — я в гробу. Меня похоронили заживо…
Во рту сухость и горечь. Надо вставать, шевелиться, иначе я реально сдохну в этой яме. Пробую подняться на локтях, но тут же падаю на колючие ветки.
Еще… Еще…
Нужно пытаться.
Наконец-то. После нескольких попыток у меня получается поднять застывшее от долгого лежания в одной позе тело. О, боже, как же холодно и сыро.
А я яма не глубокая и я без труда из нее вылезу. Но куда мне идти? Последнее, что я помню — это как человек, которого я считала близким, цинично рассуждал о моей смерти. Он планировал, что будет делать с состоянием, которое ему достанется.
Запомнился холодный и расчетливый взгляд Кристины. Я умирала рядом с ними, а они говорили так, будто я уже была трупом. Была телом, которое мешало им жить.
Как же хочется пить. Я в лесу, значит, кругом ягоды. Жажду с помощью них я не утолю, но хотя бы сделаю ее не такой невыносимой.
Осторожно ступаю по земле, стараясь не издавать ни звука. Уверена, что если эти сволочи услышат меня, то точно прикончат. У них есть оружие.
О, а вот и ягода. Кажется, это черника. Какая же вкусная.
Собираю сладкую ягоду и с жадностью пихаю ее в рот.
М-м… Кажется, что я не ела целую вечность…
Мои глаза привыкли к темноте и стала ориентироваться в лесу почти как зверь. Внезапно я испуганно замираю и прячусь за массивное дерево — я почти подошла к избе. Надо уходить…
Интересно, Ярик с ними заодно? Или нелюди убили его, как опасного свидетеля?
В избе послышалась какая-то возня, потом зажегся тусклый свет. Это фонарик… Электричества в лесу нет, а станцию мы не брали.
Лихорадочные мысли разбегаются в стороны. Пытаюсь собраться и решить, как мне действовать. Если пойду в сторону, то “близкие” люди могут меня услышать. Здесь тихо как в гробу и меня выдаст даже треск ветки
Прижимаюсь к дереву, прикидываюсь трупом и с ужасом наблюдаю как из избы выходит Кристина. В ее руках фонарик…
Черт.
У меня с собой ничего. Даже ножа, которым бы я прикончила лживую гадину, притворявшуюся моей подругой. Она врала мне, трахалась с моим мужем и планировала мою смерть.
Она отходит немного в сторону и присаживается возле кустов. Слышится журчание.
Ясно все — сучка вышла в туалет, значит, сейчас зайдет обратно и я смогу спокойно уйти.
Только куда? Насколько я знаю, егеря здесь нет, других изб мало и я не знаю, где они находятся. Придется ждать, пока компашка уедет, чтобы занять их место. Затоплю печку, поем что-нибудь, посплю в тепле.
А потом куда?
Не знаю… главное сейчас выжить.
Мы ехали в эту глухомань на пару дней, значит, вот-вот за ними должен прилететь вертолет.
О, боже… Сколько времени я пролежала в этой яме? Вряд ли больше суток.
Странно, почему они не утопили меня, привязав к телу что-нибудь тяжелое? Или не зарыли в глубокой яме?
Хотя земля твердая, наверняка, предатель устал копать и просто кинул меня в случайную яму, присыпав ветками. Рассчитывал, что не пройдет и часа как меня сожрет какой-нибудь зверь.
Так, стоп. Что это за звуки? То ли шорох, то ли шипение… Или у меня настолько разыгралось воображение, что я слышу то, чего нет?
— Кристина, ну, ты где там? Провалилась что ли? — из лесного домика выходит мой убийца и светит фонариком. Еще больше вжимаюсь в спасительное дерево и почти не дышу. — Ну, кто ночью в лес ходит…
Почему Ярик к своей жене не вышел? Тут два варианта — либо он крепко спит либо они его на тот свет отправили.
— А куда мне еще идти, если в этой дыре нет туалета? — психует змея, натягивая штаны. — Или ты прямо при тебе прикажешь… свои дела делать?
— Тихо. Ты чего такая громкая? Муж же услышит. Вопросы у него появятся. Тебе это надо? — мягко рыкнул на нее предатель.
Какое облегчение — Ярик жив. Или пока жив. Боюсь, что если он будет мешаться у них под ногами, они быстро его приговорят.
— Не услышит. Я ему лошадиную дозу дала — проспит мой дохлик еще долго. Хоть бы скопытился уже побыстрей. Достал, — хищно добавляет она и направляется к избе.
— Кровожадная ты моя. Знаю, что и меня бы сожрала, но все равно тебя обожаю, — ухмыляется убийца, прижимая к себе любовницу.
От этого зрелища меня будто накрывает холодом. Обнимаются, целуются… Мрази.
Изо всех сил зажмуриваю глаза, чтобы не видеть их, но ненавистная картинка всплывает у меня в памяти.
