Да запылают костры!

Вальтер Литвин, 2023

Полтора тысячелетия назад мир едва не погиб во время магического коллапса и устоял лишь благодаря верховному магу Шаррукину Куове. Спустя века считавшийся исчезнувшим Куова пробуждается от долгого сна, чтобы узнать, что его борьба с тёмной магией ещё не закончена. Но что он может сделать, лишённый былого могущества, в стране, где общество переживает один кризис за другим, а по улицам средь бела дня разгуливают тёмные адепты?

Пролог

Даль обернулась тёмно-серой вуалью дождя, тщетно пытаясь скрыть происходящее безумие. Полупрозрачные струи с каждым ударом сердца становились плотнее, пока наконец не слились в единую завесу. Но даже сквозь неё проступали картины приближавшегося кошмара… Грозовые цепи, неистово бьющие по древним кедрам и вершинам белокаменных башен. Дома и дворцы, рушащиеся от каждого содрогания земной тверди. И люди. Хрупкие фигурки, тщетно пытающиеся найти спасение от непогоды и неизбежно гибнущие от падающих камней или унесённые обезумевшими потоками рек.

Конец света, неоднократно предрекаемый юродивыми и уличными шарлатанами, наступил, когда его ждали меньше всего. Наступил, чтобы собрать жатву из миллионов душ.

Над потемневшей от скорби равниной раскатился хор безысходности.

Молодые чародеи самоотверженно встречали буйство природы; сверкающие волны их магических Абстракций расходились вокруг, сдерживая тряску и одаривая людей короткими моментами надежды. Цари и светлейшие князья на своих колесницах мчались прочь, но на пути их ждала гибель. Маги-дозорные стояли на вершинах башен и трубили в рога, снова и снова, направляя учеников, пока не оглохли от громовых раскатов.

Шаррукин Куова, верховный маг Круга и хранитель Киэнги, отвернулся от дождя, и его охватило отчаяние, ибо происходило то, чего он изо всех сил старался не допустить. Вот-вот цивилизация людей падёт. Сколько раз он предупреждал о последствиях?

От запаха соли и железа закружилась голова.

«Будь ты проклят… Ты погубил нас всех».

Куова стоял на верхней площадке башни Круга, с его губ рвались слова призыва. Огненноволосые старшие маги окружили его, не переставая дрожащими голосами выкрикивать защитные напевы. Благодарно кивнув, Куова обратился к Паутине Душ. Он попытался пробиться к другим хранителям, но все связи оказались разорваны. Кроме одной. Он сосредоточился на тонкой нити — и вскоре перед ним проявились знакомые очертания, а затем оформились в чёткий образ.

Чёрные глаза Атиметли, хранителя Халаппы, обычно тёплые и спокойные, смотрели с ужасом.

— Атиметли! — воскликнул Куова. — Хвала Солнцу, ты жив!

— Куова, — выдохнул беловолосый маг. — Неужели боги решили наказать нас?

Верховный маг горько улыбнулся и покачал головой.

— Не боги. Алчный Каренасс предал Круг, а вместе с ним и всё человечество.

— Ты предупреждал нас о его вероломстве, — прошептал Атиметли.

— Да. Да, но царям Эрдины не было до этого никакого дела. Они прельстились его сладкими обещаниями всемогущества, поверили, что тёмная магия земных недр сильнее магии небесных сфер. И вот эта сила теперь на воле.

— Что мы можем сделать?

Бросив взгляд на друга, Куова вдруг ощутил болезненный порыв сострадания. В гладко выбритом лице хранителя Халаппы удивительным образом сочетались грубость и правильность. Идеальный изгиб бровей, идеально очерченные скулы и, словно в насмешку над всем этим, крупный орлиный нос. Но контраст между тёмной бронзоватой кожей и белыми прядями волос, выбивающихся из-под роскошного тюрбана, притягивал внимание гораздо сильнее. Как и его голос: мягкий, бархатистый, но в то же время страстный даже в таких тяжёлых обстоятельствах.

«И как же прекрасна твоя беззаветная искренность. С ней ты мог бы вести за собой тысячи. Сотни тысяч!»

— Не мы, Атиметли. Я. Это моя вина, что предупреждениям Круга никто не внял. Мне эту вину и искупать.

— Нет… — едва слышно произнёс Атиметли.

— Прости меня, мой друг, но это всё, что нам остаётся. Сил моих и братьев хватит, чтобы запечатать разрывы, но не думаю, что кто-то из нас переживёт ритуал. Когда всё закончится, миру будет нужен новый проводник. Им станешь ты, Атиметли. Это будет твоя ноша.

— Позволь мне, Куова! Позволь я запечатаю мир. Если мне придётся пожертвовать своей жизнью…

— Я уже решил. Никто более тебя не любит человечество, поэтому именно ты должен стать новым верховным магом. Ты поведёшь людей к свету, когда рок минет нас.

— Разве я… достоин?

— Пообещай мне, — продолжил Куова, сделав вид, что не заметил неуверенности в словах старого друга, — что ты возродишь нашу великую цивилизацию. Так, что злодеяния Каренасса останутся в памяти лишь как дурной сон.

— Я обещаю. — Несмотря на выступившие слёзы, Атиметли улыбнулся. — Мой друг, мой господин.

— Как бы я хотел, чтобы до этого не дошло!

Улыбка сползла с лица хранителя Халаппы. Округлившимися от недоумения глазами он посмотрел на Куову.

— Видят боги, я совершил много ошибок. Если бы много лет назад я не позволил своей гордыне взять верх, если бы я уступил место верховного мага тебе, ничего этого сейчас не произошло. Я могу лишь надеяться, что через много лет люди простят меня, глупца.

— Не говори так. За долгие годы не было магистра мудрее и великодушнее тебя.

— Воистину, у тебя доброе сердце, Атиметли. Ах, если бы только у меня был второй шанс… я бы всё сделал по-другому.

Атиметли приоткрыл рот, но тут же закрыл и решительно кивнул.

— Я не подведу тебя.

Куова протянул руку, чтобы похлопать друга по плечу, но пальцы прошли словно сквозь дым. Тёмные глаза Атиметли побледнели, а вмести с ними во мраке начали таять его лицо и тело. Связь прервалась.

— Братья! — прокричал он, обращаясь к собравшимся вокруг дрожащим от потоков силы магам. — Час настал!

Шаррукин Куова, хранитель Киэнги, вновь обратил свой взор на город и раскинувшуюся за ним равнину. Теперь он видел это во всей красе. Ужас, обретший форму.

Люди бесновались. Расталкивая друг друга, они бросались под возведённые магами барьеры и вопили как дети. На горизонте возник смерч. Чудовищный вихрь необузданной чёрной энергии с льдисто-синими вспышками рвал небеса, обнажая пустоту за серым полотном туч. Он с оглушительным треском продвигался вперёд, оставляя после себя глубокие раны в земле, из которых фонтанами вырывалась пылающая кровь.

«Жив ли ты ещё? Видишь ли ты, какую силу освободил?»

Всё утонуло во мраке и грохоте, но до уха Куовы донеслись пронзительные рыдания и сдавленный голос.

— Я вижу смерть! — завопил старший маг.

Куова, раскрыв рот, повернулся. Маг сидел на коленях, худые пальцы крепко стискивали растрепавшуюся бороду.

— Амнану… — попытался позвать его Куова.

Колдовской вихрь медленно растягивался по всему горизонту. Он казался столь огромным, что рядом с ним даже горы Эзилкаша казались всего лишь крупными холмами.

— Посмотри! Неужели ты не видишь?!

Безумные глаза, опухшие и покрасневшие, настойчиво смотрели на него, словно требуя безоговорочной веры.

— Амнану! — закричал Куова, перекрывая кошмарный гул. — Приди в себя! Нам нужна твоя сила!

«Иначе не выживет никто…»

Другие маги Круга, не обращая внимания на обезумевшего брата, продолжали петь сдерживающие заклинания. Порывы ветра вокруг башни усилились. Они принесли с собой песок, который безжалостно бил в лицо и царапал кожу. Украшенные золотым шитьём одежды едва не рвались.

Но песнь продолжалась.

— Всё повторяется!

— Во имя святого Солнца, Амнану! Замолчи!

«Прости меня, брат…»

Лицо старшего мага нахмурилось, когда Куова положил руку ему на лоб. Рыжие косы опали на плечи, пальцы соскользнули и коснулись каменных плит. Толстые губы пропустили удивлённый вздох, и в следующий миг Амнану замертво свалился набок, рассыпавшись прахом.

Кисти рук хранителя Киэнги разгорелись от пришедшей извне силы. Он оглянулся по сторонам, заметил согласие и готовность на лицах людей. Исчез и его собственный страх. Куова ощутил невероятное облегчение и, словно всплывающий из-под воды пузырь, взмыл вверх. Братья последовали за ним.

Час настал… Настал!

Небо излило последние слёзы, и теперь отовсюду поднимались столбы дыма. Далеко внизу бушевал огонь. Куова обменялся взглядами со старшими магами Круга, убедившись, что каждый знает, что делать.

Вспышка. Из восьми пар сложенных рук вырвались белые лучи, разбрасывающие вокруг себя золотые искры, и вонзились глубоко в плоть убийственного вихря.

От столкновения брызнули ввысь алые и фиолетовые магические всполохи. Поток ответной волны накрыл Куову. Невидимый таран разнёс его защиту на осколки и едва не свалил на землю, однако он устоял. Римушу повезло меньше: на мгновение он вспыхнул с яркостью солнца, а затем осыпался золой.

Куова напел себе новый щит, хотя и не ожидал от него многого. Хватит ли его собственных сил, чтобы закончить начатое?

Паря среди дыма и искр, Куова приближался к чёрному смерчу. Он знал, что по всему миру таких возникло несколько, но этот был сердцем — алчным, жестоким и в то же время уязвимым.

Несмотря на усилившийся привкус крови во рту и болезненно колющее горло, Куова повысил голос, выпевая самые мощные Абстракции. Он хранитель Киэнги, Первой цивилизации. Он Шаррукин Куова, верховный маг Круга и наследник древнего рода. Он не позволит миру погибнуть из-за жадности какого-то колдуна-недоучки.

— Ко мне, братья!

Волны жара окутали его, и он прижал к лицу изодранный рукав. Невесть откуда в голове возникла мысль, что потом неплохо было бы искупаться. Смыть с себя произошедшее безумие.

Яркие лучи слегка изогнутыми дугами вновь вонзились в чёрную ревущую стену, и та раскололась на несколько стройных колонн. Куова продолжал бить без перерыва. Прямо под него ногами выкипело небольшое озеро. Белые потоки подобно косам с ужасным треском прорезали колдовские вихри, а Куова пел громче и яростнее, пока не увидел последний оставшийся смерч. Ещё несколько магов погибли, а сам Куова стоял в небе на струях дыма и тяжело дышал. По лицу стекали кровь и пот.

Из-под земли начали вырываться пламенеющие синим столбы — последние судороги нечестивой энергии. Один из столбов зацепил его защиту, полностью разрушив её. Перед глазами возникли призрачные трещины.

Оставшиеся в живых маги Круга извергали энергии, наполняющие мир почти невыносимым звоном. Куова начал готовить завершающее заклинание, достаточно мощное, чтобы запечатать мир. Он вознёсся ещё выше в небо.

Всё вокруг превратилось в пульсирующую разноцветную сферу, растущую вокруг израненных золотистых рук. Сфера разрослась, она уже могла бы накрыть огромный город, но этого было всё ещё недостаточно.

Так тяжело… Где его братья? Нигсумму? Луга?

Из последних сил хранитель Киэнги прохрипел куплет. Сквозь тело просочились ослепительные струи магии, и Куове показалось, что часть пальцев на его ногах стала пылью. По лбу скользнул свет. Верховного мага, словно куклу, швырнуло в сторону.

Морозный кокон охватил его тело, а в следующий миг оно упало вниз, на руины города.